In Your Lungs

Больно смотреть на неё, но он не может оторвать свой взгляд. Она как будто солнце для него, без неё жизнь была бы тёмной, холодной и несчастной. Она сияет так ярко, что он иногда удивляется, как она ещё остаётся на земле, не мерцая на небесах с самыми яркими звёздами. Больно смотреть на неё, это физически больно, как будто ты смотришь на солнце слишком долго. И теперь он не может отвести взгляд. Она прекрасна. Ему нужно просто взглянуть на неё, держать её в своём поле зрения, и это уже как роскошь. Он считает, что люди должны делать статуи с её фиругы, а её портреты висеть в музеях и на выставках, ведь она сможет пристыдить даже греческих богинь. Его глаза болят, когда он смотрит на неё, она слишком прекрасна для его глаз. Сложно смотреть на неё. И он знает, что для него не совсем хорошо то, что он устанавливает для себя такой стандарт, приспосабливая свои глаза для небесной красоты, но он не может отвести взгляд. Если он отведёт свой взгляд, это будет считаться грехом, ужасной грубостью для него, что он лишает свои глаза её света. Он мог бы стать слепым, смотря на неё, и был бы не против этого. Он вдыхает слишком много воздуха, когда смотрит на неё, задыхается от количества кислорода, когда она входит в комнату, сияя. Она так красива, что ему становится трудно дышать, он становится немым. И он не может ничего с этим сделать. Её зелёные глаза похожи на море, глубокое, глубокое море, наполненное неземной жидкостью. Его ежедневной задачей было взглянуть в них. Он знает их вдоль и поперёк, он видел радость и интерес, а также боль, которой они могут наполняться. Он знает её глаза вдоль и поперёк, знает каждый оттенок, и что он именно отображает; он может угадать, что скрывается за их зеркальной поверхностью. Её улыбка похожа на улыбку ангела. Она сияет так ярко, что могла бы осветить весь город. Невозможно смотреть на её улыбку, видеть лёгкий изгиб её губ и остаться несчастным и унылым. Её улыбка заразительна. Он считает её заразительной в самом очаровательном и сладостном смысле, и он не никогда бы не хотел найти исцеление от неё. Он может смотреть на неё весь день, видеть изящную элегантность, когда она входит, уверенный изгиб спины, когда она выпрямляется, поднимает голову и шагает по школе. Он смотрел на неё каждый раз, наблюдая, как она величественно идёт, и ему никогда это не надоест. Никогда. Она замечала, как он пялится на неё, раз или два, её глаза ловили взгляд парня, а он лишь смотрел на красивые локоны её волос, спадающие вниз по плечам. Он ведёт себя сухо и беспечно, а она изящно и польщённо. Она любит внимание, оно заряжает её лучезарную улыбку, заставляя вставать каждое утро и делать себе причёску, макияж. Он всё время смотрит на неё, когда она не видит его взглядов. Он бессовестен, но одурманен. Одурманен её улыбкой и глазами, цветом её губ, изгибами спины и сутулостью, когда она склонилась над книгой в библиотеке. Он одурманен тем, как она выглядит. Он безумно рад, что она никогда не спрашивала его, почему он пялится. Он был бы счастливее всех, если бы она спросила, что он чувствует рядом с ней, как её присутствие влияет на этого парня, но всё же он не смог бы ответить, если бы она спросила. После всего, что произошло, тяжело что-то объяснить, когда в твоих лёгких слишком много воздуха.

***

Дул лёгких сентябрьский ветерок, когда Лидия шла от школьной парковки к самой школе, он развевал её идеально уложенную причёску, но сейчас ей было всё равно. Она устала от всего того, что делает с утра: слой макияжа за слоем, и только Богу известно, сколько она тратит времени на причёску. Сегодня она пришла в школу без всего лишнего. Конечно, она надела свой любимый топ с юбкой, которые прекрасно сочетались, немного расчесала волосы и накрасила каплей туши свои ресницы, но всё равно разница была колоссальная. Лишним будет сказать, что она чувствовала себя немного меньше уверенней, чем обычно. Но всё равно, когда она зашла, открыла двери школы, это было похоже на шоу «Подиум». Вначале ничего радикального не произошло, лишь пара вопросительных взглядов от людей, которых она даже не знала, но, когда внимания к ней стало больше, она поняла, что, наверное, совершила ошибку, будучи такой наивной и считая, что она может оставаться такой же уверенной, как обычно. Но затем Стайлз повернул за угол, и их взгляды встретились, его глаза кратко пробежались по ней, но не слишком долго, и она заметила, как его челюсть упала. Она увидела, как он вдохнул больше воздуха в свои лёгкие, произнеся «вау» про себя. И затем их взгляды снова встретились, он улыбнулся самой искренней улыбкой, даже не понимая, что сейчас Лидия поняла, что произошло. Теперь Лидия Мартин чувствовала себя уверенно, и была горда за свою красоту как никогда. Она наконец подтвердила свою репутацию.