Не сдавайся, Конрад!

— Похоже, хватит для первичного осмотра, — Зост обернулся к Альфреду, — приведи кого-нибудь из охраны, а потом подготовь мне общий срез по тестам. Парень тяжело вздохнул, явно не предвкушая будущую работу. «Абсолютно бесполезную» — со злорадством подумалось Эдне. Она не собиралась позволять этим двум придуркам копаться в её голове, поэтому, по совету Харви, составляла из закрашенных полей бланков лицо инопланетянина. Альфред встал, расправляя последнюю страницу теста, которые Эдна передавала ему посредством запускания самолётиков. Первые несколько раз он испуганно вздрагивал от попадавших в голову остроносых истребителей, айкал, ронял то, что держал в руках, после начал игнорировать, и ближе к концу стал, не глядя, ловить на лету. После того, как Альфред вышел в коридор, повисло традиционное молчание. Зост забрал у Эдны ручку, собрал бумаги в стопки, скрепил степлером и начал раскладывать по лоткам. — Ну, а если в общем, как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, продолжая заниматься работой. — Хорошо, — девушка уставилась в окно, желая поскорее вырваться из полутёмного кабинета. — Хе, я бы тоже хорошо себя чувствовал, если бы вернулся мой старый друг. У Эдны мурашки по коже пробежали, так странно это прозвучало. За время обследования девушка позабыла об угрозе, Ключник был спокойным, разумным, и даже когда она написала на столе «Альфред + Зост = Любовь», он лишь приказал Альфреду прекратить возмущаться. Вдруг, подняв лицо, мужчина спросил: — Кстати, Эдна, а кто я по твоей версии? Эдна почувствовала, словно язык прилипает к нёбу. Он ведь не делает ничего выходящего за рамки, но её инстинкты сами сжимают сердце холодком. — Я вас не помню. — Не помнишь? — голос Ключика звучал удивлённо, однако сам он выглядел напротив, будто бы удовлетворён ответом. Мужчина присел на край стола. — Что же ты раньше не сказала? Тогда нам нужно познакомиться. Доктор Альбрих Зост. Он протянул руку для пожатия. В ответ Эдна нехотя протянула табурет. Мужчина оскалился улыбкой и сжал его ножку. Тот визгливо заверещал: — Чем я всё это заслужил? У него мерзкие ледяные руки. — Ты не помнишь меня совсем? Может, имел место быть какой-нибудь искажённый образ, как в случае с Альфредом? — Нет. Ключник перестал улыбаться. — Эдна, я веду твое лечение последние девять лет. Я знаю, как ты лжёшь. Готов поспорить, ты соврала, рассказывая про смерть Альфреда, и я точно вижу, что ты помнишь меня гораздо лучше этого зануды. Тесты, что ты заполнила — абсолютная чушь. Ручка, что ты мне отдала — пустая, стержень у тебя в рукаве. Ну и, разумеется, Дороти — это Харви. Он проговорил всё ровно и жёстко, Эдна почувствовала, что загнана в угол. За нос всё это время водили её. — И мне обидно, что ты считаешь, будто я не достоин доверия, — в голосе действительно зазвучали нотки злобы и обиды. — Я не враг тебе, принцесса. Мужчина твёрдым движением вырвал табурет из рук Эдны, поставил его рядом и сжал ладонь девушки в своих. Они действительно были ледяными. — Я прекрасно осознаю, что ты будешь поздоровее многих. Есть, знаешь, типы личностей, которые должны быть спятившими. Такие как старина Алюмен, ты, даже я. Мы великолепны в своём неограниченном воображении, свободе от рамок. Пусть всякие педантичные Марселы лечат неудачников вроде Питера, им лучше быть нормальными и обычными. Ключник пристально вгляделся в лицо девушки, а она всеми силами постаралась сохранить непоколебимое выражение. — Я очень стремлюсь помочь тебе и достигаю успехов. Я вернул тебе Харви, пусть не без некоторых побочных эффектов. Так что прошу, не пытайся меня обманывать. Издевайся над Альфредом, шути, что Готтхольд играет в мини-гольф, потому что обычный для него слишком велик, но не кусай руку, которая тебя кормит. Он потрепал девушку по коленке и всучил назад табурет. — Подумай об этом. — Опасный незнакомец, Эдна! Опасный незнакомец на горизонте! Девушка заткнула табурету рот и, не шевелясь, словно в оцепенении, сидела в кресле, пока не отворилась дверь. — Все заняты на обеде, — неразборчиво пробурчал Альфред, запыхавшийся от беготни между этажами. — Тогда сначала отведи её ко всем, и потом садись за обработку результатов. Ни следа не осталось от того, что напугало Эдну. Ключник, наверно, спрятался под столом, а здесь всего лишь доктор Зост, образцовый управляющий лечебницей. — Ясно, — тяжело выдохнул Альфред, подошёл к креслу и взял Эдну за предплечье. — Пойдём. Эдна, не мешкая, приняла предложение. Выходя через дверной проём, она прямо-таки затылком почувствовала острый холодный взгляд. Как только они сделали несколько шагов от кабинета, Эдна нервно проговорила: — Эм, Альфред? — Что? — Пока тебя не было, Зост, он… — она замялась, не зная, какие слова подобрать для произошедшего. — Доктор Зост чокнутый, который хочет и тебя свести с ума? — Альфред раздражённо посмотрел на неё и закатил глаза. — Фух, я-то начал беспокоится, что ты серьёзно помешалась, но раз с нами снова сказка о злодейском психиатре-психопате, то всё в порядке. — Но он же!.. — возмущённо воскликнула Эдна. — Прекрати! Проклятье, мне надоело это повторять, но ты хотя бы попробуй размышлять логически: Зост блестящий врач и нейрохимик, хороший друг папы и не один другой пациент не жаловался на него. Может, если все вокруг тебя враги, то проблема не в них, а в тебе и твоей фантазии? — Альфред! — Эдна от злости вырвала руку из его хватки. — Будь добр, вытащи голову из задницы и… — Немедленно прекрати, иначе отправишься в одиночку, а не общую палату! Я не желаю больше слышать этого, — Альфред вцепился в её локоть. — Лучше скажи спасибо, что я беру ответственность не докладывать об этих выходках самому Зосту. Куковать в одиночке Эдне не хотелось, поэтому, скрипя зубами, она замолчала. Злые друг на друга, они с Альфредом дошли до кладовой с одеждой, которую тот отпер и сказал девушке переодеться. Натягивая местное подобие лифчика, Эдна прошипела: — Ну и почему нельзя было так с самого начала? Из-за двери послышалось: — Потому что кто-то ползал под столами, выламывал ножки у стульев, и кричал что-то об эротических танцах на похоронах Горация Марсела. Лично я в таком состоянии тебе и бойшортсы носить не доверил. Так что смирительную рубашку, будь добра, оставь поверх. — Выламывала ножки стульев? — разочаровано протянул Харви. — Я был лучшего о тебе мнения. — Ты сам меня на это подначивал. — Я тогда не знал, насколько ножки важны для мебели. — Хорошо, если я встречу тот стул, то извинюсь пред ним. — И его семьёй. — И его семьёй. Когда Эдна крикнула, что закончила, и вышла в коридор, Альфред копался в своём телефоне. Не успела она метнуть шутку о врачебной халатности, как парень уже гораздо спокойнее проговорил: — Матиас пишет, что рад, что тебе стало лучше. Ему очень жаль, но сегодня он заехать не сможет, завтра будет точно и надолго. У Эдны даже в кончиках пальцев закололо. Нет, у неё мелькала мысль, что Матиас должен быть в живых, раз уж здесь смерть Марсела — несчастный случай, но она побоялось развивать это: слишком больно было бы поверить, а потом узнать обратное. — Он жив? — Почему не должен быть? — Потому что никто мне толком не объяснил, что происходит. Альфред собирался что-то ответить, но сделал шаг в комнату, проверить всё ли в порядке, и через мгновенье раздался крик: — Эдна! Что это?! — он снова схватил Эдну за руку, затолкнул в комнату, и, как котёнка, ткнул в рисунок на обоях, изображающий жирафа с человеческим лицом и подбородком до земли. Художница указала пальцем на надпись в углу: — Разве не видно? Это ты. — Аргх! Вот что происходит! Из-за твоей инфантильной разнузданности и отвратительной самоуверенной нахальности ты сломала уже три жизни, не считая собственной! Ошеломлённая девушка только и смогла проговорить: — Боже мой, Альфред, это просто рисунок. Ты чего? — О, это не просто рисунок! — Парень негодующе потряс рукой. Эдна поняла, что задела больное место в самое неподходящее время. — Это прямая демонстрация твоей неспособности хоть сколечко-то думать перед тем, как что-то делать. Ты в психушке, только что от психиатра, рядом я, но нет! Я бунтарка, я буду оскорблять других и нарушать правопорядок! Мне плевать, я не могу просто дать взглянуть на своего поганого кролика! Нет, надо было его вырывать, надо драться прямо на лестнице! Эдна почувствовала болезненно уходящее вниз сердце. — Ты о своём отце? Ключник сказал, это был несчастный случай! — Этого случая не было бы, веди ты себя хоть каплю сдержанней! Матиас заставлял меня посещать тебя все эти годы, и знаешь, что я вижу? Ты не капли не продвинулась! Ты всеми силами сопротивляешься любым терапиям, просто ради протеста! Думаешь, твоему отцу нравится жить с прицепом в виде дочери-психички, когда ему самому нужна поддержка? Эдна сползла по стенке.  — И это из-за тебя я остался совершенным сиротой! Поздравляю! Альфред сквозь зубы вздохнул, глядя на девушку, сжавшую в объятьях табурет и уставившеюся в пол. Где-то секунда ему понадобилась, чтобы вспомнить о медицинской этике, её назначении, и он испуганно присел на корточки. Его голос зазвучал сбито и спутанно. — То есть… В этом нет твой вины, точнее она есть, но не в том, что ты когда-то сделала, а в том, что ничего из этого не извлекла. А это можно… Я… — Зачем ты вообще здесь, если так меня ненавидишь? — сдавлено, с горечью и злостью прошипела Эдна. — Зачем мельтешишь перед глазами, тупой индюк? — Я не ненавижу тебя, в детстве ненавидел. Сейчас просто испытываю антипатию. Но я желаю для тебя благополучия. Быть здоровым важно. Он пристыженно сел рядом. — Я учусь на психиатра и понимаю это. Так что не надо этой излишней показушности, этого бунта, — в его голосе послышалась искренняя мольба. — Не ставь своему лечению палки в колёса. У Эдны в груди было так мерзко. Сначала её обвиняют в том, что она это она, потом пытаются успокоить ещё порцией осуждения, а под конец говорят перестать сопротивляться лечению, которое сведёт её с ума. Чего ещё ждать от Альфреда, пытающегося быть психологом, хех.  — Вставай, иначе пропустишь обед. А с этой штукой, — парень поднялся и кивнул в сторону рисунка, — я что-нибудь придумаю. Эдна нехотя встала на ноги и поплелась вслед за ним. Они спустились ниже на этаж, и на ещё один. Видимо, память её не обманывала в плане расположения столовой. — Эдна! — Что? — раздражённо прошептала девушка, поднося табурет к лицу. — Ещё одна великолепная идея? — В целом, да. Ты сомневалась в моём попкороновом решении? Спроси у этого зануды. То, что он ответит, и будет неверным. Эдна задумалась. Звучало логично. Разговаривать после такой перепалки не хотелось, однако, ещё Великий сказал: «Сократ мне враг, но истина дороже». — Если бы кукурузинки были людьми, то кого бы считали нормальным: попкорн или нелопнувшие зёрна? Альфред устало спрятал лицо в ладонях. — Ты это мне? — Похоже на то, что тут есть ещё кто-то? — Нет, но с твоей точки зрения… — парень на секунду замолчал и растерянно махнул рукой, — Не знаю, зёрна? — Я же говорил! — Почему? — Эдна заинтересованно поравнялась с Альфредом. — Попкорна больше, значит он нормальный. — Но с биологической точки зрения он просто хлам. Не может прорасти, как должна это делать кукуруза, значит весь его смысл… Ох, я просто отказываюсь дальше развивать эту тему. Философствуй о фаст-фуде со своими Харви и Шизелем, пожалуйста. — Ответ попкорн, стопроцентно. Когда Эдна мельком увидела общую палату, и после её завели в столовую, она поняла, что эти комнаты больше всего соответствуют воспоминаниям. Альфред передал её охране и с облегчением ушёл, а девушке выдали тарелку и усадили за один из столов. — Всё как я говорил, Эдна, — она повернулась в сторону ласкового знакомого голоса. Рядом улыбался в усы Алюмен. — Все считали, что тебя не стоит ждать до следующей недели, и только я чувствовал, что твоя энергетика говорит об обратном. Как лихо ты тогда вдарила этому Шизелю пяткой в челюсть! Старик потряс кулаком. Эдна смущённо опустила ложку в больничную баланду. — Да чего в этом такого? Ногой до лица Шизеля даже пятилетний достанет. — А это что за прекрасная вещь? — Алюмен поднял Харви и повертел его в руках. — Выглядит как отличный сосуд для фамильяра! — Так и есть, — согласилась девушка. — Решила заняться ведовством? Будь поосторожнее, от этого можно чокнуться. Я, конечно, всегда буду рядом, но осмотрительность не повредит. Вскоре раздался крик, что время еды закончилось, больные отодвинули от себя миски и поплелись в палату. За спиной Эдны внезапно возник Шизель. — Ну, что сказал Зост? — А! — вскрикнула девушка и чуть не огрела его табуретом. — Тебе бы на шею колокольчик повесить! Эдна сделала паузу и перевела дух. — Ничего особенного, так, провёл первичный осмотр, поспрашивал о Харви и Альфреде, мельком упомянул, что его план по уничтожению моей психики прекрасно реализуется и ещё трогал меня за колено. — Эдна… — как-то хрипловато начал говорить охранник. — Что, и ты будешь говорить, что всё это выдумки? — Я не спорю, он жуткий. Эта причёска и усики, — Шизель на секунду замолчал, шевеля пальцами над губой. — Но у него два высших образования, и опыт работы тут раза в три больше, чем у меня. Будь с ним что-то неладно, за это время уже заметили, а? — Не веришь? — Послушай, милая, насколько мне известно, у тебя не в первый раз проблемы с памятью и… — Вот ты где! — на талии Эдны беспощадными клещами сомкнулись руки Петры. — Ты совсем растрепалась! Пойдём, я заплету тебе колосок! Эдну против её воли потащили в сторону палат, и от неожиданности она едва успела схватиться за косяк двери. — Шизель, друг, помоги мне! Проходящий мимо Шизель нехорошо улыбнулся. — Да здравствует король! — он резким движением ударил её по пальцам и торжествующе смотрел, как Эдну уносят вглубь комнат.

***

Эдна сидела в темном закутке, забравшись на автомат с кофе, там, где всё дружелюбие Петры не смогло достать её, и выпутывала из волос резинки. Вдруг голос подал Харви: — Эй, ты помнишь, что Шизель говорил что-то про твои предыдущие проблемы с памятью? — Да, — пробормотала она в ответ, доставая из рукава стержень ручки. — Меня это всё не отпускает. Наверняка проделки Ключника. — Заметал следы? — Скорее всего. Но он допустил ошибку. Эдна, уже было принявшаяся писать что-то на стене, замерла. — Хрономорфирование, — в унисон проговорили они. Девушка внимательно вгляделась в лицо табурета: — Ты можешь отправить меня в ЭТО прошлое? Тот выглядел несколько неуверенно. — Наверное, могу. Но дело в том, что меня там просто не будет. Тебе придётся справляться самой. Эдна в растерянности огляделась по сторонам, шепча под нос: — Нам ведь нужно разобраться, и поскорей. Там может быть что-то важное… Определённо нужно попробовать. — Значит, ты готова? Девушка решительно сжала белые пальцы в кулак. Конрады не боятся трудностей! — Готова. — Тогда, хрономорфирую. Всё медленно начал заливать белый свет.