Не сдавайся, Конрад!

— М-да, похоже, после того, что мы тут натворили, было проще снести и построить заново. Эдна решительно не узнавала лечебницу. Её план всё ещё сидел в мозгу крепко, как страницы плейбоя в голове подростка, однако явно не совпадал с реальностью. Слишком длинные проходы, незнакомые помещения, иной интерьер, и, словно в насмешку, усиливая ощущение неприятного пробуждения, вдруг знакомые детали. Живой Альфред, некий Зост, вместо уже привычного Марсела, а теперь и это — всё вселяло беспокойство, близкое к панике, однако Эдна не собиралась дать этому чувству подавить себя, в её душе сохранялись железная воля, стремление к свободе, непоколебимость и другие слова, которые могли бы гордо красоваться на фамильном щите Конрадов. Вот туалет для персонала, но находится он в коридоре, где с одной стороны окна, выходящие во двор, а с другой незнакомые двери в кабинеты и кладовки. Ни горшков с цветами, ни поворотов, даже потолок другого, более светлого цвета. — Так, подождите, — Альфред приостановил Шизеля и зашагал в сторону уборной, — сейчас вернусь. — Разве, когда Зост «хочет видеть её незамедлительно», есть время для того, чтобы пудрить носик, а? — Я должен присутствовать на протяжении всей процедуры, и не думаю, что тебе неизвестно, насколько он любит их затягивать, — парень зашёл в комнату, но из-за неплотно прикрытой двери продолжало доноситься бурчание: — «Давай, Альфред, вошёл и вышел, двадцатиминутный опрос». Он длился пять часов! Воцарилась тишина. В лаборатории для подростков-мутантов способностью Марсела было бы отнимать у людей темы для разговора. — Это надолго, — вздохнул охранник, видимо, менее восприимчивый к этой сверхсиле. Шизель подошёл к окну и собирался его открыть. Ручка находилась под самым потолком, чтобы суицидальные пациенты не могли слишком легко исполнить своё желание. — О, мальчик, нужна помощь? — жалостливо-саркастично протянула Эдна. Тот лишь оскалился, опёрся коленом о подоконник, но всё равно не смог дотянутся. Девушка, конечно, шутила — ей тоже не хватило бы роста, тут в одиночку разве что Халгор справится. Вдруг она почувствовала, что руки ничего не тяготит. — Ай! Эдна, останови его, быстро! Охранник твёрдым ударом ноги поставил пятку промеж глаз Харви, встал на него и легко открыл окно. Присев на каменную кладку подоконника, он протянул табурет владелице и достал пачку сигарет. — Не скажешь Марселу, а? Эдна покачала головой и начала стирать с друга след ботинка. В воздухе начал витать еле заметный запах дыма, тут же уносящийся в окно. Готтхольд сидел лицом на улицу, спиной к девушке, то ли чтобы меньше пахло табаком, то ли перегораживая собой короткий путь к земле. Как смело, с его-то боязнью высоты. — Послушай, дорогая, — как-то тихо, не оборачиваясь, произнёс он, — ты правда ничего не делала, пока меня не было? Лучше скажи начистоту, у меня перед увольнением есть право на ещё один выговор, а ты пролечишься, полегчает. Всё-таки здоровье важнее. Эдна почувствовала смущение от этой внезапно проснувшейся врачебной сознательности. Откуда такая забота? — Я правда не делала ничего. Что бы, по вашему мнению, не было со мной не так, я такой уже проснулась, — Шизель молчал. Ох, быть не может, что бы он вдруг просто воспылал к ней участием. — Боишься, буду мучать тебя просьбой? Охранник обернулся и устало посмотрел на девушку. Вот, это называется умный взгляд: высокий лоб, серьёзное выражение, а не то, что Альфред из себя строит. Есть в этом взгляде что-то присущее хитрому, опасному, интеллектуально развитому хищнику, в случае Шизеля, пожалуй, хорьку. — Все как с ума посходили: Альфред ожил, психушка перестроилась! Хорошо, хоть один увалень с маниакальной страстью к гольфу ведёт себя как адекватный человек, — Эдна закинула руки за голову. — Так что кого-кого, а тебя сейчас доставать было бы безумием. Шизель ничего не ответил, только выдохнул дым через нос и улыбнулся набок. Когда из-за двери послышался шум воды, охранник затушил сигарету, разогнал остатки дыма, и захлопнул окно. Ручка автоматически защёлкнулась. — Ты уверена, а? — в последний раз спросил он, даже слегка пригрозив пальцем. Как можно выглядеть таким непоколебимо суровым, находясь при этом на границе роста, с которым пускают на аттракционы? — Да. Из-за двери вышел Альфред, и Шизель направился в комнату. — Эй, ты куда это? Зост уже ждёт, — перегородил ему дорогу Марсел. — Подождёт ещё чуть-чуть, я, между прочим, неотлучно следил за ней часами. Так что будь добр, — Шизель отпихнул его локтём, и скрылся в туалете. Альфред рыкнул и ногой захлопнул дверь. — Это называется грамотно выстраивать алиби, Эдна, — Харви всё ещё недовольно морщился после ботинка охранника. — Если будешь собираться совершить ограбление, бери его в команду. Он обеспечит прикрытие и умеет хладнокровно идти по головам. Тем временем Альфред подошёл к окну, и, встав на носки, дотянулся кончиками пальцев до ручки. Эдна с интересом наблюдала за тем, как он достал из кармана трубку, набил её табаком, и прикурил. Заметив пристальный и удивлённый взгляд девушки, Альфред стыдливо вжал голову в плечи. — Я так обычно не делаю, Окей? Просто твоё лечение так хорошо продвигалось, а тут весь этот бред, и даже этого… Харви вспомнила. Я успокаиваю нервы. Только не говори Шизелю, иначе он меня загнобит. — Неужели прямо хуже меня? Альфред ухмыльнулся. — Эдна, хуже тебя быть не может. — Ну-ну, — девушка приобняла стул, — я хотя бы не бранюсь как сапожник и не давлю людям на их больные клюшки. Как бы ты себя чувствовал, если кто-то вдруг начал громить психушку клюшкой твоего отца? Альфред мрачно выдохнул дым. — Это была бы ты? — Вот это догадливость, — нехотя отметил Харви. Некоторое время Эдна созерцала фантасмагоричную картину курящего Альфреда. Ей вообще было сложно представить, что тот червяк, которого она знала, однажды зашёл в табачный магазин. Интересно, а его отцу известно? Перед глазами появился образ доктора Марселла, за ухо тащащего великовозрастного отпрыска в подвал и запирающего там на остаток дня. Даже на душе потеплело. — А кольцами можешь? Альфред кинул взгляд на неё, и следующее облачко дыма приобрело вид неровного кольца. — Я не очень давно это делаю, — с чего-то начал оправдываться он, — да и не очень часто. — Скрываешься от папочки? Парень насупился и вдруг вытряхнул на улицу остатки табака, слегка помахивая трубкой, чтобы она быстрее остыла. Как только туалетная дверь начала открываться, он захлопнул окно и сунул трубку в карман жилета. Вытирая мокрые руки о халат, Шизель кивнул вглубь коридора. — Ну, пойдём. Эдну повели дальше, они поднялись по лестнице ещё раз и должны были быть этаже на четвёртом. Ещё один поворот, и они стоят у обитой кожей двери кабинета. — Можешь идти, свободен, — Альфред помахал на Шизеля тем жестом, что обычно прогоняют голубей. — До встречи, милая. Он похлопал девушку по плечу и неспешно скрылся за углом. Альфред, словно собираясь с силами, тяжело вздохнул, постучал в дверь и сразу же открыл. Кабинет не был похож на марселловский: он был больше, окна призавешены шторами, а перед письменным столом стояло большое мягкое кресло. Эдну настойчиво повели к нему и усадили. За разглядыванием комнаты она не сразу заметила владельца. — Здравствуй, принцесса. Девушка обмерла от знакомого вкрадчивого голоса и медленно перевела взгляд в сторону его источника. Ключник сидел за столом, сложив свои узловатые пальцы домиком. Вот уж он вызывал сейчас диссонанс даже похлеще, чем Альфред. Он практически не изменился, но был совсем другим. Кожа всё ещё слегка землистая, но гораздо более здорового цвета, сальные волосы начисто вымыты, одет в рубашку, охристый пиджак, и небрежно накинутый на плечи халат. Всё подогнано по размеру, не сползает вкривь и вкось. Доктор Зост выглядел настоящим профессионалом, да только это никак не вязалось с отпечатавшимся в памяти сутулым силуэтом и покачивающимися в воздухе ногами. — Мне тут много чего рассказали, — Эдна заметила, что Альфред присаживается в уголке комнаты и достаёт блокнот. — Ты не против это обсудить? — Я давно жду не дождусь, — отведя взгляд, пробормотала Эдна. Ключник — доктор, очень сбивает с толку. — Мне сказали, что ты начала разговаривать с Харви. Это правда? Зачем это спрашивать, если всё равно поверишь персоналу, а не больному. — Втирается в доверие, — прошипел стулокролик. — Да, — Эдна тоже может втираться в доверие. — И где он сейчас? Тут, рядом? — Ключник обвёл рукой кабинет. — Нет. Он в моей голове. Доктор изогнул бровь. — Это ведь просто часть моего подсознания. Ключник-Зост выглядел слегка изумлённым. — Ты совершенно права. А что это тогда за табуретка? — Эдна, нужно отвести подозрения, слушай мою легенду. Я Дороти, обычная домохозяйка из пригорода, однако, таящая мечту о покорении Эвереста в глубине души. Меня гложут сомнения по поводу моего брака, и, иногда, вечерами, когда мой муж остаётся на работе, я беру бутылку красного вина и отправляюсь на скалодром с симпатичным инструктором… — Это Дороти. — Дороти? Отличное имя для табуретки. Она тоже говорит? — Конечно же нет, — возмутилась девушка. — Это ведь табуретка. Ключник согласно покачал головой. — Прекрасно, с этим мы разобрались. Теперь давай поговорим об Альфреде, — мужчина указал рукой в угол. — Ты считаешь, что этот человек мёртв? Эдна прищурилась. — Ну, разве что где-то глубоко внутри. Альфред презрительно приподнял губу. — Тогда почему ты говорила обратное? — Потому что я так помню. — Что же ты помнишь, принцесса? Мне кажется, что у нас сложились несколько разные версии одного события, и мы знаем твою не лучше, чем ты нашу. На секунду девушка засомневалась, что говорить. Нужно ли солгать что-нибудь, или лучше промолчать? Её цель — сбежать, однако сейчас ещё важнее выяснить, что творится. Лучше солгать. Дезинформированный враг — лучший враг. — Ничего невероятно. Это было давно, нам было лет по восемь. Мы просто играли, гнались друг за другом, и Альфред споткнулся на лестнице. Несколько секунд Ключник сидел в задумчивости, после встал и подошёл к окну. — В твоей истории есть доля правды. Для Марсела падение с лестницы стало фатальным. Только был это не Альфред, а бедняга Гораций. Скорее всего, он хотел взять твоего кролика, посмотреть или зачем-то ещё, мы этого теперь не узнаем. Это был несчастный случай, он потерял равновесие. Эдна покрепче сжала Харви в объятьях. Старший Марсел мёртв. Альфред жив. Ключник управляет лечебницей. Как такое может быть? Это противоречит всему, не только воспоминаниям, что она получила при хрономорфировании, а даже самым обычным. Почему объяснение сделало всё только запутаннее? Она… Словно очутилась в другом мире или странном сне. — На тебе это очень плохо сказалось, было решено поместить тебя под присмотр врачей. И ты права, прошло уже как десять лет. Вероятно, в твоём настоящем помрачнении виновато новое лекарство. Вчера ты впала в беспамятство, сегодня проснулась такой. Верно, Альфред? Парень слабо кивнул. — Давай-ка пройдём пару тестов, чтобы понять, как вернуть тебя в норму. Перед Эдной поставили небольшой столик, а на него легла увесистая папка бумаги.