***
На первом этаже маги перешли на другую лестницу, ведущую вверх, продолжая следить за каждым своим шагом и звуком. Теперь им необходимо было найти центр связи, чтобы, наконец, получить ответы на вопросы, без которых им в этой войне не победить. На четвертом этаже располагалось большое помещение, поделенное на несколько частей тонкими стенками. Здесь находилось немалое количество человек, каждый из которых что-то делал, кому-то звонил или с чем-то разбирался. Но и здесь все шло по плану. Этажом ниже, там, где чисто случайным стечением обстоятельств была столовая, Зорен поджег несколько сильно дымящих халатов, гарь от которых тут же разнеслась по всему этажу усилиями Агреста. ХеГ, оказавшийся в это время на этаже, незамедлительно поднял пожарную тревогу, которую несведущий человек вряд ли бы смог устроить. С более высокого этажа незамедлительно стали эвакуироваться, подгоняемые распространившимся дымом. У наших героев было буквально несколько минут для того, чтобы сделать все свои дела здесь, ведь вскоре уравнители потушат тот небольшой огонек в столовой и непременно ринутся сюда, но уже при полном параде. Ледибаг, Адриан и Зорен по трем главным компьютерам стали искать любую информацию, пересматривая файл за файлом. То, что координаты еще сюда не пришли — подтвердилось, но больше они ничего интересного не нашли. По крайней мере, парни, а вот девушка… В очередной раз щелкнув кнопкой мыши, девушка вдруг приблизилась к экрану и округлила глаза, более подробно вчитываясь в текст. Она недоверчиво повернулась в сторону Адриана и встретилась с ним глазами, когда двери помещения распахнулись и оттуда показался целый отряд вооруженных до зубов хозяев этой крепости. Не дожидаясь никаких указаний, брюнет пустил быструю огненную волну по противникам, заставляя тех отпрыгнуть обратно ко входу. Леди не медля вытянула воду из обеих фляг и разрезала монитор пополам, вместе с тем перерезая кабели ко всем электронно-вычислительным машинам. Агрест пока помогал магу огня сдерживать противников, количество которых все возрастало. Героиня, не имеющая возможности помочь своим друзьям, судорожно оглядывалась, выискивая пути к отступлению. — Окно! Компания стала быстро отступать к своему единственному выходу, в то время как враги напирали. Они не могли пройти сквозь пламя, но при любом просвете готовы были проскочить. Ледибаг быстро выбила раму и выпрыгнула во двор, мало заботясь о высоте. Вслед за ней спрыгнули Агрест и Зорен. Девушка смягчила свое падение слепленной наскоро ледяной горкой, а парней подхватил Адриан, создав нечто вроде воздушной подушки. — Надо убираться отсюда! — мага огня было практически не слышно из-за сигналов сирен, но его поняли бы и без слов. Все наутек бросились к главным воротам, подальше от уравнителей, которые начали выползать из здания. Снег все сыпал, затрудняя бег и застилая глаза, которые и без него практически ничего не видели, но троица и не думала останавливаться, — Как мы уйдем? — парню приходилось кричать сквозь свистящий ветер, чтобы его услышали. — Ко… До… — ответ голубоглазки был разбит выдохами, но вполне убедителен. Между тем прожектора устремили свои лучи внутрь ограды, обнаруживая неприятелей. А до ворот оставалось не более десятка метров… — В рубке… Ворота… Живо! Маг кивнул и припустил к светлому окну недалеко от ворот, со стороны которого уже тоже стояла по меньшей мере четверка уравнителей. А вот остальным бежать было некуда. — Ворота откроются — беги! Не дай им себя коснуться! — Ледибаг резко остановилась и тут же, еще во время разворота, пустила с пола водяную вертикальную волну, которая, замерзнув, остановила ближайшего уравнителя, сковав всю правую часть тела. Адриан остановился вслед за ней, но начал свою партию менее эффектно и даже пожалел, что не взял с собой шест. Он наносил удар за ударом, отталкивая назад неприятелей, но те все прибывали и прибывали, пробуя заходить и с других сторон. Постепенно обязанности их тандема становились более определенны: из-за того, что «поверженные» ХеГи тут же возвращались обратно в строй, их удобнее было заковывать в лёд, из которого выбираться они самостоятельно и быстро не могли. Адриан прикрывал отошедшую на второй план Леди, а та использовала свою магию оттуда, обезвредив уже шестерых противников. Вокруг нее в радиусе пяти метров нельзя было найти ни одной снежинки. Каким бы вертким от природы молодой маг не был, у него не было достаточно опыта и сил, чтобы смочь защитить свою Леди — его оттеснили ближе к центру левой стены, в то время как девушка осталась одна у ворот. Зорен пробивался к рубке, но и ему на пути встретились неприятности. Его не окружили лишь потому, что маг воды преграждала дорогу всякому, кто хотел подойти к парню со спины. Она воспользовалась старым приемом «осьминог», который придумала еще Катара во времена Аватара Аанга. Основная прелесть этой формы магии заключалась в том, что ближе чем на метр к девушке было не подобраться, а следовательно — никакого прямого контакта. Она продолжила замораживать самых рьяных врагов, но все силы в основном уходили на защиту. Адриан чувствовал некоторую неловкость пребывания недалеко от стены. Он и нормально размахнуться не мог, и подходили к нему с той стороны. Однако, когда он решил все-таки обезопасить себя и подойти к металлу, он чуть не столкнулся с одним из циблокеров, который уже протягивал к нему сжатую в кулак руку. Такая секундная ситуация требовала секундного решения, и единственное что парень мог сделать, это подпрыгнуть на пару-тройку метров, в направлении середины двора. Он успел приземлиться раньше чем уравнители добрались до него, из-за чего у мага было явное преимущество — расстояние. Каким-то задним умом Агрест сообразил, что его противников стало явно меньше. Снегопад становился все тише, поэтому парню не составило труда заметить, что по крайней мере треть неприятелей бежит. Куда именно — он увидеть не успел, да ему особо было и не важно, ведь у него имелась работа здесь и сейчас. В то же время Зорен отчаянно пробивался к рубке, хотя «пробивался» здесь сказать нельзя. «Хранителям гармонии» почти удалось его окружить, так что сейчас он просто напросто отстаивал свои позиции, что уже было нелегко. Правда, все внезапно изменилось: дверь (правда, не в сторожевую) распахнулась и оттуда вылетел один уравнитель, который тут же рухнул без сознания, а добрая треть нападающих на мага огня застыла во льду, успев лишь дернуться в сторону. Всему виной был Корнелий Кодо, только что показавшийся из вспомогательного лестничного прохода. Он незамедлительно ринулся в атаку на уравнителей, которые решили воспользоваться отвлечением Зорена. Откалывая куски льда от той самой глыбы, которую воздвиг недавно, мастер превращал их в воду и посылал во врагов, на которых они снова застывали. Это не было экономично, но достаточно эффективно, если попадать в голову. Так один ХеГ обледенел всей правой частью головы, а на другом за толстым слоем льда не было видно шеи и подбородка каски. — Почему так долго.? — оказавшись так близко к магу, чтобы в пору было докричаться, парень задал ему вопрос, ответ на который был не столь уж важен. — Искал ключ, — мужчина нырнул из-под одной атаки и ушел за спину своему союзнику, тут же сшибая водяным хлыстом одного из нападавших, — Без него ворота не открыть, — он невесомо прошелся одной рукой по карману костюма, проверяя, не выпал ли тот. — Тогда в рубку, — лицо молодого парня озарилось очередной вспышкой пламени, что, похоже, было ему совершенно до фонаря — ведь он даже не моргнул. Зорен начал двигаться к рубке, а Корнелий двигался за ним, прикрывая его от тех, кто явно не хотел ввязываться в честный бой и получать ожоги. Он видел краем глаза, как в полутора десятках метров от него сражалась бесстрашная Леди, окруженная, казалось, миллионом щупалец, которые мелькали повсюду, не простаивая без дела. Он так же замечал, как в центре двора Адриан размашисто наносил удары по уравнителям, из которых в сознании остались самые верткие, чье количество все равно не было меньше шести. Вот мастер заметил, как Агрест резко прокрутился и подпрыгнул, исполнив прием «Вертушка», как ее в простонародии называли более или менее опытные бойцы. Он был хорош тем, что воздушная волна отбрасывала не одного и не двух, а всех. Минус же заключался в том, что сам нападающий нередко терял равновесие. Но Агрест все-таки удержался на ногах. Корнелий откинул ХеГа на несколько метров назад, а до того, как другой (или тот же самый, в принципе) до него доберется, оставалась пара-другая секунд. И поддавшись неосознанному чувству он посмотрел наверх, на верхнюю площадку стены… Очень вовремя.***
Адриан, словно по наитию, совершил прыжок, подобные которому раньше видел лишь в фильмах. И даже не упал. Далекие отголоски гордости и удовлетворения уверенно заскреблись в черепную коробку. Он даже улыбнулся, замечая, что выбил себе время на перерыв. Однако через сотую долю секунды он услышал тот звук, от которого резко сжалось сердце, по спине пробежали мурашки, а мозг услужливо нарисовал перед глазами картинку двух жутких зеленых фонарей… Резкий, гортанный и немного приглушенный на фоне остальных звуков «Мяу!» раздался над головой. Глаза сами собой прыгнули вверх, опасаясь увидеть то, что и так там было. Черный кот с яркими изумрудными глазами сидел на одном из прямоугольных блоков и смотрел точно на парня. Но взгляд притянуло нечто другое, а именно силуэт мужчины, замахивавшегося чем-то блеснувшим в свете прожекторного луча. Ножом. Но не в него, а в… Адриан, уже увидев, как кинжал начинает свой серебристый пляс, повернулся в сторону своей Леди и на подсознательном уровне выкинул вперед руку, сопровождаемую ударной волной. Но произошло нечто другое: за милисекунды до цели металл вошел в толщу льда, появившуюся там еще одним мгновением ранее, а воздушная волна лишь сбила все сооружение в тот момент, когда нож в теории должен был находиться еще там. Раздался грохот. Ледибаг, которая даже не заметила приближающуюся с замогильным воем смерть резко повернулась на звук, как и все остальные, находящиеся во дворе. Но Агрест смотрел не на нее, а на того, кто так же спас его любовь. Кодо стоял с еще поднятыми руками и смотрел на молодого мага. Его лицо не было видно при таком переменчивом освещении, да и расстояние не позволяло увидеть его, но парень все равно представлял, как в ранее напуганные светло-голубые глаза, так и лучащиеся обыкновенной добротой, возвращаются веселые смешинки. Ничто не длится долго. Даже счастливый «конец». Нечто всегда его омрачает, вопрос лишь во времени. Здесь же не прошло и двух секунд, едва успевших покрыть это событие. Под еще один оглушительный кошачий «Мяу!» Адриан запоздало увидел, как серебряная лента перерезает воздух, словно лист бумаги. Сердце, казалось, остановилось, стоило только ушам почувствовать успевший стать ненавистным звук, раздирающий внутренности. Корнелий Кодо пошатнулся. Вот чье сердце остановилось по настоящему. Он упал на колени. Его руки опустились, а глаза остекленели. Ключ выпал из расстегнутого кармана. Он упал. Некрасиво. Неправильно. В бок. А из его смертельной раны обильно потекла кровь. Нож вошел по самую рукоять чуть выше сердца.***
Непонимание… Адриан не мог понять, правда ли это. Всё это. Правда ли, что это сон? Или видение? Или это предвидение? Или Корнелий Кодо и в правду умер… Парень оторопело стоял, в то время, как Ледибаг с выступившими на глазах слезами и окруженной водой рукой пробивалась к своему учителю, наобум отбиваясь от противников. Как Зорен, позабывший о рубке, несся к ней, выбрасывая вперед руку с огненной волной, которая должна была сбить кого-то из противников, уже протягивавших руку с электрическим зарядом. Недоверие… Он не может быть мертв. Не мог так просто умереть.! Он не мог, не должен был бросать их.! Ведь не мог же… Ледибаг резко затормозила и вытянутая рука Хега ухнула вперед. Вода опала с ее руки и, перемешанная с новой, отбросила противников, в том числе и того, который успел ударить ее в бок, в сторону. Маг огня, до того бежавший к ней, увидел приближающуюся к стоящему столбом Агресту опасность и свернул в его сторону, вставая напротив лежащего на земле мастера. Огненная воронка пролетела в паре сантиметров от головы блондина, от чего его глаза только расширились, освещенные секундной вспышкой. Зорен что-то кричал ему, прикрываясь рукой от ветра, но мальчишка ничего не слышал. Всего лишь мальчишка… Боль… Из глаз Адриана покатились слезы. Шла четвертая секунда смерти его самого любимого учителя и друга. Очередной смерти. Об этом было больно думать. в сознание приходили воспоминания того вечера, в который его мама не пришла в первый раз. Тогда отец сказал, что она улетела в командировку. Это было неправдой, ведь она даже нигде не работала. Адриан не поверил. Но не хотел верить в ее смерть, даже когда ее гроб несли к могиле. Он и сейчас не хочет верить, но то же самое чувство наполняет каждую его венку, когда он представляет, как Корнелий будет лежать в таком же дубовом гробу… Это больно… и невыносимо. Зорен уже что-то истошно орал Агресту, но не подходил. Еще минуту назад более или менее спокойная погода начинала бушевать, не позволяя разлепить глаза. Даже уравнители вынуждены были отворачивать голову, на которой проступали открытые участки кожи в тех местах, где шлем не сильно прилегал или воротник отворачивался. Снег валил обильным снегопадом, но вперемешку с ветром он обжигал. Отчаявшаяся девушка, до которой тоже дошла мысль о том, что она опоздала, отбивала от себя любого, кто подходил ближе чем на метр. Стоящих на верхних бортах стен тоже начинало сдувать, из-за чего они никак не могли помочь тем, кто стоял внизу… Ярость… Все чувства превратились в одно — гнев. Слепую ярость, понимание собственной слабости. Ведь он, пресловутый Адриан Агрест, не смог спасти того, кто спас ту, которая ему дорога, и научил по-настоящему жить. Его кулаки сжались, а глаза, которые уже какое-то время были закрыты, распахнулись. Его носки оторвались от поверхности, в то время как ветер усилился до того, что начал сдувать всех людей, находящихся блеже чем в пяти метрах. Он, черт его побери, не смог спасти того, кого любил. Он его потерял. Того единственного, кто заменил ему отца… Уравнители в ужасе разбегались, а тех, кто не убегал, просто сносило ветром. Маг воды тщетно пыталась удержать себя и тело своего учителя, но она, как и ее друг, проскальзывала на холодном металле. Адриан внезапно заметил то, что раньше его не настораживало. Он твердо знал, что глаза его были открыты, несмотря на то, что он ничего не видел. Рефлекторно он попытался протереть их, чтобы начать четче различать контуры предметов сквозь пелену слез, но оторопел, его кулак его не слушался, застыв в одном положении, пока мир начинал обретать краски. Только вот почти никого не было… Камеры наблюдения лопались, как воздушные шарики, насаженные на иголку, пулеметы на стенах слетали с подставок, словно игрушечные, отлетая и разрывая провода, а все люди были прижаты к стенам, причем, в большинстве своем, находясь без сознания. Только маги пытались сопротивляться потокам воздуха, который сносил все и вся. Они были придавлены к металлу спинами, прикрывая лицо руками. Агрест совсем не понимал, что происходит. Он начинал подниматься все выше, но когда понял, что видит самого себя, потерялся совершенно. Тогда же мир вокруг начал светлеть и он увидел фигуру женщины, бегущей к нему. Когда он смог ее различать более четко, он понял, что это была та самя женщина из сна, с темными волосами и оливковой кожей, одетая в теплые одежды и кожаную юбку поверх штанов. Она вновь что-то ему кричала, но в этот раз он начал различать звуки ее голоса. — Война! Останови войну! Мир изменится! — женщина все приближалась, и ее голос становился отчетливее, хотя он все равно слышал ее только через раз, — Порталы не стабильны.! Адриан не понимал, что происходит. Эта женщина казалась ему смутно знакомой и все его мысли были сосредоточены на том, где именно? Окончание последнего высказывания почему-то смазалось, и он его просто угадал по ее мимике. Она вдруг начала тонуть в белом свету и единственное, что эта загадочная женщина успела выкрикнуть, это: «Через три года война должна прекратиться!..». Агрест остался один в наступающей черноте, медленно, очень медленно, как ему казалось, опускаясь вниз, с миллионом незаданных вопросов и вновь подкатывающим чувством боли, страха и ярости… Но парень даже не представлял, насколько пугающе выглядел он сам для любого, кто набирался храбрости смотреть на него, ведь он не только парил в воздухе на высоте двухэтажного дома в воздушном коконе…Его глаза сияли ярким, нереальным, искренне-чистым белым светом.