Начало декабря. Сказочная снежная пора, когда ветви деревьев и крыши домов искрятся от снега. Где-то в жилых районах городишка еще можно встретить сугробы и нерасчищенные машины с примерзшими снежинками на стеклах. Но в городе так не бывает. В центре снег всегда превращался в грязную слякоть еще в первой половине дня. Беспорядочно спешащие люди стаптывали снег, не оставляя от него того первоначального сияния.
Однако была пора, когда солнце уступало место луне, и люди разбегались с больших улиц — тогда-то старушка зима снова усыпала город своей холодной пыльцой.
Шел первый час ночи, когда инкуб пусто взглянул на улицу через окно бара. Со стороны казалось, что он очень ждет кого-то — кого-то, кто сильно опаздывает, — но это не охлаждало желания встречи. И так было несколько раз в неделю. Он просто приходил в бар, брал бутылку вина и пусто смотрел по сторонам. Ближе к середине бутылки он оставлял деньги на столе и, по пути накидывая куртку, уходил прочь, слоняться по ночным улочкам города, постепенно трезвея от холода.
Мужчина вдумчиво и легко шагал, вслушиваясь в скрип снега под подошвами, свист ветра и периодический шум проезжающих машин. О чем он думал? Черт его знает.
Может быть, он и сам не знал, о чем думал, пока шел. Блаженное, бездумное состояние умиротворения? В этом что-то было. Но всегда его прогулки кончались одним и тем же. Он поздно возвращался в одну и ту же квартиру, встречал одну и ту же женщину, которая что-то начинала говорить. По ночам она напоминала радио: что-то невнятное с разными интонациями разносится из одной точки, но ты в это не вслушиваешься.
— Эрик? — оторвала она его от размышлений. Он лишь вопросительно взглянул на нее, будто она наконец собиралась сказать что-то по делу.
–Ты меня слушаешь? — устало переспросила она.
— Да, любимая, — и ведь он правда любил ее. Она не была для него чужой. Просто в последние дни всё стало слишком выматывающим для них обоих. Она подошла к нему ближе, прикасаясь теплой ладонью к его щеке.
— Ты пьян? — она узнала этот ядовитый для неё запах. Хоть его взгляд был трезвым, одежда хранила все события последних часов. В рубашку впитались разномастные запахи сигаретного дыма, которые всегда витали по заведению от курящих вокруг посетителей.
Этот противный запах умел проникать даже в ту комнату, где она раньше жила. И сейчас она помнит, что даже спустя месяцы с того момента, как она начала новую жизнь в новом месте, её старая одежда даже после литров духов хранила каждый день, прожитый в прошлом.
— Нет. Я просто устал, — и это правда. Он всегда быстро трезвел. Неспешной прогулки хватило, чтобы градусы выветрились из мыслей.
— Дорогой… я ведь хочу помочь тебе. Так нельзя. Ты не можешь провести в сожалениях всю жизнь.
Эта ситуация казалась ей знакомой до мигрени. Но самое ужасное в этом было то, что она никак не могла ему помочь.
— Давай ляжем спать. Я правда устал, — снисходительно улыбнулся он, несомненно, фальшиво. Он снова это сделал. Перевел тему, загнал ее в тупик. Она не могла добивать его, когда он и так разбит. Ей всегда оставалось соглашаться, получать поощрительный поцелуй и следовать за любимым в кровать.
Когда он подарил ей нежный поцелуй на ночь, она почувствовала запах алкоголя, что остался у него на губах. Так пахли все посетители бара. Ей ли не знать.
Сколько еще это могло продолжаться? Эта проклятая чреда молчаливых вечеров. Ничто не способствовало улучшению. С остальными братьями все было не так плохо. Джеймс с головой ушел в работу. Сэм сказал, что уедет из города на некоторое время, и до сих пор не появлялся. Мэтью, казалось, не изменился, но иногда его можно было застать в одиночестве, винящим себя за все произошедшее. Дэмиен постарался максимально абстрагироваться и заняться учебой. И, честно говоря, по нему и раньше тяжело было сказать, что он чувствует. Этот раз не стал исключением.
Но все изменилось в один такой же, типично снежный, день. У Эрика и Ирэн был заслуженный выходной. Ирэн всегда была ранней пташкой, даже в выходные ей было чем заняться. Ведь жизнь не стоит на месте, так?
Один Эрик отсыпался до обеда, точнее, отсыпался бы, если бы телефон его невесты не разрывался, как сумасшедший. Сама она закрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок и как следует расслабиться.
Первые два звонка Эрик думал, что перетерпит и будет спать дальше. Но кто-то так упорно пытался дозвониться, что он чувствовал, как начинает портиться его настроение. Перевернувшись на другой бок, он откопал телефон в одеяле и сбросил звонок, не глядя. Но стоило ему снова раствориться в царстве Морфея, как телефон зазвонил с новой силой. Инкубу даже стало интересно, кто же так хочет слышать Ирэн в эту самую минуту.
На мониторе телефона засветилось имя его младшего брата, чему Эрик был немало удивлен. Мэттью и Ирэн никогда особо не общались. С чего бы вдруг?
— Алло? — терпеливо поднял он трубку, гадая, что же случилось.
— Эрик! Куда ты пропал, мы все утро тебе звоним!
— Все утро? — слабо удивился инкуб, доставая свой телефон из брюк на полу.<t Сам для себя он отметил, что перестал аккуратно складывать свою одежду.
— Похоже, он выключился. Что-то случилось?
— Да! Еще бы! Ты не поверишь своим глазам! — Эрик терпеливо ждал, хотя, признаться, ему было безразлично, но, тем не менее, он ждал. — Ты далеко от компьютера?
— Ноутбук Ирэн работает, могу подойти к нему.
— Не бросай трубку, я пришлю на ее адрес ссылку на видео.
— Что там?
— Это нужно видеть! — заверил младший с сильным волнением в голосе.
Спустя несколько долгих секунд видео все-таки прогрузилось в окне браузера. Название было не сильно интересным: «Протест директоров Юнион индастриз». Сама запись длилась минут восемь и началась скучно, с речей типичных зрелых мужичков в протест нового члена директорского совета.
— Ну и что в этом такого интересного?
— Перемотай на шестую минуту.
— «Мы не знаем, переменит ли совет свое решение и согласится ли с заявлением генеральный директор, но… О! Смотрите, а вот и новый директор! Она выходит из здания!» — камера затряслась, пока дамочка-репортер и оператор бежали к женскому силуэту. Приблизившись достаточно близко, женщина затараторила, видя, как поспешно виновница событий движется к своей машине.
— «Мисс Андерсен! Что вы думаете по этому поводу? Вы считаете себя жертвой? А ваш отец бы согласился с советом? Мисс Андерсен?» — репортер всё не отставала и, видимо, не привыкла оставаться незамеченной. Образ девушки, садившейся в машину, был едва уловим в дергающемся объективе, и надежда рассмотреть её ускользнула вместе с ней. Но репортер действительно не привыкла к отказам и сунулась в ещё незакрытую дверь с вопросами.
— Что ты себе позволяешь? — послышался приглушенный, холодный, но знакомый голос. Виновница вытолкнула репортершу из машины, показавшись камере оператора. На мгновение эти зеленые глаза были наполнены злостью, но потом, состроив фирменную отцовскую мину, она села обратно в машину.
— Ты досмотрел? Эрик? — доносился голос брата из телефона, давно выскользнувшего на пол. Эрик поверить не мог тому, что видит, и перематывал конец видео, пока его не отвлекли.
— Милый? — послышался сладкий голос демоницы. Она не могла понять, почему Эрик внезапно оказался за ее ноутбуком. «Неужели, он что-то заподозрил?» — с опаской подумала она, но, увидев, что он смотрит на стоп кадр из видео с новостного канала, она чуть расслабилась.
Да, они обещали друг другу быть честными. Но Эрик в таком состоянии настораживал ее, она и представить не могла, как он отреагирует, если узнает, что она проиграла очередное дело, и фирму придется закрыть. Она бы не простила себе, если бы он окончательно ушел в депрессию. Эрик и так после случая в доме Андерсенов сам на себя не похож. На ее памяти он редко был настолько опустошённым и закрытым. По правде говоря, совсем никогда не был. Она осознала, что за два года это первые проблемы, с которыми они столкнулись вместе. До этого всё шло, как по маслу. Какие могут быть проблемы у принца-инкуба и владелицы перспективного агентства?
Когда у фирмы были первые стычки в суде, всё казалось решаемым. Таким, как она и Эрик, море было по колено. Денег, связей и способностей было достаточно, чтобы прекрасно жить, не обращая на такие мелочи внимание. Но когда всё набрало серьезные обороты, было уже слишком поздно. Эрику пришлось устроиться на не самую приятную, но оплачиваемую работу. Ирэн так же в стороне не осталась. По началу им даже казалось романтичным, то что они преодолевают тяжелый период вместе, как герои какого-нибудь романа. Возвращались домой уставшими и угнетенными но, видя друг друга, вновь ощущали себя самыми счастливыми на свете. И всё это прекратило быть романтичным, когда усталость, неудачи и постоянные проблемы стали не просто повседневностью, а затягивающим болтом.
Они правда любили друг друга, как два демона умеют любить, но свадьбу решили отложить до лучших времен.
Они уже начали свыкаться с таким положением дел, и их бытовая жизнь наладилась бы, если бы не смерть Мики. Из-за неё Эрик стал совсем другим. Апатия и безразличие поглощали его настолько, что он даже не разговаривал ни с кем о том, что произошло. Если с ним и пытались поговорить, он уходил вместе с той проклятой подвеской, которую никому не давал в руки. Ирэн казалось, что теперь она живёт с совершенно другим человеком. Если не сказать, с чужим. Мика умерла, но ее по-прежнему было много в их жизни. Настолько, что демонице казалось, будто она дышит ей в затылок. Но все списывалось на муки совести. Да, ей действительно стало стыдно за то, как она себя вела с ней. Хоть это и не отменяло того факта, что ее раздражало значение, которое она имеет для всех инкубов, ничего толком не сделав. Ирэн все время повторяла себе, что ее больше нет.
К ее большому сожалению, больше она не сможет себе этого сказать.
— Что это? — изумилась она.
— Этого просто не может быть… она жива? — в глазах любимого промелькнула искра жизни, он будто проснулся после долгой комы. И от этого ей стало больно. Ведь все это время именно она, Ирэн, была рядом и пыталась всеми силами вытащить его из этой апатии. Но это удалось только ей, ненавистной паршивке с экрана. Опять же, ничего не сделав, она смогла то, чего Ирен так упорно добивалась. Демоница почувствовала горечь во рту и страх. Это ненормально, когда мертвые возвращаются к жизни. И снова всё изменится. Как прежде уже не будет никогда.
И вновь спящий ночной город, который нельзя назвать спящим из-за тысяч огней и бесконечного шума. Помехи аудио рекламы, рёв шин на асфальте и приглушенная музыка из ночных заведений — всё это уже давно стало официальным привкусом городской ночи. Наверное, в нашем веке уже не осталось городов, которые можно было бы назвать спящими в ночи.
С городского холма открывался неплохой вид, жаль, без звезд. В большом городе светодиоды и экраны мониторов уже давно вытеснили сияние звёзд. Несмотря на такую человеческую холодность, ночные пейзажи всё равно были красивыми. Но девушка была слишком занята, чтобы обращать внимание на декорации.
На её колдующих руках красовались нелепые браслеты из необработанных кристаллов. Это было необходимо, чтобы Мика могла колдовать, ведь ее новое тело было отрезано от магического источника. Теперь-то она была обычным человеком, что, несомненно, устраивало ее.
Хотя ее жизнь сейчас и нельзя было назвать обычной, но она была почти человеческой. Как только она исправит все нарушенные механизмы вселенной, и сила камней будет исчерпана, она сможет полностью отказаться от магии.
Справится с жадным советом директоров, позаботится о матери, может, даже отсудит фирму дедушки, а может, заведет себе какое-нибудь хобби. Кто знает, как повернется её жизнь дальше? Единственное, чего она хотела — жить, как обычные люди, полностью отгородившись от магии. Быстрая и спокойная человеческая жизнь.
Сейчас Мика с кропотливой внимательностью держала открытой сложную магическую цепь, отвечающую за некоторые открывшиеся порталы в мире людей. Разрушать куда проще, чем чинить, поэтому ей пришлось неплохо подготовиться и запастись материалами для работы, заполучить которые было ой, как не просто. Шанса на ошибку не было.
Очень непривычно, что она снова могла потеть. И это ужасно раздражало ее. Все эти человеческие реакции были хорошим знаком, но это очень мешало при сложной работе.
После сложных длительных махинаций цепь, наконец, сомкнулась.
Мика спокойно и тяжело выдохнула, потерев горячие виски холодными от ветра пальцами. Конечно, она не заметила, что сильно замерзла. Наконец она могла связаться с ними и побежать в машину отогреваться.
— Эмрилион, просмотри тоннели, пожалуйста, — она не сказала этого в слух, но услышала неподалеку чей-то голос и нервно дернулась, оглядываясь по сторонам.
— Всё в порядке. В межпортальных тоннелях никто не застрял, -отозвался голос в её голове, но так и не получил ответа.
— …Человек?
Мика не отвечала, вглядываясь в темноту вокруг себя.
— Что случилось?
— Ничего. Просто показалось, — соврала она. - Завтра я посмотрю, как там дела с реконструкцией храма. А на сегодня всё. Спасибо за помощь.
— Тогда до завтра, — попрощался он, и его голос потух, как свеча. Мика уверенно пошла в ту же сторону, откуда пришла, и заметила не только свои следы. Это насторожило ее настолько, что она держала браслеты наготове, гадая, сможет ли призвать оружие духа. Хватит ли сил у камней? Но спустившись к своей машине, игнорируя чересчур громкие шаги позади, она всё-таки наткнулась на незнакомцев.
Возле её машины стояла пара молодых парней. Ей вдруг показалось, что они где-то могли видеться. Но на скорую руку ничего кроме головной боли она откопать в своем чердаке не смогла.
В принципе, ситуация выглядела странно. Никто не знал, куда она едет, да и место было не людное. Едва ли всё это можно было назвать совпадением, чтобы ночью за ней шли неизвестные ей люди, а теперь еще и поджидали у машины. Сжав в карманах браслеты, она взглянула на них серьезно.
— Вам чем-нибудь помочь? — обратилась она со всей строгостью, не решаясь предположить, что может произойти дальше. Парни странно переглянулись и подошли ближе, заставив девушку сделать пару шагов в сторону.
— Мисс? Это ведь вы? — спросил мужчина в очках. И тут она начала понимать, в чём дело.
— Понятно… кто меня заказал? — место её отца в совете директоров, конечно, было лакомым кусочком, но она не рассчитывала, что эти жадные крысы опустятся до такого.
— Что? Заказал? О чем ты? — парни снова переглянулись, явно перебарывая состояние ступора, которое сменило волнение.
— О, не утруждайтесь. Со мной такие номера не проходят. Я заметила, что с вами еще люди. Только вот… у вас уже была возможность напасть на меня. Вам нужно что-то еще? — она старалась сохранять хладнокровие, не показывая страха, и понять, где находятся остальные преследователи.
— Мисс, о чем вы? Вы не узнаете нас?
— Простите?
— Это я, Джеймс.
— Ты шутишь? — впервые заговорил Мэттью.
— И где я могла видеть вас раньше? — Мика говорила, чтобы просто растянуть время и получить побольше информации.
— Ты серьёзно?
— Да. Она абсолютно нас не помнит, — перебил его голос одного из тех преследователей, что показался из-за дерева.
— Что? Как это возможно? — переспросил младший.
— Это правда. –подтвердил Дэмиен. И Мика совсем сбилась с мысли.
— Послушайте. Я не знаю, что вам от меня нужно, и что я еще наделала. Но вам лучше уступить мне дорогу, иначе дальнейшее наше общение обернется для вас печально.
— Но Мика, как ты можешь нас не помнить? Это же мы! — выступал Мэттью.
— Прочь с дороги, — четко и раздельно выговорила она, чтобы показать серьезность своих намерений. Парни как будто и не услышали, только ближе подошли. Теперь их оказалось четверо, но внимание больше всех привлек тот, что молчал ранее.
— Я… я так рад, что ты жива. Я ведь… я ведь держал тебя на руках, когда ты…
От вида нового собеседника внутри что-то закололо. Его лицо выражало беспокойство, волнение и лёгкую неуравновешенность. Сама себе она призналась, что где-то их уже видела. Но от всего этого так болела голова, что, казалось, вот-вот взорвется. В таком состоянии она бы не смогла им противостоять, не зная их сил.
— Что вам от меня нужно? — снова повторилась она.
— Что произошло тогда, в поместье? Мы ведь видели, как ты… Как такое возможно?! Зачем это было нужно?! — повысил голос сам того не ожидающий Эрик. Ситуация становилась опасной. Мика знала, что вернулась из мертвых, но кроме ангелов больше никто не должен был знать. А они не были похожи на ангелов.
— Мне не нравится, что вы слишком много знаете. Кто бы вас ни нанял, я это так не оставлю.
— Что?
— Почаще оглядывайтесь, ребята, — последнее что кинула она, перед тем как использовать быстрое перемещение несколько раз.
Она не считала себя трусихой, но неизвестные люди, обладающие такой информацией, представляли опасность. Очень шустро сделав ноги подальше в безопасность, она оставила машину на произвол судьбы, а неизвестных — в шоке.
— Это точно была она, Джеймс, я уверен, — заверял Эрик.
— В этом нет сомнений. Но это было странно. Она не только не узнала нас, но еще и думала, что мы угрожаем ей.
— Она думала, что её заказал кто-то из совета директоров, — вставил Дэмиен.
— Что-нибудь еще?
— Я снова могу читать её мысли. И, судя по всему, она даже не подозревает, кто мы.
— Как это возможно? Может, у неё амнезия?
— Я не знаю. Но она точно помнит, что умирала. И упомянула о том, что об этом знают только она и ангелы.
— Если она помнит, что умерла, то должна помнить и нас — заключил старший.
— В этом снова замешаны ангелы, — напомнил Мэттью.
— Она говорила с неким Эмрилионом, — снова заговорил Дэмиен, намекая.
— Нет, во второй раз мы не можем так рисковать. После случая с Совурьихом нам лучше не связываться с ними.
— Да уж… ситуация страннее некуда.
— Нужно связаться с Сэмом. Может, он что-то узнал.
***
Домой она прибежала в ужасе. Сердце бешено стучало в груди, от чего было тяжело дышать. Её кто-то преследовал, а она даже не заметила! Как такое возможно?
«Нет, они явно не простые люди», — заверяла себя Мика, пытаясь понять, откуда же она их может знать. Голова раскалывалась всё сильнее, от чего было совершенно невозможно думать. Мика тяжело села на кровать в своей девичей комнате и схватилась за раскалывающуюся голову.
«Кто они?» — повторяла она себе, перебирая всё в памяти. «Почему их лица кажутся знакомыми?» — Микаэле пришлось приложить немалую волю, чтобы, перебарывая адскую боль в голове, сконцентрироваться на воспоминаниях.
После пелены жгучей боли в висках в её разуме воцарился легкий невесомый туман, и заиграли отрывки фраз.
«Мисс, вам совсем не обязательно быть сильной», — в мыслях промелькнула картинка, когда они все сидят за столом и спокойно ужинают. Но едва она попыталась понять, что происходит, как пришло второе воспоминание. «Принцесса, если хочешь, я могу относить тебя на руках хоть каждый день». И вновь в голове странные пейзажи и ситуации, которых, казалось, никогда не было. «Хватит на меня так смотреть, дурочка», -разнесся грубоватый и нахальный голос, принадлежавший парню, очень нелепо изображающему уборку. «Ты выглядишь расстроено. Хочешь, я приготовлю чего-нибудь вкусного?». «Я понимаю тебя». Голоса играли, смешиваясь и перебивая друг друга, превращаясь в ураган звуков, только усиливая горящую головную боль. Как вдруг она совершенно четко увидела зал во дворце и свои ладони в тёплой крови. Все ощущения были настолько реалистичны, что она всем телом чувствовала, как холодно в зале. Едва она осознала, чья это кровь, уши заложил её же истошный крик. Это был предел. Сознание становилось утекающее легким, как вода, за ним угасала боль и мысли.
Тело обычного человека категорически не способно пробить такой сильный блок памяти. Чудо, что Мика смогла хотя бы на пару секунд заглянуть за эту завесу.
***
Этот вечер был полным неожиданностей не только для инкубов и Мики. Одну особу ноги принесли туда, куда она поклялась больше никогда не приходить.
Человеческий мир не принадлежал только лишь людям. Повсюду можно было встретить разные организации, так или иначе связанные с другими мирами. Начиная от крупных магических сообществ и заканчивая захолустьями подобными этому бару, который был защищен чарами от обычных людей.
Трехэтажный бар «Лимб» был убежищем для тех, кому было некуда идти. Самое настоящее пристанище для отчаянных душ. Здесь все виды демонов и магических существ могли получить работу, лекарства, противоядия, зелья и защиту. Звучит благородно, не так ли? Но по сути это была не очень чистая на дела контора, где демоны работали за еду и безопасность, иногда делая не самые приятные вещи, чтобы выжить.
Но хозяева всегда «заботились» о своих подчиненных в особо неприятные периоды их жизни. Немного наркотиков, и даже самый пакостный день превращался в забавный сюжет. Может, это и неправильно, но всех всё устраивало, ведь они бежали из своих домов, скрываясь не от самой лучшей жизни. Кто вообще выполняет грязную работу за еду в своё удовольствие? Все эти грешные души были по-своему нечисты. У каждого из них за спиной был кошмар, из-за которого они все собрались здесь. Для большинства из них стабильная безопасность была превыше комфорта. Поэтому, как и говорилось раньше, всех всё устраивало.
Когда Амаранта бежала с равнины, её подобрали, отмыли и взяли танцовщицей. Неудивительно, ведь раньше она была просто в восторге от музыкальных ритмов и красивых нарядов. Но в лимбе это стало серой и болезненной рутиной. У неё всегда в избытке были дешевые и вызывающие платья, в которых она развлекала посетителей вместе с другими девочками. И на самом деле, она была рада, что умела хорошо танцевать. Ведь иначе она бы попала на нижние этажи, ублажать… в ином смысле.
Жизнь в развлекательном баре не была похожа на мюзикл. Это скорее был очень печальный театр, становившийся весёлым с 19:00 до 5:00. Хотя не всегда было так плохо. Персонал всё равно ладил друг с другом помаленьку. Амаранта не искала там друзей, но ей было комфортнее, когда её окружают те, кто желает ей добра.
А когда друзей стало недостаточно, ей посчастливилось приглянуться одному из спонсоров «Лимба». Правда, это сложно назвать даже романом. Интрижка за закрытыми шторами, с наркотиками и бурей похотливых страстей. В итоге эта история превратилась в печальную драму. Она и сама знала, что становиться любовницей семейного мужчины опасно и безнадёжно, но всё равно облажалась.
Наверное, этот случай и дал ей хорошую пощечину. Потому, как правило, никто не мог выкупиться и уйти оттуда. Демоны покидали этот бар либо на носилках с нулевым пульсом, либо за непригодностью. Невозможно выкупить свою свободу и покрыть затраты на себя, работая за гроши, ведь за всё нужно платить.
Но ей это удалось. Просто однажды удача встала на её сторону, дав подслушать разговор странных даже для такого места посетителей, и демоница решила рискнуть.
Семейные реликвии, которые она так опасливо хранила и оберегала от своих коллег и подобных проныр, отправились на секретный аукцион. Демонические драгоценности в хорошем состоянии продались за очень приличную цену, достаточную для выкупа собственной свободы и первой платы за съёмное жильё.
Амаранта взяла себя в руки и тяжело работала, чтобы иметь всё, что имеет сейчас. Ей даже удалось открыть небольшую фирму и встать еще на одну ступеньку выше. Но тяжелые времена всегда возвращаются. Никогда не остаются и не уходят насовсем. Госпожа неудача уже достаточно задержалась у демоницы.
Она снова здесь… даже не верится, что когда ей стало так плохо, она вернулась в худшее место в ее жизни. Невзрачная и облезлая вывеска бара «Лимб» лениво качалась от легких порывов ветра. Обычный человек счел бы название абсолютно скучным, ведь это всего лишь бар, находящийся в глуши города.
Девушка, помедлив немного, знакомым коридором вошла в заведение и, заняв место у стойки бара, сразу заказала напиток. В некоторых местах не меняется даже воздух. Все эти запахи будто вернули её на четыре года назад. Не хватало только блестящего открытого платья и лёгкого опиумного опьянения.
Раньше она пила. Но теперь она не позволяла себе вредных привычек ни под каким предлогом. Даже несмотря на то, что она уже не представляла, как справляться со всем навалившимся на нее дерьмом.
Находясь в этом самом баре, она испытывала очень знакомые ей чувства: несчастную родственную печаль и обреченность, с которыми она жила здесь изо дня в день, и самое любимое ощущение… ощущение, что время остановилось.
Хотя и сейчас, вспоминая, через что она прошла, она испытывала тот же страх. Каждый день, глядя на то, как всё снова валится из рук, она не могла не корить себя. В голове непрестанно билась мысль о том, что танцевать в угоду пьяным забулдыгам получалось у неё куда лучше, чем жить, как нормальный человек.
Совершенно верно: она снова облажалась, потеряла бдительность. Позволила одурачить себя. Сколько еще ей предстоит наступить на эти грабли, чтобы наконец научиться на своих ошибках?
— Амаранта? — раздался знакомый голос, отвлекая девушку от игристых бликов на пенке латте. У Ирэн кольнуло в груди от её старого демонического прозвища. Скорее, от страха, даже несмотря на то, что бояться ей было нечего. Она немедленно подняла взгляд на скучающего бармена, нелепо ухмыльнулась.
— Не хотела, чтобы меня здесь узнали.
— Тогда ты ужасно прячешься. Хоть бы капюшон накинула, — указал плотный мужичок, подойдя с дальнего конца стойки ближе к девушке. Его шаги сопровождались необычным, лошадиным, цоканьем. — Ведь это не обычный бар.
— И правда, — согласилась она. — Я рада что сегодня на смене ты, Арни.
— Я тоже рад тебя видеть, куколка, — любезно ответил кучерявый собеседник.
— Не густо здесь сегодня.
— Перед праздниками тут вообще никого нет. Девочки даже не выступают сегодня. Можешь их проведать, они были бы рады тебя видеть.
— Как семья, дети? — Ирэн сменила тему. Здесь слишком много знакомого. Начиная от затертой стойки и заканчивая каждой проституткой на нижнем этаже. Это было неприятно. Это место тяготило и успокаивало одновременно. Однако улыбка бармена сменилась на усталую мину с заспанными глазами.
— Потихоньку. Только младшая пошла в школу, как вдруг моя благоверная решила порадовать меня очередным пометом.
— Неужели?
— Да, приходится брать больше смен и работать почти без выходных. Уже копыта отваливаются, хоть на рогах ходи!
— Но, я вижу, ты рад, — подметила она, делая глоток. Фавн выдохнул.
— Как бы ни был плох этот дерьмовый мир, они правда делают его лучше… думаю, скоро ты узнаешь, каково это. Когда у тебя появятся свои дети, ты поймешь.
— Все возможно…
— И что же ты тут делаешь? У тебя встреча с Трэвисом? — от знакомого имени снова закололо.
— Нет… я этим больше не занимаюсь.
— Чем «этим»? — послышался из-за спины другой голос. Тот, который она точно больше никогда не собиралась услышать. Зрелый мужчина с татуировками, видными из-под закатанной рубашки, вальяжно прошел к соседнему стулу и, закурив, присел.
— Неважно, — отмахнулась она.
— И что же звезда «Лимба» делает в нашем скромном заведении? Не уж-то ищешь работу?
— Нет уж. Я просто проходила мимо.
— И все же зашла.
— А ты почему здесь? — желала она как можно скорее отвлечь от себя внимание.
— Жду курьера с бумагами.
— Снова что-то покупаешь?
— Скорее, возвращаю. Я развожусь, — пауза повисла в воздухе.
— Что ж… Когда-нибудь это случилось бы. Не так ли?
— Не скажи. Я совсем не ожидал застать свою жену в кровати своего друга, — от сказанного Ирэн расслабленно ухмыльнулась.
— И какой у вас счет?
— Что ты имеешь в виду?
— Сколько женщин хотя бы здесь прошло через твою кровать? — в голосе Ирэн явно читалась обида.
— Мне не нравится твой тон. Ты в моем заведении, так что выбирай выражения, — более агрессивно ответил мужчина, явно задетый тем, что женщина указывает ему на проступки.
— Как скажешь, — немного помедлив, ответила Ирен, оставляя на столе деньги за кофе, когда ее снова отвлек голос собеседника.
— Я ведь тебя ни к чему не принуждал, — вставил мужчина, дотрагиваясь до ладони девушки. Но он отпустил руку, когда ощутил на ней кольцо.
— Разумеется, нет. Ты всего лишь пользовался «инвентарем» в своем заведении. Я помню твои слова, — Ирэн так и не могла уняться, ведь у нее не было возможности выговориться ему при их последней встрече. Но что-то говорило ей: «хватит». И она накинула сумочку на свое плечо.
— Ну же, не уходи на такой некрасивой ноте. Я очень хочу, чтобы ты осталась. Станцуем с тобой, как в старые добрые времена, выпьем, пообщаемся. Сегодня весь бар наш.
— Эти времена были добрыми только для тебя, Трэвис.
— О, мы оба знаем, что это неправда. Тебе было так же весело, как и мне.
— Может быть… в каком-то смысле, — согласилась она.
— Ну так что? Куда мы едем?
— Я еду домой к своему жениху, а ты — как пожелаешь.
— Ох, как холодно. Неужели, даже последний свой танец мне не подаришь? Ты была чертовски хороша в этом.
— Я больше не танцую, — кинула она напоследок, помахав рукой бармену.
Этот чертов «Лимб» хранил скелеты пострашнее ее собственных. Все духи совершенных там грехов давили и соблазняли каждого посетителя. То ли был виноват манящий опиум, витающий по всему заведению, то ли юбки стройных рогатых танцовщиц. А может, стоны молодых и отчаянных суккубов и инкубов с нижних этажей, или звон монет с казино наверху так и подбивали провести в этом проклятом месте еще часок. Но, что бы это ни было, от этого нужно было бежать.
Всем им нужно было от чего-то бежать: Ирэн, инкубам, Мике. У них у всех было то, от чего они убежали. Но проблемы имеют свойство настигать. Не потому, что они быстрее, а потому, что все проблемы в нас самих.
Мы сами виноваты в том, что с нами происходит, даже если это кажется чистой случайностью. Ведь все случайности - это результат чреды наших действий и решений. Эффект домино, который не в силах остановить даже Вселенная.
В конце концов все круги замыкаются. Мы получаем то, что должно за наши действия. Плохое или хорошее.
И Мика, и инкубы, и Ирэн. Будучи взрослыми, они прекрасно понимали, как это работает, но мы имеем свойство забывать такие важные вещи.
Было в этом и кое-что страшное. Мы ведь никогда не можем быть уверены, заплатили ли за свои ошибки. Вдруг нам ещё только предстоит получить своё сполна?
Ирэн не знала, когда искупит свои ошибки перед родным домом. Сколько еще будет повесток в суд перед тем, как она снова скатится в бездну, подобную «Лимбу»? Скатится ли вообще? Может, ищейки с Бездонной равнины найдут её раньше, чем она дойдет до дома?
Каждый из инкубов ощущал вину за произошедшее с Микой - с добродушной девушкой, которая так любезно позаботилась о них. С той, что дала им шанс встать на ноги и зажить нормальной жизнью. Иметь то, что они имеют сейчас.
А Мика… Она бы предпочла ничего не ощущать, потому что день за днем она чувствовала, как в ней бушует ураган. Всё, что осталось от её души, ныло и тосковало. Её пугало и раздражало общество тех людей, что окружают её, и раздирало предательское чувство одиночества. Отчаяние, в котором ей не на кого положиться, когда никто, кроме неё самой, не мог помочь ей.
Это были далеко не все чувства, охватившие её, но и их хватало, чтобы чувствовать себя загнанной мышью.
Никто не сможет сбежать от этого. Ни от чувств, ни от расплаты. Каждый из них ещё заплатит свою цену, но прежде они успеют наделать еще больше ошибок.
Например, как Сэм, поджидавший Мику за поворотом её гаража.
