Ничего не останется от нас...

Свеча горела неровно, пламя временами шипело и отбрасывало на стены причудливые тени. Несмотря на поздний час, Мадлен не спала. Вот уже почти час, как она нервно ходила по комнатке, держа на руках маленькую Джо-Линн. Малышка безмятежно спала, её головка лежала на сгибе локтя женщины. Мадлен крепко прижимала к себе хрупкое тельце, которое сейчас казалось ей тяжелым, словно свинец. Ноги подкашивались, нервы были на пределе. Час назад Теренс пошел на Совет старейшин, где должна была решится судьба Джо-Линн. Прошло уже две недели с того дня, когда Грейсвики привезли девочку в деревню. Стараниями болтливой Сью весть о несчастном найденыше уже через пару дней стала передаваться из уст в уста. Число соседок, появлявшихся на пороге их дома с какой-нибудь «очень важной» просьбой резко возросло. Всем хотелось увидеть девочку. Теренс и Мадлен никому не лгали о Джо-Линн, но и лишние разговоры сразу пресекали на корню. Теренс обычно беседовал со всеми приходившими на улице, не приглашая в дом посторонних. Мадлен же плотно задергивала шторку отделявшую спальню, где спала малышка, охраняя её от любопытных взглядов. Странно, но эта осторожность вышла им боком. Уж каких только небылиц не плели колкие на язык кумушки! Говорили, например, что девочка так уродлива, что Грейсвики боятся её показывать людям или что ребенок – незаконнорожденная дочь Теренса, которую он силой забрал у настоящей матери в другой деревне и теперь вынужден скрывать. Теренса и Мадлен всегда мало интересовало мнение соседей, но после подобных нелепых слухов они вдруг ясно поняли, что нужно искать выход. Теренс пошёл к главе общины с предложением собрать совет Старейшин, куда входили самые уважаемые люди из их деревни, чтобы решить судьбу девочки. И вот прошло больше часа, а муж всё не возвращался. – О чем же можно так долго думать? Надо бы помолиться, – пробормотала женщина. Но мысли путались и слова молитвы замирали на губах. Бог?!! А существует ли Он? Иногда Мадлен казалось, что его и вовсе нет… Женщина замерла посреди комнатки, всё также крепко прижимая к себе малышку. Она сделала было пару шагов к двери, но остановилась в нерешительности. Вздохнув, она добрела до скамьи, стоявшей возле стола, и со вздохом села. Больше всего Мадлен пугала не реакция соседей, её тревожило молчание отца. Питер Ландри не мог не знать о том, что произошло, но за прошедшие две недели он ни разу не пришёл к дочери и не виделся с зятем. Тревожный знак. Марта и Майкл тоже не навещали старшую сестру (что было на них совсем не похоже), подобное их поведение Мадлен объясняла лишь одним – отец запретил младшим детям приходить к ней. Но почему? Что она сделала? Прошло ещё немало времени, прежде чем Мадлен услышала за дверью тяжелые шаги мужа. Не в силах справится с охватившим её волнением женщина бросилась к двери. – Теренс! Слава Богу. Почему ты так долго? Что там произошло? Муж молча прошёл мимо, избегая смотреть на жену. Подойдя к столу, он опустился на скамью и глухо произнес: – Мадлен, принеси чего-нибудь выпить. В горле пересохло. Женщина окинула его пристальным взглядом и едва заметно покачала головой. Она отнесла Джо-Линн в спальню и положила на кровать, потом плотно задернула шторку и принесла мужу кувшин и наполнила стакан. Поднеся его к губам, Теренс поморщился. – Что это? Вино? К чему? Хватило бы воды… – Выпей, хуже не будет. Что они сказали? – Совет решил, что девочку нужно отправить в монастырь святой Анны. Услышав слова мужа, Мадлен словно одеревенела, неловко пошатнулась, ноги подкосились, и она вынуждена была схватиться за край стола. Теренс, видя это, быстро протянул ей руку и поддержал. – Мадлен, осторожно. Всё хорошо? Она едва заметно кивнула и лицо её исказилось страданием. – Ты уверен? – Увы, да. – Не может быть. О, как они жестоки. Боже! А мой отец? Что сказал он? И тут Теренс, впервые за всю их совместную жизнь, солгал жене. – Питер? Он защищал нас… Но остальные, они его не послушали. Прости, Мадлен. Женщина с отчаянием смотрела на мужа, в его взгляде она прочла приговор, вынесенный их семье. – Расскажи мне всё, прошу тебя! Теренс, вынужденный солгать любимой, отвратительно себя чувствовал. Но не мог же он сказать ей чудовищную правду, которая без сомнения разбила бы ей сердце. ***** – Этот ребенок должен быть передан Господу! – голос Питера Ландри прозвучал словно громкий раскат грома, заглушая собой все иные. – Так будет лучше для всех! Все сидевшие в доме деревенского главы – Томаса Краунча, разом повернулись к Ландри. Многие одобрительно закивали. – Верно, отвези ты её в монастырь, Теренс! Столько худого творится в последнее время: лето было дождливое, посевы погибли, у старика Джонсона коровы болеют, две уже подохли… А тут ещё эта девочка, – задумчиво проговорил Томас. – Томас! Что за глупости. Неурожайное лето, гибель скотины… Причем тут маленькая девочка? Неужто считаешь, это она всё натворила? Уму не постижимо. – Не злись Теренс! Мы все уважаем тебя и Мадлен, знаем про Ваше горе… Но кто знает откуда этот приблудыш взялся? Вдруг она принесет нам несчастья! – Не смей её так называть! – в голосе мужчины прозвучала едва сдерживаемая злость к этим глупцам. – Её имя Джо-Линн. Джо-Линн Грейсвик! – Лучше тебе уступить, Теренс. Совет решил, что так будет лучше для всех. Вдруг в гомоне голосов зазвучал женский смех. Все в одночасье замерли и повернулись к двери. Возле входа стояла Солана. Это её звонкий и неудержимый смех заставил всех затихнуть. Женщина сделала пару шагов и очутилась в центре комнаты, приковав к себе все взгляды. Едва заметно кивнув Теренсу и обведя всех насмешливым взглядом, она произнесла: – Глупые, трусливые людишки! Урожай у них гибнет, и скотина мрет. Нашли виновницу? Молодцы! Быстро справились. Джонсон, чего молчишь? А что ты скажешь на то, что твои коровы вечно на заливной луг таскаются? А там всем известно до страсти болиголова, наперстянки и лютиков растет. Понятное дело, объелись коровы. Кабы смотрел за ними получше, глядишь и не болели бы. Обвиняете ребенка, глупцы! – Солана! Как ты здесь оказалась? Не пристало женщине на таких собраниях бывать! – Томас обеспокоенно смотрел на женщину, глаза которой горели яростным огнем. – Катись ты к дьяволу, Том! – сквозь зубы, выругалась Солана. Услышав это, Том быстро перекрестился. – Я сама решу, что мне пристало делать, а что нет. Не хотите сюда женщин пускать, значит двери крепче запирайте. Нельзя требовать, чтобы Теренс и Мадлен отказались от этого дитя. Вы отвергаете жизнь, дарованную им Создателем. – Не упоминай имя Господа нашего, проклятая ведьма! – внезапно выкрикнул Никола Бернс, молодой охотник, зять Томаса Краунча. – О, Никола! Здравствуй! Ты стал так набожен. Позволь спросить, а когда Клодетта рожала, не ты ли прибежал ко мне в слезах, посреди ночи, умоляя помочь? Где тогда был твой Бог?!! – взгляд Соланы стал так суров, что бедняга Бернс съежился и примолк. – Да как ты смеешь?!! Кто ты такая?!! Гул голосов все усиливался, многие выкрикивали, что нужно вывести Солану из дома. Теренс покачал головой и направился к выходу. Выйдя из дома, он с наслаждением вдохнул холодный воздух и почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука. Обернувшись, мужчина увидел перед собой Питера Ландри. Тесть смотрел на него сурово. – Теренс, я надеюсь ты примешь волю Совета и поступишь как следует. – А как мне следует поступить, Питер? – Не глупи, Теренс! Ты сам знаешь как. Отвези ребенка в монастырь святой Анны и дело с концом. Теренс покачал головой. – Отчего ты так жесток Питер? – Жесток? Это я то? А ты? Задурил моей дочери голову, притащил в свой дом найденыша и ведешь себя так, словно это твое родное дитя. Пользуешься тем, что Мадлен всё никак не может оправиться от смерти вашего сы… – Довольно. Ты ничего не знаешь, Питер! Эта малышка вернула Мадлен улыбку. Линн замечательная, хорошенькая, здоровая девочка. Мы её любим и не оставим. А я… я веду себя так, как должен… и поступлю так, как сочту нужным. Не бойтесь, Питер, мы не попросим у Вас помощи в её воспитании. Джо-Линн – это НАША дочь и мы с Мадлен воспитаем её сами. А Совет…. Да пошли вы со своими решениями! Теренс оглянулся, пытаясь увидеть Солану, но женщина словно испарилась. Он резко повернулся и, не сказав Питеру прощальных слов, быстро пошел к дому. ***** – Что же нам теперь делать Теренс? – Мадлен смотрела на мужа в смятенье, совсем утратив самообладание под напором обрушившихся на неё чувств. – Мадлен, милая моя, – Теренс привлек к себе жену, нежно её обняв, – После того, что я услышал сегодня на Совете, думаю у нас есть лишь один выход. Мадлен выпрямилась и прикусила губу, её пальцы судорожно сжали ладонь мужа. – Какой же? – Мы должны уехать из Вейсдерли. Может и навсегда. Иначе Джо будут всегда обвинять во всех возможных напастях. Или же, покоримся воле Совета и завтра я отвезу её в… – Нет! – твердо возразила Мадлен. – Им нет прощения, жалкие глупцы. Я не отдам её никому. Мы уезжаем. Потом произошло нечто удивительное. Теренс думал, что жена начнет возражать ему, попросит пойти на поклон к отцу, потому что ей будет нелегко покинуть родные края. Но вместо этого Мадлен с удивительным спокойствием стала собирать вещи. Она быстро скользила из одного конца дома в другой, принося какие-то свертки, доставала корзинки, складывала одежду. – Мадлен, постой. К чему такая спешка? Куда ты так торопишься? Мы же не собираемся сбегать ночью словно разбойники. Дождемся утра и тогда… – Дождемся утра и поедем. Но собираться нужно сейчас. Знаешь, Теренс, ты прав! Я не хочу лишней минуты оставаться среди тех, кто отвергает нашу малышку. Посмотри, неужели можно от неё отказаться? Мадлен взяла Теренса за руку и мягко потянула за собой. Отодвинув занавеску, она кивнула в сторону кровати, на которой лежала спящая Джо-Линн. Они подошли ближе и склонились, внимательно разглядывая девочку. На её личике сиял такой покой и безмятежность, что железные тиски страха, сжимавшие сердца мужчины и женщины разжались, тревога отступила. Прошлое этого ребенка сейчас не беспокоило Грейсвиков, все их мысли были обращены лишь к её будущему. Пару минут молчания и глубокой, исцеляющей тишины. Тишины, рождавшей образы, смутные тени, приносящие покой и мир в их измученные души. ***** Вставало солнце. Утренний холод пробирал до костей. Мадлен зябко поежилась и получше завернула Джо-Линн в свою шерстяную шаль. Малышка спокойно лежала у неё на руках, смотря на женщину доверчивыми глазенками. Женщина ласково улыбнулась дочери, наблюдая как муж запрягает лошадь в небольшую повозку. Прошлой ночью она не сомкнула глаз, и успокоилась лишь под утро, когда все их нехитрые пожитки были собраны. – Мадлен! Что здесь происходит? Женщина вздрогнула от неожиданности и обернулась. Прямо позади неё, возле открытой двери дома стоял отец. Она посмотрела в сторону мужа, проверявшего прочность упряжи. – Отец, мы… Тут Джо внезапно принялась плакать и Питер с ужасом отшатнулся в сторону. – Охх, значит Теренс все-таки решился? Он отвезет Это в приют. И всё будет как прежде. Верное решение. Дочь удивленно взглянула на отца. – Отец, что ты такое говоришь? «ЭТО», как ты изволил сказать – наша дочь! Её зовут Джо-Линн. И мы её никогда никому не отдадим, кто бы там чего не говорил. Теренс сказал мне, что ты защищал его на Совете… Почему же сейчас ты так переменился? – Я защищал его? – воспротивился Питер – Вздор! Да я самый первый сказал, что это отродье нужно скорей уве... – Отродье? Ты назвал МОЮ ДОЧЬ – отродьем? Убирайся! Сейчас же! – Мадлен прижала к себе хнычущую малютку и решительно шагнула к мужу. – Теренс! Милый, подойди! – Мадлен, ты совсем спятила. Это не твоя дочь! Мадлен презрительно фыркнула и молча отвернулась. Теренс, услышав зов жены, повернулся и, увидев Питера, стоявшего рядом с Мадлен, поспешил подойти. – Что тебе надо, Питер? Я тебе уже всё сказал. – Я хочу знать что происходит? – Мы уезжаем из Вейсдерли. – К-к-как? Как уезжаете? Но куда? Зачем? – Уезжаем чтобы не смущать благонравных жителей видом вот этого «отродья», как ты сам сейчас сказал! Теренс сжал кулаки и на его лице появилось жестокое выражение. – Как ты назвал нашу дочь? Питер лишь отмахнулся. – Похоже, что вы оба спятили! Что ж, Бог Вам судья. Мадлен, когда станет слишком плохо, я приму тебя… Если ты вернешься в мой дом ОДНА! Мадлен гордо выпрямилась и, посмотрев прямо в лицо отца, произнесла тихо, но твердо. – Благодарю, отец. Но, долг верной жены следовать за мужем. Я буду рядом с Теренсом до последнего вздоха, а рядом с нами будет наша дочурка. И так будет всегда! После она направилась к повозке. Устроившись между узелками с пожитками, женщина повернулась к мужчинам. – Теренс, поехали. Нужно торопиться. Прощай, отец. Теренс сел рядом и шлепнул лошадь по костистому крупу. – Пошла! Повозка уже отъехала от деревни на приличное расстояние. Тишина утра прерывалась лишь топотом копыт и фырканьем лошади. Все было заполнено туманом, казалось, что повозка медленно плывет в густой морской пене. Медленно падали последние листья. Зима не за горами. Обманчивая теплота этого зарождающегося осеннего дня не обманывала путников. Совсем скоро задуют холодные северные ветра, красочный покров леса сменится на снежное покрывало. Теренс и Мадлен ехали в молчании. Они оба боялись неизвестности. По правде сказать, никто из них толком не знал, куда они едут. Решение покинуть Вейсдерли было принято ими столь молниеносно, что они ни о чем не подумали. Теренс молча проклинал себя за поспешность. Им нужно было все хорошенько обдумать, а не рубить с плеча. В конце концов, не выгнали бы их… – Хэй, Грейсвики! Куда путь держите? Теренс вздрогнул от неожиданности и резко натянул поводья. Неподалеку, возле дороги стояла Солана. На плече она несла два, связанных меж собой, узелка, крепко прижимая к себе спящего Ирвайна. – Солана? Ты куда это собралась с утра пораньше? – Куда глаза глядят, подальше от чертова Вейсдерли, будь он неладен. Погляжу Вы тоже? Теренс и Мадлен переглянулись. – Да мы… мы решили… – Уехать вы решили! И правильно сделали! Так куда путь то держите? Мадлен вздохнула. – Сказать по правде, не знаем. Хотим просто увезти Джо подальше отсюда. Солана понимающе кивнула. – Понятно. Значит нам по пути. Неподалеку, день или два пути может, есть неплохая деревенька – Партен. Бывала я там, жителей мало, но живут дружной общиной. Теренс, ты ж у нас плотник, вроде? Так рабочие руки везде нужны. Мадлен тоже себе занятие найдет по сердцу, или станет домом да дочуркой заниматься. – А ты? – Теренс недоверчиво посмотрел на Солану, чувствуя, что эта встреча на дороге не была случайной, но не понимая, зачем ей идти вместе с ними. – Я? Ну я травница, да и лекарка немного. Может и я там пригожусь. – Ага, как же, ведьмы везде нарасхват, – тихонько пробурчал мужчина. Солана насмешливо взглянула на него, словно услышав его последние слова. – Ты что-то сказал, Теренс? – Нет, ничего. Значит, по пути нам. Давай, садись в повозку. Женщина покачала головой. – Не нужно. Сама доберусь. Хочу по лесу походить, самое время сейчас травы нужные собрать. Скоро придет зима, а запасы на исходе. Теренс покачал головой. Мадлен запротестовала. – Да где это видано, таскать с собой ребенка по лесу, без отдыха и еды! Солана, давай мне сына. Я за ним присмотрю. – Мой сын выдержит всё, потому что рядом с ним буду я! Но ты, наверное, права… Держи, заботливая пташечка! Когда проснется, скажи, я скоро вернусь. И вот узелки тоже, тяжело с собой тащить. А ты, Теренс, поезжай прямо, на развилке ближайшей свернешь направо, там спросишь у местных, они тебе и расскажут. Я Вас догоню позже. Солана передала Мадлен Ирвайна и быстро скрылась в лесной чаще.