Драко появился на поле в субботу раньше всех, за несколько часов. Он был очень сфокусирован, когда практиковался в воздухе, опускаясь и крутясь то здесь, то там. Даже купил книгу, рассказывающую о позиции Охотника, и тщательно изучил курс за неделю; если он собирался играть, он должен был быть лучшим. Малфой наблюдал за тем, как просыпается мир, как медленно поднимается солнце над деревьями, пробивая свой свет сквозь обычный туман, который покрывал утреннее небо поздним летом.
Сегодня он был на миссии, и не только чтобы выиграть игру. Ему требовалось узнать как можно больше о Гермионе Грейнджер, желательно незаметно. План, по которому он должен был кое-что сделать, чтобы переманить девушку на свою сторону, начал формироваться, и эти субботние встречи были обязательны как для ее безопасности, так и для его.
Топом в его списке «Cбор Информации» было узнать, чем она занималась по жизни, что, как он подозревал, являлось лучшим вариантом для нахождения способа, как он мог сделать предложение о сотрудничестве привлекательным. Если окажется так, что девушка занималась чем-то совершенно неинтересным без надежды на успех, тогда он просто предложит нанять ее. Конечно, она все еще могла отказаться, но он не позволял себе зацикливаться на этой мысли. Ему нужно было быть расслабленным при разговоре с Гермионой, не беспокоиться о том, что что-то может пойти неправильно.
Он не думал, что она точно была лучшим кандидатом на исследовательскую работу. Если только он не оказался счастливчиком, и по случайности она работает на Министерство в отделе сбора информации; он знал, что у нее не было особых умений для определения скрытого без нужного количества доказательств.
Она была самым желанным человеком, потому что он доверял ей без всякой на то причины. Доверие было не тем, которое он мог так легко к кому-то проявить, совершенно не к каждому. Оно набиралось долгое время, шаг за шагом. Она, конечно, была исключением. Что-то в Грейнджер было другое; что-то от человека, которого он знал, что делало ее уникально надежной в его подсознании, не требуя заработать его одобрение.
Вторым в списке было узнать о Чарли. Если он и Гермиона серьезно встречались или же были серьезны в любой форме отношений, тогда план, который он сформулировал, будет невозможен. Их взаимосвязь была ужасно запутанной, и от того, как вели себя ее друзья неделю назад, никто из них понятия не имел, что происходило между этими двумя.
Драко потратил приличное количество свободного времени на анализ их поведения на прошлой неделе. Они были близки друг другу, очень знакомы. Девушка держалась с ним за руку; парень поцеловал ее в макушку. Они сидели вместе за столом, но потом едва ли разговаривали. Драко понятия не имел, как получить информацию, которую хотел, и решил сосредоточиться вначале на её занимаемой должности, а о личной жизни позаботиться позже.
Без пятнадцати десять игроки начали показываться. Драко остался в воздухе, остальные присоединились к нему, разминаясь, пока Поттер и Уизли не прибыли. Как только Драко приземлился, он заметил, что Чарли среди них не было.
Гарри казался удивленным.
— Привет, Малфой, — сказал он. — Рад видеть.
Драко кивнул, оглядываясь вокруг поля.
— Рад быть здесь, — на удивление он ответил честно.
— Ну, что же, пора начинать.
— Где Чарли? — спросил Драко, немного беспокоясь, что не сможет найти его возле Гермионы.
— Он обычно не приходит. На прошлой неделе другой человек из наших регулярных игроков не смог придти вместе с Биллом. Однако сегодня она будет здесь.
Затем к ним подошел Джордж, ухмыляясь, и хлопнул Драко по спине.
— Чтоб мне провалиться, Малфой! Я думал, когда ты нас выпроводил, с нами все кончено. Спасибо еще раз, дружище. Слушай, если все пойдет по плану, мы откроем магазин в Париже меньше, чем через два месяца. Ты же придешь на открытие, не так ли?
Драко был немного отрешенный, но быстро вернулся в форму.
— Не могу с уверенностью сказать, но… Посмотрим. Возможно.
К ним присоединились Рон и Джинни.
— Хэй, — сказал Рон, встречаясь на секунду с глазами Драко и отводя взгляд. — Это Дин, — сказал он, а затем отошел.
Драко посмотрел на Гарри и поднял бровь.
— Никаких ставок сегодня, — сказал Гарри.
— А.
— Он придет, — сказал Джордж, опираясь на метлу. — Думаю, ты не забыл, как мы тебя избили в - какой - пятый год?
Драко улыбнулся. Наконец-то кто-то упомянул его прошлое.
— Звучит правильно.
— Кэти здесь, — сказала Джинни, смотря между Драко и Джорджом и улыбаясь. — Привет, Кэти!
Кэти Белл и Анджелина Джонсон присоединились, с энтузиазмом приветствуя каждого, пока в конце концов не заметили Драко. Выражение лица Кэти сделалось убийственным.
— Что
он здесь делает? — спросила она.
— Он, ну, играет с нами, — сказал Гарри, его тон был неуверенным, а глаза метались от Драко до Кэти и обратно.
— Я отказываюсь играть с ним, — наехала она на Гарри. — Или в другой команде. На случай если вы забыли, он чуть не убил меня.
Драко вернулся в шестой год, когда купил проклятое ожерелье в Горбин и Бэркес, как завернул его аккуратно, давая Розмерте и заставляя ту отдать его первой вошедшей девочке, прося отнести его прямо к Дамблдору. Это был ужасный план, но парень был в отчаянии. Он помнил, как сидел на кровати после разлетевшихся новостей, его руки обхватывали колени, прижимая к груди так сильно, насколько ему позволяла сила. Малфой сидел на кровати с закрытыми шторами и качался взад-вперед, благодаря все существующие силы, о которых мог подумать, что девчонка не умерла.
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но Драко перебил его.
— Все в порядке, Поттер. Она была здесь до меня. Было приятно увидеться со всеми вами, — сказал он, глядя на Джорджа и Джинни, а затем направился к лесу.
— Малфой, — позвали Гарри и Джинни.
Драко обернулся.
— Что?
— Мы обедаем в ближайшем пабе, так что побудь рядом.
— А… Эм, Белл присоединится к вам? Мне не стоит идти, если она будет.
— Нет. Лишь мы.
Даже если она не уточнила, он знал, что Джинни имела в виду себя, Гарри и всех Уизли. А теперь и его тоже, по крайней мере, сегодня.
— Хорошо, — сказал Драко. Он подождал, пока все не оказались в воздухе, наблюдая за ребятами со смешанными эмоциями. Парень был разочарован, что не смог поиграть, ведь он с таким предвкушением ждал этого. С другой стороны, если бы Гермиона была здесь, как в прошлый раз, у него была бы целая игра, чтобы поговорить.
Он приблизился к лесу с надеждой, что та сцена с прошлой недели повторится. В конце концов, он увидел его, ужасный оранжевый диван на двух человек, находящийся частично на солнце, частично в тени. Что важнее, Гермиона сидела на нем, полностью погруженная в чтиво.
Он почувствовал небольшую тяжесть в сердце, когда увидел ее. Девушка не надела белое платье, которое так покорило его тогда. Вместо него на ней была болотно-зеленая юбка, белый топ с тонкими лямками и светло-желтый джемпер. Опять же пара сандалей стояла рядом с диваном на земле. Грейнджер выглядела восхитительно.
Гермиона подняла взгляд, когда Драко подошел, и слегка наклонила голову в сторону. Когда он остановился напротив дивана, она подвинулась, чтобы освободить для него место.
Парень сел, сменив одежду для Квиддича на черные брюки и черную футболку с длинным рукавом.
— Что читаешь ? — спросил он, чувствуя комфорт.
— Ничего, что заинтересовало бы тебя, уверена, — ответила она, глядя на него из-за чтива.
Драко изучил обложку поближе.
—
Журнал Ботаники. Что это?
Она положила журнал на колени.
— Это школьный журнал, Малфой. Исследователи делают эксперименты и публикуют свои находки в журналах.
Он боролся с тем, чтобы не закатить глаза, но проиграл.
— Я знаю это. О чем конкретно этот журнал?
— Оу, — ее щеки покрылись розовым румянцем. — Это о разных ингредиентах для зелий, которые добываются из растений.
— Потрясающе, — сказал он, улыбаясь. — Какую статью читаешь?
Девушка странно на него посмотрела, будто не была уверена, как расценивать его поведение.
— Биологические и аналитические характеристики, а также известные и теоретизированные использования шести экстрактов златоцветника.
Глаза Малфоя расширились от удивления.
— Златоцветник? Ты планируешь отрубить кого-то, Грейнджер? — порошкообразный корень златоцветника был главным ингредиентом в Глотке Живой Смерти. Более того, Драко знал, что его используют в Темной Магии, особенно в зельях, связанных со смертью и состояниях между жизнью и смертью.
— Не говори глупостей, — сказала она, немного поворачивая туловище, будто готовясь удариться в детализированное объяснение. Девушка начала, сделала паузу, а затем сменила тему. — Это для личного исследования. Почему не играешь?
Он откинулся назад, закидывая одну ногу на другую, приподнимая рукава – правое выше, чем левое, - и положил руку на спинку дивана. Если бы он достал еще несколько дюймов, он смог бы коснуться ее плеча.
— Разногласие мнений. Кое-кого не заботил факт, что я едва ли был ответственен за ее смерть, и отказался как-либо контактировать со мной, включая Квиддич. Я удалился.
Гермиона посмотрела на него суровым взглядом.
— Ты говоришь об этом так легкомысленно.
— Ничего подобного, — сказал он, встречая ее взгляд. — Я знаю, что сделал, и принимаю последствия. Я не легко воспринимаю травмы остальных, когда я был прямой их причиной. Но поле это едва ли то место для извинений, и, как мы уже дискуссировали, простое «прости» не окупит ничего.
— Правда, но то, что ты сделал с ней, позади твоей детской натуры, разве не согласен? — тон Гермионы был нежным, но настойчивым; она не собиралась давать ему выход из этого разговора.
— Она не была моей мишенью; всего лишь оказалась не в том месте, не в то время.
— Так ты не собираешься дать ей сердечное признание, как мне?
Девушка искушала его, проверяла. Это был первый тест за долгое время, который ему надо было пройти. Если он правда хотел получить помощь Гермионы, ему придется сделать то, что он пообещает.
— Если представится возможность, — парировал он, сбрасывая пару листьев с диванной подушки между ними, чтобы избежать ее взгляда.
— Надеюсь, это случится, — сказала Гермиона.
Ее голос был такой мягкий, такой нежный, что он опять посмотрел на нее. Она вернулась к чтению статьи.
— Скажи мне, Грейнджер. Чем ты занимаешься?
Вновь она положила журнал на колени, насмешливо глядя на него.
— Я учитель. Работаю в Хогвартсе.
— Что преподаешь?
— Почему ты так заинтересован?
Он засмеялся, кладя руку на колено.
— Я застрял, ожидая конца этой игры. Этот диван – самое комфортное место, чтобы посидеть, и здесь оказалась ты. Я бы не предпочел сидеть в полной тишине, но если это то, что ты желаешь, тебе стоит сказать.
— О. Я… Предполагаю, я не уверена в том, как воспринимать тебя, толком не зная, — сказала она, закрывая журнал и полностью убирая его. — Я преподаю нумерологию.
— Один из твоих любимых предметов, насколько я помню, — кивнул он. Драко тихо проклял свою судьбу: Нумерология была восхитительным полем, но не тем, которое открывало много дверей для него.
— Он был самым любимым, на самом деле. Ты тоже был искусен в нем. Помнишь, как на пятом году мы узнали, что будем работать вместе и не знали этого до?
— Это нелепое задание! — воскликнул он, наклоняясь к ней на диване. Все студенты должны были отправить теорему; учитель составлял пары и связывал анонимных партнеров для разработки теорем. Они должны были работать раздельно, отправлять результаты, а затем искать лучшее решение.
Как только профессор произнес их имена в союзе, они глянули друг на друга. Когда им сказали подвинуться ближе, чтобы выполнять работу, Драко наотрез отказался. Он и на дюйм не сдвинулся. Малфой получил наказание; все закончилось тем, что Гермиона сама трудилась над работой.
— К счастью, такой неудачи не случилось с моими учениками, — сказала она с улыбкой. — Не могу поверить, что ты дошел до наказания, чтобы избежать работы со мной.
— Это казалось лучшей альтернативой, — ответил он.
— Ты безнадежный, — сказала она, качая головой.
— Я
был, безусловно. Мне хочется думать, что сейчас я не такой, — она не говорила, лишь пялилась в землю. — Как долго ты уже в Хогвартсе?
— Это будет мой третий год преподавания.
— Понятно, время уже возвращаться, не так ли?
— Да. Осталась лишь неделя.
Драко кивнул, задумавшись. Он успешно узнал, чем она занималась, но до сих пор понятия не имел, чем мог соблазнить. Парень сомневался, что жизненная подписка на журнал "Нумерология сегодня" даст ему то, что он хочет, однако существовала еще возможность предложить заплатить ей. Конечно, он мог предложить ей больше, чем она зарабатывала в Хогвартсе, и ей не пришлось бы даже оставлять свою должность.
— Я знаю, чем занимаются по жизни Уизли. Что насчет Поттера? Сестры Уизли?
— То, что ты сделал для Рона и Джорджа было поистине замечательно. Они были так взволнованы в ночь после встречи с тобой… Полагаю, это был тот же день, когда мы потянулись за одной бутылкой в Аптеке. Они пригласили нас всех в шикарный ресторан в Косом Переулке, дабы отметить.
Он пожал плечами.
— Это бизнес. Все, связанное с Всевозможными Волшебными Вредилками, превращается в золото. Я так и так собирался одобрить их заявку, лишь хотел немного повеселиться над ними сначала. Дать попотеть.
Она ударила его по руке.
— Ты ужасный.
— Спасибо.
— Гарри тоже преподает в Хогвартсе.
— Правда? — Драко немного выпрямился. — Это сюрприз. Я думал, он будет занят в бизнесе накопления вещей… людей, кошек, приносящих неудачу соседей, такого рода.
— Вообще-то говоря, так он и видит свою работу. Он очень пылок на счет обучения, и студентам всегда нравятся его уроки.
— Что он преподает?
— Защиту от Темных Искусств.
Драко охнул.
— Ты шутишь.
— Нет. Он восхитителен. В него будто бес вселился на пятом году с Отрядом Дамблдора.
— Та маленькая группа для практики, в которой ты была?
— Да. Это была чудесная группа, мы многому научились от Гарри. К тому же, было классно все делать за спиной Амбридж, — она звучала торжественно.
Драко был заинтригован, но он так и не узнал чего-то, что мог использовать. Парень взглянул на журнал, а затем на нее. Ботаника и рядом не стояла с Нумерологией.
— Тогда чем занималась до Хогвартса?
— Ты сегодня полон вопросов, не правда ли? — спросила она.
— Я много говорю, когда мне скучно. Ты просто оказалась рядом.
Девушка вздохнула.
— Я начала тренироваться в Целителе, но это заняло не много времени прежде, чем я поняла, что это не мое. Однако, когда я была у Святого Мунго, мне удалось получить неполную должность в лаборатории исследований.
— В больнице? — переспросил он, его сердце застучало немного громче, чем до этого. Это было обещающе.
— Да. Грант, который я получила, был сконструирован на исследованиях побочных эффектов различных зелий, которые считаются безобидными. Это была не такая уж интересная работа, но я многому научилась.
Драко внимательно слушал. В ее глазах был огонек, которого не было раньше, и он был полностью пленен девушкой.
— Когда я ушла из программы Целителей, я продолжила работать в лабораториях по различным наблюдениям и грантам, пока получала аккредитацию преподавателя. Большинство грантов длились от шести до девяти месяцев, а затем настало время для поиска работы. Я все еще участвую в исследованиях, насколько могу. Лета для меня очень занятые, так как я стараюсь завершить многое за короткое количество времени.
— Понятно. Так исследование – это твоя главная страсть, как преподавание у Поттера?
Это было буквально неощутимо, и, если бы он не изучал ее так тщательно, он бы пропустил секундный взгляд девушки на его рот, когда он проговаривал слово «страсть». Волна теплоты прошла сквозь парня, и он откинулся на диван, оставляя больше места между ними.
Затем Грейнджер закусила губу и отвернулась.
— Я люблю преподавание почти также. Но если бы пришлось выбирать, это было бы исследование. Минерва дала мне доступ к одной из лабораторий в подземельях для личной работы.
Данный факт привлек его внимание, и он напрочь забыл о ее взгляде.
— Ты? В подземелье? — в его время в Хогвартсе магглорожденный в подземелье по любой другой причине, кроме урока Зелий, был проблемой. По меньшей мере, магглорожденного дразнили, насмехались и легонько издевались, что тот зашел так далеко от ограничений. — Как ты справляешься с этим?
— Достаточно хорошо, — сказала она, гордо приподнимая подбородок.
— Они… хорошо относятся к тебе? — поинтересовался он, оценивая свой бывший факультет.
— Им же лучше, — сказала она. — Ведь я глава их факультета.
Он с недоверием уставился на девушку. Конечно, он неправильно услышал ее.
— Ты.. ты что?
— Глава факультета Слизерин, да.
Драко покачал головой в неверии.
— Тебе придется объяснить это мне. Я полностью обескуражен и не знаю, что сказать.
Гермиона закатила глаза.
— Все в Хогвартсе очень поменялось с тех времен, когда мы были школьниками. Четыре факультета все еще существуют, но Минерва дала Распределяющей Шляпе немного… простора, чтобы распределять студентов по факультетам. Факультеты обычно смешанные и отлично уживаются.
— Даже Слизерин?
— Да, однако, естественно, они неохотно подчинялись. Толерантность – большое слово в кампусе.
Драко нахмурился.
— Я наслышался уже этого слова на всю свою жизнь, спасибо.
— Нет ничего плохого в толерантности, — возразила она, ощетинившись.
— Не пойми неправильно, — быстро ответил он, качая головой. — Ничего не имею против этого по сути, но тебе следует признать, это слово бросают вокруг так либерально в последнее время. Ты можешь делать практически все, что угодно, во имя толерантности. Включая избиение другого ребенка, потому что они не были толерантны.
— О! — резко вздохнула она. — Я читала об этом! Какая ужасная вещь случилась. Полностью подрывает то, что пытается сделать Министерство.
— Министерство, однако, не может поменять человеческие сердца и сознания, — сказал он.
— Нет, но оно может, по крайней мере, выпустить законы, которые делают вещи справедливыми, — сказал она. — Если бы ты и я пошли в Гринготтс десять лет назад, чтобы подать заявку на кредит, один лишь взгляд на тебя, и они безоговорочно одобрили бы тебя, не задавая никаких вопросов. В то время как мне пришлось бы возиться с кипой бумаг, представить справки о доходах, местожительстве, и, кто знает, через какие еще бюрократические нонсенсы мне стоило бы испытать. Сейчас же мы оба должны проходить через один и тот же процесс.
— Я отлично осведомлен об этих… изменениях, — сказал он. — Встречаюсь с этим на регулярной основе, на работе.
Они взглянули друг на друга, и Драко понял, что они были из абсолютно разных миров, с противоположными жизнями, на бунтующих сторонах с войны. Пока «толерантность» для него стояла комком в горле, она с силой отстаивала ее. Малфой не был против концепта, лишь против пути, который выбрало Министерство. Толерантность явно не должны были навязывать силой нетолерантным. Это было чем-то, чему должны были обучиться через жизненный опыт. Драко давно научился, что он не имел никакого права говорить, кто и что заслуживал. Он лучше бы прожил счастливую жизнь за это.
Тем не менее, понятно было, что мир, в котором они находились сейчас, отличался, так как они могли сидеть и обсуждать любезно тему, о которой они не заговаривали с глазу на глаз.
— Чем ты занимаешься? — спросила она.
Парень был рад смене темы и удовлетворен, что никто из них не использовал имена или проклятия.
— Я управляю семейным бизнесом.
Девушка смотрела на него, ожидая продолжения, но он не собирался вдаваться в какие-либо детали.
— Оу, — в конце концов, сказала она.
Она опустила взгляд на колени, и он почувствовал укол сожаления.
— Я работаю, Грейнджер. Хожу на встречи, отвечаю на письма, иду в ногу с гроссбухом, продолжаю делать людей счастливыми… ничего интересного.
— Я знаю это, Малфой. Какой твой семейный бизнес? — она сделала паузу, слегка хмурясь. — Или это что-то, о чем бы ты не хотел говорить?
Спусковой крючок в его сознании сорвался с петли, и он не мог найти этому логическую причину, но ему хотелось рассказать ей больше. Обычно Драко не обсуждал детали Малфой Инкорпорейшн. Он работал, сильно, конец истории. Бизнес был таким разнообразным, что очень мало людей знали все различные экономические предприятия, в которые была вовлечена его семья.
Когда задание управлять компанией бесцеремонно свалилось на голову Драко в восемнадцать, он понятия не имел, что делал отец. Потребовалось три месяца, чтобы выучить масштаб компании, и один сегмент в особенности стал шоком.
Люциус инвестировал в маггловские телекоммуникации.
Его отец, Пожиратель Смерти, особенный ненавистник магглорожденных, вел бизнес с магглами. Драко не сомневался, что отец не вел переговоры или виделся с магглами в качестве работников, но каким-то образом управлял делами. Когда Драко оказался на его месте, он рискнул отправиться в мир магглов, дабы встретиться со всеми исполнителями, с которыми он работал, и за годы начал ценить определенные аспекты маггловской культуры, а также одобрять в сознании их право на существование.
Все звучало банально, когда он думал об этом, но признание было велико, учитывая что его отец часто сокрушался на магглов.
— Все в порядке, — сказала она, принимая его продолжительную тишину за подтверждение. — Мы можем поговорить о чем-то другом.
— Не то чтобы мне было что скрывать, — сказал он. — Я попросту практикую не обсуждать детали. В любом случае, это ужасно скучно.
Гермиона кивнула и поменяла позу на диване. Сделав это, она нечаянно задела его руку, заставляя волоски на коже вздыбиться, а сердце пропустить удар. Малфой нахмурился, раздраженный такой реакцией на нее. Когда он вспоминал о девушке за прошедшую неделю, он представлял ее в том белом платье, с ветром в волосах, блестящими от падающих лучей солнца, и безмятежность, которую он увидел в ее выражении. Он не мог выкинуть картинку из головы; можно было с уверенностью сказать, что она привлекала его. Абсурдно, судя по реакции его тела.
— Ты и правда глава Слизерина? — спросил он, желая вернуть разговор обратно и снять его бизнес с повестки дня. Драко убрал кисть с колена и скрестил обе руки на груди.
Она улыбнулась.
— Да, Малфой, правда.
— Они хорошо относятся к тебя?
— Конечно. На самом деле, они должны, иначе я снимаю очки. Все довольно уважительны ко мне, некоторые очевидно неохотно, однако я была бы дурочкой, думая, что никто не шепчется за моей спиной.
— Если у них есть банда, как та, с которой я был… Ты довольно удачлива, не получая острой критики.
— Эти дети… отличаются от нас. Наши годы в Хогвартсе вели к войне. Эти же ребята, особенно младшие, прошли через войну задолго до Хогвартса. Они выросли в послевоенной эре. В этом учебном году не останется ни одного студента, который был в Хогвартсе в наше время. Или когда ты был. В прошлом году семигодники были первокурсниками, когда я была на своем седьмом году обучения.
Драко хмыкнул.
— Если ты можешь считать это школой.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, чему они учили нас? Особенно на Маггловедении?
— Наслышана, — сказала она.
— Мусор. Даже я знал это. Конечно, я был слишком занят тем, чтобы не попасться кому-либо на глаза или же разочаровать…
— Тебе было ужасно в школе? Предполагаю, мне всегда казалось, что тебе все давалось легко, если так подумать.
— Ага, достаточно легко, — он сделал паузу, от неуверенности не зная, сколько он должен был – или мог – рассказать. Парень никогда не говорил об этом годе, предпочитая игнорировать так много, насколько позволяло ему его сознание. Ее легкая и открытая манера была странно свободной.
— Но мне не нравилось, где я был, — продолжил он, ковыряя место на диване. — Я не хотел ничего иметь с ними общего к тому времени. В любом случае, меня полностью не приняли из-за проваленного задания. Я знал, другая сторона – ваша – не приняла бы меня радушно. Я засел в учении, библиотеках и своей комнате. Оставался тихим. Говорил правильные вещи, старался не привлекать внимания.
Она ничего не ответила, лишь закрыла глаза, когда ветер начал развевать ее волосы. Он был так близко… так, что даже мог коснуться их, если бы сильно захотел, мог узнать, такие ли они мягкие на ощупь, как кажутся.
— Так я понимаю, Поттер – глава Гриффиндора, а?
— На самом деле, нет. Блейз Забини.
Драко расширил глаза от удивления.
— Ты сейчас не серьезно! Может мне стоит пойти и получить работку на факультете Пуффендуя? — пошутил он.
Гермиона засмеялась.
— Это будет ужасно, Малфой! Ты запугаешь их до смерти!
Он нахмурился.
— Что? Почему? Я не страшный.
— Ты страшный, — сказала девушка, на ее лице была яркая улыбка. — Очень страшный.
— Да? — ухмыльнулся он. — Все еще? После всего… Я не хочу быть таким, знаешь.
— Тогда может быть тебе стоит перестать всегда ходить с кислой миной, — ее глаза заискрились весельем. — Знаешь, улыбайся иногда.
— Если бы ты только знала, — пробормотал он, усталость стягивала его грудь, заставляя вновь почувствовать себя очень старым. Парень редко улыбался от чистого сердца и не мог вспомнить последний раз о разговоре или каком-либо взаимодействии, которое соблазняло бы его стереть это кислое выражение лица.
Улыбка Гермионы превратилась в сосредоточенный взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
Драко покачал головой и постарался выдать беззаботную улыбку. У него не было желания разрушать их разговор рассказами о своих проблемах.
— Забудь. Где сегодня Чарли? Я хотел поговорить с ним, — это не было полностью ложью. Чарли был единственным Уизли, с которым ему больше всего понравилось общаться на прошлой неделе. По правде говоря, ему также следовало преуспеть со вторым пунктом в его списке.
— О, он обычно не ходит. Прошлые выходные были счастливой случайностью. Как видишь, обычно это Гарри, Рон, Джордж, Кэти, Билл, Дин и Джинни. Мы знали, что Билл уедет на некоторое время, так что Гарри привел Анджелину на замену. Потом Кэти сообщила ему, что у нее и Анджелины были планы на прошлой неделе, поэтому Гарри попросил сыграть Чарли, так как он был в городе, — Гермиона сделала паузу. — Полагаю, в конце концов, они не нуждались в тебе на этой неделе.
Драко покачал головой.
— Тем не менее, я ценю приглашение. Так Чарли проводит большинство своего времени в… Румынии, не так ли?
Она кивнула.
— Он cказал, что ты был, цитирую, «достаточно славный».
— А, — ответил он, бездумно почесывая руку, на которой однажды была Темная Метка. Сейчас там был шрам в виде грубого контура метки, будто магия, которая была запечатлена на его коже, въелась так глубоко, что даже если марка выцвела вместе с кончиной Волан-де-Морта, кожа никогда не излечится до конца.
Но Чарли и Гермиона обсуждали его, когда тот ушел. Он чувствовал слабое раздражение из-за Уизли перед тем, как понял, что, возможно, весь стол говорил о нем, а она всего лишь повторила комментарий Чарли, потому что он был предметом разговора.
— Все должно быть "взорвались" после моего ухода, — начал Малфой.
— Так и было, но потом Молли сказала всем прекратить. Джордж был нерешителен насчет тебя до той презентации, которую он представил, Чарли никогда не имел ничего против тебя изначально, а Джинни склона дать тебе шанс. Рон… Он все еще сомневается.
— Не удивительно, — пробормотал Драко больше для себя, чем для нее.
— Ты не можешь его обвинять в этом, не правда ли? — спросила она.
— А что насчет тебя? — он встретился с ее глазами.
— Меня? Я… Ну, все в порядке, когда ты рядом, — девушка держала его взгляд, не уклоняясь и не подавая знаков, что врет.
Он выдохнул и вернул внимание к игре.
— Кстати говоря, как долго это все длится? Не заметил, сколько продолжалась игра на прошлой неделе.
— Обычно пара часов.
Драко тяжко вздохнул.
— Если хочешь, я могу дать знать, когда они закончат, — сказала Гермиона.
— Как? — спросил он, зная, что он не собирается уходить с дивана до нее.
— Есть два Галлеона?
Парень недоверчиво взглянул на нее.
— О нет. Только не это.
— Что?
— Ты зачаруешь монеты, и моя станет теплой, когда ты коснешься своей палочкой. Не хочу в этом участвовать. Знаешь ли, я пользовался этим.
Она улыбнулась.
— Я знаю.
Он глядел на девушку, на мгновение замолчав, а затем позволил ей увидеть натянутую улыбку.
— Ты говоришь об этом так беззаботно.
Парень не мог прочесть ее выражение лица.
— Кажется, мы еще не на той стадии, когда можем шутить о нашем трагическом прошлом вместе?
Драко не знал, что думать об этом. Она наблюдала за ним; ее глаза горели весельем и спокойствием. Он не думал, что они дошли до этой стадии, но ему начала нравиться идея о том, чтобы добраться до нее.
Не хотя врать или открыть слишком много своих эмоций, Малфой проигнорировал ее вопрос.
— Расскажи мне о своем текущем проекте, — сказал он с дружелюбной улыбкой на лице.
***
Они говорили легко. Гермиона была счастлива рассказать, буквально не останавливаясь, о своем исследовании. Она вдавалась в мельчайшие детали, включая ее самые последние – случайные – открытия при участии зелья Феликс Фелицис. Когда после каждого седьмого круга менялось направление помешивания, поглощение слишком многого безрассудным компонентом снижалось к 35%.
— Это едва ли кажется важным, — сказала она. — И я точно не оправдываю использование зелья в большинстве случаев, но оно может иметь место в особых ситуациях.
Что более важно, он узнал, что девушка была заинтересована в зельях, чтобы противостоять эффектам Круциатуса. Она упомянула это вскользь, быстро, пока перечисляла список текущих интересов, но ему показалось, что он заметил слегка изменившуюся окраску ее голоса, когда она проговорила название заклинания. Он оставил данную тему на потом.
Когда прошло два часа, а игра все еще длилась, Драко подумал о том, чтобы уйти. Его сознание гонялось с добавлениями в списке: он узнал все самостоятельно, чтобы действовать. Однако парень дал слово остаться на ланч и отказался отступить. Он хотел было уже предложить, чтобы они пошли и заняли столик, когда послышался веселый крик ребят. Поттер опять выиграл.
— Он когда-нибудь проигрывает? — пробормотал Драко.
— Не-а, — ответила Гермиона, приподнимаясь со спинки, чтобы надеть обувь.
Они оба встали, и Гермиона уменьшила диван с журналом, опуская их в двухотсечную сумку, которую он до этого не приметил. Он видел подобные сумки множество раз: один отсек был заколдован, чтобы вмещать вещи, которые в разумном случае не поместились бы туда, а второй был не магический - для вещей, которые не надо было сужать, например, деньги или точно не сужаемые покупки.
— Так, — сказал Драко, до него дошла реальность о том, что он собирался сделать. — Паб?
— Обычно мы ходим куда-то после игр, и это паб в деревне неподалеку. Сегодня последняя игра, так как на следующей неделе Гарри уезжает в Хогвартс. Они играют лишь летом.
Гермиона не пошла встречать подходящих игроков, как сделала на прошлой неделе. Драко подозревал, что это потому, что там не было Чарли, и он почувствовал странное урчание недовольства от этой мысли. Вскоре можно было услышать восторженные голоса, а затем каждый игрок появился в поле зрения.
Рон взглянул на Драко и Гермиону и слегка нахмурился перед тем, как вернуться к разговору с Джорджем. Кэти, Дин и Анджелина должно быть пошли другим путем, так как их не было с бандой рыжеволосых.
— Какой счет? — спросила Гермиона, когда все присоединились к ней и Драко.
— Кого это заботит? — сказал Джордж с гигантской улыбкой. — Мы выиграли! Что еще важнее, мы голодны. Пойдемте, да?
— Был в Трэффорде, Малфой? — спросил Гарри. — Он рядом с Манчестером.
— Там есть маленький магический отдел, если я не ошибаюсь, — сказал он.
— Правильно. Там есть паб The Bird I'th Hand. Вот, куда мы идем. Владелец – родственник племянницы второй кузины Артура. Отличный парень.
— Никогда не слышал об этом, — отметил Драко, зная, что ему потребуется аппарировать с кем-то побочным явлением.
— Можешь пойти со мной, — сказал Гарри, отпуская руку Джинни.
— Чудесно, — пробормотал под нос Драко.
Гермиона услышала его и улыбнулась.
Не позже десяти минут шесть из них уже сидели за столом в пабе, выпив по первому кругу. Они посмотрели в свои меню, разговаривая лишь, чтобы указать на что-то, или же сказать, насколько им понравилось определенное блюдо в последний визит.
Драко знал, что его присутствие препятствовало типичной теплой, дружелюбной атмосфере между друзьями за едой. Сейчас они все были сосредоточены на том, о чем с ним поговорить и что сказать в его присутствии. Гермиона, которая сидела рядом с ним, посоветовала рыбу с картошкой. Джордж, с другой стороны, сказал, что он точно не ошибется, выбрав лосось. Ему было все равно на оба варианта, так как Малфой не был голодным.
Подошла официантка, и он принял предложение Гермионы. Когда у них не было меню, чтобы спрятаться за ними, сразу стало очевидно, что прием пищи обещает, мягко говоря, быть интересным. Рон даже не глядел на него, Джинни постоянно хмурилась, а Джордж начал просто говорить об открытии магазина в Париже.
— Рон и я ездили вчера в Париж, осмотреться. В Плэйс де Магик есть несколько пустых апартаментов, и мы решили заключить контракт с двумя рядом стоящими магазинами, чтобы превратить их в один.
— Звучит отлично, Джордж, — сказала Гермиона. — Ты уже решил проблему с тем, кто будет руководить магазином?
— Еще нет. Хотя Флёр могло бы это заинтересовать.
Джинни хихикнула и обменялась взглядами с Гермионой.
— И ты позволишь ей? Не волнуешься, что ее больше будет заботить каждая выбившаяся прядка, чем ожидающий покупатель?
— Флёр очень умная волшебница, — возразил Гарри.
Джинни закатила глаза.
— Конечно! Другого и быть не может, раз ее выбрал Кубок Огня.
— Она и Билл уже живут в Париже, — продолжил Джордж. — Ты знаешь Флёр, она не… ну, она не как мама. Не любит сидеть дома весь день. Ей понравится работа в магазине. Мы собираемся сделать маленький чердачок, где детки смогут играть, пока не дорастут до школьного возраста.
— Тогда это решено? — спросила Гермиона.
— Практически, — ответил Рон. — Габриэль может помочь ей. Ее учеба как раз закончится, к тому же Флёр хочет быть с ней рядом.
— Двое человек - уже неплохо, — сказал Гарри.
— Да. Мы только что получили двух работников для нескольких магазинов.
— Но это Париж, — подала голос Джинни. — Это не Трэффорд или даже Хогсмид. Париж практически такой же огромный, как и Лондон. Думаю, тебе понадобится как минимум еще один, возможно, даже два человека.
Принесли еду, и Рон улыбнулся в тарелку.
— Захлопнитесь все, — сказал он и приступил к поеданию шефердского пирога.
— Был когда-нибудь в Париже, Малфой? — спросила Джинни.
Он поднял взгляд, удивившись вопросу в свой адрес, а затем кивнул.
— Несколько раз. Моя мать ездит туда по меньшей мере раз в год, и обычно я составляю ей компанию.
— Там прекрасно, — продолжила Джинни.
Драко знал о том, что Гарри и Рон наблюдали за ним пристально, он также помнил о словах Гермионы, что Рон привыкал к идее о нахождении с ним в одной комнате. Парень подозревал, что она была слишком мила; Рон, казалось, не хотел иметь ничего общего с ним. Однако он не мог его за это винить.
— Правда, — ответил Драко. — Особенно весной. Осень также хороша и послужит прекрасным фоном для открытия магазина, — он надеялся, что разговор вернется к предприятию, чтобы он смог остаток трапезы провести незамеченным.
— А какая твоя любимая часть? — спросила Джинни.
Он нетерпеливо вздохнул.
— Эйфелева башня. В ней есть что-то, чего я не могу объяснить.
— Она была построена магглами, — сказал Рон, его тон был осуждающим, будто он хотел поймать Драко на лжи или разрушить радость от памятника.
— Я в курсе этого, — ответил он, удивившись. Когда он посещал Город Света с матерью, он сопровождал ее в несколько магазинов, затем отдалялся и шел гулять вдоль реки до башни. Дальнейшие его действия различались. Иногда он брал только что купленную книгу и сидел на лавке с хорошим видом на памятник. В другие разы он поднимался на самый верхний этаж и восхищался поразительными видами, открывающимися ему. Несколько раз он заказывал кофе с выпечкой в кафе и медленно поедал свой снек, наблюдая за закатом.
Рон фыркнул и отвернулся. Разговор на несколько секунд прекратился.
Затем Гермиона обратилась к Гарри.
— Готов к новому учебному году?
— В основном. Мне надо попасть в Косой Переулок за парой вещиц, но я покину Хогсмид во вторник. Я знаю, что ты уже несколько недель назад все подготовила, не так ли? — он улыбнулся ей.
— Собственно говоря, — затем она посмотрела на Драко. — Мне не хватало одной вещицы, и я была не уверена, смогу ли ее получить вовремя, но специальная доставка дошла до меня вчера.
— Не хватало, как говоришь, это значит, что у тебя было две полные бутылки вместо трех? — сказал Рон, усмехаясь.
Гермиона строго посмотрела на него.
— Очень смешно, Рон.
— Итак, Малфой, — сказал Рон. — Каково быть вновь с отцом? Как в старые времена?
Джинни врезала Рону по макушке, а Гермиона пнула пол столом, но Рон продолжил пялиться прямо на Драко.
Драко очень внимательно размышлял над тем, что собирался сказать. Конечно, он ничего не должен был объяснять этим людям. Они всегда верили и будут верить своим убеждениям, и он не думал, что, сказав нечто другое, сделает ситуацию лучше. Он также знал, что это был своего рода тест, хотя понятия не имел, как правильно ответить, или существовал ли правильный ответ вообще. Естественно его первым предположением было сказать что-то ехидное, чтобы разозлить Уизли дальше, но наружу выйдет лишь его кислота, и он ничего не добьется; разве что покажет рыжеволосому то, чего он добивался: Драко не изменился.
Таким образом, Драко долго пил напиток из стакана перед тем, как сказать.
— Мой отец и мать сейчас в отпуске. Его не будет здесь еще минимум семь недель. Возможно, тогда я смогу лучше ответить на твой вопрос.
Гарри выдохнул.
— Полагаю, не мог ждать, чтобы выбраться из дома, — рассудил Рон. — Не могу винить его за это.
— Достаточно, Рон, — сказал Джордж авторитетно. — Малфой ничего тебе не сделал-
— Ты прав. Это был дурной тон, — Рон все еще глядел на Драко, будто он мог внезапно атаковать их всех. — Мне нужно лишь время, правда.
Драко насытился всем этим и желал покинуть место. Единственная вещь, которая удерживала его на месте, это знание того, что именно этого и хотел Уизли. Ни он, ни Рон не говорили во время трапезы, лишь посылали взгляды друг другу, пока остальные старались игнорировать их и продолжали мирно есть.
***
После еды Драко быстро ушел. Он аппарировал домой, злясь на себя, что позволил Уизли задеть его. Он не отомстил, хоть и хотел, потому что это не стоило его времени или энергии. К тому же, это было то, чего хотел Уизли, и Драко редко позволял себе реагировать на такое. Он предпочитал занимать активную позицию, а несколько его слов не поменяли бы мнение Уизли, так чего волноваться? Если бы это не было для его плана, в котором он зависел от Гермионы, он даже не пошел бы на Квиддич в тот день, несмотря на то, как любил летать на метле.
Тем не менее, ему все еще нравилось по-настоящему
играть.
Драко вздохнул, сняв все еще свежую экипировку для Квиддича, убрал в шкаф и захлопнул дверь. Он снял футболку по пути в ванную, где включил горячую воду на полную катушку. Затем он поймал взглядом свое отражение и замер, строя гримасы на шрамы, которые исполосовали его грудь.
Самый большой и выступающий был – как иронично – в виде молнии, который начинался под правой ключицей, шел вдоль груди к левому ребру, горизонтально скользил вдоль ребер и спускался вниз, исчезая под ободком штанов. Он даже не знал, какое заклинание Поттер использовал, пока Северус не объяснил ему уже в больничном крыле. Это Темное Заклинание, и никогда не исчезнет и не залечится полностью.
На спине его тоже были шрамы, он знал, от Амикуса Кэрроу, который был не удовлетворен, что Драко заколебался, когда ему было приказано использовать Круциатус на товарище из школы. Амикус хлестнул его бичом лишь единожды, но этого было достаточно. Больше он никогда не сомневался, хотя и видел измученные лица людей в кошмарах.
У парня также имелся шрам на левой руке от остатков Метки, и один на правой щеке, когда Беллатриса дала ему пощечину с размаху тыльной стороной ладони - ее кольцо повредило лицо. Малфой был даже горд за этот шрам, так как он действительно сопротивлялся своей тете - отказался делать то, что она приказала. Беллатриса хотела было направить на него свою палочку, но Нарцисса вмешалась.
Другой шрам, который шел от его правого крестового свода до левого бедра, едва ли оставляя на нем живое место, был еще одним наказанием Темного Лорда. Он был так зол на Люциуса, когда Поттер, Уизли и Грейнджер пропали, что он намеревался прекратить род Малфоев навсегда. Драко вздрогнул, лишь подумав о том, что могло случиться.
Стоя над стабильным потоком воды, парень думал о своих шрамах. Они были все показателями его жизни, которую он выбрал, а потом хотел избежать, но не мог. Это не были шрамы битвы, на которые он мог смотреть и знать, что лишь хорошее пришло от этих кусочков, которым он подверг себя. Шрам-молния говорил о его позоре, когда его нашли чертовски зареванным в туалете. Шрамы от бича шептали, что он был слишком труслив, чтобы противостоять Кэрроу, напоминали ему о людях, которым больше не мог посмотреть в глаза. Спрятанный шрам показывал ему, на что способна невменяемость, а его избитая рука оставалась вечным напоминанием, что он умышленно отдал свою жизнь, дабы получить неуловимую силу, которая чуть не покончила с ним.
Ему было интересно, были ли какие-либо шрамы или пятна у Уизли, которые рассказывали истории о его стараниях избавить мир от сумасшествия, коим был Темный Лорд. Он думал о том факте, что Кэти Бэлл была не единственной, кто чуть не умер из-за него. Мысль, однако, об извинении перед рыжеволосым мерзавцем была тошнотворной. Гермиона… была чувствительной, понимающей, и он знал, что она его выслушает. Не как с Уизли, который застрял в своих проблемах точно также, как и Драко.
Драко вздохнул и выключил воду. Он обтер тело полотенцем и переоделся в комфортные штаны с футболкой, надев сверху черный халат. Он был приглашен на ужин к Гойлам, но у него все еще был целый день до него, который он не хотел тратить впустую. Чем скорее парень узнает больше информации о Гермионе, тем быстрее он сможет подойти к ней со своей проблемой.
Из камина в своей комнате Драко порох-звонил Блейзу Забини. Они никогда особенно не были близки в школе, как и сейчас, но Драко держал за ним должки, которые могли подвернуться в лучший момент.
Блейз появился на другом конце через пару минут и был удивлен, когда увидел лицо Драко в своем огне.
— Драко, — сказал он, вставая на колени перед топкой. — Ты никогда не звонишь.
— Обычно нет. Мне нужна услуга.
Забини слегка побледнел и кивнул, его глаза начали бегать по комнате.
— Что именно ты хочешь?
— Это насчет Грейнджер. Я знаю, вы работаете вместе в Хогвартсе.
— Гермиона? — Забини нахмурился. — Что вообще тебе нужно, связанное с ней?
— Информация.
— Какого рода?
Драко рассказал ему, и Забини согласился разузнать, что сможет. Следующим делом был звонок Мерлин Флинчберг, который владел самой большой лабораторией под покровительством Малфоя, чтобы спросить о космосе, стоимости оборудования и основных вопросах о работе лаборатории. Последний звонок предназначался Калебу, секретарю Драко.
— Знаешь, я обычно не беспокою тебя по выходным, — сказал Драко, когда Калеб ответил с пером и пергаментом на готовности в руках. — Это личный запрос.
— Вам нужно сопровождение вечером? — мгновенно спросил Калеб, доставая маленькую черную книжку, которую использовал в подобных случаях.
— Нет, — Драко огрызнулся. — Я хотел бы, чтобы ты нашел список любых статей, опубликованных Гермионой Грейнджер, была ли она главным исследователем или же женщиной, которая вымыла склянки. Если ее имя есть в статье, я хочу знать. Они скорее всего будут в журналах с зельями, но я хочу, чтобы ты проверил все.
— Хорошо, сэр. Вам нужны будут копии всех статей?
— Да. Две копии каждой. Также свяжись с Софией Бернард из офиса публикаций, посмотри, есть ли какие-то запросы на публикацию от Гермионы Грейнджер, которые не были одобрены.
Калеб кивнул, бешено чиркая ручкой.
— Гермиона Грейнджер не подруга Гарри Поттера?
— Да, — отрывисто ответил Драко.
— Когда мне стоит начать? — спросил Калеб.
Драко видел глаза мужчины, умоляющие, что не в эту минуту и предпочтительно не в остатки выходных. Драко вздохнул. Он был нетерпелив и напряжен из-за информации, но не бессердечен в противовес тому, что люди могли думать о нем.
— Возьми в понедельник выходной, чтобы разобраться с этим, — наконец сказал Драко.
— Хотите, чтобы я вызвал Лесли?
Лесли Паттерсон однажды была вторичным ассистентом Драко, человеком, которому он звонил, когда Калеб не мог выйти на работу. В последний раз, однако, она зашла за рамки рабочих услуг, и Драко не хотел дать ей понять, что был заинтересован в повторе этого опыта.
— Нет. Я позабочусь обо всем, — сказал он.
— Да, мистер Малфой. Я преподнесу вам информацию первым делом утром во вторник.
— Хорошо. Хороших выходных, Калеб.
Он оборвал связь и вернулся в свое любимое кресло. Его настроение было выше, чем… когда-либо. Он наконец-таки делал что-то, и парень признавал, что ему стоило начать еще раньше. Однако он чувствовал себя по-странному уверенным, что его ждет успех, особенно с Гермионой на его стороне.
***
Три ночи спустя Драко сидел за столом перед едва тронутой тарелкой с ужином и наполовину полным бокалом вина. Его глаза были закрыты, так как он медитировал по технике, которой обучился несколько лет назад, чтобы попытаться помочь себе расслабиться.
Слева от тарелки стояла стопка журналов, большинство были с выглядывающими закладками на особых статьях. Где-то в этой куче было письмо от Блейза, в котором списком находились все журналы, на которые была подписана Гермиона. Как только Драко получил это, он запросил все проблемы за последние пять лет и начал читать, ища нечто связанное с златоцветником, а затем связанное с этими статьями. У него было подозрение о том, что она изучала, основанное знаниях о Гермионе, но это было лишь предчувствием. Интуиция. Однако Драко научился доверять определенным интуитивным позывам, и это было как раз одно из них.
Справа лежала кипа почты, на верхушке которой покоилась цветная открытка от Пэнси. Она была на Фиджи, в шикарном отеле на острове Ясава. Идеальное окружение всегда соглашалось с ней, и она уверяла, что никогда не покинет это место. Драко знал, что ее не стоит воспринимать всерьез, но парень был рад узнать, что она веселилась.
Подруга также поклялась, что будет находиться подальше от мужчин и сфокусируется на себе, чему Драко с сомнением верил, основываясь на ее истории.
Modus Operandus* Пэнси в любое время, когда она уезжала отдыхать, был найти курортный отель и мужчину - необязательно в такой последовательности.
Драко надеялся, что она была искренней. Он хотел, чтобы девушка вернулась, когда была бы готова, с новым взглядом на жизнь и отношения с мужчинами. Малфой желал, чтобы она знала, что есть мужчины, которые могли увидеть ее модный гардероб и последнюю стрижку, которые могли вглядеться в слои ее внешней красоты и увидеть ее настоящую.
Конечно, на ум пришел Грег, но Драко не был уверен, что Пэнси когда-либо посмотрит на него по-другому. В их мире у нее было свое место, а у него свое, и, так как она была занятой, они никогда значимо не взаимодействовали.
Треснул огонек, и Драко поменял положение, скрепляя руки на колене и глубоко вздыхая.
Одна из статей упоминала, что в древней волшебной мифологии был слух об исчезновении полей златоцветника, место, куда различные души отправлялись после смерти через вулканическую активность. Если один смог сломать монотонность ежедневной жизни в полях, он мог искать основание вулкана и надеяться на взрыв, который вернет его душу в мир людей, где он сможет попытаться еще раз.
Упоминание златоцветника - та же вещь, о которой Гермиона читала на матче - застряла в его сознании. Вулканы находились по всему миру, но особенно на Фиджи. Где была Пэнси. Возможно, он смог бы собрать несколько образцов вулканической пыли для изучения, увидеть, была ли толика правды в мифологии – как часто случалось. Скорее всего, все зависело от вулканической активности, особенно которая соединялась вместе с златоцветником.
Только Драко определенно не мог оставить бизнес и отправиться на остров, надеясь на юг Тихого океана. Ему надо было послать кого-то – кто лучше, чем его ближайший друг, которому он доверил бы это задание больше всех.
Он сказал бы Грегу, что Пэнси там, и оставил все как есть. Кто знал, что может случится, если они встретятся на другом уголке мира?
