Благодарность

В ущелье громада базы Фронта Сопротивления гордо высится припаркованным монументом подростковому бунту. С озера на плато изредка веет свежим бризом. Эйс лежит на облитом солнцем выступе и слушает полдень, щелкая орехи. Он лениво открывает глаза, когда до его слуха долетает радостное «Эге-гей!». Бэрон вышел из трейлера и машет рукой вползающему в расщелину муравью мотоцикла с тремя седоками. Трое. Надо же. Кого Мира выискала на этот раз? Бэри задающийся этим же вопросом высматривает привезенных бойцов до последнего — не сходит с места, пока его начальница-байкерша не тормозит в полуметре от него. Лэлтой медленно, как небоскреб кренится, в облаке подколесной пыли и резко падает на спину с воплем и картинным барахтаньем рук в воздухе. Пыль оседает на неуклюжем любопытном весте, и пока тот откашливается, выпучив глаза, Мира напускает на себя непринужденность, чтобы парадоксальным образом подчеркнуть торжественность момента. — Привет, Бэрон. Позволь представить тебе гостей… — так гордится своими протеже, что не сдерживается и усмехается игриво прищурившись. Светящееся восторгом лицо Лэлтоя слепит сильнее, чем хромированные детали мотоцикла и корпус базы. Он набирает в легкие воздуха, и усиленное эхо его вскрика пугает всех бакуганов в радиусе нескольких километров. — МАСТЕРА!!! — паренек подскакивает, на секунду зависнув в воздухе, как умеют только весты, и тут же чуть не напрыгивает на заторможенных землян. Мира от неожиданного резкого движения прямо перед ее носом едва не сваливает мотоцикл на бок. Оба человека вжимаются в сиденье байка, будто боятся, что сейчас на них вот-вот набросятся и задушат в объятиях, раздавив пару-тройку жизненно важных органов в процессе. — Э… Ма… мастера? — ошарашенный шатен в дурацких очках на голове выдавливает из себя слова в манере дегенерата. — Он, наверное, ударился головой! — коротышка-землянин неловко пытается оправдать странности Бэрона. Было бы перед кем. Мира мученически закатывает глаза и прячет лицо в ладонь. В этот момент ей, наверное, хочется, сдать все начальственные полномочия, лишь бы не нести ответственности за поведение своего подчиненного. Ослепленный фанатическим восхищением Лэлтой естественно не видит демонстративного жеста. Он тараторит с диким восторгом, не поспевая за грохочущим товарным составом собственных мыслей. — Я знаю кто вы такие! Дэн Кузо и Шёджи Марикура — Мастера боя бакуган!!! Я Бэрон! К вашим услугам! — вест кланяется до земли и тут же почтительно протягивает обе руки, смотря в землю. Люди реагируют вяло, с опаской отвечая на дружественный жест. — Привет, Бэрон… — Рад познакомиться. Неуверенное рукопожатие тут же перерастает в тормошение обоих «мастеров» в воздухе, которое заканчивается знакомством человеческих лиц с грунтом Вестрои. Только поздоровались и уже лицом в грязи. Было бы замечательно отпугнуть их особой формой здешнего гостеприимства. Утомленная этой сценой Мира тяжело вздыхает. Бэрон в ужасе хватается за голову, мнет бондану, вцепляется в волосы, не зная иного способа выразить сложное химическое соединение священного трепета, страсти и паники в его мозгу. Кто-то хихикает и с покрасневшего от счастья и стыда Лэлтоя стекает все дружелюбие. На секунду в выражении глаз, преображающем все лицо, мелькает решительный юноша, способный на преданность высшим ценностям и на заботу о своих многочисленных, но от того не менее важных для него близких. — Не видел, чтобы кто-то был так счастлив! — бакуган посмеивается, не замечая секундной перемены. В следующий миг глаза неуклюжего веста загораются как два прожектора, и будь Эйс поблизости, ему, наверняка, пришлось бы отвернуться, чтобы не расстаться со зрением. Бэрон принимается щебетать с драгоноидом, без особого стеснения встав на хребты людей тяжелыми шипованными ботинками. Но он тут же соскакивает с них со страдальческими причитаниями, что не может поверить, каким идиотом выставил себя перед величайшим бакуганом в мире — напрочь забыв об отчаянных бойцах. Клоун. Мира весело жмурится и приносит извинения крохотному монстру Пайруса, объясняя, насколько Бэрон страстный поклонник и эмоциональный дурачок. Услышав, что его оправдали, избавив от необходимости сбиваться на уважительно-спокойный тон, Лэлтой перестает досадливо выть и наматывать круги вокруг мотоцикла. Он спохватывается, одним движением поднимает обоих землян и просит прощения. Кузо разоряет поселения мелких насекомых в его волосах, скребя пятерней в затылке, и снисходительно-натянутым тоном уверяет, что все нормально. Нормально! Хах, как будто каждый день его персоне радуются так бурно. Что он о себе возомнил, этот человек? Эйс раздраженно сжимает челюсти — жаль, что хрустнул всего лишь орешек между зубов. А самодовольство Дэниэла распирает с каждым словом все больше, как гнойный нарыв. Землянин уже расправил плечи и разглагольствует во всю глотку: — Нас постоянно узнают! Это часть нашей работы! — тычет в себя пальцем, заносчиво задрав голову и покровительственно добавляет, подмигивая следящему за каждым его движением, затаившему дыхание пареньку-весту: Держись поближе! Я покажу тебе пару коронных приемов! — Я сейчас упаду!!! — Лэлтой подрагивает от накала радости. Эйс борется с искушением зло рассмеяться, наблюдая за тем, как какой-то несуразный Дэн Кузо тешит самолюбие за счет влюбленности глупеющего на глазах поклонника. Не может быть, чтобы этот жалкий человек всерьез вознамерился стать наставником Бэрона. Это было бы абсурдно даже для идиота-землянина! — А где Эйс? — Мира неожиданно вспоминает о нем. С беспокойством. Наверняка нервничает, что самый адекватный член Фронта не проявит гостеприимства. Может она уже думает о том, как обставить встречу мирно и тихо, сообщить товарищу о новобранцах задним числом — вечером, когда посвятит их в свои планы, снабдит всем необходимым и распределит по комнатам. Хах, примитивная хитрость. Беспокоится Мира не зря — понимает все правильно. Эйс не намерен изображать радушие, потакая легко распоясывающимся людям. Они что, чем-то заочно заслужили его нетребовательность?! — Он сказал у него дела, — Бэрон отзывается неуверенно, словно тоже вдруг понимает, чего стоит ожидать от предстоящей процедуры знакомства. — Я здесь, — он подает голос, поднимается и с ядовито-насмешливым достоинством расщелкивает орешек в «крутой» манере. Все взгляды устремляются к Эйсу, гордо стоящему наверху. — Эйс… Мира произносит его имя, интонационно вкладывая в него фразу наподобие: «почему ты не спустился поприветствовать гостей?», — но ему за ней слышится отголосок просьбы. Просьбы сдерживаться? О чем она? Кто эти люди такие, черт возьми! Столько мольбы… Как будто он вот-вот устроит безобразную сцену. — Ну, извините! — пожимает плечами. — Не хотел прерывать твоё хвастовство, хах. — Что на тебя нашло?! — Кузо явно озадачен тем, что его невинное бахвальство высмеивают, а не принимают как должное, разве что не поддакивая. Наивный недоразвитый примат. О, Эйс готов сказать ему «что на него нашло» с большим удовольствием. Ухмыляется, но сжавшаяся как пружина Мира не дает ему ответить. — Хватит! Соберись, Эйс! У нас гости. — Вот именно! Ты даже представить себе не можешь, что это за люди! — Лэлтой до глубины души возмущен, что кто-то не уважает его смехотворных кумиров. А Грит взбешен. Как они только могут защищать этих нелепых жалких людишек — форменных дикарей! — с их невыносимой самоуверенностью! На чьей они стороне?! Неужели им не видно, что эти двое проблема уже сейчас?! Недостойные обсуждения существа раскалывают целостный коллектив тем, что дышат на территории стоянки! Вест брезгливо морщится, уголки рта начинают подергиваться от сдерживаемой ярости. — Пусть возвращаются туда, откуда пришли! Нам не нужна их помощь. Мы сами освободим бакуганов. Сами! Слышите? Убирайтесь! Грит щурится от солнца, впившись ненавидящим взглядом в землян. Он неумолим. Нет таких аргументов, которые его переубедят. Это становится ясно всем. Даже тупице-Дэну. Лилипут выглядит подавленным, а Мира растерянной. Она что, правда, рассчитывала на его снисходительность к низшим формам жизни?! Действительно думала, что он согласится приютить ничтожеств?! Судя по тому, как опускаются брови, и лицо приобретает угрюмое выражение… — Эйс, — губы поджаты, как будто упрекает его в привередливости. Да если бы не его рассудительная избирательность!.. …Весь бесталанный сброд, который она привозила! — Ты меня разочаровала! Я думал ты настоящий боец вестов! Я думал, ты можешь все изменить! А теперь, ты пригласила парочку земных болванов! Ты сходишь с ума по звездам! — обвиняюще наставляет палец, вещая прокурорским тоном со своей «кафедры». Кажется, ей нечего сказать в ответ. Она просто стоит и смотрит на него своими мутно-синими глазами. Может, Мира начинает понимать насколько глупой была эта ее спонтанная затея? Может, сейчас она велит землянам садиться на мотоцикл, и под негодующие крики Бэрона — отвезет их туда, где нашла, спрятав свой стыд — за намерение, недостойное лидера Фронта Сопротивления Бакуган, — под непроницаемой маской твердой решимости. Эйс почти чувствует, как болезненно ей дается борьба с робкими сомнениями и детскими надеждами на полезность людей. Хах, ничего. Она уже достаточно взрослая, чтобы вытерпеть писк воздушных замков, проколотых иглой Логики. Да, она вот-вот согласится с его словами. Но Дэниэл выступает вперед, забавно грозя Эйсу своей сухой ручонкой. — Полегче!!! Мы никуда не уйдем, если мы нужны бакуганам! Драго и Маручо довольны неотступностью товарища, и выражают свою готовность поддержать его — одобрительным хмыканьем. Убогие. — Что ж, жаль! Нам не нужна ваша помощь. Мы сами можем спасти бакуганов. Это не ваше дело. Забирай своего друга и проваливай! Землянин рычит в смятении. Кузо явно не ждал, что найдется тот, кто не падет перед его авторитетом на колени. Хах, герои прошлых лет устарели для здешних миссий. Жаль, что, кажется, Мира этого не понимает… — Нет, Эйс. Нам нужна вся помощь, которую можно получить. У нас нет времени на твои дурацкие капризы. Смотрит уверенно. Гордячка. Какая же глупая и упрямая. Почему ее так трудно отвратить от безрассудностей, стукнувших в голову! Готова ухватиться за самую хилую химеру, за самую призрачную иллюзию и неподкрепленное ничем предчувствие! Совсем ребенок. Грит знает, что Мира не хочет взрослеть, но также он знает, что это необходимо. Ведь они движение сопротивления оккупационным силам, а не клуб независимых бойцов; борцов за поправки в параграфах конституции, касающихся бакуганов и их — не имеющихся на данный момент — прав. Фронт это серьезное предприятие, требующее отдачи и ответственного подхода к делу. Гражданское неповиновение, пропаганда, саботаж и диверсии на предприятиях, помощь бежавшим военнопленным, вооружённое сопротивление — все это не под силу детям, решившим поиграть в войну. Поэтому каждый боец в их команде должен быть зрелым человеком, но особенно это необходимо лидеру — ей, Мире Фермин. И все же… Она решила. Он тоже. Вест опускает голову. — Как забавно… — Эйс неспешно стряхивает с костюма ореховую шелуху. Сразу за манерным жестом фокусника в его ладони возникает шарик грозного монстра. Зафиксированный между указательным и средним пальцами Персиваль с достоинством демонстрируется всем стоящим внизу. Но особенно Дэниэлу. И Мире. Ну? Видят, что он готов отстоять свою позицию в честном бою? Как всякий взрослый вест. — Пусть человек докажет свою силу. Эйс ухмыляется дерзко, но дефективный, неестественный прищур выдает его — он знает, что главный бой проигран. Потому что его рыжая подруга окончательно и бесповоротно безнадежная мечтательница, а ему остается только проучить Дэна. Хоть и ясно, что даже если он победит, Мира не отступится и велит содержать землян на базе. — Ну, что скажешь, мастер? — язвительное обращение звучит почти оскорблением. Самоуверенный землянин охотно принимает бой. Все начинают суетиться. Шебутной Лэлтой твердит, что знает отличную ровную площадку поблизости, и порывается потащить Кузо на нее за собой как можно скорее, едва ли не посадив себе на спину. Драгоноид наставляет бойца Пайруса, не давая топчущемуся рядом Маручо вставить свое вдохновенное слово. Мира садится на мотоцикл, спрашивая, не подвезти ли кого. Она уже не смотрит на Эйса. Но он рассчитывает на сознательность лидера Фронта. Ему кажется, что Мире должно хватить честности отметить его уступку. Признает ли она, что приглашение на бой адресованное землянину было не крайней мерой отчаявшегося доказать свою точку зрения упрямца, а желанием угодить ей с ее авантюрной затеей? Эйсу кажется. Он не уверен. Трудно понять, что творится в рыжей голове его подруги-начальницы.