Ничего не останется от нас...

Пролог. Небо осветилось яркой вспышкой молнии и словно раскололось надвое. Конь вздрогнул, испуганно фыркнул и попятился назад. Мужчине пришлось приложить усилие чтобы удержать испуганное животное на месте. Через несколько секунд всё окружающее пространство заполнилось раскатистыми и глухими раскатами грома. Он обеспокоенно всматривался в темноту. Ещё немного и разразится ливень, при таких делах нужно успеть добраться домой. И чего они отправились на эту злополучную ярмарку? Из чащи леса вышла молодая женщина. Мужчина с облегчением выдохнул и невольно улыбнулся, любуясь той, которая не спеша шла ему навстречу. ***** Мадлен. Мэдди. Его супруга. Они были женаты почти два года, но Теренс до сих пор не понимал, что такая красавица как Мадлен могла в нем найти. Тоненькая и стройная, с гибкой фигуркой, ещё сохранившей девичью хрупкость, она тем не менее не была худой. Напротив, округлые и женственные формы украшали её. Черты лица Мадлен были изящными и тонкими, разве что нос был немного длинноват, но этот недостаток (который для Теренса, впрочем, был лишь ещё одной черточкой до боли любимого им лица) скрашивал красиво очерченная линия рта и белая, почти прозрачная кожа. Теренс был влюблен в Мадлен сколько он себя помнил. Когда они изредка встречались, он всегда робел и не смел даже близко подойти к ней. Эти встречи были редкими – Мадлен почти не выходила из родительского дома, а Теренс работал на износ дни и ночи напролет. Два года назад на празднике урожая, Теренс, наконец набравшись храбрости, подошёл к Мадлен. Он снова и снова твердил про себя несколько простых фраз для знакомства, а ещё ему очень хотелось бы пригласить Мадлен потанцевать, а потом, возможно, и это было пределом мечтаний Теренса, она согласилась бы прогуляться с ним к реке. Когда Мадлен ответила на приветствие и подняла на него свои задумчивые ярко-голубые глаза, всё с таким трудом заученные фразы Теренс мигом позабыл. Вместо того, чтобы сделать девушке комплимент или сказать какую-нибудь веселую шутку, он лишь невнятно что-то мычал и мялся на месте, а потом вдруг выпалил скороговоркой: - Мадлен, а знаешь что? Выходи за меня замуж. Я давно люблю тебя и клянусь, буду самым заботливым мужем. Лучше ты и не сыщешь. Произнеся это, Теренс с ужасом понял, что всё пропало. Вот сейчас эта прекрасная девушка рассмеется ему в лицо и уйдет навсегда, но Мадлен улыбнулась и в это мгновение её лицо словно озарилось. - Что ж, Теренс Грейсвик, коль желаешь взять меня в жены, так иди к моему отцу и говори с ним. Как он решит, так я поступлю. Теренс застыл на месте. Перспектива идти на поклон к Питеру Ландри, отцу Мадлен, его совсем не радовала. Питер был кузнецом. Высокий, сильный как скала, с мощными руками, он и по сей день обладал недюжинной силой и, как поговаривали в деревне, мог спокойно поднять на вытянутых руках лошадь. Питера уважали, но побаивались. Он рано овдовел (мать Мадлен умерла при родах) и весь смысл его жизни был заключен в детях – старшей Мадлен, Марте и малыше Майкле, которому едва исполнилось пять лет. Однако, другого пути не было. Теренс поклонился Мадлен. - Так я пойду. - Иди-иди, коль не шутишь. Удивительно, но разговор с Питером прошёл легче, чем представлял себе Теренс. В больших семьях было принято отдавать дочерей замуж в ранней юности. Мадлен была молчаливой, даже в чём-то скрытной девушкой, и в свои девятнадцать лет была также серьезна как женщины вдвое старше её. Отец связывал это с тем, что после смерти матери все заботы о семье легли на хрупкие плечи старшей дочери. Ей пришлось рано стать взрослой, большую часть времени она проводила в домашних хлопотах и непрестанных заботах о сестре с братом. Её жизнь была лишена милых посиделок с подругами, она избегала шумных празднеств и сторонилась парней. Даже в семье Мадлен вела практически монашескую жизнь и отец всерьез опасался, что дочь никогда не выйдет замуж. Когда на пороге объявился Теренс Грейсвик с предложением руки и сердца и сказал, что Мадлен обещала подчиниться воле отца, Питер размышлял недолго. Теренс, конечно, не был пределом мечтаний – простой плотник, работяга, такой же молчун, как и Мадлен. Питер считал, что при желании его дочь могла бы выбрать себе в мужья кого получше, но если Теренс ей приглянулся, то пусть будет так. Он дал свое согласие на брак, попросив Теренса лишь об одном – чтобы после свадьбы молодые остались жить в Вейсдерли, рядом с ним. Марта и Майкл были очень привязаны к старшей сестре, да и ему не хотелось разлучаться с дочерью. Теренс согласился. Работы в Вейсдерли ему хватало, к людям он привык, да и Мадлен будет лучше рядом с родными. Теренс был сиротой, своих родителей не помнил и в тайне тоже был рад обрести семью. Свадьбу сыграли через полгода. Теренс был счастлив. В лице Мадлен он обрел не только любящую, заботливую жену и хорошую хозяйку, которая быстро превратила его запущенный дом, раньше больше напоминавший берлогу, в уютное гнездышко. Мадлен стала ему настоящим другом, верной и преданной последовательницей. Она всегда неизменно поддерживала мужа и он старался быть для неё опорой и защитой. А ещё… Теренс всегда неизменно краснел при этих мыслях, но его Мадлен, Мэдди, к небывалому удивлению оказалась очень страстной и нежной любовницей. От её сдержанности, скромности и даже некоторой холодности не оставалось и следа, когда они были вдвоем. Теренсу с детства внушали, что супружеское ложе предназначено лишь для продолжения рода и не более. Поэтому наслаждение, которое приносила им близость, страсть и радость взаимного обладания – всё это он считал великим даром и всегда относился к Мадлен очень трепетно. Спустя пять месяцев счастливой и беззаботной семейной жизни супруга в одну из ночей сообщила Теренсу, что скоро у них будет малыш. Казалось, счастье было бесконечным. Вот только… Случилось так, что их сын родился до срока. Толстуха Марион, деревенская повитуха, лишь развела руками, сказав, что до утра младенец вряд ли протянет и ушла, предложив готовиться к худшему. И вот тогда в их дом вошла беда. Мадлен металась в бреду, не приходя в себя после тяжелых родов, малыш заливался плачем. Теренсу хотелось кричать и бежать куда глаза глядят, потому что он был бессилен помочь своим любимым. В полночь на пороге их дома появилась она – Солана. Она была ещё весьма молода и могла бы даже быть красивой, если бы кожа её не была такой бледной. Теренс привык, что у Мадлен кожа была совсем белой, из-за чего она легко обгорала на солнце, но лицо Соланы пугало его какой-то мертвенной бледностью. Женщина была невысокого роста, её стройное тело облегало некое подобие платья из грубого домотканого холста. На бедрах оно было стянуто подобием шерстяного пояса. Длинный чёрный плащ защищал её от холода. Голова была скрыта под капюшоном, две тяжелые, толщиной в детскую руку, косы, темные словно смоль, доходили ниже пояса. Иссиня-черные глаза испытующе смотрели на мужчину. Местные в один голос называли Солану колдуньей и ведьмой. Она знала многое и многое умела. Жила она уединенно, вдвоем с маленьким сыном на самом краю деревни. При свете дня все неизменно косились ей вслед, выкрикивая ругательства, а под покровом ночи в тайне бежали за помощью. - Что тебе здесь нужно Солана? - Хочу помочь твоей жене. Ты бы вёл себя подружелюбнее, Теренс. К чему нам ссориться, если можно быть друзьями? - Ты нам не друг и в помощи твоей мы не нуждаемся, – Теренс попытался было захлопнуть дверь, но в этот момент из глубины дома раздался мучительный женский стон, тут же подхваченный плачем младенца. - Вот тут ты ошибаешься. А ну дай мне пройти, чурбан ты неотесанный! – женщина с внезапной силой оттолкнула его и вошла внутрь. – Будешь упрямиться и твоя жена умрет. Хочешь помочь ей, закрой дверь и слушай меня. - С чего бы это? - А с того, что эта дура Марион, наверное, даже не осмотрела твою жену как следует. Мадлен требуется помощь. Я могу ей помочь. - А наш сын? – Теренс кивнул в сторону лавки, на которой лежал завернутый в простыню плачущий младенец. Солана покачала головой и подошла ближе. Склонившись над ребенком, она взяла его на руки и её тонкие пальцы нежно прикоснулись к его щекам, лбу и подбородку, двигаясь быстро и легко как крылья бабочек. Она закрыла глаза и что-то тихо прошептала. Малыш успокоился и затих. - Не буду обнадеживать, мальчик слишком слабый. Сделаю, что смогу. А ты разожги огонь и вскипяти-ка мне воды, – с этими словами Солана повернулась и, вместе с ребенком на руках, скрылась за пологом, отделявшим кровать на которой лежала Мадлен от остального дома. Теренс стал послушно разжигать огонь в камине. Прошло несколько суток – всё это время Солана неотступно находилась рядом с Мадлен. Женщина находилась между жизнью и смертью, её лихорадило, она металась в горячке. Солана отчаянно сражалась за неё с духами царства мертвых, шаг за шагом возвращая её из темных глубин болезни. Однажды вечером Солана вышла к Теренсу, неся в руках сверток. Увидев выходящую к нему женщину, мужчина вскочил на ноги и застыл. Солана отпустила глаза. - Что? Скажи? Что? - Твой сын… Он мёртв. Прости меня, Теренс. Я сделала всё, что смогла. Мне жаль… - Солана протянула ему сверток и Теренс понял, что это был его ребёнок. Он покачнулся и слёзы брызнули из глаз. - А что с Мадлен? Как она? - Мадлен вне опасности. Она поправится. Сейчас она ещё очень слаба, ей нужно больше отдыхать и набираться сил, но с ней всё будет хорошо. Теренс прижал тельце сына к своей груди и отвернулся. - Теренс, выслушай меня. - Солана… Я... Благодарю тебя за помощь, но сейчас прошу, уходи! Мне нужно похоронить моего Джо… - голос Теренса стал глухим и наполнился болью. - Джо? - Мой сын. Я назвал его Джо. Негоже без имени малышу быть. Без имени его пожалуй и ангел на небесах не отыщет… Солана молча кивнула в ответ. - Теренс, прошу. Я уйду, позволь лишь сказать тебе кое-что. - Говори. - Мне жаль, что Вы потеряли сына, но Мадлен поправится, уверяю тебя. У Вас всё будет хорошо. Но… скоро Вашей семье будет послан особый дар. Прошу тебя, Теренс, не отказывайтесь от него. Если примете то, что будет ниспослано вашей семье – обретете истинное Счастье. Мадлен ещё непременно родит тебе детей. - Какой ещё дар? О чём это ты говоришь? - Ты поймешь. Почувствуешь, когда придет время. Это случится совсем скоро. - Что ж, как скажешь, примем мы этот твой дар, коли найдем. Сейчас для меня важней чтобы Мадлен поправилась. Уже на пороге Солана обернулась и вновь повторила. - Не забудь мои слова, Теренс. Примите дар, посланный вам, от этого будут зависеть жизни очень многих людей, поверь мне. Прошло ещё три месяца, прежде чем Мадлен поправилась. Её физическое здоровье пришло в норму, а вот душевное состояние всё ещё оставляло желать лучшего. Мадлен очень страдала и тосковала по сыну. Как только она смогла ходить, то каждый день с утра уходила к его могилке и сидела там до самого вечера. Она стала ещё более молчаливой и почти замкнулась в себе. Теренс всё чаще замечал, что жена стала сторониться его, избегая прикосновений и ласк, словно он в одночасье стал ей чужим. Мужчина понимал, что жене требуется время и старался как мог вернуть улыбку на её личико. Чтобы немного отвлечься Теренс и решился поехать на ярмарку в другой город. Почти пять часов езды верхом - это было весьма тяжелым испытанием, но мужчина надеялся, что праздничная кутерьма и суматоха хоть немного отвлекут Мадлен от мрачных мыслей. Сейчас они возвращались домой. Мадлен стало нехорошо от долгой езды и она попросила Теренса сделать небольшую остановку, чтобы перевести дух. И вот он, стоял и наблюдал как она не торопясь шла к нему навстречу. Светлые волосы были собраны в косы и туго обвязаны льняным платком. Мадлен выглядела очень уставшей, но все же нашла в себе силы улыбнуться мужу в ответ. Сердце Теренса преисполнилось нежности. - Мэдди, давай же, поторапливайся. Нужно быстрее возвращаться домой. Ещё час пути, а того и гляди начнется ливень. Ты только поправилась, не нужно тебе сейчас простужаться. - Сейчас поедем, мне просто стало нехорошо, – Мадлен подошла к мужу и мягко обняла его. Теренс вздрогнул от неожиданности. Впервые за время, прошедшее после родов, Мэдди вдруг проявила к нему такую нежность. Он привлек её к себе и коснулся губами её щеки. - Теренс, прости меня, я не смогла сохранить наше дитя, но я так люблю тебя… Ты мне так нужен. Без тебя я не смогу жить. Прости меня… - Мэдди, любимая. За что ты просишь прощения? В этом нет твоей вины. Страшное горе в том, что мы потеряли нашего Джо, но… Самое главное, что ты жива и здорова. Мы вместе. Мы все преодолеем. Поверь мне, я тоже очень сильно люблю тебя. Они долго стояли так, крепко обнявшись и закрывшись от порывов ветра. Прошло время, прежде чем Теренс тихонечко отстранил Мадлен от себя. - Мэдди, поехали. Пора возвращаться домой. - Да, конечно, поеха… Что это?!! Откуда эти звуки? – Мадлен вдруг выпрямилась и вся напряглась, всматриваясь в окружающие их деревья. – Теренс, ты слышишь? Теренс непонимающе покосился на жену. - О чём это ты, Мэдди? Какие звуки? - Да вот же, опять повторилось! Неужели ты не слышишь? Словно кто-то плачет? Детский плач! - Мэдди, это ветер завывает и только. Тебе показалось. Не выдумывай, давай, нам нужно возвращаться домой, – он легонько потянул жену за руку. - Нет! Теренс! Там ребенок, он плачет, ему страшно. Я сейчас! Мадлен вырвалась и в одно мгновение скрылась в чаще леса. Теренс вздохнул.