На дворе застоялся декабрь. Перед Рождеством город всегда заметало морозным снегом, который приносил с собой холодящий кости ветер. Девушка смотрела во двор через запотевшие от кондиционера стекла, параллельно разговаривая по телефону.
Странно, но снег на обочинах без снежинок в промерзшем воздухе не казался ей таким волшебным, как раньше. В отличие от гипнотизирующих и завораживающих снегопадов, снежные сугробы скорее навевали тоску и раздражение, в которых наша героиня была вынуждена проживать день за днем с момента своего воскрешения.
Каждый день одно и то же. На всё, что с ней происходило, она могла ответить лишь безразличием или злостью. Иначе не получалось, как бы она ни старалась. А безразличие было почти недостижимой гаванью.
Она всё больше походила на своего отца с этой привычкой изолироваться в кабинете. Закрываться на ключ, не впуская даже прислугу. Микаэла теперь понимала своего отца как никогда. Она узнала, через что ему пришлось пройти. Знала, из чего состоит пепел, на котором выросла их семья. Но все равно ненавидела его.
Она не осознавала раньше, насколько ненавидела отца за его холодность, отстраненность и бездушие. Он никогда не был с ней любящим и заботливым. Даже когда она уходила из дома, он не сказал ей ничего хорошего. То есть, совсем ничего не сказал.
Конечно, сейчас она понимала, что на его месте она тоже не смогла бы поступить иначе. Но она не знала, как его простить. Как простить человека, который ничего не сделал для того, чтобы получить это самое прощение? Как оставаться равнодушной, когда тебя гложет мысль, что человек, причинивший тебе столько боли, вероятно, даже не нуждался в твоем прощении?
Она стала слишком похожа на своего отца. Она поплясала на его же граблях и стала такой же. Такой же сломленной, озлобленной и бездушной. Это злило ее больше, чем знание, что иначе и быть не может.
Но ведь не зря говорят, что ученики превосходят своих учителей? Мика понимала, что была более нетерпеливой и раздражительной, чем ее отец. Ей сложнее давался контроль над собой. Это невозможно было не заметить всем, кто бы ее ни окружал.
– Я не яблоками торгую, чтобы идти на уступки. Так сделай же с этим что-нибудь! Черт подери, за что я плачу тебе?! – девушка перешла на крик, полный возмущения. – Делай. Свою. Работу, – всё, что она смогла выговорить, не срываясь на крик снова. Мика швырнула телефон в сторону дивана и промахнулась, что, несомненно, подлило масла в костер её всепоглощающей ярости.
И так было каждый день. С того самого дня, когда она лишилась части своей души, она лишь чувствовала злобу, обиду и страх, всё это раздирало её и не покидало даже во снах.
Несмотря на это, ей удавалось как-то сосуществовать с торговыми представителями и с дружественными компаниями. Хотя тут нужно сказать, что ее крайне терпеливое к ним отношение строилось на том знании, что сотрудничество их долго не продлится. Как только ей удастся продать бизнес отца, она заберет мать и уедет жить в какую-нибудь глушь.
Каждый день она мечтала о том, как в тишине и покое будет заниматься какой-нибудь ерундистикой вроде лепки, шитья или чтения книжек где-нибудь на отшибе чего угодно. Лишь бы подальше от людей. Но сначала нужно завершить все дела.
Именно поэтому Мика собиралась в такую непогоду ехать в офис. Очень быстро ускользнув от взгляда матери и прислуги, она прошмыгнула к своему гаражу и, не оглядываясь, достала ключи от машины. На секунду она остановилась и поняла, что забыла пальто и телефон.
Так непривычно было, что в новом теле она снова могла ощущать холод, голод, физическую усталость и испытывать человеческие потребности. Мика резко повернулась, чтобы вернуться в дом, но очень неожиданно наткнулась на незнакомца, который молниеносно зажал ей рот и пригвоздил к машине.
Мужчина перехватил ее руки, предотвращая попытки сопротивления.
– Тихо. Замолчи и успокойся, – его глаза, которые так пристально глядели в самую суть ее души, разлились золотом, и Мика сама не поняла, почему внезапно почувствовала теплый прилив невероятного спокойствия и… возбуждения?
– Сейчас ты сядешь в машину и будешь меня слушаться. Ясно? – Мика молча закивала головой. Напряжение в её руках ослабло, и она перестала сопротивляться. Нападавший аккуратно ослабил хватку и кивнул ей в сторону машины, забирая у неё ключи. Мика ощутила, как её тело стало ватным, и она пошла, волоча ноги, к пассажирскому сидению рядом с водителем. Мужчина не стал медлить и быстро завел машину.
Он был груб и неаккуратен в управлении и совсем перестал смотреть на свою заложницу, которая в свою очередь таращилась на него загипнотизированным взглядом. Но недолго: её взгляд стал проясняться через какое-то время, и она заговорила, пытаясь выбраться из пут магических чар.
– Что... что ты…сделал…? – мужчина понял, что его чары ослабли, и схватил ладонь её руки.
– Слушай мой голос, – скомандовал он, кинув свой горящий взгляд в её мутные глаза, и она снова медленно погрузилась в туман.
– Чувствуй моё прикосновение, – в этот раз чары были сильнее, и Мика ощутила прилив тепла по всему телу. Он думал, что усмирил её, но девушка недолго оставалась спокойной. Мика сжала его ладонь и прикусила нижнюю губу от переполнявшего её желания.
Парень, остановившийся на светофоре, обернулся на неё и понял, к чему идёт дело. Она поползла по его ноге своей ладонью… в очень опасном направлении. Девушка приближалась к нему, закипающая от неопределенности. Её глаза гуляли по всему его телу. С чего же начать?
– Стой, – и она остановилась ненадолго, как оцепеневшая. – Сядь обратно, – на сей раз она не послушалась, это было против её неестественных позывов, и она игриво опрокинула голову на бок, обнажая свою шею.
– Блять. Надо же было именно мне тебя везти, – но она будто не слышала. Сэм резко дал газу, и от такого толчка она случайно упала на него. Но, воспользовавшись моментом, обдала влажным жаром мочку его уха, спускаясь к шее.
– Черт. Отвали! – он пихнул её от себя, и девушка застыла от недоумения. – Держи руки при себе, ясно? Сядь и терпи, – но она лишь отрицательно покачала головой. Сэм нервно забарабанил пальцами по рулю, думая, как бы ему выдержать еще половину пути.
– Окей, ты слушаешь меня?
– Да, – медленно ответила она.
– Если будешь хорошей девочкой и подождешь немного, всё будет. Ясно?
– Но я не могу ждать.
– Можешь.
– Нет, - канючила девушка.
– Иначе я остановлю машину, высажу тебя на трассе и уеду, – его тон был крайне серьезным и недовольным, хоть он и понимал, что не позволит себе так поступить. Но на девушку это подействовало вразумительно. Хоть она и позволяла себе неуместные поглаживания и жуткие смешки, которые так и выбивали его из равновесия.
Стоило ему обрадоваться, что они доехали без происшествий, как Микаэла просто налетела на Сэма одновременно со стихшим мотором. Не в силах сдерживать ярость, он резко дернул её за собой. Но не рассчитал силы, и она ударилась головой о крышу машины на выходе. Слишком сильно.
Туман мгновенно окутал её разум, и последнее, что она запомнила, было её же обмякшее тело, которое он с ругательствами и извинениями взгромоздил к себе на руки и потащил в неизвестном направлении.
У других людей потеря сознания была мгновенной, и совершенно не ощущалась. Но у Микаэлы она протекала медленно и изнурительно, как вода из старого заржавевшего крана. Капли хаоса ударяли по её сознанию самыми малоприятными импульсами. Она будто слышала неведомые отголоски событий, которые никогда с ней не приключались. Все они, как осколки битого стекла, врезались в её разум. Один за другим. До тех пор, пока колющая боль не становилась неудержимой, как бешеное и сумбурное биение её собственного сердца.
За этой болью всегда приходила леденящая волна пробуждающего света, который с не меньшей настойчивостью вытаскивал её в безжалостный реальный мир.
- Хмм… – начала просыпаться она. Первые секунды реальности были глухими и размытыми. Но почти сразу она вернулась в нормальное состояние.
«Что я… где я?» – подумала Мика, только отходя от оков беспамятства, как вдруг её расслабление резко сменилось бьющим до дрожи напряжением. Сердце вдруг больно зажало в тиски, как только она поняла, что не может шевелить руками, связанными за спиной. Более того, на этих руках отсутствовал магический браслет. Мика щекой почувствовала обивку кровати, на которой лежала, понимая, что её окружают силуэты похитителей.
– Мика, ты как? – спросил симпатичный рыжий парень, заботливо присаживаясь совсем рядом. Она не могла позволить себе потерять момент и, вскочив насколько это было возможно, ударилась лбом прямо в его лоб. Он больно пошатнулся и, потеряв равновесие, упал с корточек на пол. Мика ощутила горячую пульсирующую боль в новом месте и, так же свалившись на пол со связанными ногами, стала отползать к стенке.
– Не приближайтесь ко мне!
– Мисс, мы…
– ПРОЧЬ Я СКАЗАЛА! – сейчас она чувствовала себя загнанным зверем и планировала вести себя не лучше. Ей было чертовски страшно и злобно, но страх она точно не хотела показывать, хотя дрожь в голосе выдавала её.
– Мы хотим помочь! – начал перекрикивать её один из них, тот, кто вез её. Она взглянула на недовольного парня, и ощутила желание свернуть ему шею, вспомнив, что происходило в машине.
– Подойдешь ко мне ближе, и я откушу первое, что ты ко мне протянешь, извращенец.
– Я? Извращенец? – Сэм был возмущен до одури.
– А как по-твоему я здесь очутилась?! Что ты со мной сделал?
– Эй, я сделал это для твоего же блага! Мы хотим защитить тебя, дурында.
– Я должна сказать «спасибо»? – повисла недолгая тишина, пока Сэм громко не ругнулся, выходя из номера выпустить пар, по пути пнув табуретку, мешавшую пройти. Все остальные внимательно всматривались друг в друга по очереди, пока старший не выдохнул.
– Хорошо, Вы можете нас выслушать? – по правде говоря, было очевидно, что она не может отказаться. Мика понимала, что всё, что она может сделать, это разузнать как можно больше и, оттягивая время, узнать, куда подевался браслет.
– Вы не оставили мне выбора, – ответила она, указывая на связанные руки и ноги.
– Прости за это. Мы правда не хотим вредить тебе. Но так нужно, до тех пор, пока ты не выслушаешь нас. Правда, мы бы так с тобой не поступили, если бы ты не сопротивлялась, – заговорил тот, чьего присутствия она ранее не замечала.
– Что, правда? Я, может быть, чего-то не понимаю, но с самого начала вы твердите, что не хотите навредить мне, а потом похищаете и связываете непонятно где. И сколько вы за мной следили? Это тоже было для моего блага? – Мика кидалась обвинениями, понимая, что если бы не веревки, то стала бы крушить всё подряд.
– Вы приставили к нам бандитов, и велели им напасть на нас если мы к вам приблизимся, – аргументировал старший.
– Вот как раз это было для моей безопасности, – парировала она. В этот раз говорить начал Эрик, парень придерживающий холодный пакет сливок у лба. Видимо ничего лучше он не нашел.
– Послушай, мы не враги тебе, – Мика одарила его саркастической миной, указывая на веревки. Эрик немного помолчал и, с болью взглянув в её полные злобы глаза, дотронулся до её стянутых в веревке кистей рук. В тот же миг ее кисти дрогнули от одного его прикосновения, и ему показалось, что это от боли. – Если я развяжу тебе руки, ты обещаешь выслушать нас?
– Эрик, ты серьёзно!? – начал возмущаться Мэттью, сидящий в другом конце номера, охраняя дверь, но Эрик остановил его жестом.
– Но только руки. Хорошо? – Мика немного подумала, оценивая взгляды окружающих. Что-то подсказывало ей, что опасаться нечего. Они не были похожи на хороших актеров, чтобы инсценировать такое натуральное удивление и напряженность.
– Ладно, - флегматично ответила она, нехотя поворачиваясь к нему спиной.
– Обещаешь не буянить? – Эрик сейчас был похож на заботливого папочку, который пытается договориться с маленьким ребенком. Хотя на деле он просто хотел разрядить обстановку. Мика на это только цокнула, окатив его недоверчивым взглядом.
– Хорошо. Я обещаю, – на свободе она бы никогда такого не сказала, но у неё не было шанса сбежать.
Эрик потянулся к её затекшим рукам, и она ощутила приятное прикосновение его пальцев. Это было настолько приятно, что по её коже пробежали мурашки, и, что странно, она смогла быстро успокоиться так, как раньше никогда не получалось даже после горы таблеток. На секунду она даже подумала, что, возможно, ей дали какой-то наркотик. Но затем вспомнила, каким образом её заманил в машину другой парень, и поняла, что дело в чарах.
– Тут холодный пол. Ты замерзла, – Эрик помог ей сесть на кровать снова, ведь негоже девушке сидеть на холодном полу, забившись в углу, как зверь. Ситуация и правда выглядела по-зверски. Инкубы понимали это и признавали, что это было слишком. Она даже не сопротивлялась- не было смысла.
– Прости за всё это… Так лучше?
– Переходите к делу, – оборвала она, разгоняя кровь по ладоням.
– Мисс, Вы не помните нас, но мы…– начал Джеймс, столько раз отработавший этот диалог в своей голове. Сейчас ни одно подходящее слово не лезло. Кто они? Друзья, товарищи, хорошие знакомые? Как их можно было назвать после всего того, что произошло?
– Стой, – замотала она головой, растирая свои запястья.
- Ты что-то вспомнила? – поинтересовался младший.
– Нет. Дело совсем не в этом. Давайте лучше я объясню, пока вы не начали… Я правда вас не помню. Ни одного из вас, хотя вы и кажетесь мне знакомыми. Но есть обстоятельства, из-за которых так…
– Обстоятельства? – удивленно переспросил Дэмиен.
– Не. Перебивай. Меня, – Мика явно теряла терпение. Она попыталась смирить тихоню взглядом, на что он лишь нейтрально кивнул, после чего она смогла продолжить. – Так должно быть. Суть в том, что раз я вас не помню, значит, так нужно.
– Это Вам ангелы сказали? Совурьих? – спросил Джеймс с подозрением. Мику передернуло от знакомого имени, и в момент ей стало еще страшнее, в затёкших запястьях появилась дрожь. Она бы поклялась, что корни ее волос встали дыбом.
– Просто хочу уточнить… Мне крайне не нравится, что вы знаете настолько много.
– Ты не ответила на вопрос, – вставил Эрик.
– Да. Они так сказали. И у меня есть достаточно оснований верить им.
– Но почему? Мы ведь ничего плохого тебе не сделали.
– Черт возьми, я не помню! – в этот самый момент зашел Сэм, и по его лицу было видно, что он был не в восторге от того, что Мика развязана, но он пока промолчал и сел недалеко от Мэттью.
– Теперь ваша очередь.
– Наша очередь?
– Как вы связаны с Совурьихом? Вы его последователи?
– Нет, мы виделись с ним лишь однажды, чтобы спросить о Вас, – вздохнул Джеймс.
– И… как давно вы меня выслеживаете? – Мика явно испытывала беспокойство, от чего стала сильнее потирать ладони и запястья. Дэмиен, стоявший ранее безучастно, тихо присел рядом и стал аккуратно массировать ее руки, от чего она хотела было дернуться, но снова поймала себя на мысли, что любое сопротивление бесполезно, и она позволила незнакомцу переминать свои ладони.
– Послушайте. Мы знакомы очень давно. И мы Вам не чужие… Но… боже, я не знаю, как начать.
– Мы искали тебя каждый раз, когда ты пропадала, – вставил один из них.
– И у нас есть основания полагать, что это как-то связано с нами.
– …Мика, мы уверены, что происходит что-то серьезное.
– И для того, чтобы все прояснить, вам нужна я?
– Да. Нам нужна Ваша помощь.
Девушка аккуратно забрала свои руки обратно и задержала взгляд на окне. Все они молчали, ожидая, пока она сделает хоть что-то и прекратит, как зачарованная, смотреть в одну точку.
– Кое-что уже произошло. Но вы не имеете к этому никакого отношения. Это только между мной и Совуром.
– И что же произошло?
– Сказала же, это не имеет к вам никакого отношения.
– Почему ты уклоняешься от ответа? Мы ведь твои друзья, и мы видим, что ты в беде, – не сдержавшись, выпалил Эрик.
– Во-первых, я не в беде. И еще раз, если я вас не помню, значит, так надо. Единственное, чего я хочу - чтобы вы отпустили меня и больше никогда не преследовали.
– Черт, хватит быть такой эгоисткой. Наши семьи в опасности, и только ты одна можешь знать почему, – заговорил Сэм.
– …Давайте так. Вы рассказываете всё, что известно вам, а я расскажу всё, что известно мне. После мы разойдемся, и больше никогда не увидимся. Идет?
– Если таково Ваше желание, Мисс.
– Вопрос первый. Как вы связаны с Совуром?
– После того происшествия… на месте вашего дома мы слышали его имя, когда его забирали ангелы, и хотели расспросить его о вас.
Мика внезапно почувствовала, как снова знакомой болью начала раскалываться голова.
– Нам пришлось призвать его, и он рассказал нам совсем немного, прежде чем исчез.
Мика очень испуганно обернулась на них, почувствовав сухость во рту.
– Совур… сбежал? – она схватилась за голову и стала вертеться из стороны в сторону.
– Мисс…
– Это очень и очень плохо. Мне срочно нужно поговорить кое с кем. Где мой браслет? – Мэттью явно выдал себя неоднозначным взглядом на братьев, и Мика бесцеремонно протянула к нему руку. – Этот выродок крайне опасен. Если он смог сбежать от ангелов, то ничего хорошего это не может означать. Ни для кого из нас.
– Ангелы вам не сказали?
– Нет. Мне нужен браслет. Сейчас.
– В таком случае… может, не стоит доверять всем их решениям? – предположил Сэм.
– Я не стану повторять, – Мика явно была вне себя, то ли от страха, то ли от беспокойства. Она выхватила украшение из рук младшего и стала что-то шептать. Но ничего не выходило.
– Что вы с ним сделали?
– Ничего. Что не так?
– Он не работает. Я не могу связаться с ними... – затем она тяжело выдохнула, видя, как на нем образуются трещины. – Вот как… силы закончились. - по ее лицу можно было сказать, что она смирилась со скорой смертью.
– Он настолько опасен?
– В прошлый раз он чуть не открыл врата преисподней в мир людей. Судите сами, – Мика смирилась, понимая, что теперь уж не справится одна, и точно никуда не спешит. – Ну и какие у вас были вопросы?
В этот раз заговорил Сэм.
– С какой радости ты стала работать с ангелами?
– Это вас не касается, – парировала она, ощущая вновь врезающуюся боль в висках.
– Нет уж, мы так не договаривались. Ты не можешь быть в этом уверена, раз не помнишь нас, – он был прав. И Мика набралась терпения перед ответом.
– В том открытии портала виноват не только Совурьих, но и я. Так что теперь я расхлебываю последствия и помогаю им, как могу. Точнее, помогала, пока браслет работал.
– Но зачем тебе это? – спросил недоумевающий Дэмиен, и Мика была готова пискнуть от новой волны головной боли.
– Я не знаю, не помню.
– Не помнишь? – повел бровью Сэм.
– Да. Я ничего об этом не помню. Совурьих был моим учителем некоторое время. Помогал мне с чем-то. С чем - я не помню.
– Тебе не кажется, что это может быть важно?
– Что именно?
– Ты помогала падшему ангелу открыть портал из преисподней в мир людей. А затем забываешь всех нас. Я почти уверен, что это как-то связано, – констатировал Эрик.
– Возможно. Но, как я и говорила, так нужно.
– Но кому может быть на руку твоя амнезия? – прежде чем Мика успела сказать что-нибудь в ответ, Сэм опередил её.
– Ангелы не сказали тебе, что Совурьих сбежал, пока ты работала на них, хотя, как я понял, это важная информация. А затем ты утверждаешь, что веришь их мнению о том, что твоя потеря памяти должна оставаться неизменной. Поправь меня, если я где-то ошибся, но выглядит это как откровенный развод, – Для неё это звучало более чем убедительно. Мика засомневалась в своей правоте.
– В любом случае, уже ничего нельзя сделать, – первое, о чём подумала она.
– Кхм, вообще-то, пока вы… спали, мы кое-что проверили, – вставил Джеймс. – На тебе самое обыкновенное заклинание.
– Самое обыкновенное? – изумилась она. – Да кто вы вообще такие? – Мика, конечно, знала, что в магическом мире есть много различных существ, но чтобы кто-то вот так беспечно назвал ангельскую магию «обычной» - для неё было невероятно.
– Мы инкубы, мисс, – она призадумалась, вспоминая чары одного из них, и звучало это правдоподобно.
– Хорошо, допустим. Расскажите мне о «самой обыкновенной» ангельской магии.
– Насчёт этого. Это не ангельская магия. Человеческое тело не способно выдержать такое мощное воздействие. Но поставить блок или печать на человека без вреда для него вполне возможно и обычному магу. Для этого даже не нужно быть ангелом, – в воздухе продержалось мгновение тишины и сомнений, рождающих в голове Мики новые вопросы, но уже не к инкубам.
– Мика… Разве тебе было бы не проще при полной памяти? Мы могли бы помочь, – заговорил Эрик, взявший на себя смелость сесть совсем рядом с ней и взять за руку. Что-то ёкнуло в её груди, но затем она почувствовала раздирающую тоску.
– Знаете… Есть вещи, без воспоминаний о которых гораздо проще жить. Будь моя воля, я бы забыла чуть больше, чем не помню сейчас.
– Мисс…
– Ты можешь положиться на нас. Мы ведь твои друзья, – заверил её Мэттью.
– В любом случае… мы сможем наложить печать обратно. Если ты этого захочешь, – убедил её Сэм. И она смолкла, признаваясь себе, что мозговой штурм ей дается с трудом.
В конце концов, они были правы. Да и она сама бы получила ответы на некоторые вопросы.
– Давайте договоримся. Как только вы вернёте мне память, я обдумаю всё, что вспомню. Но если эти воспоминания будут мне угрожать, вы сотрете их, хочу я того или нет.
– Ты же в курсе, что кто-то из нас все равно останется при памяти? Кто-то должен знать, что стирать.
– Пусть так. Но это было первое мое условие. Есть еще одно.
– Еще одно? – повел бровью Сэм.
– Она хочет, чтобы мы помогли ей связаться с ангелами, – вставил Дэмиен.
– Верно, – изумилась ни о чем не подозревающая Мика.
– Зачем вам это? – полюбопытствовал Джеймс, прежде чем дать добро на ее развязывание.
– Я еще не закончила со всеми последствиями своих ошибок. У меня больше не осталось ни магических сил, ни связи с ними. Нужно что-то решать с этим.
Джеймс задумался ненадолго и кивнул. Следом за этим Дэмиен снял веревки с ее ног, и она прошлась к окну, оглядывая местность.
– Ну и как вы планируете снимать печать? – поинтересовалась она.
– Из всех способов нас утраивает только один. Самый безопасный.
– Но все не так просто, я права?
– Да. Это вопрос доверия, – тихо сказал Эрик.
– Давайте перестанем ходить вокруг да около. Мы все понимаем, что это случится. Думаю, даже если бы я не дала согласия, это случилось бы, – попросила она, вспоминая, могла ли оставить в машине таблетки. Собеседники промедлили сначала, но решили продолжить, притворяясь, что не услышали последнего.
– Заклятие на вас - формула Некшерам Геды. Оно не стирает воспоминания, а лишь создает массу ложных, которые накладываются поверх, как заплатка.
– И чтобы его снять, нужно сначала удалить ложные. Ценой крови, конечно же, - хмыкнула девушка.
– Вы знаете?
– Я однажды слышала про Геду. Он был помешан на заклятиях крови. Но применять эту формулу мне не приходилось.
– Мисс, хочу предупредить, что это будет больно. Если хотите, вы можете позвать кого-нибудь, кому доверяете, для своего спокойствия, – Микаэла обречённо выдохнула.
– Нет у меня таких людей… Впрочем, может, больно и не будет. Мы можем кое-что попробовать.
– Например?
-У меня в машине должна быть аптечка в бардачке. Там должен быть запас обезболивающих и успокоительных.
– Ты уверена? Это может быть опасно, – забеспокоился Мэттью.
– У нас нет гарантии, что я не умру от болевого шока. Не забывайте, я ведь обычный человек, – Мика не была в восторге от происходящего. Она чувствовала, что не может им доверять, но теперь, когда Совур разгуливает на свободе, и она почти ничего о нём не помнит, кроме холодного страха, выбирать не приходилось.
Она смогла убить его однажды, наверняка сможет и еще раз. Так она решила.
Долго они не думали и стали молча готовиться к заклинанию.
Мика закрылась с аптечкой в ванной, пока парни готовили место и весь необходимый инвентарь.
Соминекс, гидрокодон, ксанекс, кодеин… Раньше в её аптечке было слабое обезболивающее и пара прокладок. Сейчас она спрашивала себя: «И как только я докатилась до такой жизни?». К счастью или сожалению, она пока не знала ответ на этот вопрос. Мика вообще не думала, что её станут волновать экзистенциальные вопросы о её сущности.
Проблемы и взрослая жизнь задавили её настолько, что она и забыла о том, что когда-то была нормальной девчушкой. Ходила в школу, переживала из-за оценок, а молочный коктейль в окружении подруг всегда делал день удачным.
Что же произошло?
– Мика, ты в порядке? – послышался приглушенный голос с другой стороны двери. Она запила кодеин с соминексом и поспешила открыть дверь.
– Я в порядке. Минут десять, и я буду крепко спать.
– Хорошо, всё готово. Тебе что-нибудь еще нужно? – спросил Мэттью, на что она покрутила головой в знак отрицания.
– Только постель и кляп.
– Что? – удивился один из них.
– На случай, если таблетки не сработают, я должна убедиться, что не откушу себе язык.
– Не волнуйся. Если таблетки не сработают, мы пустим в ход магию, – заверил её Джеймс.
– Ладно, – сонно согласилась она и легла на ту же кровать. Все они помолчали и выдохнули.
– Ну что ж… дальше дело за вами, – пролепетала она, и сомкнула глаза. Теперь всё было только в их руках.
.
***
Со скоротечными стрелками часов в комнате заметно потемнело. Когда Мика проснулась, сначала ей показалось, что вокруг никого нет, но почти сразу она услышала сопение недалеко от себя.
Странное чувство ностальгии настигло Микаэлу. Когда-то давно Эрик точно так же дремал в кресле, пока она спала. Девушка заметила, что его повадки ничуть не изменились. Он все так же закидывает ногу на ногу и облокачивается на левую руку, полностью закрывая лицо. Она никогда не понимала, как так можно не то что спать, а сидеть в принципе.
Этот момент заставил ее губы дрогнуть в противоречивом желании улыбнуться. Она вспомнила. Она всё вспомнила. Даже слишком много.
Кто-то заботливо снял с нее обувь и шарф. Конечно, она обнаружила это, как только решила сбежать. Но, как она ни старалась бесшумно встать на цыпочки, кровать под ней скрипнула, и Эрик чуть было не проснулся.
Ненадолго на его лице отразилась боль, и он стал чаще дышать. Видимо, ему снился кошмар. Стоило Мике подойти, как рука инкуба сползла на грудь, обнажая покраснение на лбу, и девушка почувствовала себя виноватой.
Она тихонько прошла в ванную и быстро нашла полотенце для рук. Эрик все-таки проснулся, когда девушка дотронулась до его лба прохладным влажным полотенцем.
Сначала казалось, он перепугался, остановив её руку.
– Что ты делаешь? Тебе нужно лежать, – сонно пробормотал он.
– Со мной все в порядке. А про твой лоб так не скажешь.
– У тебя такой же, – ответил он, ласково перекладывая полотенце к ее лбу.
А ведь и правда. Мика совсем забыла про собственную боль.
– С возвращением, – продолжил он, не дождавшись ответа. Эрика порадовало, что он вновь видит знакомый взгляд.
– Ты как? Что тебе снилось? – спросила она виновато, переводя тему.
– Я в порядке. Не волнуйся обо мне, – он выглядел потрепанным - видно, что он не спал долгое время.
– Сколько времени прошло? – Мика взглянула в окно, за которым был слышен холодный свист и темная метель. Типично для декабря.
– Чуть меньше суток... но тебе лучше еще полежать, иначе...
– Тебе ведь снился кошмар? – перебила она его, говоря шепотом.
– Мика, – ему явно не нравилось, что она юлит.
– Мне тоже они снятся, – понимающе ответила она.
– Я знаю.
– Откуда?
– Я ведь был здесь, охранял тебя, – Мика не могла понять, что чувствует. Ей было так тепло, уютно и спокойно. Впервые за долгий год. Но в то же время ее сердце будто царапали холодным стеклом.
– Ты даже просыпалась. Не помнишь? – лицо Эрика выглядело уставшим и напряженным. Что-то беспокоило его. Что-то кроме затекшей поясницы.
– Нет. Последнее что я помню, это заклинание... и крик.
– Ясно, прости – слабо улыбнулся он, касаясь своей прохладной ладонью ее разгоряченной руки. Его голос начинал садиться. – Возвращайся в постель, ты еще не в себе, – последняя фраза кольнула больше остальных.
– Ну уж нет. Ты бы на себя посмотрел. Тебе самому нужно отдохнуть, а ты упрямишься.
– Мика, пожалуйста, – он сказал это с укором, показывая, что не настроен на споры. Мика вздохнула, понимая, что у него просто нет сил. Он вымотан так же, как и она.
– Ладно, – согласилась она. Конечно, ей больше не хотелось спать, но она так же не хотела спорить. Ей хотелось взглянуть на него, но все это и так было неловко. Поэтому она смотрела вникуда.
– Знаю, наверное, некрасиво спрашивать об этом так сразу. Но…Что ты вспомнила?
– ...Разное. Прошлые пару лет, что я пережила, – пожала она плечами.
– И там были мы?
– В каком-то смысле... а почему ты спрашиваешь? – Мика совсем не поняла, кого он имел в виду под словом «мы».
– Тебе снились кошмары, ты плакала и много ворочалась... и звала меня, – вся эта ситуация и так была неловкой. Последнее чего бы она хотела, это рассказывать ему о том, что было с ним. Точнее говоря, она зареклась никогда не говорить никому о событиях прошлых лет. Но она заключила с ними договор.
– Прости, не бери это с голову.
– Это не просто. Могу я задать один вопрос, и получить на него честный ответ?
– Эрик...
– Всего один, – Мика кивнула на свой страх и риск.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Ты ведь... в смысле?
– Настоящее имя, – видя, как она запнулась, обдумывая что-то. Он напомнил:
– Ты ведь согласилась быть честной.
– Я могу. Просто ты мне не поверишь.
– Чему я должен не поверить?
– Ты сам мне его сказал. Сказал позвать тебя, если я буду в опасности.
– И правда, – усмехнулся он. – Не верю.
– Я не лгала, – обиженно закуталась она в одеяло.
– Это ведь не все, что ты умалчиваешь? – она покивала, понимая, что отрицать это было глупо, но сразу же об этом пожалела.
– Мика... что ты скрываешь? Почему ты не можешь довериться мне?
– Эрик... – одно произнесенное ей имя было полно мольбы. И, наверное, он бы отступился в любой другой ситуации. Просто ему надоело уступать. Каждый раз, когда он или его братья задавали вопросы, которые касались и их, она оборонялась, отмалчивалась и уходила от ответа. Но сейчас она не защищалась. Он чувствовал, что может вытащить из нее хоть что-то. И его терпение было на пределе.
По правде говоря, у Эрика накипело. Слишком много всего навалилось. Нелюбимая малооплачиваемая работа, невеста и чувство собственной никчемности. В особенности, ничем не обьяснимые чувства к этой женщине. Чувства похожие на ад, но не на любовь.
И если с работой и так всё было ясно, насчет невесты был совсем другой разговор. Ирен сама не своя в последнее время. Злилась, когда он собирался с братьями, постоянно спрашивала, есть ли еще кто с ними. Как будто он не понимает, что речь о Мике, к которой она раньше так ревновала. Этой демонице нужна была посекундная отчетность, притом, что свои дела и встречи она внезапно стала скрывать. И все это было терпимо, пока у них не состоялся разговор о его привычке выпить.
Да, теперь на нем действовал сухой закон. Дело было даже не в запрете. В споре со всех сторон он оказался виноват в том, что видит кошмары, в том, что ему не нравится его работа, и нашел единственный способ бороться с этим на дне бутылки.
Он больше не чувствовал себя властным принцем или даже мужчиной. Он был на пределе.
– Нет. Я просто не понимаю. Разве так сложно рассказать мне о вещах, которые касаются и меня, и моих братьев тоже? – он выдержал паузу, убедившись, что она его вообще слушает и смотрит только на него. Эрик не прекращал сидеть в кресле и, лишь выровняв осанку, добавил строгое выражение лица и тон. Мика на его месте бы уже наматывала круги по комнате. Вот что значит аристократ.
– Ты ввязалась во что-то серьезное. И мы не дураки, мы понимаем, что это касается и нас тоже. До нашего появления ты даже не подозревала о существовании магии, а теперь ты сотрудничаешь с ангелами… Мы могли бы помочь тогда, – Эрик снова вспомнил руины на месте ее дома, и ее холодное, почти каменное тело. – Мы хотели помочь тебе. Переживали за тебя. Но ты упрямо молчала, до последнего, пока мы не знали, за что хвататься. Каждый день мы думали о том, что мы и наши семьи в опасности. Ты ввязалась в разборки ангелов и погибла. Черт возьми, ты погибла! – когда он возмущался, то был невероятно холоден, но теперь, помедлив, подошел к кровати, где, вжавшись в стенку, сидела Мика, наблюдая за происходящим. Он крепко сжал ее плечи, чтобы в лишний раз убедиться, что он не спит.
– Это вообще ты? Мика, посмотри на меня и скажи, что это ты. Что я не вижу очередной паршивый сон, где ты винишь меня за то, что я не смог тебя спасти.
– Это я, – она тяжело набрала воздух, признавая, что чертовски хорошо понимает его. В этот раз ее голос звучал тише, испуганней, это сбило с толку мужчину.
– А тогда в доме? Я держал на руках твое тело?
– Моё, – Мика говорила тихо, не зная, как ей стоит себя вести. Эрик повертел головой, усмехнувшись.
– Вечно ты так со мной. Никогда не отвечаешь на мои вопросы, сбегаешь, когда нужна. Неужели я тебе настолько противен? – все это время, что она слушала его, ее переполняли противоречивые чувства, из-за которых она не могла выдавить ни одной мысли, чтобы понять, как себя вести и что делать. Но сейчас она будто твердо знала, чего хочет и как нужно. Когда он рядом, так близко. Настолько, что она ощущает его дыхание.
– Нет, – уверенно замотала она головой. Эрик просто ждал чего-то. И она нежно обняла его. Мика, сжав его в своих объятиях, поверить не могла, что всё это правда происходит. Настолько, что почувствовала, как встал ком в горле.
Эти объятия были для нее как глоток свежей воды в пустыне. Столько времени она ничего не могла почувствовать, а сейчас... от переизбытка чувств сердце в ее груди бешено дрожало. – Нет, конечно. Я никогда… ты даже не представляешь насколько дорог мне, – Эрик странно помедлил, немного отстранившись. Он встретил ее взглядом и изменился в лице. На нём растянулась фирменная фальшивая полу ухмылка, но в его глазах читалось разочарование.
Эрик уже и забыл каково это, когда в нём видели лишь ублажателя плотских утех. Всё это время он считал, что маска несносного ловеласа осталась в прошлом, там же, где и титул принца. Но сейчас он понял, что скорее всего, кроме этой маски, в нём ничего примечательного нет.
Злость и обида затуманили его взор. И он решил сделать то, что умеет лучше всего. Играть свою роль.
– Так вот в чем дело, – инкуб прошелся ладонью по ее спине и, остановившись на талии, он прижал девушку ближе, возвращая отсутствие дистанции до неприличия. Она отчетливо видела перед собой его завораживающие глаза и была так близко, что могла рассмотреть каждую ресничку. Мика была сбита с толку и полностью заворожена. Это было воистину приятное оцепенение.
В это время он аккуратно отодвинул пряди ее волос, обнажая ухо и приблизился, обжигая его своим шепотом.
– Значит... – начал он аккуратно, лаская ее в своих объятиях. – Если прекрасная леди получит то, что желает, то даст мне то, что я попрошу…. – для Мики это наслаждение закончилось в тот же момент. Это было так сладко, так желанно... и так предательски.
– Нет... – она пыталась набраться мужества, чтобы закончить это сейчас. Но это было так сложно, этот инкуб был слишком хорош.
– Нет? – Эрик явно игрался. – Ну же, не стесняйся, принцесса. Я понимаю, к чему ты ведешь. Я ведь опытен в таких делах. Ты не первая, кто берет оплату такой валютой.
– Стой, прекрати, – Мика испугалась и стала вырываться. Но он был сильнее. И быстро смог отрезать ее попытки сопротивления, повалив ее на подушку. Он самоутверждался. Показывая, что его вежливость — это лишь вопрос терпения. Ситуация настолько раскалилась, она осознавала, что слова до него не дойдут и стала беспорядочно отбиваться руками и ногами. Мужчине явно не понравился такой отказ, и он почувствовал комок злости.
– Нет? А что, если я скажу тебе "нет"? Я мог вытащить любую информацию из тебя в любой момент. Что же мне мешает сделать это сейчас? – спросил он, наклонившись ближе. Его глаза блеснули золотом. Мика знала, что это значит, она была скована, она чувствовала, как предательски расслабилось ее тело. Инкуб стал игриво оттягивать воротник ее свитера, обнажая белую нежную кожу, и поднял взгляд выше, чтобы еще раз взглянуть в ее изумрудные глаза.
Ей ничего не оставалось, кроме как тихо и беззвучно ронять слезы на подушку, дрожа от страха и возбуждения. Она даже не смотрела на него, пока не поинтересовалась, почему он остановился.
Как по щелчку, он пришел в себя. Понял, что натворил, и медленно отстранился, шепча:
– Прости, я... прости меня. Мика... – он достаточно неожиданно сгреб ее в объятия, как только она приподнялась. – Прости я не хотел... я не... прости меня, Мика, – но она уже не слушала, она была до чертиков напугана. Мика воспользовалась шансом вырваться, как только он немного ослабил хватку. Она, не разбирая абсолютно ничего, что происходит, еще пошатывалась после чар. Но самообладания ей хватило, чтобы схватить пару своих ботинок и выбежать из номера отеля. Кажется, кто-то что-то кричал ей в след, но она уже совершенно ничего не слушала.
Мика выбежала из ночного отеля в холодную декабрьскую стужу и мигом почувствовала, как мороз прошелся по ее мокрым глазам и щекам, будто спрашивая, что же случилось.
Она пережила столько истязаний, но это... давно она не чувствовала себя такой растерянной и беспомощной. Ночью, одна, без малейшего понятия, где находится, без телефона и денег. Она снова была одна и чувствовала себя так, будто ее растоптали. Мика чувствовала, как ее заполняет отчаяние и злость. Они сменяли друг друга, как два грызущихся насмерть зверя.
Мика все еще плакала. Бежала, куда глаза глядят, и лишь иногда падала от слабости в ногах, чувствуя, как ее одолевает холод, как горят ее щеки и горло.
Чем дальше она была от отеля, тем сильнее ее захлестывали рутинные чувства. Монстры, которые остались от ее души.
В один момент холод и отчаяние взяли верх, и она упала на колени, не издавая ни звука. В ее голове творился беспорядочный хаос, образующий пустоту.
Своей парой покрасневших глаз она уставилась на ночное небо, на котором по-прежнему не было звезд. Здесь их никогда не было. Чертов город. Это так нагоняло воспоминания о ее кромешном одиночестве.
Всю жизнь она была одна. Семья, мнимые школьные друзья... все они рядом только тогда, когда им что-то нужно. Только тогда, когда жизнь весела и без забот. Ей было так хорошо, когда в ее жизни появился Эрик и его братья. Они заполнили все пустоты в ее душе, став друзьями и семьей. Но все скатилось к привычной схеме. Она им не важна, им важны ее воспоминания.
– Мика! – знакомый голос прозвучал где-то недалеко, но она ничего не собиралась делать. Если им так это нужно, она расскажет им все до капли. Начиная со своей неудавшейся свадьбы из-за войны на равнине, заканчивая тем, скольким она пожертвовала, чтобы вернуть Эрика к жизни.
Если они так стремятся умереть, пусть. Она все им расскажет и выскажет.
– Мика! – Эрик буквально накинулся на нее с объятиями, упав рядом на колени.
– Прости, умоляю тебя, я был не в себе. Я виноват. Умоляю, Мика, – он так быстро тараторил извинения, что она перестала их разбирать
– Хорошо. Ты так хочешь знать, что я скрываю? – голос ее изменился. Он был твердым, как никогда с ним ранее, хоть она и не понимала, почему рядом с ним ее уверенность сходила на нет. – Если ты пошел на все это, чтобы вытащить пару скелетов из моего шкафа, я скажу тебе все, что ты захочешь знать.
– Что? Погоди, – Эрик не знал, что он может сделать. Всю жизнь он успокаивал девушек только одним способом. А больше никак и не умел.
– Два с половиной года назад... – начала она, будто игнорируя его отрицания.
– Стой. Замолчи. Пожалуйста.
– Нет уж, слушай, ты же именно за этим пришел.
– К черту все. Я пришел, потому что испугался за тебя, – в ее взгляде явно читалось недоверие. Эрик очень быстро стянул с себя куртку и накинул на нее, продолжая обнимать. – Мика, дорогая, прекрасная наша принцесса, – начал он, напомнив ей каким искренним бывает без своей маски очаровательного принца. – Мне нет прощения. Я был не в себе, и это не оправдывает меня. Я обещаю, что никогда больше к тебе не притронусь. Только пожалуйста, пойдем внутрь, я никогда себе не прощу, если с тобой опять что-то случится, – Мика услышала столько знакомых осколков: "мне нет прощения", "не в себе", "никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится". Она так сильно его понимала, что предательски перестала злиться на него и стала злиться на себя, вспоминая, как много более тяжелых, непростительных поступков совершила, будучи "не в себе", вспомнив, как она виновата перед Эриком. Она не смогла уберечь его жизнь, жизнь их ребенка, и пожертвовала многими людьми, которые не имели к ним никакого отношения. Она виновата перед ним несоизмеримо больше, чем он перед ней. Это она должна стоять перед ним на коленях, умоляя его о прощении, а не наоборот.
– Мика, скажи что-нибудь, пожалуйста, – он умолял ее, сам не держа себя в руках, она видела уже это его выражение лица. Это ненависть к себе. Это так кольнуло ее. Ведь единственный, кто заслуживает ненависти здесь, это она. Эрик растирал ее промерзшие руки, боясь посмотреть ей в глаза.
– Эрик, встань, –сказала она заплаканным голосом.
– Что? – она и сама привстала, крепко взяв его за руку.
– Вставай. Нам нужно идти.
– Куда? – изумился он, ожидая подвоха.
– В отель. Ты же сам сказал.
– Спасибо, – всё, что он мог сказать, обняв ее. – Прости еще и за это. Я сказал, что не притронусь к тебе, но продолжаю это делать. Ничего не могу с собой поделать. Ты так добра даже после того, что я сделал.
– Пошли, – дернула она его, разместившись у него под боком.
Они шли молча. Она лишь шмыгала носом, а он поправлял не застёгнутую на ней куртку, которая то и дело сползала. Им было очень холодно, но отель был уже близко.
На входе их одарил осуждающим взглядом администратор.
– Молодые люди. Моя смена закончилась еще полчаса назад, но из-за вас я вынужден сидеть здесь и ждать, пока вы не соизволите вернуться.
– Простите, это я виноват. Мы позже возместим вам неудобства.
– Хм. Уж надеюсь, – ответил он, закрывая отель на ключ изнутри.
Войдя в номер, Эрик сходу включил электрочайник и вбежал в ванную. Но, вспомнив кое-что важное, он вошел в комнату с виноватым взглядом.
– Мика... прости, я...
– Ты уже извинился. Не стоит больше, прошу.
– Да... нет, то есть. Я просто хотел сказать, что тебе нужно снять мокрые вещи, чтобы я мог их высушить. Иначе ты простудишься. Но... тебе не во что переодеться.
– Хм... и правда, – они оба не знали, что делать. Ситуация была неловкой донельзя.
– Если хочешь, то есть, если ты не против, я могу дать тебе свою рубашку, - он распахнул рубашку на своем теле. – Она совсем немного промокла от снежинок, но она чистая и теплая.
– А ты? – Мика удивилась, понимая, что лучше ситуация не становится.
– Я могу и потерпеть. В конце концов, есть одеяло, нам хватит его на двоих, – он снова понял, как ужасно это все выглядит. – Прости, я правда ничего такого не имею ввиду.
– Я понимаю, – кивнула она, сохраняя спокойствие и невозмутимость, которые смогла обрести с большим трудом. – Всё в порядке. Кто первый в ванную? – он только показал ей жестом, что она может идти.
***
Мика вошла в старую ванную и очень осторожно села в теплую воду, постепенно отогреваясь. Всё, что произошло в последние полтора часа, было просто невероятным.
Мика поверить не могла, что Эрик пытался взять её силой. Она даже и не думала, что он способен на такое.
Приходя в этот мир, она была уверена, что знает своего возлюбленного, как никто другой. Но сегодня её вера пошатнулась. Непонятно было, был ли он таким в старом мире, или что-то изменило его здесь. А что, если она любит совсем не того инкуба, которого представляла? Тогда ей хотелось сказать: «я знаю, ты не такой». Но вдруг она ошибается? Вдруг залогом их счастья были деньги и её излишняя доверчивость?
Девушка настолько ушла в свой мир, что совсем перестала хоть как-то шевелиться в ванной. На её долгое молчание раздался стук.
– Ты в порядке? – он был страшно взволнован.
– Я скоро выйду, – заверила она его, ища взглядом полотенце.
– Не спеши, прогрейся как следует.
Эрик за дверью даже не думал перестать терзать себя. Он, конечно, не умел читать мысли, как его брат, но был уверен, что ни одна девушка так просто не простила бы такой свинский поступок.
Эрик сам себя не узнавал. С чего вдруг он так разозлился? Почему он вообще допустил мысль, что Мика хотела именно этого? Почему не прекратил, когда она попросила его?
Он презирал сам себя. Правда ли ей было так безопасно рядом с ним, как он того хотел бы?
Его размышления так же прервались стуком.
– Мика?
– Мне нужна рубашка.
– Точно, сейчас, – он уже заранее снял рубашку, и ему осталось лишь протянуть её через дверь.
***
Когда они уже допивали свой чай, им обоим показалось, что тишина затянулась. Слишком много несказанного повисло в воздухе.
– Мика, прости, но я хочу еще тебя попросить.
– О чем? – она чувствовала такую изнуренность, слабость и сонливость, что могла согласиться на что угодно, лишь бы ей дали поспать.
– Не сбегай больше. Какие бы проблемы у тебя ни были. Ты можешь нам сказать. Даже не так. Ты можешь мне рассказать всё, что угодно. Я обещаю, что сделаю всё чтобы помочь тебе.
– Эрик, – вздохнула она. – Я как раз поэтому и сбегала. Вам всем нужны ответы, но дело в том, что это опасно. Настолько опасно, что вы все умрете, если узнаете всё, то что я скрываю. Я живу в вечном страхе, что с вами что-то случится.
– Ты такие кошмары видишь во снах?
– Мне постоянно снится моя смерть. Настолько часто, что я и сейчас с трудом верю, что жива. Но это даже наполовину не так страшно... как... не важно. Пойми меня, я просто не хочу повторять все это наяву.
– Ты жива, и всё с тобой будет хорошо. Я обещаю, что позабочусь об этом. Мы позаботимся о тебе, просто позволь нам.
– Эрик, не...
– Ты можешь попросить меня о чем угодно, – перебил он ее отрицания.
– А теперь спи, тебе нужно отдыхать, – сам он подложил подушку к себе в кресло.
– А ты?
– Мне не нужно спать. Я же демон, – мягко улыбнулся он. Хотя и понимал, что слишком долго жил как человек, и это будет затруднительно. Микаэла тоже это понимала, вспоминая, как в свое время он работал по ночам, чуть ли не съедая кофе ложками. После некоторой паузы она спросила:
– Я правда могу попросить тебя о чем угодно?
– Конечно, – Эрик был удивлен. Он не знал, чего можно ожидать. Тем более не думал, что она сразу что-то попросит.
– Согрей меня, – почти шепотом сказала она, полностью обескуражив парня. Этот вечер был полон двусмысленных взглядов и речей. Теперь уже ни в чем нельзя было быть уверенным.
– Что?
– Мне холодно, – Она уточнила, что имела в виду, освобождая немного места на подушке рядом с собой, и отвернулась к стенке. И она вновь почувствовала себя виноватой. За весь вечер она и забыла, что он помолвлен, и быстро хотела поправиться. Но вдруг осознала, насколько ей наплевать. В конце концов, он может отказаться, если захочет.
На этой ноте Эрик очень незаметно для нее самой оказался рядом и, укутав плотно в одеяло вокруг девушки, обнял ее со спины.
– Спокойной ночи, Мика.
– Спокойной ночи, Узаэрис, – Мика спиной почувствовала, как отозвалось его сердце на имя.
За окном уже светало, когда они начали засыпать, но в эту ночь никто из них не видел кошмаров.
