Cursed November

      В камере Колла было три белые стены и одна прозрачная. Только помимо этого, за проведенные тут три месяца, он начал замечать маленькие тени, которые сужались от стекла, за которым для Коллама были расплывчатые темные силуэты, изредка проходящие мимо, или останавливающиеся и недолго вглядывающиеся прямо вглубь камеры. Но то видел Колл, а другим открывалась не самая счастливая картина, не самого счастливого парня, с не самой счастливой судьбой.       А ведь судьба этого мальчика сложилась бы в разы лучше. Он был уверен в этом, каждый день убеждая себя в том, что несет заслуженное наказание другого человека.       «С тобой все так! И всегда было! Ты — Коллам Хант!» — в моменты сильных сомнений он вспоминал слова Тамары, которые она пыталась втолковать ему в гробнице. Но если разгребание песка на Железном году было прозвано «Комнатой песка и скуки», то его камеру в Паноптиконе можно было назвать «Комната душераздирающих потерь и размышлений». Тут у него не было ничего, кроме безвкусной еды и бесконечных мыслей. После визита Анастасии Тарквин к нему так никто и не приходил. Ни разу. Никто.       Коллу казалось, что он никогда так много не думал о друзьях, перебирая все возможные варианты избежания этой трагедии. Он думал об Аароне не переставая, и даже сны ему снились о том роковом дне. Если бы он мог все изменить… Но он не мог. Он был беспомощен здесь! Беспомощен и не опасен для тех, кто все еще жив. И будет без него счастливее, так ведь? Скорее всего так, ведь если он до сих пор был кому-то нужен, он бы уже увидел отца или Тамару, он был бы рад видеть даже Джаспера. Но к нему никто не приходил…       В мечтах, но только в них, он слышал размеренные шаги приближающиеся к его камере, а потом дверь открывалась и из-за нее выглядывал Аарон. Со спутанными волосами, в потрепанных белых кроссовках. Как раньше, блестяще улыбаясь. Но это было в мечтах, а в реальности Колл все еще сидел на полу в одинокой камере, где было три белых стены и одна прозрачная, продолжая вглядываться в дверь и, как ему казалось, постепенно сходить с ума.

***

      Ближе, по расчетам Коллама, к завершению восемьдесят девятого дня заточения, как раз когда он задумывался о сне, за дверью послышались тихие шаги. Причем настолько тихие, что Колл испугался, не начались ли у него галлюцинации. Таинственный человек, расплывчатую фигуру которого он увидел, быстро подкрался к двери и достал из кармана непонятный квадрат. При очень добротном прищуривании Колла и звуках, что этот предмет издавал, он напоминал ключницу. Внушительных размеров. А потом к звукам прибавился еще и неразборчивый шепот на эльфийском, напоминающий горячие ругательства.       У Колла началась паника. Эта дверь не открывалась с ухода Анастасии. Он ждал момента встречи с кем-то, пусть это будет даже охранник, но он не был готов к другому повороту событий. Что если за дверью стоял его отец. Мастер Руфус? Алекс Страйк?!       Но паника не успела разрастись, когда дверь после долгих попыток быстро открылась и явила довольно высокую фигуру (что не походило ни на отца, ни на Тамару) облаченную в: черные джинсы, черное расстегнутое пальто из-под которого виднелась еще более черная рубашка и черные ботинки на белых, как ни странно, завязках. Лицо человека было сокрыто в темном капюшоне, с которого стекала вода. «Наверное, идет дождь.» — подумал Колл, и понял, как бы хотел снова почувствовать дождь, снег или хотя бы лучик солнца.       Капюшон слетел. А взор Колла упал на знакомое лицо.       — Джаспер?! — брови Колла подлетели до небес, он встал с пола, отмахнув удивление от той мысли, что до сих пор не разучился разговаривать. — Слава Богу…       Нет, его не волновало, что он поблагодарил Бога за то, что тот послал ему Джаспера.       — Ты выглядишь плохо, — де Винтер констатировал факт и выглядел даже, немного, сожалеющим? — Но не так плохо, как мы думали.       Колл знал, что он не мог выглядеть хорошо, пребывая чертов третий месяц взаперти, но больше его волновало другое. Что тут вообще происходит?!       — О чем ты? Как Тамара? Как папа? — он удивлялся собственному голосу. Он начал отдавать хрипотцой и был довольно тихим, но будто не от того, что тот долго не говорил, а будто сам голос деформировался. Удивительно, до чего доводят месяцы молчания. Он вспомнил, что говорила ему Анастасия, когда пришла сюда. Тамара и Хэвок были в порядке, но им всем угрожали серьезные неприятности. По шкале от одного до десяти — четыреста тридцать шесть.       — С ними все в порядке. Относительно, — он замешкался. Коллу это не понравилось. — Ты сам все узнаешь. Я здесь не за этим, у нас очень мало времени, пока стражи не очухаются.       — Стоп. Каким образом? Стражи что?! — он пробрался сюда, опять нарушая все законы, и Колл был на сто процентов уверен, что Магистериум не будет рад чему-то, что может сейчас произойти, хоть его это и не волновало. Ну почему все неприятности в любом случае касались его? Джаспер потряс зажатыми в ладони, чтобы не было слышно, ключами. Это действительно была громадная ключница, которая еле помещалась в его руке, с разными по размеру и форме ключами из различных металлов.       — С «как?» разберемся чуть позже. Сейчас моя цель — это увести тебя отсюда незамеченным, — он собрался с мыслями, — если ты до сих пор не понял, — снова высокомерие. Джаспер всегда будет Джаспером. И Коллу несказанно нравилось, что он видит все того же напыщенного мальчика. Который за «чертовы три месяца» превратился… В парня?       Больше его волновало то, что прямо сейчас готовится побег. Или не побег. Он вообще смутно понимал происходящее, по причине того что месяц не видел людей и не слышал речи нигде, кроме как во снах.       — Ты хочешь сказать, что мы прямо сейчас просто выйдем из камеры самого опасного преступника за всю историю существования магии и пойдем по коридорам Паноптикона к выходу? Ты в своем уме?       — Так и сделаем.       Побег.       Он схватил его за локоть и резко повел в сторону выхода. То что Колл увидел, не то что бы шокировало его, он чуть не грохнулся назад на пол от того что предстало перед его глазами. Он не знал — насколько много людей его охраняли. Но что шокировало его еще больше, так это то, что целая армия стражников лежала на каменном полу с редко поднимающейся грудью, будто бы они крепко, очень крепко, спали. Нет, они определенно были живы, но неужели Джаспер пришел и в одиночку одолел как минимум сотню стражников расставленных по этажу? А потом они спустились ниже. И там ситуация обстояла так же. Джаспер тащил недоумевающего Колла по этажам, пока тот до сих пор думал, что все это сон, потому что в реальности Коллам Хант до сих пор сидит на холодном полу и смотрит в черное стекло.       — У тебя будет время поблагодарить Тамару, — высказался Джаспер, когда Колл уже пришел в себя и летел по этажам к самому низу. И только тогда он заметил, что глаза у всех стражников открыты и наполнены — огнем? Они пылали изнутри. Неужели это сделала Тамара? Но как? В одиночку? Снова спасая его.       Что-то внутри не поддавалось, Колл отказывался в это верить. Он не даже не думал, что нечто подобное можно совершить...       Они вылетели на первый этаж, а Коллам не переставал удивляться количеству лежащих на полу людей. Но дверь наружу в последний момент перегородила молодая девушка, которая явно не ожидала увидеть здесь Колла. Врага Смерти лицом к лицу, а вокруг горы спящих (как надеялся Колл) стражников. Ее довольно симпатичное лицо в миг превратилось в гримасу ужаса.       — К-как? — она заикалась от страха, а глаза наполнялись слезами и расширялись в размерах от ненависти. Колл ненароком осознал, что даже если он сейчас уйдет, выйдет на «свободу», то люди никогда не забудут — кто он на самом деле. И любой маг, которого вдруг встретит Колл на своем дальнейшем пути, будет в первую очередь бояться его. Разве он просил этого? Чтобы его боялись и ненавидели? Глубоко в душе поселился неприятный мороз, который разрастался в размерах при каждом взгляде на молодую девушку, в которой он узнал стражницу, что подавала ему еду.       — Просто дай нам выйти, — спокойно, но зло отрезал Джаспер, возможно, пытаясь вселить в нее еще больший ужас от нашего присутствия. Он натянул капюшон так, чтобы его лицо невозможно было разглядеть, особенно при кромешной темноте Паноптикона. В отличие от Джаспера, Колл наоборот хотел ее успокоить. Он бы попытался сделать так, чтобы она увидела в нем человека. Но резко осознал, что у него уже никогда не получится выглядеть для людей человеком. Это он. Враг Смерти. Убивал всех без разбора, экспериментировал над жизнью после смерти, был поглощен идеей вернуть своего брата любой ценой. Даже ценой войны, которая унесла сотни тысяч жизней. Но он все равно попытался.       — Пожалуйста, уходи отсюда, — он сделал короткий шаг в ее сторону, и только лишь это уже заставило стражницу спрятаться за руками и прикрыть глаза. Неужели она думает, что Колл убьет ее? — Я тебя не трону, клянусь. Просто уходи.        Когда-то давно в гробнице, он уже попытался заставить взглядом человека поверить ему. Но то была Тамара. Она его друг. Но единственное что видит эта женщина в нем, это Врага. Он все равно попытался. И она медленно отошла от двери, все так же держа руки перед собой в оборонительном жесте, хоть у нее он и получался довольно забавным, она верила что это защитит ее. Но защищаться ей было не нужно! Только вот она об этом не знала.       — Спасибо, — тихо бросил ей Колл, выбегая из здания. Да, это звучало нелепо, но его вновь вспыхнувшее в голове табло Вселенского Зла, как ни странно, замигало зеленым. Они вышли на крыльцо и побежали к дороге. Ногу Колла вдруг резко прошибла вспышка боли. Он уже забыл о ней, он не ходил, к тому же преодолев расстояние в как минимум двадцать этажей, она даже не дала о себе знать.        — Спасибо? Ты серьезно? Не каждый день совершаешь побег всей свой жизни.        Колл сурово посмотрел на Джаспера.        — Не каждый день люди считают тебя беспощадным убийцей, — Таблица Вселенского Зла вновь замигала ярко-красными огнями. Он сам виноват — Колл не должен быть Константином. Колл — это Колл. Он это себе еще докажет!       Он всем это докажет…