Let me out.

      Покинув тронный зал Аида и Персефоны, друзья заспешили прочь от Дворца Скорби.  — Теперь нужно понять, по какому маршруту следовать, — произнёс Мёрдок. — Я никогда не бывал на Острове Потерянных Душ. — Он развернул карту. — Показывает то, чего жаждет твоё сердце, выходит… — Басист нахмурился, напряжённо всматриваясь в пергамент. — Хм-м… что-то здесь не то.  — Ди, возьми её ты. — Рассел забрал карту у Мёрдока и передал вокалисту.  — Эй! Я почти понял! — Никкалс воззрился на него с досадой и раздражением.  — Только сердце Ди сейчас хочет найти Нудл так сильно, чтобы показать нам её точное местоположение, — проговорил Рассел. — В Аду желания наших сердец слишком зависят от наших сомнений… У него их нет. — Хоббс уставился на 2-D. Вокалист прерывисто выдохнул от волнения и развернул перед собой лист пергамента. Он крепко зажмурился на несколько мгновений, а когда открыл глаза, то сразу же увидел чёткие контуры, проступившие на карте.  — Что там? — Рассел подошёл, тоже пристально изучая рисунки.  — «Реки Заблуждения», — прочитал 2-D, хмурясь, — первый круг… Что это значит?.. Нам ведь нужно на Остров… Остров Потерянных Душ, вроде бы. Кажется, так его назвал Харон…  — А-а, — протянул Мёрдок, — я знаю, в чём дело. Эта карта не показывает сразу весь маршрут. Она ведёт тебя постепенно, от одного пункта к другому. Тактическое мышление у неё, а не стратегическое. Короче говоря, Реки Заблуждения — это наша следующая остановка. Когда мы прибудем туда, карта покажет, куда идти потом, и так далее.  — Хм-м, — Рассел задумчиво уставился в схемы, — судя по всему, этот «первый круг» располагается где-то за холмами, на которых мы сейчас находимся. Реки Заблуждения… — повторил он, прищурившись.  — Как бы там ни было, прежде всего нам необходимо покинуть Лимб, — заметил Мёрдок. — Все внешние круги находятся за его границами. Власть Аида и Персефоны на них уже не распространяется. Идём… я покажу, где это. — Он зашагал вперёд. 2-D свернул карту, спрятав себе за пазуху, и двинулся вслед за басистом.  — Странно, — проговорил Рассел, — я думал, Аид — царь всего загробного мира.  — В его мечтах, — фыркнул Мёрдок. — Нет, Аид с Персефоной учиняют наказание лишь для тех, у кого не хватает воли наказывать себя самому. Дальше — уже нет. Во внешних кругах Ада каждый сам за себя… именно поэтому я и говорил, что там можно обосраться от страха. Полнейший хаос, нет властителей, которые контролировали бы всё это и привели в должный порядок. — Он поглядел в сторону, о чём-то задумавшись.  — Ха, — усмехнулся Рассел, — уж не ты ли хотел бы при случае этим заняться?  — Пф-ф… делать мне нечего. — Мёрдок отвернулся.  — Эх… я ведь говорил, что самое чистое сердце сейчас у Ди, — констатировал барабанщик. — Ты вот даже на данный момент только тем и занят, что мыслями о власти.  — Ну прямо агнец божий, — Мёрдок презрительно покосился на 2-D. — А чем, между прочим, занята твоя собственная голова, Расс?! О себе-то ничего не говоришь. Твоё сердце какие сомнения одолевают?  — Это сейчас неважно. — Хоббс, вдруг поморщившись, огляделся. — Слушай, а мы правильно идём?.. Мне кажется, я опять чувствую этот жуткий трупный запах. Или он меня уже преследует?       Мёрдок тоже посмотрел по сторонам.  — Хм… да нет, — он покачал головой, — ты прав. Да, я как-то позабыл об этом.  — О чём? — Рассел напряжённо воззрился на него.  — Грешники Лимба, — произнёс Мёрдок. — Они всегда стремятся помешать другим достичь цели. Как только ты начинаешь вызывать у них подозрение излишним упорством, они все как с цепи срываются, налетают на тебя и пытаются задержать здесь. — Он ускорил шаг. — Нам надо поторапливаться, не хотелось бы сталкиваться с этой ордой медуз. И поверь! Когда надо, они действительно супербыстрые.  — Они… что?! — вскричал Рассел.  — Тихо. — Мёрдок озирался. — Ничего, сейчас прорвёмся… надо просто поскорей добраться до Цербера, и всё будет отлично.  — Цербера?! — подскочил и 2-D.  — Да, да, — нетерпеливо отвечал басист, — того самого, трёхголового. Как у Данте. Не психуйте только… На счастье, я захватил с собой пару бутылей рома, так что всё в порядке. Старый псина любит подвыпить.  — Вот оно как, — выдохнул Рассел и замолк.       Вскоре холмистая каменная долина перешла в закрытые туннели. Запахи гниения в этих коридорах то и дело становились до того резкими, что от них слезились глаза. Однако их перебивали какие-то новые холодные течения воздуха, струящиеся из невидимых щелей, так что для дыхания путников время от времени наступало желаемое облегчение.       При этом, как ни странно, музыкантам ни разу не попадались на пути сами обитатели Лимба с их разлагающимися душами. Что, само собой, не могло не радовать.       Вскоре в конце одного из коридоров завиднелись ворота.  — Вон там, — указал Мёрдок. — Это и есть выход из Лимба.  — Выход? — Рассел тревожно присмотрелся. — А разве ты не говорил, что его должен сторожить…       Внезапно со всех сторон послышался непонятный, неестественный шум — он походил не то на хлюпанье болотной воды под ногами, не то на чавканье чудовищных челюстей. В воздухе сразу же распространилось мерзкое зловоние.  — Сатана… это они!.. Грешники! — Мёрдок замер.       И действительно: отовсюду, из тёмных углов и неких невидимых закоулков, из незримых туннелей, — а быть может, вовсе из трещин в каменных стенах, — на музыкантов наползали белой творожистой биомассой обитатели Лимба. Они не шли по земле, не витали в воздухе, как положено то бессмертным душам, — именно ползли. Они тянули к путникам свои бесформенные конечности, они разевали рты, точно жадные и вечно голодные неоперившиеся птенцы. Источающие гниль мерзкие язвы на их телах сочились на камни белёсой жидкостью.  — Быстрее! — Мёрдок рванулся вперёд. — Не дайте им коснуться себя, этот яд заразен!  — Почему ты не сказал раньше?! — Рассел, пыхтя и отдуваясь, помчался вслед за ним, то и дело беспокойно оглядываясь. — Ди, не отставай, ну!..       Грешники волочились по пятам, перекатываясь, точно липкие комья; они стонали и выли, хныкали и чавкали. 2-D было трудно дышать от едкого смрада, заполонившего всё вокруг, в висках у него стучало, — вокалист едва поспевал за друзьями. В какой-то миг 2-D показалось, что один из грешников схватил его за ногу. Он завопил и повалился наземь.  — Ди! — вскричал Рассел, остановившись.       2-D медленно повернулся, уставившись на свою ногу… её держало что-то цепкое и сухое, точно ветка или корень. Вокалист попытался встать, но снова упал: корень крепко стягивал его лодыжку. 2-D в отчаянии задёргал ногой, силясь высвободиться, однако странное сухое растение не поддавалось.  — Ди! — воскликнул Рассел, бросаясь ему на выручку. — Что случилось?  — Расс, у нас нет времени! — Мёрдок с досадой озирался. До ворот оставалось немного, но густая масса грешников надвигалась с неумолимой неотвратимостью.  — Мы не можем бросить Ди! — Рассел спешил к другу. 2-D изо всех сил дёргал путы, обхватившие его за щиколотку. Они казались окаменевшими. Вокалист поднял взгляд: толпы врагов уже приближались. Рассел, тяжело дыша, бежал где-то далеко вдали. И правда — не успеть… 2-D выдохнул и закрыл глаза. Ему вдруг вспомнилось, как Нудл благодаря своему искусству Змеи обладала способностью выскальзывать из любых верёвок и цепей… если бы не она, туго бы им пришлось когда-то.       Нудл.       Что-то молнией промелькнуло в голове у 2-D, и он резко открыл глаза. Он не имеет права сдаваться… он не посмеет.       Нудл бы не сдалась.       Вокалист стал выдирать свою ногу из пут с удвоенной силой.       И вдруг что-то произошло. Растение резко взметнулось из-под земли, расправляя могучий и гибкий длинный ствол, затем, обвившись вокруг ноги 2-D, подбросило его в воздухе и с молниеносной скоростью потащило куда-то за собой. У вокалиста перехватило дух, и он сам не понял, как очутился на земле.  — Живой? — над ним склонился Рассел. 2-D, шатаясь, поднялся: они стояли в нескольких метрах от ворот.  — Что… что…? — пробормотал он.  — Некогда, — бросил Мёрдок. — Ну! Скорее, внутрь! — басист, кряхтя, потянул за тяжёлую створку. Рассел помог ему сдвинуть вторую, и музыкантам удалось проскользнуть внутрь в тот самый момент, когда грешники уже почти настигли их. Друзья захлопнули массивные ворота перед самым носом у скользящей зловонной биомассы. Они остановились, чтобы отдышаться.       2-D хватал губами воздух, держась за грудь.       Безвольные. Все безвольные люди, серая толпа, не любят, когда кто-то начинает выделяться… они немедленно вцепляются в тебя, чтобы затащить обратно, затянуть в болото. Снова. Они не любят, когда кто-нибудь хочет повернуться лицом к свету. Или с нами — или плохой… Серость не признаёт, когда рядом появляется кто-то целеустремлённый.       Если задуматься, то не только люди вставляют тебе палки в колёса, когда внутри тебя вдруг оживает желание выбраться из башни пресловутого Feel-Good-Inc., где ты ничего не делаешь и только день за днём уговариваешь себя, что всё хорошо и так, и совершенно незачем бороться и спасаться. Сами обстоятельства начинают создавать тебе препятствия, чуть только ты сделаешь неосторожный шаг в сторону. Тебя хватают за руки и за ноги, хотят вернуть назад, на свой шесток. В ад.       Обратно к безвольным, обратно к зомби, которые не в состоянии управлять своим собственным сознанием. Общаясь с такими людьми, ты и сам постепенно попадаешь под этот гипноз… их язвы заразны.       Легко опустить руки и заставить себя поверить, что «всё-хорошо». Легко поддаться соблазну… безволие засасывает, словно зависимость.       Самая худшая зависимость на свете — не наркотики. Самая худшая зависимость — зависимость от безопасного бездействия…       Искать лёгкий путь. Оставаться в безликой биомассе.       Ад хотел зацепить его за эту нить, а растение помогло ему потому, что он решил не сдаваться.  — Все целы? — Рассел с тревогой оглядел остальных. — Ди, ты в норме?  — Я в порядке, — 2-D выдохнул, чуть облокачиваясь о стену.  — Хорошо. — Рассел прикрыл глаза, тоже восстанавливая дыхание. — Боже, неужели наконец-то всё… это позади. Мёдс, если я когда-нибудь буду вести себя, как какая-нибудь варёная картофелина, врежь мне, пожалуйста.  — Непременно, — пообещал Мёрдок, задумчиво оглядываясь. — Но насчёт «всё позади» — это ты погорячился, Расс. Нет, всё ещё только начинается… — Басист прищурился.       Они находились в небольшой замкнутой пещере. В дальнем её конце высились ещё одни ворота, точно такие же, как те, что путники уже миновали.  — Что это там? — Рассел шагнул вперёд.  — Вход в первый круг, — промолвил Мёрдок. — А вот теперь-то начинается всё самое интересное.       2-D отошёл от стены и уставился на ворота.  — Первый круг, — повторил он. — Реки Заблуждения… кажется, так было сказано в карте. Что это значит?  — Не знаю, — отвечал Мёрдок, — я там не был. Если не брать во внимание Лимб, я знаю в Аду только несколько мест… так, мимоходом. Дальше я здесь такой же новичок, как и вы. Ну… конечно, не совсем такой же, а намного более продвинутый. — Он обернулся к остальным и хмыкнул: — Ну что, вперёд? Теперь-то мы увидим настоящий Ад. То были лишь присказки.  — А что насчёт Цербера? — спросил Рассел, подозрительно оглядываясь. — Ты вроде говорил, что он стережёт этот вход.  — Терпение, Расс, — Мёрдок почему-то ухмыльнулся. — Верный сторож никуда не денется со своего поста. — Он решительно подошёл к воротам.       В ту же секунду в воздухе раздалось бряцанье цепей и цоканье когтей о скалистую поверхность, и… прямо перед путниками невесть откуда появился огромный, достигающий нескольких метров в высоту, трёхголовый пёс. Глаза Цербера были налиты кровью, из зубастых глоток сочилась желтоватая слюна.       Цербер скакнул вперёд, плотоядно озираясь по сторонам и бешено вращая белыми шарами в глазницах. Странно, но складывалось впечатление, словно он не мог понять, где его противники.       2-D и Рассел тут же отпрянули. 2-D вжался в стенку, содрогаясь от ужаса. Мёрдок же сохранял удивительное спокойствие, всё так же неподвижно стоя перед неистовствующим адским созданием.  — Р-р-р-р-р-р-а!.. — взревел вдруг пёс, продолжая хищно принюхиваться и мотать неуклюжими головами в разные стороны. — Где… где они, щ-щ-чёрт возьми!.. Я с сам-мого утра их обыск… обс… обск… обыскался. — Язык у Цербера заплетался в характерной для пьяницы манере. — Х-хде они-и!.. Я их ф-ф-сех, ф-ф-сех. Ав-в!.. Ф-ф-сех!       Мёрдок, продолжая оставаться на диво хладнокровным, внезапно уверенно шагнул к Церберу.  — Мёдс, нет!.. — вскрикнул Рассел, дёрнувшись с места.  — Ш-ш-ш. — Мёрдок, не оборачиваясь, предостерегающе поднял ладонь. — Ну-ну, старина. Что же ты? — Он приблизился к трёхголовому псу ещё на шаг. — Совсем разнервничался сегодня, да?       Цербер перестал беспокойно крутиться вокруг своей оси и замер, уперев мутный взгляд в фигуру Мёрдока.  — Мёдс… — в бессилии прошептал Рассел.       2-D наблюдал за лидером группы, затаив дыхание.  — Хто-о, — провыл Цербер, с очевидным трудом фокусируясь на Мёрдоке, — хто-о-о посмел?! Х-х-кто посмел в-в-ад?! Ав-в! Я здесь хозяин. Я! Я хозяин! Них-х-то не пройдёт… ав-в… мимо Цербера. Ав! Я здесь Цербер! Я! Я! — Пёс покачивался, явно нетвёрдо стоя на своих лапах.  — Ну разумеется, — Мёрдок уже плавным движением доставал из своей сумки поблёскивающую красноватым бутыль. — Выпить хочешь?  — Ав-в-в, — Цербер вдруг плюхнулся на пол задом и задумчиво пососал переднюю лапу. — Выпить, оно всегда можно. Ав! Хозяин я или не хозяин?! В к-конце-то концов!.. Ав. Ав!..  — Вот и хорошо, — промолвил Никкалс, откупоривая бутыль и протягивая Церберу. — Твоё здоровье, друг!       Пёс неторопливо вынул обслюнявленную лапу из пасти, глубокомысленно поглядел на угощение, затем резким движением выдернул сосуд из рук Мёрдока и опрокинул почти всё содержимое в глотку средней головы. Правая и левая, однако, тут же возмутились такому эгоизму, попытавшись отнять у неё выпивку и присвоить себе.  — Ой, ой, не надо так переживать, — успокоительно проговорил басист. — Тут на всех хватит! — Он ловко выудил из сумки ещё две здоровенных бутыли. Цербер тут же обернулся к Никкалсу всей дружной тройкой голов. Глаза у сторожа жадно сверкнули. Какая там пьяная муть! Псина мгновенно устремилась к добыче каждым инстинктом. Во мгновение ока обе бутылки были отняты и использованы по своему прямому назначению. Мёрдок чуть усмехнулся, оглядывая довольно причмокивающие три пасти пса, с упоением облизывающие горлышки и высасывающие оттуда тёмно-алую жидкость.       Проход был свободен.  — Пошли быстрее, — Никкалс махнул друзьям рукой и ступил к дверям. Цербер никак не отреагировал: он был занят делом. Рассел и 2-D, не заставив себя долго ждать, последовали за басистом.       Они проскользнули через вторые ворота.  — Ну ты даёшь, Мёдс, — выдохнул Рассел, прижимая руку к груди. — Я думал, у меня вот-вот сердце выскочит.  — Я ж сказал, что всё под контролем, — важно изрёк Никкалс. — Это вы всегда зря паникуете. — Он упёр руки в бока и прошёл немного вперёд. — Ну, вот и всё. Можете поздравить сами себя: мы миновали Лимб.  — Да. — Рассел огляделся. — Никогда не думал, что скажу это, но… наконец-то мы в Аду.       В новой пещере было свежо и влажно. Прохладный сыроватый сквозняк навевал откуда-то запах реки.       2-D вынул из-за пазухи карту и снова взглянул на неё.  — Реки Заблуждения, — произнёс он, — кажется, мы здесь.  — Первый круг, говоришь, — Рассел вздохнул. — Интересно, сколько их тут всего. Надеюсь, не больше, чем у Данте.  — Не психуй, Расс, — посоветовал Мёрдок. — Пошли лучше посмотрим, что здесь охранял старик Цербер. Судя по всему, нечто воистину любопытное.  — Да уж, — кисло усмехнулся барабанщик. — С каждым разом всё веселее и веселее…       2-D вдруг вытянул руку, указывая на что-то.  — Глядите, — проговорил он.       У стены стояла небольшая каменная колонна с восседающим на ней изваянием. Это была фигура обезьяны, закрывающей себе ладонями глаза.  — Похоже на символ из серии «ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу», — Рассел нахмурился.  — Опять Space Monkeys! — разозлился Мёрдок. — Какого лешего они здесь делают?! А-а. Не обращайте на них внимание, когда-нибудь да отстанут… — Басист с раздражением отвернулся. Он всё ещё помнил историю о том, как Space Monkeys выкрали их записи и, выдавая себя за истинных Gorillaz, издали целый альбом с ремиксами.(*)  — Эта статуя, должно быть, здесь неспроста. — Рассел задумчиво оглядел изваяние.  — Кончай философию, Расс, — сердито сказал Мёрдок, — неважно, чего она там значит. Сейчас и так сами разберёмся.  — Ну хорошо, — пожал плечами барабанщик, — я просто думал, это может нам как-то помочь. Ну да ладно…  — Ерунда, — заявил Никкалс. — Нечего и время тратить. Просто пошли вперёд, тогда и узнаем!  — А куда идти? — спросил 2-D, оглядываясь вокруг. — Я ничего здесь не вижу…       Вокруг царила непроглядная тьма. Мутный внутренний свет, излучаемый скалами, окружал лишь статую. Дальше, уже через несколько метров, наступала зона кромешного мрака.       Рассел нахмурился.  — Может, обезьяна показывает, что нам нужно пройти этот круг вслепую? — предположил он. — Наощупь. Потому она и закрывает глаза.  — Слишком просто, — Мёрдок упёр руки в бока. — Тут что-то другое.  — Нужно проверить. — 2-D глубоко вдохнул и решительно шагнул в черноту впереди.  — Стой! — вскричал басист. — Ты чего делаешь?!       Внезапно тьма рассеялась, и глазам путников предстала удивительная картина.       Откуда-то сверху, с потолка пещеры струились на землю водопады кристальной зеленоватой жидкости. Водопады текли небольшими потоками отовсюду: пространство пещеры было полностью пронизано ими. Она простиралась широко вперёд, и издалека казалось, будто подземные туннели испещрены блестящими нитями. Кое-где вода стекала тоненькими ручейками, а некоторые водопады являли собой сплошную толстую завесу, точно прозрачную стену. Вода уходила под землю через широкие трещины и расколы в каменном полу.  — Что это такое?.. — выдохнул Рассел.  — Не знаю, — Мёрдок разглядывал водопады. — Сомневаюсь, что это какая-нибудь кислота или яд, но на всякий случай всё-таки не рекомендовал бы совать туда руки. — Он медленно шагнул вперёд.  — Чёрт возьми, — барабанщик продолжал стоять на месте, не трогаясь. — Как-то мне это не по душе. Реки Заблуждения… значит, вот они какие. Что под этим всё-таки подразумевается? Мы можем заблудиться здесь, или что?  — Мы не заблудимся, — твёрдо возразил 2-D, сжимая кулаки. — Идём, Расс. — Он храбро пошёл вперёд, между водопадами.       Рассел поднял бровь.  — В последнее время ты стал довольно отважным, Ди, — заметил он.  — Ха. Повзрослел наконец, — хмыкнул Мёрдок, шагая вслед за вокалистом.  — Просто я хочу найти Нудл, — отвечал 2-D тихо. — Я должен сделать для этого всё, на что способен… — Вокалист неслышно выдохнул, прикрывая глаза.       Всё, и даже больше. Да, здесь страшно… но его страх ничто в сравнении с тем, что пришлось испытать Нудл. Его боль — ничто по сравнению с её… Так имеет ли он право хоть на толику малодушия? В конце концов, как выяснилось, даже Ад помогает тем, кто находит в себе силы для борьбы.       Перед взором у 2-D вдруг появилось лицо Нудл. Её широкая, «чеширская» улыбка, ямочки на нежных щеках, её удивительные зелёные глаза, которые глядели всегда так пронзительно-прямо, точно хотели прорезать своим сиянием всю тьму на земле… Ей удалось проредить своим светом тьму внутри него. Он должен сохранить этот свет… Он должен стать лучше и сильнее. Ради неё.  — Сатана! Да смотри же, куда идёшь!.. — Мёрдок резко схватил вокалиста за локоть, дёрнув назад, и 2-D вздрогнул, очнувшись от своих грёз. — Храбрец… — Никкалс презрительно фыркнул.       Вокалист поморгал и уставился на водяной столп прямо перед собой. В самом деле, он чуть было не прошёл под эту завесу… Интересно всё-таки, зачем они здесь?.. Приглядевшись, 2-D вдруг охнул.       За водяной перегородкой был человек.  — Там кто-то есть! — вскричал вокалист. Он чуть приблизился к столпу жидкости и с волнением поглядел сквозь него.       Человек за завесой шевелил губами — он что-то говорил, однако звук голоса было не различить из-за шума воды. Лицо его выглядело отрешённым, каким-то погружённым в себя. По-видимому, человек и не замечал 2-D, — впрочем, кажется, не волновала его и стоящая перед взором пелена потока.       Рассел тоже несмело подошёл, приглядываясь к пленнику водяной тюрьмы.  — Что он говорит?.. — нахмурился барабанщик.  — Подойди и спроси, — раздражённо бросил Мёрдок. — Мы будем идти дальше, или как? Болезная рожа! Говорил же, что надо найти Нудл, а сам загляделся на чёртового мима.  — Нужно знать своего врага, — возразил Рассел, — если те слизняки из Лимба пытались на нас напасть, могу себе представить, что захотят сделать с нами… существа из высших кругов. — Он покосился на человека за завесой.  — Мне кажется, он не будет ничего делать, — произнёс 2-D, внимательно изучая странного пленника, — по-моему, он даже не видит нас. — Вокалист вдруг задумался. Обезьяна на колонне закрывала себе глаза.       Невидящие… почему им запрещено видеть?  — Тем лучше, — грубо заметил Мёрдок, — я же говорю, пошли. Хватит тут стоять, ничего интересного от него мы не дождёмся.  — Хм… — Рассел бросил на зеленоватый водяной поток ещё один взгляд. — Ладно. В самом деле, нечего на него смотреть…       Они снова тронулись вперёд. Проходя между водопадами, музыканты теперь замечали, что под каждым из них стоит человек. Все эти люди беззвучно двигали губами, некоторые широко разевали рот, словно крича. Некоторые отчаянно жестикулировали. Должно быть, они хотят, чтобы их выпустили, предположил вначале 2-D. Однако вскоре вокалист понял, что это не так. Люди не походили на узников. Выражения их лиц были гневными, жёсткими, протестующими, — но никак не молящими о помиловании. Не напоминали люди и затравленных пленников. Им, казалось, не было дела до завес, что их окружали. Каждый словно был поглощён каким-то своим очень важным и значимым монологом.       Люди были всецело погружены в какие-то собственные переживания.       Почему же они заперты в этих ловушках?       Путники медленно продвигались по пещере, обходя трещины и колонны водопадов. 2-D растерянно оглядывал людей за толстыми ширмами текущей воды. Они будто бы в самом деле совершенно не обращали на музыкантов внимание, словно и не подозревали об их присутствии.       Но неожиданно вокалист вдруг увидел, как один человек смотрит прямо на него, протягивая руку, словно прося вызволить его. На лице у человека было написано столько мольбы и страдания, что сердце 2-D дрогнуло. Как же он может не помочь? Вокалист шагнул к водяной завесе и разбил её поверхность, просунув туда руку. В тот же миг человек, стоящий по ту сторону, крепко, — пожалуй, даже слишком, — уцепился за протянутую ему ладонь. 2-D с трудом потянул на себя и вытащил пленника.       Человек прошёл сквозь водяные брызги и, не устояв на ногах, упал на колени. Удивительно, но он был абсолютно сухим, — хотя в то же время рука 2-D промокла по локоть. Вода была странно тёплой. Вокалист озадаченно оглядел недавнего узника: это был краснощёкий полный человек в деловом костюме. Он неторопливо поднялся, с достоинством отряхиваясь. Человек невозмутимо огляделся по сторонам, после чего наконец повернулся к 2-D.  — Поверить не могу, — произнёс он приятным тенором, — что в мире всё ещё остались добрые люди. Но, кажется, вы действительно относитесь к таковым. Значит, пока у нас есть надежда… — Человек поднял взгляд наверх.  — Как вас зовут? — 2-D с интересом изучал его.  — Ричард, — человек снова обратил взор к вокалисту, — Ричард Хостейдж.(**) Журналист. А вы? — Глаза его, водянисто-голубые, не мигая, пристально уставились на 2-D… что-то странное было в этом взгляде.  — Я… меня зовут Стюарт Пот, — произнёс 2-D. — Ричард… за что вы попали в Ад?  — О… довольно грубо называть сие место адом, — толстяк утробно усмехнулся. — Впрочем, вы правы. Ад, как есть! Я зря подписал контракт с этими неблагодарными людьми… но что вы делаете в таком грязном заведении, как «Daily miracles»?(***)  — Э-э… — протянул вокалист, не найдясь что ответить. Похоже, этот человек до сих пор думает, что он жив и находится у себя на работе… Ему стало жаль Ричарда. — Да так, знаете… забрёл по случайности. — 2-D решил немного подыграть.  — Лучше уходите поскорее, — ухмыльнулся журналист, — мой вам совет. Вы, по-видимому, славный малый, а таким нечего здесь делать… — Ричард помрачнел и вздохнул. — Эта жёлтая газетёнка кишит подлыми, неблагодарными людьми. Все только и ждут, чтобы тебя подсидеть…       2-D заметил вдруг, как вода из потока, откуда он только что вытащил Ричарда, как-то неестественно изогнула своё течение, словно собираясь подобраться к ноге бывшего пленника поближе и лизнуть его штанину. Вокалист сглотнул и торопливо взял журналиста за плечо, отводя в сторону.  — А почему же вы решили здесь работать? — спросил он. — Журналистика вообще, по-моему, непростое дело для честных людей. Неизбежно приходится когда-нибудь поступиться моральными принципами…  — О, — сказал Ричард, — в этом вы тоже правы, вынужден признать. Однако не всё так плохо. К тому же, я избрал для себя профессию исключительно по зову сердца, а это куда важнее. — Журналист просиял.       2-D тоже неловко улыбнулся: он чувствовал себя странно. Почему же этот человек здесь? Он выглядит… нормальным. Кажется. Вокалист обернулся: Рассел и Мёрдок ушли далеко вперёд… где они?.. Он забеспокоился. Не хватало ещё в самом деле здесь заблудиться… 2-D собрался было распрощаться с Ричардом, однако тот, словно предупредив его мысль, вдруг захватил вокалиста за плечо. 2-D чуть подскочил — по спине у него пробежались неприятные мурашки. Человек не был бесплотным, как призрак; не имел он общих черт и с аморфными грешниками Лимба, однако прикосновение его почему-то казалось неприятным. — Вы не представляете, мой друг, — произнёс журналист, — как много в мире гадости. По сравнению со мной вы ещё желторотый птенец, а вот я уже изведал эту кухню, я испробовал все её блюда и я знаю, сколько в окружающих нас людях яда и цинизма. Казалось бы ведь, — прекрасные на вид люди! А изнутри — совершенно гнилые, до самого основания.       2-D поёжился: ему невыносимо хотелось отстраниться от этого человека. Он подумал о том, что иногда испытывал подобное и от живых людей. Люди не были грязны, не выглядели неопрятно, однако почему-то от них всегда хотелось держаться подальше и не давать им себя трогать. По неясной причине от их касаний возникало смутное ощущение чего-то липкого и гадкого. 2-D аккуратно убрал своё плечо из-под руки Ричарда и незаметно отступил на шаг, однако тот сразу же в ответ шагнул к нему, вновь сокращая дистанцию до изначальной. Вокалисту отчего-то стало не по себе.  — Как хорошо, что я встретил здесь вас, — продолжал журналист. — Вы как луч света в этом тёмном царстве. Неужели ещё встречаются столь чистые души? — улыбка вновь расцвела на полном лице Ричарда.  — Э-э… вы преувеличиваете, — протянул 2-D.  — Да нет же, это вы скромничаете! — заверил Ричард. — Знаете, в наши дни бескорыстная помощь ближнему — это редкость. Пожалуй, вы даже отчасти вернули мне надежду в род человеческий… — Журналист задумчиво поглядел вдаль.       2-D вдруг обомлел: прямо из каменного потолка пещеры пробился побег длинного растения, подобного тому, что недавно спасло вокалиста от грешников Лимба. 2-D изумлённо наблюдал за тем, как прекрасный, тонкий и изящный стебель вьётся вдоль стены, распуская какие-то филигранные, маленькие зелёные листочки. Ветвь его протянулась прямо к Ричарду. На конце её всего за несколько мгновений вырос и распустился бутон благоухающего нежно-лилового цветка.  — Какое чудо, — выдохнул 2-D, любуясь невиданным растением. — Не предполагал, что здесь подобное возможно… — Он слегка дотронулся до хрупких и гладких лепестков. Их чарующий, лёгкий и сладковатый аромат не походил ни на один известный вокалисту запах. Или…       Или, кажется, именно так пахло от Нудл. 2-D прикрыл глаза и опустил голову.  — А? О чём вы говорите? — осведомился Ричард. — Неужели об этой сухой уродливой коряге? Ну, тоже мне радость. Таких коряг в любой вонючей чащобе завались… — журналист с презрением фыркнул.  — Что? — 2-D поражённо моргнул. — Что вы имеете в виду? Разве вы не видите… — он вдруг осёкся.       Невидящие. Глаза им всегда застит пелена воды. Они не видят того, что вокруг них, — только лишь свою собственную реальность, искажённую и перековерканную, словно пропущенную через толщу мутной воды…       2-D прерывисто выдохнул. Кажется, он совершил большую ошибку.       Вокалист вздрогнул и обернулся: позади послышались шаги — это Рассел и Мёрдок, видимо наконец заметив его отсутствие, возвращались за ним.  — Болезная рожа! Какого чёрта ты тут торчишь?! — выкрикнул побагровевший Мёрдок. — Мы должны идти вперёд! Вперёд, а не назад! Понимаешь разницу?! Или у тебя уже мозги заклинило? — Он остановился возле 2-D и скрестил руки на груди.  — Ди, всё в порядке? — Рассел тоже приблизился, с беспокойством глядя на вокалиста. — Почему ты отстал?..       2-D собрался было открыть рот, чтобы ответить, но его опередили.  — Как жаль, что просветление обычно случается ненадолго, — доложил вдруг Ричард, снова сделав шаг к 2-D. Вокалиста помимо воли передёрнуло. — Роза среди навоза… в конце концов всегда возвращаешься в привычное скопище серых смердящих мещан. — 2-D заметил, что цветок на ветке завял и почернел.  — А это ещё кто? — Мёрдок разозлился. — Какого хрена он тут мораль читает?!  — О чём я и говорил, — вздохнул Ричард. — Мещанство. Серость… Нет, человечество вряд ли когда-нибудь спасётся. Всё вокруг погрязло в мерзости и пороке.       Стебель растения свернулся в спираль, точно хоботок бабочки, затем быстро и неслышно скользнул обратно под потолок, исчезнув без следа.  — Чего ты тут гонишь? — недовольно нахмурился Мёрдок, а затем перевёл взгляд на пустующий водопад. Лицо его мгновенно окаменело. — Ты что, его выпустил?.. — прошипел он, медленно поворачиваясь к 2-D. — Ты выпустил его?!  — Н-ну… я… — забормотал вокалист. — Мне стало его жалко…  — Идиот… добрый дурак! — вскричал Никкалс. — Ты хоть знаешь, что ты натворил?! Кретин!..       2-D потупился. Он и сам уже понял, что сделал что-то очень, очень неправильное.  — Да, добро легко критиковать, — заявил Ричард. — А вы попробуйте сами так поживите. Готов поспорить, духу не хватит… Вы же мещане! Обыватели. Я стал журналистом именно из-за таких, как вы. Мне хотелось рассказать всему миру о вашей тупости и душевной пустоте. Такие, как вы, только и знают, что погрязать в разврате и чревоугодии… Пьянство, похоть, лицемерие! Вы празднуете религиозные торжества и в тот же день нажираетесь, как последняя скотина. Для вас нет ничего святого! Вы тратите свою жизнь на заполнение брюха едой и мозга — пустыми обывательскими передачами по телевидению! Вы неспособны на духовный рост. Что вам до интеллекта, что вам до души! Вам лишь бы глотать и насыщаться. Лишь бы копить, лишь бы грызть! День и ночь, как какие-нибудь хомяки.  — Сатана… — выдохнул Мёрдок. — Если он сейчас не заткнётся…  — Мёдс, спокойно, — проговорил Рассел, — я думаю, нам нужно просто уйти отсюда.  — …Грызуны! — всё разорялся Ричард. — Тупые, безмозглые, живущие одними инстинктами! Таков и есть мир. Здесь властвует серость и крыса. Мещане, плотские удовольствия. Люди не думают о душе. А что до таких как мы, — он вдруг снова цапнул 2-D за локоть, — то нас только и делают, что недооценивают! Нас вечно учат жить, причём учат те, кто сами ничего из себя не представляют! Они только и занимаются тем, что выискивают у нас недостатки, чтобы бить побольнее. Они думают, что лучше нас разбираются в жизни, хотя сами проповедуют — что? Да всё то же! Вредительство, потребительство, обывательство! Они постоянно указывают нам, что делать и как вести себя правильно. А что они знают о правильности? Разве же они праведники? Нет! Это всё те же жирные свиные туши под рясой священника.  — Хватит, — 2-D выдернул у него свою руку и попятился назад. — Вы преувеличиваете, Ричард… всё не так. Вернее, не всё… Да, в мире есть подобные люди, но почему вы думаете, что только они и составляют весь мир?  — А как же иначе? — удивился журналист. — Мир уныл и сер. Вы просто ещё не познали всего того, что познал я. Вас не били так много, как меня! Я, дорогой мой, являю собой самый что ни на есть яркий пример жертвы суровых обстоятельств и неудачной комбинации созвездий. Я сам родился под несчастливой звездой! В этом ужасном мире, где все так злы и жестоки.  — Ой-ой, — поморщился Мёрдок, — ну давай, корчь из себя заложника обстоятельств. Давай. Ты сам виноват, что тебя затащили сюда. Просто так в ад не попадают! Звёзды. Пф-ф. — Басист брезгливо скривился.  — А что? — развёл руками Ричард. — Заложник обстоятельств, как есть! Вы подобрали совершенно правильную метафору. Я — заложник! Отсюда нет выхода… не таким, как я. Увы. — Он обиженно поджал губы. — Нам, ничтожествам, нет дороги в рай, как это ни печально. А жаль! Да, я не так хорош для рая, но что с того? Не повествует ли нам и священное писание о том, как Иисус презрел к падшей блуднице?  — Меня сейчас стошнит, — с отвращением заявил Мёрдок. — Пошли отсюда, в самом деле. Я не выдержу больше слушать этого нытика.  — Идём, — кивнул Рассел. — Ди, давай…       2-D застыл на месте, слушая словесные излияния Ричарда. Он вдруг осознал, что не испытывает больше никакой жалости к этому человеку. Да — журналист выглядел именно жалко, но от этого было только мерзко и страшно, словно какие-то холодные, скользкие щупальца тянутся прямо к твоему сердцу. Вокалист понял, почему Ричард попал в Ад. Люди, подобные ему, не излучают свет. Они могут говорить отчасти верные вещи, но вместе с тем их речи источают гниль, иссушающую злобу на весь мир вокруг, опустошительную ненависть к каждому человеку, которому не повезёт оказаться поблизости… Они способны обидеться на любое неосторожно сказанное слово, когда для этой обиды, казалось бы, нет и объективной причины, — им просто хочется быть жертвой обстоятельств. Беспомощными заложниками, которых нужно пожалеть и послушать, как они плачутся на жизнь, — коя в их устах всегда несправедлива, всегда жестока и всегда бьёт в основном их. А, вызывая жалость, они крадут энергию у других людей… Тех, кто имел неосторожность попытаться им помочь. 2-D вдруг почувствовал, что вода, которой он промочил рукав, начинает из слегка тёплой перерастать в горячую, почти кипяток. Он судорожно выдохнул, ощущая, как ткань его куртки нестерпимо жжёт кожу.       А Ричард всё продолжал свою тираду, снова перестав замечать всё вокруг, и потоки из водопада медленно подползали к нему всё ближе, ближе… они уже почти достигли его щиколоток.       Реки Заблуждения. Нескончаемые потоки речи, речи человека с искажённым взглядом на мир. Речи заблуждающегося человека… Они не видят жизнь такой, какая она есть: они видят лишь свои собственные иллюзии, изогнутые и уродливые, как отражения в кривом зеркале… Они не видят сути, неспособны её понять. Они не хотят видеть, — они замкнуты внутри самих себя и постоянно ведут сами с собой безмолвные монологи о своих извращённых мировоззрениях. Они заложники своей собственной мысли, узких рамок своего рассудка. Они пытаются видеть одним лишь разумом, отключая сердце и душу, отрицая тело и не ведая по-настоящему, что такое дух.       Они действительно заложники, действительно жертвы, но они сами сделали себя такими. Никто не бросал их в Ад. Они сами замкнули себя в этом порочном круге, не желая открыть глаза и увидеть, не желая отринуть своих ложных концепций, не в силах расстаться с закостеневшими убеждениями, принять нечто новое и очиститься. Они сами льют себе на головы эти бесконечные потоки мутно-зелёной воды, сами топят себя, сами отрезают себя от мира и глядят на него сквозь пелену.       Они слепы. Им кажется, что они умны, что они обладают интеллектом, возвышающим их над другими, но на самом деле они — слепы… Только, в отличие от трёх обезьян, не ведающих зла, они закрывают глаза не от тёмной стороны жизни, а от светлой.(****) Они не хотят принять добро. Не хотят принять любовь. Они ведают лишь ненависть и исступление…  — Ну! Бросьте же в меня камень! — кричал Ричард, надсаживаясь, точно на митинге. — Бросьте, если сами без греха! Ведь я вам противен? Да! Я червь! Но вы… вы хуже! Вы даже не знаете, что это такое! Вам и слова такие неизвестны! Ваш интеллект уже давно растаял, словно масло на горячей сковородке! Потребители… обыватели! В вашем обществе не найти никакого духовного общения образованному человеку. А сочувствие? О нет! Никто не презреет жалкого червя!.. Я никому не нужен, никому… — Водяная завеса, приблизившись к Ричарду вплотную, на мгновение зависла над ним, а затем вновь затянула в себя, точно в кокон. Голос журналиста, перешедший в жалобное бормотание, тут же заглох, перекрываемый шелестом воды.       Рассел вздохнул с облегчением.  — Какой ужас, — произнёс он. — Это становилось невыносимым… Кажется, я начинаю понимать, что ты имел в виду, Мёдс.  — А я сразу сказал, — Мёрдок угрюмо скрестил руки. — Дерьма здесь навалом… готовьтесь, это только первый залп. — Он обернулся к 2-D. — Тупица! Ты зачем вмешиваешься?! Я разве не объяснял, блин? Это его и только его персональный ад, чёрт дери. Не вздумай больше влезать, иначе накличешь неприятностей на свою задницу!  — И не собираюсь… — 2-D с содроганием покосился на водопад, где продолжал вопить теперь уже безмолвный Ричард. — Хватило, чтобы понять… А-а! — он вдруг вскрикнул и согнулся пополам. Промокшую в водопаде руку продолжало жечь, и боль усилилась наконец до того, что у него потемнело в глазах.  — Что с тобой? — Рассел в тревоге шагнул к вокалисту. 2-D, тяжело дыша, облокотился о стену и дрожащими пальцами приподнял рукав. Кожа под ним сильно покраснела и пошла волдырями, точно ошпаренная.  — Усвоил? — мрачно спросил Мёрдок. — Нельзя никого вытаскивать, понимаешь ты? Всё равно не вытащишь, только сам вместе с ними сгинешь. Сколько, блин, таких «спасателей», как ты, загубило свою жизнь, — не пересчитать! Всё, пошли отсюда… и давай без глупостей. Ты Нудл должен спасать, а не каких-то придурков.       2-D слабо кивнул. Он отошёл от стены, кое-как волоча ноги.       В самом деле, он поступил глупо. Уж кому не стоит бежать на помощь, так это тем, кто сам возложил себя на жертвенный алтарь. Кажется, они только получают от этого удовольствие… Они на самом деле не хотят, чтобы их вызволяли из несчастья, потому что быть несчастным — удобно.       Тот человек был даже неспособен видеть красоту. Он не понял, что перед ним прекрасный благоуханный цветок, а не коряга. Он не понял, что может спастись, стоит ему только отречься от своей ненависти и впустить в себя свет и любовь ко всему живому.       Нет нужды заниматься «спасением» таких… Ему в самом деле нужно думать о Нудл.       Путники продолжали проходить мимо водопадов. Теперь, ещё пристальнее вглядываясь в фигуры за водными завесами, они стали различать черты всех этих людей, таких разных и всё же в чём-то совершенно одинаковых. То были нацисты, лживые политики, ложные вожди, неправедные служители церкви. То были люди, попавшие в плен обмана, поверившие в миф и заточившие себя в стены собственных предрассудков. Ложные мировоззрения, ложные понятия о мироустройстве, заблуждения о структуре жизни в любой их форме, — политической, духовной, эмоциональной, — руководили ими. Ложные правители и люди, пошедшие у них на поводу. Люди, не видящие истины у себя перед глазами. Люди, попавшие в ловушки разума… живущие внутри иллюзии, сотворённой кем-либо или собственными искажёнными суждениями.       В конце пещеры путники увидели выдолбленную на скалистой стене надпись. Она гласила: «Лелеющие заблуждение. Слепые разумом».  — Слепые разумом, — повторил Рассел. — Вот как. Выходит, сюда попадают те, кто не видит истинной картины мира за собственными заблуждениями.  — Верно, — произнёс Мёрдок. — Теперь я вспомнил, что кое-что слышал об этом месте.  — Тот человек был отвратителен, — заметил барабанщик, — но, честно говоря, я думал, что здесь будет страшнее.  — Это только первый круг, Расс, — напомнил Никкалс. — Он самый безобидный. Это всего-навсего ловушка разума. Дальше пойдёт кое-что посерьёзнее… — Он нахмурился, уставившись вдаль. — Нас не задело на этом этапе потому, что мы свободны от заблуждения. Gorillaz всегда прямо высказывались о мироустройстве и развенчивали мифы, не попадая под влияние ложных концепций. Если помнишь, когда-то мы для этого и собрались вместе.  — Да, — Рассел помолчал. — Что ж, пожелаем сами себе, чтобы нам удалось и дальнейший путь проделать так легко…       Мёрдок не ответил. Он сосредоточенно глядел перед собой.       Каждый, казалось, собирался с мыслями. Первый этап они миновали успешно и практически без потерь. Возможно, впоследствии отделаться подобным образом уже не получится. 2-D выдохнул, опираясь о стену рукой и ловя губами воздух. Харон предупреждал, что Ад будет постоянно цеплять их за самые уязвимые места. Сам вокалист уже убедился в этом на практике… он и не представлял, что их ждёт, — а ведь это лишь начало. Кажется, он далеко не такой сильный, как полагал. Сможет ли он дойти до конца?.. Слабостей и уязвимых мест у него полным-полно.       Рассел тревожно хмурился, сжимая кулаки. Вероятно, его посещали те же мысли. Слабое место Рассела — это воспоминания о его погибших друзьях. Если что-нибудь в Аду заденет барабанщика за эту нить, ему придётся тяжело.       Да уж, подумал 2-D. В их компании разве что Мёрдок выглядит абсолютно неуязвимым. Впрочем, всё это неважно… они пришли сюда, чтобы найти и спасти Нудл, а не мериться между собой выносливостью. В конце концов, они вместе, а это главное. Возможно, так они сумеют противостоять адским силам и проделать этот путь.       Мёрдок ступил вперёд, и друзья последовали за ним. Они покинули Первый круг и Реки Заблуждений. ------- * Данная история описана, собственно, в книге Rise of the Ogre. ** Hostage — в переводе «заложник». *** Вымышленная газета. **** Три обезьяны, по легенде, символизируют непринятие зла. Известная всем фраза иногда ещё переводится как: «Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла».