Она любила летать по ночам

      Внезапно все прекратилось. Мэйбл замерла в напряжении. Что происходит? Ей было все так же страшно. Но она уже не чувствовала падения. Ветер не рвал ей на встречу прямо в лицо, а тело ощущало под собой твердую, гладкую поверхность. Девушка осторожно двинула рукой по ней, все еще не осознавая произошедшего. Поверхность была похожа на стекло, она выдерживала вес Мэйбл, но Пайнс не знала, как далеко простирается эта преграда.       А вообще это что — все? Вот так умирают люди? Безболезненно ударяясь о гладкую поверхность? Что ждет дальше? Интересно, что случилось с ее телом. Наверное, оно сейчас лежит на сером асфальте в такой форме, которую мало кому захочется видеть. Да, не раз подобные сцены мелькали в новостях. И вокруг темнота сплошная… Постойте, глаза зажмурены. Нужно ли открывать? Мэйбл боялась того, что увидит.       Девушка выдохнула. Страх за свою собственную жизнь отступил, ведь ей не за что теперь бояться, она умерла, все, конец пути. Пайнс почувствовала, словно гора с плеч упала. Она свободна. Наконец по-настоящему свободна. От всего на свете свободна! В это с трудом верилось. Что ж, теперь можно открыть глаза. Мэйбл уверена, если бы ее форма души была материальной, на лице играла бы счастливая улыбка. Вот и все, что нужно было для полного счастья. Свобода от обязанностей, теперь можно вздохнуть глубоко и надолго. Вечность, беззаботная вечность ждет ее впереди. Так хорошо ей никогда еще не было.       Странно, Мэйбл буквально чувствовала, как щеки расплываются в широкой улыбке. Это, наверное, хорошо, что она все еще может ощущать себя в теле. Пайнс забыла о всех недавних переживаниях так, что глаза сами по себе широко открылись. От нахлынувшего с новой силой страха отняло дар речи на несколько секунд, но потом голос вернулся к ней, и Пайнс пронзительно взвизгнула. Тщетные попытки вернуть самообладание ни к чему не привели: ей было безумно страшно. Даже страшнее, чем во время падения. Руками и ногами она хаотично прощупывала все вокруг в страхе, что невидимая стена может исчезнуть. Девушка, сама того не осознавая, парила в пятидесяти метрах над землей.       Черт, что это такое? Может, стекло какое-то? Бред, просто бред! Под ней на оглушительной скорости проносились светящиеся огоньки-машины. Кроны деревьев черными шарами смотрели на нее снизу вверх. Страшно, так страшно действительно еще не было. Больше всего на свете она желала, чтобы возникнувшая преграда выдержала как можно дольше. Мэйбл резко перехотела умирать.       Магия какая-то… Неужели она существует? Пайнс осмелилась подняться на ноги и осмотрелась вокруг. Это было поистине волшебно, в то же время вселяло дикий, сковывающий ужас. Но холодный воздух не давал времени на размышления. Мэйбл была в том же самом платье, осточертевшем дурацком легком платье, в котором пришла с визита к Глифулам. Когда вернется домой, обязательно его сожжет. Не задумываясь.       Ветер пробирал до дрожи. Хотелось плакать, но… Слез не осталось. А покинувшее ее этим вечером самообладание постепенно возвращалось. Так ли она хотела домой? Нет, нисколечко на самом деле. Вернуться в эту клетку и жить, будто ничего не было — вот действительно невыполнимая задача, отвратительная и бессмысленная. Никогда она больше не даст так собой помыкать! Подумать только, сколько лет она давала власть над собой, да еще и кому? Глупая, совсем лишенная разума. Хорошо, что теперь она все поняла.       Все, кроме одного. Как выбираться? Пайнс полностью доверила свою жизнь этому маленькому островку безопасности, заставила себя по-настоящему поверить в его надежность. Но нужно было идти дальше, куда-то идти, но как перебороть страх? Вдруг шаг в сторону приговорит ее к смерти? Да, умирать совсем перехотелось. Хотелось жить. Выжить во что бы то ни стало, быть сильной и независимой, как раньше. Смерть родителей, лишения, которые она перенесла в своей жизни, сделали свое дело. Внутри снова возник тот железный, бетонный стержень. Она подумала без утайки, что сегодня точно выживет. Рано ей умирать.       Осторожно она сделала ма-аленький шажок в сторону и все так же неизменно чувствовала опору под ногами. Еще один шаг, а потом еще, более уверенный. Опора никуда не девалась. Мэйбл собралась с мыслями и представила себе, как эта поверхность покрывает все земное пространство. Так оно ощущалось намного более материальным. Наконец, она начала что-то понимать.       Спустя несколько секунд Мэйбл уже смело шагала по воздуху, словно по земле, и это занятие перестало казаться ей странным. Быстро привыкаешь. Но холод никуда не девался, и быстрая ходьба не могла его уничтожить. Нужно было действовать дальше. Взобраться на крышу одного из домов она не могла, так как все, что было вокруг — огромные многоэтажки, она находилась на уровне половины здания. А просто шагать дальше не представлялось возможным. А что, если взобраться выше? Только материальных зацепок вокруг не было.       Но Пайнс уже начали посещать догадки, что она может контролировать свой «полет». Девушка остановилась и попробовала представить себе невидимые ступеньки в воздухе. А что, попытка — не пытка. Интересно, однако, видят ли ее люди из окон домов и снизу? Оставалось только надеяться, что нет.       Ступени отчетливо нарисовались у нее в голове. Перед ней размещалось красивое здание, в котором заседал парламент. Оно было самое низкое их тех, что ее окружали. Мэйбл подняла ногу и наступила на так называемую ступень. От удивления она шумно вздохнула, словно воздуха стало не хватать. Невероятно… Это просто невероятно, но она сама может создавать себе опору! Нога нащупала твердую гладкую поверхность. Мэйбл поднялась на шаг выше. Потом еще и еще. Неужели это — еще не все, на что она способна? И почему способности открылись только сейчас? Она волшебница? В мире есть магия? Тогда и школы магии есть. Так, может, история про Гарри Поттера — настоящая правда, а Мэйбл считала себя бесправным маглом! Вопросы толпами лезли в голову вместе с мыслями, одна безумнее другой. А девушка все поднималась. — Вот черт…       Откуда-то сверху раздался голос, который не только вывел Мэйбл из раздумий, но и чуть не довел до состояния инфаркта от испуга. В тот же момент опора под ногами исчезла, и Мэйбл провалилась вниз, снова начиная падать. Она все еще кричала, даже не замечая, что ее запястье сжимает чья-то сильная рука, а голос продолжает чертыхаться с пущим энтузиазмом. Кто-то не без труда вытягивает ее на верх и создает опору. — Ну и звезда, ну и звезда! Только падать и умеешь, что ли? Совсем из ума выжила?       Мэйбл замолкает, удивленно округлив и без того большие глаза. Руку отпустили, хотя на ней точно останутся синяки. Перед ней стоял не кто иной, как Билл Сайфер собственной персоной, причем не стоял, а парил в воздухе в прямом смысле. От неожиданного поворота событий закружилась голова, и Мэйбл стало нехорошо. Она присела, свесив ноги с воображаемого края платформы, и перевела дыхание. Столько информации за несколько часов ее мозг просто не мог вынести. — Что, и ты тоже? — тихо проныла Мэйбл, устало потирая глаза. Сайфер вспылил: — Что значит «и я тоже»? Это «и ты тоже» вообще-то! Я уже больше чем два месяца подобное практикую, и тебя, глупая ты, несносная дурочка, ни разу не встречал. — Не смей меня так называть, — тут уже и Мэйбл не выдержала. Он вообще нормальный, так с ней разговаривать? И кто тут еще лишен манер?       Билл выдохнул, успокаивая шалящие нервы, и присел рядом с ней. Заговорил, но уже более спокойным тоном: — Невероятно, правда? Мы можем летать! Столько совпадений за несколько недель. Ты, я… — Это сложно назвать полетом. — Вот это, — Билл язвительно кивнул в сторону Мэйбл, — может, и сложно. А я уже давно выжал из этого дарования все соки. Давно обхожусь без платформы и даже могу летать наподобие Супермена. Просто невероятно…       Оба на некоторое время замолчали, пока Мэйбл с интересом разглядывала город внизу. — А меня научишь? — вдруг прозвучал вопрос. Билл хохотнул и улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой: — Конечно, научу. Нужны мне еще проблемы с падающими звездами. — Никакая я не звезда. А просто дура. — Да брось, в твоей уникальности нет ничего плохого, — Сайфер старался ее подбодрить. — А ты вообще как оказалась в воздухе? Хм, и вот еще… Гидеон что, тоже так умеет?       Мэйбл помрачнела, вспоминая события этого вечера или ночи. Не хотелось ему говорить и вообще вспоминать все это. Но, если подумать честно, Гидеон уж точно не тот, кто заслуживает на подобный дар. Хотя всякое может быть… — Нет, он, пожалуй, не умеет. — Ну, вот и хорошо. Еще с ним возиться не надо. Знаешь, он мне нравится гораздо меньше, чем ты.       Мэйбл усмехнулась. Хоть в чем-то их мнения сошлись. А Билл все не унимался. — Ты ответила только на один вопрос. Но как ты узнала о своих способностях?       Это его беспечное любопытство начинало раздражать. — Говори первый. Почему ты спрашиваешь вообще? — Ну, лично я случайно выпал из окна. Точнее, не случайно. Это была моя неосторожность, за которую я едва не поплатился жизнью, а жить я люблю. Теперь ты. — Отлично…       Мэйбл не собиралась ему ни о чем рассказывать. Сам может догадаться, раз такой умный. — Я, может, и люблю жизнь, но это не взаимно. И я в очередной раз сломалась. Но реабилитироваться не составило труда.       Билл пропустил ее последнюю фразу мимо ушей. Он с ужасающе трогательным волнением вскрикнул: — Ты что это, и вправду разума лишилась? Суицид? Ты сейчас серьезно? С этим, блин, шутки не шутят, глупая! — раскричался. — И вообще, а что если… — Если бы я не умела летать? Тебе-то какое дело? Если бы… Так было бы даже лучше. Намного лучше. — Мэйбл вздрогнула. — Я замерзла.       Сайфер раздраженно вздохнул: до того поступки этой несносной девчонки казались ему несусветной дуростью. Неужели можно быть настолько глупой? — Ладно, тебе пора домой. — Домой? Я не хочу возвращаться! — С этим вопросом разберемся позже. А сейчас иди домой. Там тепло. Поспишь в гостиной, а Гидеон сегодня явно не намерен приходить домой. Так что ты в безопасности. Прошу, только на пару дней. Я обещаю решить вопрос.       Мэйбл понадеялась, что это не просто пустые обещания. Сайфер был единственным, кому можно верить. И он поможет ей разобраться во всем происходящем, обязательно поможет.