Возвращение к истокам

— Идея это замечательно, — сказал я. — Излагайте, Ваше Величество, мы внимательно слушаем. — Как тебе известно, — начала Падме, — мои досветовые двигатели питаются инертом из расположенных рядом килевых цистерн. Основных, то есть. У разрушителя всё немного иначе. Расстояние до ёмкостей большое, поэтому на случай сбоя насосов рядом с каждым двигателем есть буферная цистерна. Если подорвать все три, ход он потеряет на несколько часов, пока тушат пожар и переключаются на обходные трубопроводы. За это время можно сто раз сгореть в атмосфере. — Верно. Но для этого нужно, чтобы скорость была существенно ниже круговой. — Правильно. Заминирую цистерны и замкну на реверс один из маневровых движков. Импульс я рассчитала, момент тоже. Когда подорвём заряды, никто ничего уже не сможет сделать. — Вы хотите проникнуть на разрушитель? — спросил Стас. — Конечно, — кузина пожала плечами. — Я голограмма и абсолютно ничем не рискую. И могу менять внешность, кстати. — Да, только мы не на планете, где сигнал распространяется без помех, — напомнил я. — Сквозь переборки разрушителя комлинк может не добить. — Ха, а их внутренняя сеть на что? Имперские коды у нас есть. В таком количестве комлинков мой сигнал и за сутки не выделят. — Убедила. Посмотрим, сработают ли коды. А нет – придётся ставить ретранслятор внутри корпуса и надеяться на лучшее. — Другого варианта не вижу. Облюбованный нами аварийный переходник располагался довольно опасно. Стоило повернуть последнюю турболазерную башню левого борта, и вот они мы, прямо в прицеле. К счастью, в имперской армии царила дисциплина, и я был уверен: до начала боя никому и в голову не придёт отключить стопора и проверить, как работает горизонтальный привод. Открыть люк, не вызвав срабатывания сигнала тревоги, не составило труда, инструкция, как обмануть датчики на этом типе кораблей, у нас имелась. — Осторожней там, — предупредил я. — Ну, Алекс! — Падме засмеялась и вдруг стала почти полностью прозрачной, словно из богемского стекла. — Не нервничай так! — Да, только гранаты и проектор так не спрячешь, — напомнил я. — Буду идти очень аккуратно, чтобы не мелькать ими. Или замаскируюсь под члена экипажа. Всё, не скучай, на связи. Минуты тянулись, как долгие часы. И так же бесконечно вытягивались нервы. Фанаты, столпившись в хвостовом отсеке, молча глядели на открытый люк вертикального переходника. Имперские коды сработали, наш видеосигнал спокойно проходил через интрасеть разрушителя, не вызывая пока подозрений. Беспокоился я только, как бы на мою сестрицу кто-нибудь не обратил излишнего внимания. Тогда ей пришлось бы всё бросать и исчезать раньше времени. В этом случае второй попытки уже не будет. «Первые два разместила», — сообщила Падме из динамика. — Без затруднений? — спросил я. «Без.» Уже легче. Одна цистерна тоже может спасти положение. Инертом обычно являются углеводороды, а они прекрасно горят в атмосфере корабля, пожар в любом случае будет грандиозный.ыторой «Ещё два.» Всё лучше и лучше. Я смотрел на цифры времени. Сейчас она должна добраться до третьей цистерны… Как вдруг… «Сорок седьмой вызывает полсотни пятого! Сорок седьмой вызывает полсотни пятого!» Чей это голос? Да не может быть! Я движением пальца переключил на комлинке канал: — Осока! Осока, слышишь меня? «Слышу. Вы где? Ай! И откуда здесь изээр?» — Не могу сказать точно, но этим вопросом мы занимаемся. «Хотелось бы знать, как. Хаттово отродье! Хорошие у них канониры». — Мы намерены уронить его в «шубу». Заставь их сманеврировать. Сбросить скорость ниже круговой. «Как??? У меня не линкор, если ты не видишь!» — Мы сидим на скорлупе, так что, да, не вижу. «Ладно, ладно, сейчас.» «Последние два, — донёсся голос Падме. — Осока, не лезь, я сама!» «Поздно! И-и-эх-х!!» Низкий гул-ворчание передался через амортизаторы посадочных лап на корпус «Амидалы». Это включились четыре громадных маневровых двигателя разрушителя, силовые поля образовали препятствие для реактивных струй, отклоняя их вбок и вперёд. Скорость исполинского корабля начала падать. — Всё, — сказала Падме, возникая рядом с изогнутой стенкой шлюзовой камеры. Я освободил стопор сначала нижней, затем верхней диафрагмы люка, позволяя пружинам вернуть лепестки в положение «закрыто». Дёрнул рычаг разъединения замков стыковочного механизма. Негромкое гудение возвестило о том, что генераторы дефлекторных щитов развили мощность, значит, и маскировка работает тоже. «По моему сигналу – подрывайте, — распорядилась со своего корабля Осока. — Три, два, один… рви!» Крохотные заряды сработали где-то внутри имперского корабля, проламывая стенки буферных цистерн. Жидкие углеводороды хлынули наружу, потушив в первое мгновение пламя взрывов. Но в присутствии кислорода от соприкосновения с разлетевшимися по полу частями запалов инерт почти тут же вспыхнул сам. И огонь пошёл бушевать по всем трём отсекам главных двигателей. Маневровые – а они питались из тех же самых емкостей, подключённые в целях отказоустойчивости к обеим соседним – последний раз пыхнули белым пламенем и погасли. Шесть триста. С такой скоростью теперь летел разрушитель, то, есть, на километр шестьсот медленнее, чем нужно для вращения вокруг планеты. «Молодец, золовушка! — крикнула Осока. — Как в аптеке, точка падения посреди Атлантики. Теперь срежьте ему антенны, чтобы не связался с базой!» Это нам раз плюнуть. Заложив петлю вокруг сыплющегося в атмосферу имперца, я зашёл с носа и, на секунду погасив щиты, выпустил пару протонных по боевой рубке, а энергетические влепил в возвышающиеся над ней антенные надстройки. Успех был частичный. Летящие со скоростью ноль две световой плазменные сгустки цели достигли, а вот протонные заряды отразил локальный рубочный щит. Он вспыхнул радужной плёнкой и почти тут же лопнул, истощённый попаданиями нескольких болтов из крыльевых пушек. Я плавно потянул на себя рукоятку, делая подскок над мостиком, а очереди спарок, тем временем, выжигали слой за слоем прозрачную стену рубки. Только таким способом – температура плюс повторяющиеся ударные волны – можно разрушить транспаристиловые пакеты. Хорошо, что земные научники не сумели привести в действие наши пушки. Или не пригнали танк и не попробовали пострелять по остеклению «Амидалы» из его орудия. Могло бы получиться. — Одним Старкиллером меньше, — констатировала Падме, когда мы, вновь прикрывшись маскировкой, уходили от разрушителя. Корабль, на котором прилетела Осока, был уже довольно далеко за кормой имперца и гораздо ниже него, чтобы канониры обречённого звездолёта не могли обстреливать его из башенных орудий. Я покрутил колёсико фотоэлектронного увеличителя. Странная какая-то конструкция. — Между прочим, это один из тех, что на нас напали, — заметила Падме. «Естественно, — в голосе Осоки послышался смешок. — Как бы без него я до вас добралась? Вот что: заберите-ка нас быстренько. А экипаж пока займётся ремонтом. Нас пару раз зацепило. На следующем витке встретимся.» — Хорошо. Кто у тебя там в экипаже? «А я их и не меняла, те же чудики, что были. Покладистые ребята оказались. Хватило пары пинков, чтобы всё осознали и согласились везти, куда скажу.» — А зачем на нас-то они набросились? — спросил я. «Это не они, это их хозяева. Здесь на борту был один. Кстати, довольно сильный фосер. И мечом работал прекрасно. Жаль, сдаваться не захотел, пришлось снести голову. Меч у него занятный. Ну, сам всё увидишь.» — Ох, мать, в твоём положении уже пора завязывать махать мечом, вилки глотать и пальцем искрить, — проворчал я. «Да ну, не такой уж большой у меня срок. Вот и доктор Алема то же говорит.» О, она взяла с собой врача? Неужели исправляется? Что-то не верилось. Ладно, встретимся – посмотрю на её поведение. — Какие у вас стыкари? — спросил я. «Нестандарт, но есть аварийный люк на загривке, по диаметру подойдёт под АПАС. Соединись штурмовым кольцом.» — Понял тебя. Ну-ка, кто-нибудь, помогите мне внизу. Освободив из потолочного крепления устройство, предназначенное для вскрытия корабельных корпусов при абордаже, я и Сергей опустили его ниже первой диафрагмы люка. Оставалось её закрыть, открыть нижнюю и включить привод, выдвигая штурмовое кольцо вровень с наружным, стыковочным. — Дай, — сказал я, плюхаясь в кресло кормового стрелка. Падме переключила управление. Я аккуратно подвёл «Амидалу» к чужому кораблю и прилепил к наспех помеченному красной краской аварийному выходу. — Побыстрее давайте! — поторопила Падме. — Разрушитель сбрасывает челноки и истребители. — Ясное дело, выгружает персонал, чтобы потом было кому снаружи спасение организовать, — прокомментировала Осока, выбираясь из переходника. — Челноки упускать нельзя, там, помимо прочего, гиперприводы. Нельзя, чтобы местные захватили их целыми. Нола, живее! Та-ак… — Наследница! — строго позвал я. — А ты что, собственно, здесь делаешь? — Курсовая… ой, блин… практика, — отозвалась юная твилека. — Я с тобой потом поговорю, — пригрозил я. — Иди сюда, берёшь заднюю полусферу. — Ага, поняла. Кроме Нолы, с Осокой на борт перебрался и Пятерня собственной персоной. — Здравия желаю, — прогудел он через вокодер шлема. — Здоров, — ответил я. — Занимай верхнюю турель. — Есть. «Амидала», тем временем, уже вновь мчалась навстречу разрушителю. Сейчас нам потребуется всё наше вооружение. — Парни, кто из вас лучший игрок в симуляторы? Космические или авиационные? — спросил я. — Э-э… я, наверное, — сказала Женя. — Ребята больше в Контру и «Колл оф дьюти» играют. — Нужны двое. — Тогда ещё я, — отозвался Стас. — Отлично. Ставим люковые установки! Оборудовать корабль дополнительными оборонительными точками придумали Иан и Базили. Сделано это было до безобразия просто: немного раздвигались створки люка горизонтальных переходников, и в зазор помещалась проставка с закреплённой на вертлюге плазмопушкой, точно такой же, как каждый из стволов турелей. С обратной стороны закрепили откидное сиденье и пульт управление. Скорострельность люковых установок механики искусственно увеличили примерно в полтора раза. Не два ствола, конечно, но хоть что-то. — Длинно не стреляй, пушка разогнанная, перегревается, — предупредил я Женю. — Надень визор. Камера снаружи следует за положением головы. — Ух, зачётно! — Всё, ни пуха, — и я поспешил в рубку вслед за своей джедайкой. — Сколько у нас чего? — деловито осведомилась Осока, устраиваясь в кресле второго пилота. — Шесть торпед, восемь ближнего боя, четыре оборонительных. — Маловато, у них одних челноков тринадцать. — Уже двенадцать. Этот урод взорвал своих же переговорщиков, чтобы иметь повод для вторжения. — Одно слово – импы. Ты, я смотрю, группу поддержки уже собрал. — Это не я, это Падме. Здесь про неё кино сняли. — Эноо? Когда успели?? Вы же всего… — Ты не поняла. Про давние события. Осада Набу, арена Геонозиса, Приказ 66. — ??? — взгляд Осоки был красноречивее любых слов. — Здесь это считают научной фантастикой. Только события почему-то воспроизводят документально точно. — Откуда же они узнали? — Вот это нам выяснить пока не удалось. Я занимался сначала спасением корабля, потом розыском наших. Если сегодня прорвёмся, вместе выясним. — Ты сомневаешься? — Уже нет. У нас теперь есть джедай, — улыбнулся я. — Да ещё какой! — Лесть – проявление Тёмной стороны, — погрозила пальцем Осока, в то время, как правая рука её шуровала органами управления, одну за другой захватывая в прицельные марки отметки челноков. Первая фаза этого скоротечного боя больше напоминала библейский сюжет об избиении младенцев. Пять ракет безукоризненно точно поразили хорошо вооружённые, быстрые и оттого довольно опасные «Альфы» огневой поддержки. Шестая досталась одному из транспортных челноков. После чего бой перешёл во вторую фазу. Дело в том, что торпедами из-под маскировки не постреляешь, слишком велика их начальная скорость, особенно у энергетической торпеды-плазмоида. Целясь заострённым носом корабля, как кончиком копья, я выстрелил протонными по «лямбдам», пилоты которых ещё не успели сообразить, что происходит, и продолжали идти в сомкнутом строю. В прицеле мелькнул рыбообразный силуэт одного из «Скипрэев», я молниеносно надавил чёрную кнопку пуска. Попадание! Остаётся один, это легче. Вооружены они слабее «Альф», но гораздо манёвреннее. Несколько странно, что на разрушителе ученика самого Императора их не заменили на однотипную нам «Мглу». Но и слава богу. Кораблик нашего типа вдвое больше «Скипрэя», одной торпедой его не завалишь, потребовалось бы бить дуплетом. Второй! Эх, промазал, поторопился! Новый заход. Вынырнув из невидимости в трёхстах метрах за кормой челнока, я разворотил ему корму крыльевыми орудиями, поверх его корпуса выпустил торпеду в четвёртую цель. Вернее, пятую, считая сбитый ракетой. Остались двое и вёрткий «Скипрэй». Истребители пока не в счёт, они больше мешают друг другу, а случайным попаданием нам щит не снесёшь. Индикаторы зарядки энерготорпед снова светились зелёным, можно стрелять, отлично! — Пусти! — выдохнула Падме. Я разжал пальцы на рукоятке, «Амидала» вильнула носом, с крыльев слетели длинные очереди плазменных сгустков, и пилот «Скипрэя» вынужден был дать реверс, чтобы не напороться. В следующий миг корпус его корабля разорвала энерготорпеда. Несли потери и истребители противника. Краем глаза я видел, как взорвался один – это Нола достала его на максимальном угле из-под крыла – а второй врезался в напарника, уходя от болтов турели. — Сколько истребителей? — коротко спросил я. Падме поняла, ответила: — Успели девятнадцать. Первыми сбросили бомберы. Бомберы и абордажные боты, разумеется, в них тоже можно посадить техников, которые пригодятся внизу, после крушения. Что-что, а службу имперцы знали, и в непростых ситуациях ориентироваться умели. После потери последней «лямбды» абордажники рассеялись как можно дальше друг от друга, чтобы усложнить нам охоту. Тринадцать оставшихся в строю истребителей и бомберы развернулись и разомкнутым «облаком» устремились вслед кораблю «чудиков». Они знали, что мы за ними погонимся. Хотели подловить на этом, обнаружить и связать боем. Знали, что кто-то из них сейчас будет расстрелян с тыла. Но шли на это, понимая: иной тактики против невидимки нет. Не знали имперцы лишь одной маленькой детали. Их расчёт был бы абсолютно правильным, если бы не танковые пушки в наших крыльевых установках. Подойдя на десять тысяч, я спокойно, как в тире, сжёг два бомбера. Импам ничего не оставалось, как действовать по первоначальному плану: четыре «катамарана» в сопровождении тройки истребителей продолжили погоню за чужаком, остальные развернулись и пошли на нас. — Они будут управлять ракетами вручную, — негромко сказала Осока. — А вот фиг им! — усмехнулся я, отключая щиты. — Хочешь позволить головкам захватить цель? Поняла тебя, любимый! Осока просто не сразу сообразила. Заводские настройки ракет предусматривают приоритет самонаведения перед командной линией, такая защита от дурака, правильная, в общем-то, защита. Тем более, с инженерной панели отключить её можно одним касанием. Но на имперском бомбере, как и на стандартных республиканских «игреках», панель в комплект не входит. Техники при загрузке ракет тоже особых указаний получить не могли. Кто ж знал, что им попадётся такая нестандартная цель? Имперцы активно маневрировали, затрудняя прицеливание, я – выжидал, не меняя ни скорости, ни курса. И не стрелял. На шести тысячах я без спешки выпустил два плазмоида: при их скорости подлётное время составляет сто микросекунд, любые манёвры становятся бессмысленными. Бомберов осталось четыре. Дождавшись, пока запущенные противником ракеты пройдут первый километр, я снова включил маскировку. Имперцы, разумеется, поняли свою ошибку и, исправляя её, немедленно дали второй залп, на этот раз в гарантированном ручном режиме, а затем открыли хаотичный заградительный огонь. Ведомые пилотами ракеты расходились в форме полусферы. Возможно, либо ракета, либо одна из лазерных трасс зацепила бы наши щиты, однако, «сеть» была слишком редкой. Благодаря моей уловке, половина боекомплекта имперцев двигалась кучей по центру ловушки. Я планировал просочиться прямо сквозь порядки неприятеля, но Осока негромко произнесла: — Нет! Очень вовремя. Ракеты начали взрываться одна за другой. Убедившись, что невод не сработал, имперцы отступили. Теперь самыми опасными оставались четыре бомбера ударной группы, у них ещё были ракеты. — Парни, спуститесь вниз, помогите девушке в кормовом отсеке, — попросил я через плечо. Нажал клавишу внутренней связи на рукоятке управления двигателями: — Нола! Покажи ребятам, где кассетные мины, и заряжайте. — Сколько? — Все. Надоело мне их возить. Кассетная мина представляет собой цилиндр, разделяющийся на толстые блины диаметром с десертную тарелку. Из-за упругого ободка они напоминают банальные грузы для спортивной штанги со взрывателем вместо отверстия в середине. Блины эти далеко не так просты, как кажется. Обод рассчитан таким образом, что, ударившись им о цель, мина обязательно развернётся к ней торцом. Хитрый способ детонации заряда вызывает эффект сродни кумулятивному, и вся энергия взрыва уходит в одном направлении, производя значительные разрушения. В планетарных условиях точно такие заряды используют как противоднищевые. — Командир, мы готовы, — сообщила вскоре Наследница. — Сорок два заряда. — Делаем три захода, по двенадцать сбросов. Шесть оставь на всякий пожарный, — распорядился я. — Первый! Для того, чтобы сформировать минное поле, мне понадобилось сделать полтора витка эллиптической спирали. Имперские пилоты меньше всего ожидали встретить на своём пути такое заграждение. Ударная группа влетела в россыпь «блинов» на относительной скорости около километра в секунду и ничего не успела предпринять. Группа прикрытия сманеврировала… точно так, как я рассчитывал, в вертикальной плоскости относительно своей ориентации. Импы всегда предпочитают манёвр по тангажу, поскольку при боковом гораздо больше вероятность случайно словить огромными панелями ионизаторов пролетающий камень. А в атмосфере – и вовсе поломать машину о воздух. Имперские пилоты чётко выполнили роспуск строя и влетели в два других облака минных зарядов, оставленных нами. Нельзя не отдать должное Истребительному Корпусу. Пилоты трёх уцелевших бомберов знали, что жить им осталось несколько секунд, но попытались дать ракетный залп по уходящему кораблю «чудиков». На наше счастье, у двоих оставалось всего по одной ракете, а в третий, из ударной группы, Осока сразу всадила плазмоид, и он полыхнул несколькими последовательными взрывами, не успев отстреляться. Так же отчаянно дрались и пять уцелевших истребителей. Нам пришлось повозиться, чтобы успеть перехватить ракеты, одновременно отбивая их отчаянные атаки. Невидимость здесь не спасала: чтобы преградить путь смертоносным снарядам, носовые спарки работали непрерывным огнём, выдавая наше местоположение. В конце концов, выбило кормовой щит, и случилось самое неприятное, что может произойти с кораблём нашего типа – рассогласование стигиевого ядра. — Резерв, — услышал я напряжённый голос Падме. Подключив третий, запасной накопитель, она перезапускала задний генератор. Толку от этого, правда, было не очень много: синие индикаторы на заветной панельке мигали, как на взбесившемся хабе. А четверо импов снова шли в атаку с разных направлений, избегая носовых ракурсов, где их могли достать крыльевые. Последняя ракета! Есть! Не меняя ориентации, я разом двинул вперёд обе половинки Т-образной рукояти, врубая на полную тягу основную «батарею» из четырнадцати спаренных ионных двигателей. «Двустволки» остались позади. Дальнейшее было несложно и очевидно. Кувырок, два выстрела плазмоидами, а крыльевые довершили остальное. — Слушать в отсеках, говорит командир, — произнёс я. — Отбой тревоги, включить предохранители… Можно расслабиться. — Всё? — послышался в интеркоме голос Стаса. — Осталось одно дело, совсем не благородное. Нужно выловить и уничтожить абордажные боты со штурмовиками на борту. Нам они ничего сделать не смогут, но технологии не должны попасть в руки земных правительств. — А разрушитель? — спросила Таня. — Разрушитель упал в Северо-Африканской котловине, — сказала Падме. — Глубины там от трёх тысяч метров, переборки у них выдавило на тысяче. Теперь корабль заполнен водой. Поднять его без репульсорных технологий не смогут. — Но спуститься-то смогут, — возразил Гена. — Наши батискафы ныряли на дно Марианского жёлоба, а там одиннадцать тысяч. — Батискаф в коридоры не пройдёт, — ответил я. — Так что придётся сначала разработать оборудование для проделывания проходов, потом аппараты-сборщики. Думаю, лет на пять-семь все богатые страны будут заниматься только этим, забудут даже про гонку вооружений. — Потом поднимут образцы, и тогда России их уже никогда не догнать. Нас просто в порошок разотрут, вместе с Ираном и остальными, кто им не нравится. — Что-нибудь придумаем, — успокоила его Осока. — То, что затормозится гонка вооружений, а в этом Алекс абсолютно прав, уже неплохо. Спасибо вам за помощь, ребята. Ну, а теперь вам пора возвращаться домой. — Погоди, — я тронул её за руку. — Мы ещё хотели на фестиваль слетать. Посвящённый тому самому кино, о котором я тебе говорил. Возможно, там будет автор сценария, не худо бы его расспросить. — Уболтал. В таком случае, всем надо отдохнуть. — Хорошее предложение после бессонной ночи. Мест в каютах у нас достаточно. Сейчас распределим, кого куда, и спать.