Незрячий

Он ненавидит бегать. Читайте вдумчиво, читайте: ОН. МАТЬ. ЕГО. НЕНАВИДИТ. БЕГАТЬ Задыхаться, спотыкаться о незаметные ямы и поребрики, проскальзывать ботинками и чертыхаться в сторону, едва не падая, шумно пыхтеть прокуренными легкими, привлекая лишнее внимание, потеть, оттягивая в сторону узел галстука, и вообще мчаться на таких скоростях, что тебя заносит на каждом повороте, словно машину на заледенелой дороге. А еще ненавидел, когда хочется орать и орать нужно, но ты даже не представляешь, что именно. Эй, ты! Эй, стой, ты! Эй, голос узнал? Это я! Не обращай внимания, что ору! Последнее с горем пополам подошло бы, если б Рейген на каждом шаге не хватал ртом воздух, сипло втягивая его в себя, и смог бы прокричать вышеуказанное цельным предложением. Если он не ошибся (а он чертовски надеялся, что не ошибся), отблеск был металлическим, осветившим на секунду нечто тонкое и продолговатое. А совсем рядом мелькнуло черное пятно. Картина, не заметная тем, кому не была интересна. А Рейген ею интересовался. Даже очень, чтоб его. Настолько, что на подкорке в миг отложился её отпечаток, тут же запустив тело в безумный бег. Без сомнений, промедлений. Поэтому, это должен быть он. Обязан быть он. Иначе Рейген не Рейген — жулик, с острым наметанным глазом. По мере приближения отблеск щипал сетчатку всё чаще, но черное пятно стало странно раздваиваться. Он убавил скорость, перешел на быстрый широкий шаг. Торопливо пригладил спутавшиеся волосы, вдохнув пару раз намеренно глубоко, чтоб успокоиться. Наконец подошел ближе и… Черт возьми. Да их двое. Одинаковых. Одинаково мрачные спины. Одинакового среднего роста. Из одной и той же средней школы, судя по всему. Слепой шел справа, его прическу трудно спутать. Держался за локоть рядом идущего мальчика, который носил такой же пиджак со стоячим воротничком и объемную сумку на плече. Точнее, две сумки — забрал у брата, судя по всему. Волосы у того, слева, стояли вверх такими настойчивыми вихрами, что Рейген мог различить их очертания даже с того расстояния, на котором шел от этой пары — а это метров пять или чуть больше. Мальчик еле заметно касался тростью земли — было видно, что он полагается скорее на своего спутника и позволяет ему вести. Доверяет, значит. Другой что-то ему быстро говорит, изредка жестикулируя (с такой ношей не размахаешься). Слепой со слабой улыбкой слушает, иногда щипает за его предплечье, на что тот звонко смеется. Рейген втянул воздух носом. Стоило дыханию выровняться, как вернулась и память. Точно. Как же он мог забыть. Это, скорее всего, брат. Рицу вроде? Который в школе пропадал. А теперь вернулся к обязанностям. Или это единичный случай, и еще можно что-то… Вдруг Рицу резко остановился, заставив и слепого оторопело замереть. А потом произошло то самое — вернувшийся брат обернулся и взглянул Рейгену прямо в глаза, насквозь, словно стрельнул. Аратаке захотелось съежиться, но он удержался и насилу расслабил спину, встал в непринужденную позу, засунув руки в карманы. В одном из них что-то глянцево хрустнуло. — Вы кто такой? — твердо спросил Рицу. — Я видел, как вы перебегали дорогу прямо через поток машин. А потом пошли за нами. У Рейгена сжало горло. Силой воли он вызвал один из своих театральных образов. Расплылся в ненастоящей, но, он был уверен, убедительной широкой улыбке и добродушно произнес: — Ты чего, мальчик. Я всего лишь работаю в агентстве во-о-н в той стороне, — протянул, указывая пальцем в нужную сторону. — Даже табличка висит, видишь. Краем глаза заметил, что спина слепого напряглась. Он обернулся к ним, навострив уши. Должно быть, узнал. Точно узнал же. Черт. — «Духи и прочее». Я ведь экстрасенс…- неспешно произнес, пока нащупывал нужное в кармане. — Шестым чувством почувствовал, что вам такое может быть интересно. Вот, держи. Рицу нахмурился. Перехватил предплечье слепого, но другой рукой все-таки потянулся к Рейгену. — Это что еще? — Наши скидочные купоны. На выбор: изгнание двух духов по цене одного. Или солевое обертывание от проклятий за полцены, — с обаятельной улыбкой объявил Аратака, а сам все напряженно наблюдал за другим братом. Тот нахмурил брови, поджал губы. Не понимает, к чему этот спектакль? Рейген сделал шаг ближе. — Бери, пригодится. — Впихнул горсть бумаги Рицу в грудь, заставив того торопливо перехватить её обеими руками. А потом чуть двинулся к слепому, мягко обхватил теплую, теперь свободную ладонь и вложил в неё самый маленький купон, ровный, не мятый совсем. Мальчик растерянно приоткрыл рот. Но бумагу сжал.– И брат твой пусть тоже возьмет. Мы скоро филиал второй открываем, как раз завтра на остановке. В шесть. Ожидая реакцию, Рейген задержал взгляд на выразительном, но отрешенном лице. Слепой едва уловимо улыбнулся. — Стоп, что значит «брат»? Аратака коротко кивнул сам себе и быстрым шагом пошел прочь. — Эй! Откуда вы узнали? Что за остановка? Эй, я к вам обращаюсь! … — Рицу что-то громко кричал ему вслед, но Рейген только махнул в ответ неопределенно. Он не обращал на это внимания. Ни на что не обращал. С души будто половина камней слетела.