Возвращение к истокам

Несмотря на то, что лондонский фестиваль был организован «на общественных началах», выглядело всё весьма солидно и с размахом. Для проведения мероприятия сняли оба зала спортивно-выставочного центра «Эрлз-корт», перед входами разместили громадные натяжные афиши и транспаранты с надписями на аурбеше, дублированные латиницей – ни дать ни взять, салон на планете Бьева в Корпоративном секторе. При входе продавали билеты, по три фунта со взрослого посетителя. Хорошо, что не дороже! Корабельной коллекции британских денег как раз хватило на всю компанию и ещё немного осталось на мелкие расходы. Внутреннее оформление было ещё лучше наружного. Я, признаться, не ожидал, что, помимо миниатюрных моделей машин и космических кораблей, здесь окажутся сделанные в натуральную величину макеты спидеров и истребитель «Актис», даже вблизи весьма похожий на настоящий. Ну, а спидербайков и вовсе было несколько десятков, в основном, имперская армейская модель. Постарались британцы, нечего сказать! Посетители становились в очередь, чтобы сфотографироваться рядом с этими шедеврами. Кстати говоря, больше половины публики составляли косплееры. У кого-то, особенно детей, костюмы были сделаны совсем простенько, что называется, из картона и тряпок, у других – не хуже, чем творения профессиональных киношных реквизиторов. Самыми популярными персонажами, кажется, были Вейдер, клоны, штурмовики, мандалоры и почему-то рабыни в одинаковых металлических бикини. Некоторые женщины постарались скопировать наряды и причёски Падме, особенно королевского периода, получалось тоже по-разному, несколько платьев были сделаны просто потрясающе. Любили здесь наряжаться также в имперских офицеров, джедаев и разнообразных тёмных личностей, не то авантюристов Дальнего рубежа, не то контрабандистов, не то реблов. Я заметил нескольких девушек в нарядах стендисток с салона на Бьеве. Должно быть, в одном из эпизодов «старшей» трилогии его тоже показывают. Из инопланетных видов пользовались популярностью вуки, забраки, твилеки. Правда, у многих косплееров наблюдались явные проблемы со здравым смыслом. Нам попадались низенькие солдаты-клоны, двухметровые джаввы, толстые имперские штурмовики и не менее пузатые мандалоры, женщины-пилоты «двустволок», затянутые в блестящий латекс вместо чёрного пустотного костюма… — Хорошо, что Вентресс с нами нет, — тихо сказала Осока, — она бы уже начала ржать в голос. Хотя есть и очень хорошие экземпляры. Вот та девушка вполне могла бы сыграть в кино Марис. Жаль, подруга её подкачала. — Да, видно, что рожки из ткани, — согласился. — Видела женщину у входа? Вот там было идеально сделано. — Та, что в чёрном? Да, понравилась. — А вон там, справа, глядите, кто-то сделал себе маску виквая, — Нола указала глазами в том направлении. — Довольно убедительно, правда? — Очень. На голографии я бы не отличила от реального. — Здесь ещё салластанец есть, — сообщила Женя, — тоже потрясающая маска. Скажите, а Вентресс… это Асаж Вентресс, та самая? — Видимо, да, — улыбнулась Осока. — Бывший падаван, бывший ситский прислужник, бывшая наёмница. — А сейчас? — Сейчас – наверное, серый джедай. Она уже в конце войны начала понимать, что ситы – не её путь. — Ещё бы, — хмыкнул я. — После того, как Палпатин приказал её грохнуть, а Дуку подчинился. — Кто бы спорил, — сказала моя подруга. — Но мне она помогла уже добровольно, ничего не мешало пройти мимо. — А ещё раньше помогла магистру Кеноби на рудовозе, — вставила Нола. — Ну, там деваться было некуда, они жизни свои спасали. Да и личное наложилось. — Личное? У неё? К Оби-Вану? — вытаращила глаза Женя. — Расскажите! — На обратном пути и расскажу, и покажу, — пообещала Падме. Мы шли всё дальше по залу мимо прилавков с товарами, макетов, картин, стендов с играми. Толпа становилась плотнее, соответственно, становилось больше и разномастных косплееров. В том числе, в весьма интересных костюмах. — Жуть какая, — поёжилась Нола, провожая глазами женщину, изображавшую красную твилеку, размалёванную чёрными изломанными линиями татуировок. — На Рилоте такая расцветка считается демонической. — Она, наверное, злодейка, — сказал я. И спросил: — Как тебе вообще местные «твилеки»? — О, некоторые просто идеальные. Где-нибудь в поезде встретила бы и ничего бы не заподозрила. А некоторых прямо жалко, и костюм прекрасно сделан, и типаж похож, а основания всё портят. — Ты о чём? — не поняла Женя. Нола постучала пальцем по мягкому бугру у себя за ухом: — Не бывает, что лекку расположены на темени. Они могут быть посажены высоко, но начинаются дальше, за ушами. Поэтому смотрят либо строго назад, как у меня, либо в стороны, ближе к тому, как у мужчин. А так сильно вверх – нет. Понимаешь? — Кажется, да. Вот у той розовой танцовщицы лекку неправильные, а у коричневой в костюме контрабандистки – нормальные? — Да-да, именно. — На самом деле, и те и другие сделаны совершенно одинаково, как будто по одному шаблону, — сказала Падме. — Только надеты по-разному. — В Испании есть фирма, которая штампует эти штуки из латекса, — сказала Таня. — Я хотела себе заказать, но в Россию у них доставки нет. Нола, как думаешь, из меня получилась бы убедительная твилечка? — Вполне, — кивнула та. — Главное, выбирай тёмные цвета кожи, у тебя тип лица такой. Хотя, знаешь, в качестве зелтрона ты, на мой взгляд, смотришься гораздо эффектнее. — Спасибо, — Таня, которой девицы ещё на корабле выкрасили кожу в ярко-розовый цвет и взбили волосы в пышную причёску а-ля начало девяностых, польщённо улыбнулась. Кстати, идея всеобщего косплея для нашей компании принадлежала именно ей. Осока и Падме поддержали, и сейчас вид у нас был не менее колоритный, чем у местных любителей переодеваться в любимых героев. Тане одолжила свою одежду Нола, для Жени Падме подобрала костюм из гардероба Рийо, а лицо ей украсили двумя жёлтыми полосками по обычаям киффаров. Парням подобрали по размеру комбинезоны – этого добра в корабельных кладовых всегда предостаточно – выдали настоящие пояса с инструментами, шлемы и каждому по кобуре с настоящим бластером. Батареи в оружии были заряжены как положено, а в баллоны вместо тибаны мы закачали аргон, дающий красивый и совершенно безвредный холостой факел. Гена пошёл дальше: отрезал от рулона изоляционного материала две полосы, накинул на плечи и прижал ремнём. Получилось очень похоже на Третий эпизод. Осока взглянула, кивнула одобрительно – в глазах её при этом мелькнула грусть – и принесла парню для антуража нейронную плеть, ту самую, что была очень похожа на рукоятку её большого меча. Я в костюмированной части мероприятия участвовать не планировал, хотел пойти так, как хожу обычно. Однако, Осока решительно возразила, пригрозив, что в этом случае наденет джинсы. «У тебя же нет», — слегка растерялся я. «Ничего, у Жени одолжу!» «Вообще-то, действовать угрозами и шантажом – не метод джедая». «Это не шантаж, а агрессивные переговоры, — парировала моя благоверная. И обратилась к ребятам: — Скажите-ка мне, что у вас тут известно о секторе Тапани?» «Ну, там находятся верфи Фондора, — ответил Ромка. — А вообще, это такое компактное образование, где правят знатные дома, каждый в своей вотчине. По-моему, их было девять». «Да, а всего дворянских фамилий триста сорок пять, — добавил Лёня. — Местным дворянам издавна разрешено носить световые рапиры. Чем они отличаются от мечей, мне не совсем понятно». «Художественной отделкой, больше ничем, — сказала Осока. — Всё понятно, Алекса оденем под тапанского лорда». В общем, меня заставили напялить кирасу, на которой Пятерня нарисовал сложный геральдический знак одной из канувших в лету семей, на плечи набросили импровизированный плащ с застёжкой, ею послужила одна из брошей Нолы. Осока осталась довольна, сказав, что вот в таком варианте меч и бластер на поясе смотрятся вполне уместно. Сама она соорудила «полуклассический» костюм, то есть, поверх одной из своих обычных туник накинула джедайский плащ Айлы Секуры. Он хранился у нас с того самого дня, когда мы нашли его в задней кабине оставленного на старой базе истребителя РТ-106. Капюшон, не рассчитанный на высокие рожки, почти не закрывал Осоке лицо, и она привлекала любопытные взгляды окружающих: джедаев, как на той ярмарке из мультфильма, вокруг было много, а тогрут – мало. Обращали внимание и на Падме с Нолой. Моя кузина выбрала для себя дорожное платье с кружевной шалью, которое мы обсуждали в кинотеатре. Массивный металлический убор на голове Падме рисовать не стала, оставила лишь нижний кокошник – тонкую пластину под кружевом. Костюм получился уникальным: слишком трудно найти в реальности ткань с подобным узором. Нола в зелёном парчовом платье тоже смотрелась великолепно. Платье когда-то покупала Осока, Наследнице оно было немного свободно, поэтому она заколола на талии асимметричную складку при помощи второй своей броши. Подходящего головного убора у Нолы не нашлось, пришлось накрутить конструкцию из лент – вышитой национальной и тёмно-серой «липучки», которой изолируют стыки и клеят на одежду вместо застёжек. Результат внушал уважение. Я, например, никогда бы не подумал, что можно сделать подобный шедевр из столь простых составляющих. Лекки Нола закинула на плечи и изо всех сил старалась держать их расслабленными. Привычка делать хвостиками знаки во время разговора, свойственная женщинам-твилекам, сейчас могла сыграть с нами злую шутку. Наследница активно вертела головой, разглядывая костюмированную тусовку. — Сколько здесь разных персонажей… — протянула она. — Неужели это всё из тех фильмов? — Не могу тебе точно сказать, — ответил я. — Мы видели только три из шести. — На самом деле, тут не киношных половина, если не больше, — вступил в разговор Гена. — По вселенной написана целая куча книг, комиксы, игрушки… ну, в смысле, компьютерные игры. Вот этот деваронец, скорее всего, Вилли Грарк из комикса. А те двое – из игры. Который в маске с гравировкой – Реван, а с серой кожей – Малак. — Мы про них читали учебники древней истории, — сказала Осока. — Имя Вилли Грарка я тоже где-то слышал, — призадумался я на пару секунд. И вспомнил: — Точно. Вос рассказывал. Тот, вроде бы, несколько раз его спасал, за наличный расчёт. — Даже комиксы, и те совпадают, — покачал головой Гена. — Грарк, Вентресс… Спрашивается, как такое может быть? — Нам самим очень хотелось бы это выяснить, — Осока поправила рукав плаща. — Я сюда летела именно с намерением отловить этого вашего Лукаса и крупно поговорить. — На открытии он был, — сообщил Ромка, — я видел в новостях. А появится ли сегодня, не знаю. — Может быть, ближе к закрытию и появится, было бы логично. — Давайте-ка подойдём к прилавкам, приценимся, — предложил я. — Неплохо бы купить все фильмы на дисках. Подошли. Приценились. Сколько-сколько?? Весь мой энтузиазм моментально улетучился. Полный комплект «Саги Звёздных войн» на ДВД в красочной коробке стоил двадцать шесть фунтов, старшая трилогия отдельно – почти восемь. Не хватает… Эх, ну, почему я в своё время не отложил в коллекцию ещё и купюру в пятьдесят фунтов? Сейчас бы никаких проблем не было. — В сейфе есть ещё валюта, — напомнила Падме. — Доллары, евро, швейцарские франки. — Без документов в банке не обменяют, — встрял Гена. Покосился на Осоку: — Разве что… — Понимаю, о чём ты, — сказала та. — Есть сложность. Кассира я, положим, уговорю, окружающим внимание отведу. Но в отделениях банков установлены видеокамеры. — Да, это верно. Ну, а, скажем, вежливо попросить кого-то из здешних? — Это немного проще, но, всё равно, придётся идти к самому банку. Внушение длится недолго, я не настолько сильна в этом, как магистры. — Простите, мастер… — деликатно кашлянув, сказал Ромка. — Да? — Не надо таких сложностей. У моего соседа на сервере лежат копии всех фильмов, там отдельными дорожками дубляж и оригинальный звук, и субы есть. По-моему, только третий эпизод с пиратским переводом. Позвоню ему, он, пока летим, нарежет всё на диски. Надо было ещё вчера попросить, не сообразил. — В таком случае, действительно, не сто́ит оставлять следов, — согласилась Осока. — Мы не коллекционеры, нам коробочка не обязательна. Что ж, это и к лучшему. Остаток денег можно потратить с гораздо большей пользой. Идея у меня уже мелькнула, когда я рассматривал лотки с товарами, и идея шикарнейшая. Но вернуться к прилавкам я не успел, потому что нас окликнули. Именно нас. Трое косплееров, размалёванных под… чуть не сказал «под хохлому», под ситов, разумеется, стояли в ряд в картинных позах. — Эй, джедаи! — выкрикнул один, невысокого роста, квадратный в плечах, такому подошла бы тяжёлая абордажная сабля. — Кто из вас не побоится принять наш вызов и сразиться на световых мечах? Говорил он по-английски и, судя по выговору, был местным, британским жителем. В руке его сверкал световодным лезвием бутафорский меч. Мы с Осокой почти синхронно покосились друг на друга. Эти любители сценического фехтования не подозревали, что у нас оружие реальное, им всё игрушки. Осока примирительно выставила перед собой ладони: — No-no-no! Skills too odd! Навыки слишком неравны! — В таком случае, возможно, глубокоуважаемый Мастер продемонстрирует нам своё мастерство? — предложил второй косплеер. Этот был явно приезжий. Он старался выражаться максимально изысканно, однако, всё портил вульгарный американский прононс. — Провоцирует, — пробормотал я. — Да. Но и просто слиться будет не по-джедайски, — сказала Осока. — Ну, что, спарринг, что ли? — неуверенно произнёс я. — Другого ничего не остаётся. Form ring! Сформируйте круг! — Осока взмахнула руками. Развязала плащ: — Подержишь, Рома? — Конечно-конечно! — торопливо воскликнул тот. — Давай, — Нола расстегнула брошь у меня на плече. Ребята и несколько местных, подталкивая, отодвинули окружающую публику немного назад, расчистив свободный круг. Его периметр тотчас стал заполняться любопытными, подошедшими взглянуть, что там происходит. Я не успел увидеть, как Осока зажгла меч, просто раз – и она стоит с пылающим зелёным лезвием в руке. Она пошевелила пальцами левой руки, включай, мол, пока они на меня смотрят, и крутанула меч кистью, вызвав характерное гудение и оживление среди зрителей. Я спешно включил свой меч, принял первую базовую стойку. Осока ответила тем же, затем подняла оружие вертикально к правому виску – четвёртая стойка. Без дальнейших промедлений я нанёс первый удар. Рубил в полную силу, зная, насколько превосходит меня подруга. Косой в направлении шеи – блок. Сразу второй и два в нижней проекции, в ноги – три таких же чётких блока. Она сделала короткую контратаку, попытку обвода, закончилось клинчем, я отступил вперёд и в сторону, разрывая дистанцию. Осока атаковала сама, била, стараясь закрутить меня, сумела зайти за спину, я едва успел поднять лезвие над головой. Снова серия ударов, я оттолкнул её меч на размахе, нанёс ометающий удар, она отскочила, но меч перед собой не выставила, чем я не преминул воспользоваться. Уклоняясь от следующего удара, она присела, нанесла встречный. Снова клинч. — Слишком явно, — тихо предупредил я, не произнося вслух слова «поддаёшься», но подруга поняла. — Ладно, ладно, — ответила она. На следующую минуту мне пришлось забыть и обо мнении зрителей, и о несерьёзности поединка. Главной моей заботой стало, как отбить град сыплющихся на меня ударов. Все мастера, с кем я тренировался, говорили, что раздумывать в рукопашном бою некогда, действовать нужно интуитивно, не реагировать на движение противника – потому что поздно – а предвидеть его. Поскольку Силу я чувствую плохо, задача эта не из простых. Да и с выносливостью у меня не всё ладно. Всё же, мне удалось перевести ситуацию в клинч и парой вдохов слегка выровнять дыхание. — Не спеши, — произнесла Осока. Да. Надо снизить темп. Стратегия «добейся результата максимально быстро» хороша в реальном поединке, чтобы противник не воспользовался своим преимуществом, а мы-то сейчас «делаем красиво». Пропустив Осокин меч над собой, я ударил понизу, заставив её отпрыгнуть, и повёл атаку не мелкими, а более широкими движениями. Между ударами я пытался сместиться с линии, обойти соперницу с фланга. Конечно, результат был близок к нулю, но оборону я ей немного осложнил. Перевёл дыхание. И встретил ответную атаку уверенными блоками. Чёрт! Ошибка. Настоящий противник сейчас в повороте, как минимум, распорол бы мне плечо. Осока, разумеется, чуть придержала лезвие, пропустив его в миллиметре от одежды. И выразила неудовольствие возмущённым «хм!» Извини, родная. Я блокировал несколько ударов в верхней плоскости, ударил снизу. Осока парировала, перейдя на обратный хват, ткнула меня основанием ладони в плечо, заставив развернуться. В следующий миг я едва успел подставить лезвие под скользящий удар. Попытался рубануть вдогонку – отбила, да вдобавок в почти танцевальном движении крутанулась и левой рукой перехватила меня за запястье. Оставалось только одно движение, вниз, и, разумеется, там мой меч поджидал блок. Следующий удар, будь он настоящим, вполне мог лишить меня правой руки, во всяком случае, я подозревал, что убрал её недостаточно быстро. А подруга демонстративно перехватила свой меч левой, ударила под неудобным углом. Хорошо, что она учила меня и этому! Я парировал, контратаковал. Обратный хват – штука обманчивая. С одной стороны, он подпускает противника на более близкое расстояние, что опаснее для тебя, с другой – позволяет использовать свободную руку для захватов, а ноги для подсечек, это уже преимущество. Сейчас Осока не была расположена валяться по пыльному полу, иначе попыталась бы сбить меня с ног: на тренировках мы отрабатывали это не раз. Я нанёс удар на уровне груди почти горизонтально, так обратным хватом парировать сложнее всего. Осока усмехнулась уголком рта, молодец, мол. От души стукнула меня в кирасу кулаком, отскочила, ударила с разворотом, меняя хват. Снова начался обмен ударами. Сил у меня оставалось всё меньше, и в какой-то момент подруга подловила меня на ошибке. Зелёное огненное лезвие, избежав контакта с моим, описало дугу и замерло над моим плечом. Я успевал ещё подставить руку – бескаровый наруч не прорубишь даже световым мечом – но решил закончить поединок. Очень уж красивый вышел удар. Аплодисменты послышались сначала откуда-то из задних рядов зрителей, затем раздались со всех сторон. — Им понравилось, — озвучила Нола то, что и так было очевидно. Впрочем, Осока поняла её по-своему: — Думаешь, нужно показать ещё? Ладно… Она возвратилась на середину круга, отсалютовала мечом в мою сторону, резко развернулась и нанесла удар в воздух. Ещё один и ещё, каждый раз с поворотом, возвращаясь затем в одну из пяти базовых стоек. С каждым разом движения становились сложнее, темп убыстрялся. Публика затихла, снова, как во время нашего парного спектакля. Когда же в левой руке джедайки вспыхнуло второе, с золотистым отливом, лезвие, зрители восторженно загудели. А движения Осоки всё больше напоминали танец с веерами из чистого огня, так часто клинки размазывались в глазах от скорости. В поединке с таким неторопливым противником, как я, подобного не увидишь, да и адепт против адепта только в отдельные моменты. Здесь было именно зрелище. Осока как-то говорила, что во времена Республики без «боевых танцев» в Ордене не обходился ни один праздник и официальный приём. Демонстрировали их самые грациозные из рыцарей-женщин: Т’ра Саа, Вокара Че, Айла Секура и даже тётушка Шакти до того, как была избрана в Совет. Осока этому искусству всерьёз не училась, помешала Война Клонов, но получалось у неё не хуже, чем у Марис Бруд, ученицы Шакти. Финальное движение «ножницами» клинок по клинку, с характерным звуком. Мгновение тишины. И бурные овации с восторженными выкриками и свистом. Мягкой походкой Осока приблизилась к инициаторам представления, проворковала: — Seenmingly I showed enough? Кажется, я показала достаточно? — Более чем, — закивал англичанин. — Как Ваше имя, мастер? — Осока Тано. — Сами откуда будете? — Планета Шили, в секторе Эхосикв, это Регион Экспансии. Мужчина моргнул несколько раз, переваривая услышанное. — А в реале? — спросил он. — Говорю тебе, Томас, это русские, — сказал американец. — Они те ещё шутники. Ya prav, мадам? — Про себя не уверена, но дети у меня точно будут русские, — расхохоталась Осока. Развлекая публику боевыми упражнениями, мы и не подозревали, что с расположенной неподалёку сцены, из-за кулис, за нами внимательно наблюдают. Двое мужчин, оставаясь в тени портьер, смотрели на представление жадными глазами. Один из них был ещё не стар, но уже в возрасте, с благородной сединой в густых кудрявых слегка вьющихся волосах. Коротко подстриженная бородка его была уже абсолютно белой, в аккуратных усах ещё темнели пегие штрихи. Мужчина нервничал, он успел несколько раз снять и протереть очки и теперь мял в руках тряпичную салфетку. Второй, молодой, в щегольской стетсоновской шляпе, тоже волновался, боясь пропустить хоть секунду примечательного зрелища, и торопливо покрывал размашистыми эскизами листы своего блокнота. У ног мужчин валялась видеокамера, неловко выроненная, разбитая и оттого бесполезная. — Рисуй, ради всего святого, рисуй! — шептал седой. — Да, учитель, — бормотал художник. — Это что-то невообразимое… Она… она прекрасна! Эти рожки и хвосты… А как двигается! Должно быть, изучала боевые искусства… Работа с двумя мечами это что-то с чем-то. — Вот она, мой мальчик, вот она, твоя идея, — сказал седой. — Если ты её не реализуешь… — Да пусть меня назовут последним шлимазлом, если не реализую, — художник умолк, покосился на седого: — Постойте, учитель. А как же Ваша… — К дьяволу школьницу в коротенькой юбочке! Оставим японцам эти мотивы. Вот каким должен быть костюм главной героини! Простота, удобство и лёгкий элемент сексуальности. Зрители взвоют от восторга! — То есть, это «да», учитель? — Однозначное «да»! — Мистер Лукас? — послышалось сзади. Учитель и ученик обернулись. Перед ними стояли два человека в тёмных костюмах, рубашках и галстуках, неприметные внешне и чем-то неуловимо друг на друга похожие. Внешность и стандартное обращение не оставляли сомнений, к каким органам они принадлежат. — Да, я Лукас, — кивнул седой. — Вам придётся пройти с нами. Вас срочно желает видеть президент. — К-какой президент? — растерянно спросил художник. — Уж точно не компании «Уолт Дисней», — позволил себе лёгкую шутку один из агентов. — Ваш президент, сэр. У нас в Великобритании, как Вы, может быть, знаете, монархия. Прошу пройти. — Но отчего такая срочность? Что произошло? — Нас не информируют. Я уполномочен передать Вам вот этот конверт и сопроводить комментарием: «это совсем свежее». Седой вынул из конверта фотографию. — Учитель, но это же… — Ни слова больше! — резко остановил его седой. — Работай. А я разузнаю подробнее, что случилось. Встретимся в офисе в понедельник в три часа пополудни по Восточному времени. Следуя за молчаливыми агентами к поджидающему их у входа тонированному джипу, седой деятель киноиндустрии чувствовал себя не в своей тарелке. Дрожали ноги, сердце давало перебои. Неужели Чёрный Человек решил явиться сюда снова и, на этот раз, открыто? Скверно, совсем скверно, если так. Русские, когда они ещё были коммунистами, говорили «сделаем сказку былью». Как бы не получилось именно это. Быль, в отличие от сказки, многим может не понравиться, тогда всей тёплой компании авторов придётся кисло – раз знали, почему не сообщили? И никого уже не будет волновать, что им никто бы не поверил… Седой вздохнул, поправил очки, плотно сжал зубы. Заранее паниковать, всё же, не следует. Возможно, всё ещё не так плохо, а проблемы следует решать по мере возникновения, он всегда так поступал. Приглушённо рыкнул мотор джипа, и машина растворилась в потоке уличного движения.