***
На следующее утро Драко аппарировал на четверть мили от поля Брайера раньше, чем должен был появиться. Он точно не хотел быть первым прибывшим, а опоздание выдало бы ему шанс посмотреть, кто еще будет играть. К тому же прогулка поможет успокоить расшатавшиеся нервы. Он надел традиционную форму для практики и взял с собой сменку на ланч. Драко мог слышать разговор и смех людей, дойдя до поля, и его живот нервно скрутило. Он остановился на краю леса и изучил развернувшуюся сцену перед собой. Там было тринадцать человек, расположенных в центре, все с метлами, и выглядело все так, будто они разбивались на команды. Чемодан, в котором находились мячи, стоял в стороне. Он насчитал четверых рыжих, приметил Поттера и узнал пару человек из Хогвартса. — Они ждут тебя. Драко подпрыгнул, испугавшись, и обернулся к обладателю голоса. Гермиона Грейнджер – по крайней мере он думал, что она все еще Грейнджер – сидела на оранжевом диване в двадцати ярдах от него, поджав ноги под себя, с книжкой в руках, с любопытством наблюдая за ним. Он был так сосредоточен на поле, что не заметил ее на ужасном диване. — Я… да, — он посмотрел обратно на поле и сделал несколько шагов. Затем реальность о том, что он собирался сделать, накрыла его, и, казалось, он не мог вдохнуть достаточно воздуха в легкие, чтобы они естественно функционировали. Видение стало затемняться по краям, так что он отступил, закрывая глаза и глубоко дыша, пока все не отпустило. — Все в порядке, Малфой? — ее брови взволнованно взметнулись. Он постарался сказать да, но понял, что еще не может, так что лишь кивнул. — Вот, присядь. Она была на ближайшей стороне, поэтому встала, помогая и двигая Драко под локоть к дивану. Он сел, чувствуя себя намного лучше, так что смог вновь спокойно дышать. — Нервничаешь? — сказала она удивленным тоном. — Немного. — Прекрати. Все согласились быть хорошими сегодня, — довольная улыбка коснулась ее губ. — Понятно. Затем он взглянул на нее. Девушка была одета в белое платье, которое кончалось около колен, тоненькие лямки покоились на ее нежных плечах. Ноги были босыми, но он увидел пару сандалей на земле рядом с диваном. Ее волосы в основном были такими же, но солнце светило так, что на прядях переливались другие оттенки золотого, бронзового и рыжеватого цвета. Она улыбалась, все еще удивляясь его дискомфорту, и он подумал, что никогда не видел такую красивую женщину за всю свою жизнь. Не так, как большинство мужчин видят красоту – ноги, грудь и лицо – а как ее красивый рот изгибался на одной стороне чуть выше, глаза излучали жизнь, а лицо рассказывало историю о том, как счастлива она была. — Уверен, что ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она, по лицу пробежала тень беспокойства. Ее вопрос прервал череду его мыслей, и он моргнул, думая, что его поймали на странном вихре дум. Когда он опять посмотрел на нее, девушка все еще была там, все еще счастливая, все еще красивая. Его сердце начало стучать. — Да, я… Я в порядке. — Можешь идти? Он кивнул, однако был не уверен в этом. — Они ждут, — сказала она, указывая на поле. Две команды были уже сформированы и зачаровали верх одежды в красный и зеленый. В красной команде, команде Поттера, не хватало одного участника. — Хорошо, — сказал Драко, чувствуя себя увереннее. Он хотел спросить ее, почему она была здесь, почему сидела на диване так далеко от зрелища, что читала, но не мог. Он встал, размял ноги и направился к полю. Драко не обернулся на Гермиону, но ее образ будто выжгли в его мозгу; ему казалось, он до сих пор смотрел на нее. А затем без предупреждения картинка расплылась, и он увидел ее семь лет назад, корчащуюся на полу в его гостиной; его сумасшедшая тетка указывала палочкой и хохотала. Он содрогнулся и чуть не споткнулся, затем остановился, чтобы опять взглянуть на нее. Грейнджер сидела так же, как он ее и оставил, читая. Поразившей его частью, что делала ее такой пленительной, такой мгновенно интересной, была ее изящность и самообладание, несмотря на произошедшие в его доме события. Он продолжил шаг к своей команде, думая о том, как он мог забыть, что Беллатриса мучила ее прямо на его глазах. Он никогда особо не заботился об этой девушке, лишь держал эту предвзятость и использовал каждую возможность, чтобы высмеять и унизить, но ненависть и злоба были не его, не настоящие. Он никогда не чувствовал это всем сердцем. Созидательные годы Драко были потрачены на то, чтобы впечатлить отца, затем Темного Лорда, а потом он внезапно вырос, однако был все еще маленьким мальчиком, застрявшем во взрослом мире. Он даже не мог вспомнить ее лицо между Святочным балом в четвертый год и тем днем в гостиной. Оба воспоминания были такими разными… В первом — она приводила в порядок свои непослушные, покрашенные волосы. В последнем — она боролась с криками и слезами, ее челюсть и шея были стиснуты, но это не помогало сдержать вопли. Затем ее глаза закрылись от боли. Когда Беллатриса прекратила допрашивать ее, девушка посмотрела на Драко молящими глазами. Она хотела, чтобы он сделал что-то, но понятия не имела, что он был напуган в той же мере, что и она. Он был на ее месте несколько раз во время отсутствия родителей. Не нужно было многого, чтобы «взорвать» Беллатрису; она получала удовольствие от «преподавания уроков, которые должна была дать ему мать». Внутри Драко знал, что должен был помочь Гермионе, также как и знал, что не должен был убивать Дамблдора. Это было глубокое, резонирующее знание, которое он чувствовал сквозь кости до сердца и души. Все было позади того, что он слышал, того, к чему вели его родители, касаясь частей его подсознания, о которых он понятия не имел. Он был слишком труслив, чтобы слушать голос в своей голове, поэтому Дамблдор был убит, а Гермиону зверски мучили. Он не знал, что бы случилось, если бы он повел себя по-другому, но в этом и дело. Он никогда об этом не узнает. — Эй, Малфой! Драко поднял взгляд и увидел Гарри, машущего ему; остальные в красной команде наблюдали за ним. Он сделал глубокий вдох и направился к Поттеру. — Какую позицию хочешь? — спросил Гарри. — Какая осталась? — Ты выбираешь первым. Драко моргнул. Это было странно – предложение сыграть за ловца от Гарри Поттера. — Возьму охотника, — сказал он. Гарри кивнул и указал головой. — Тогда ты с Чарли. — Хорошо. — Не забудь заколдовать свою кофту в красный, — добавил Гарри. Драко все еще нервничал, чувствовал, будто мог упасть в обморок в любой момент. Он ощущал себя так, словно поднимает сотню футов с каждым шагом, который проделывал по направлению к Чарли и Джинни. Они тихо разговаривали, но когда Драко приблизился, Чарли одарил его приветствующей ухмылкой. Это напугало Драко. — Привет, дружище. Добро пожаловать в клуб, — Чарли Уизли стоял также высоко, как Драко, его прямые рыжие волосы спадали на лицо толстыми прядями. Оставшиеся были длиннее на спине и собраны в хвост. — Э-э… какой клуб? — Однажды-Ловец-Теперь-Охотник-Из-За-Поттера клуб, конечно, — он усмехнулся. Драко был настолько ошеломлен, что просто пустыми глазами глядел на другого мужчину. Чарли засмеялся и слегка подтолкнул локтем сестру. — Ты играл за ловца, так? — спросил он. Драко кивнул. — Как и Джинни на протяжении года, я был пять лет. Но теперь мы навсегда останемся охотниками из-за Поттера. Он всегда ловец. — Ох, — сказал Драко, чувствуя, как его нервы успокаиваются из-за хорошей натуры Чарли и его легких улыбок. — Эй, я хотела быть ловцом, — сказала Джинни, скрещивая руки. — Конечно, конечно, так хотела, что Поттер смог вернуть свое место, — Чарли повернулся к Драко и сказал. — Она всегда обожала его, знаешь. — Ох, перестань, — отмахнулась Джинни. — За работу. Как оказалось, Чарли был хорош в Квиддиче вне зависимости от позиции. Он спланировал несколько схем для Драко и Джинни перед игрой и, так как Драко никогда не играл с их субботней компанией, рассказал ему слабости противников. Когда игра началась, Рон направился на позицию вратаря. Джордж и другой участник из Гриффиндора, Дин Томас, были загонщиками. Нервы Драко прекратили его беспокоить в тот момент, когда он оказался в воздухе. Он летал: он мог летать практически до того, как научился ходить. Это была самая естественная вещь во всем мире; единственная вещь в его жизни, на которую он мог положиться. Игра была неформальной, и никто не получал фолов, хотя их было немало. Команда противников была собрана практически из Когтевранцев с единственной Пуффендуйкой, которая была загонщиком. Она была довольно сильной для соперничества, как вскоре узнал Драко, и он держал ее на прицеле все время. Драко играл охотника в детстве, но жаждал победы, будучи ловцом, который, казалось, держал всю игру в своих силах. Так было, пока он не узнал больше стратегий Квиддича, что он стал уважать и остальные позиции. Ловец может поймать Снитч, но проиграть игру, как и сделал Крам на Кубке Мира в последний раз, который организовывала Англия. Болгария имела свою звезду, но ирландская команда в целом была твердой. В конце концов, команда сильнее выиграла. В воздухе Драко забыл о Гермионе, забыл о своих родителях, неделе, через которую прошел, письмах, приходящих со смольными совами. Он сфокусировался на том, чтобы обыграть крупного вратаря, пробить Квоффл через одно из золотых колец; на чувстве ветра в волосах и бьющем в лицо теплом солнце. Вскоре Поттер поймал Снитч, и все приземлились. Они выиграли со счетом 270:90. Остальные пять участников из команды Драко поздравили его за хорошо сыгранный матч. Они сказали не привыкать к такому раскладу – что Поттер постоянно выигрывал. Драко кивнул и медленно присоединился к Поттеру и остальным Уизли. Несколько игроков команды Поттера разговаривали с Драко, пока он шел; сказали, что он хорошо играл, и надеялись увидеться с ним снова на следующей неделе. Драко поблагодарил их, нервничая вновь, находясь на земле. Он поторопился присоединиться к своей команде, обеспокоенный тем, что все пора закончить. Чарли ухмыльнулся и хлопнул его по плечу. — Отличный полет, дружище! Превосходно разобрался с Квоффлом. — Эм, спасибо, — сказал Драко. — Классно словил, Поттер, — воскликнул он. Гарри ухмыльнулся и кивнул. Джордж и Рон пытались вернуть мячи в чемодан, где им и было место, но с Бладжером возникли проблемы. Драко решил, что пора уходить. Он не подтверждал, что останется на обед, и всегда мог отступить, ссылаясь на работу или другие планы. Он размышлял об этом, когда Дин попрощался со всеми и аппарировал. — Так, — сказал Рон сразу же после исчезнувшего звука хлопка. — Пойдемте кушать, — он посмотрел на Драко. — Идешь? Все посмотрели на него, и он ответил, не задумываясь: — Да. Рон ухмыльнулся. — Прекрасно. Не обращай внимания на маму: она будет думать, что ты привереда, но просто кивай и ешь, что хочешь. — Она попытается дать тебе вторую или третью добавку, — сказала Джинни. Девушка держалась за руки с Гарри. — Но не бойся отказывать. — Конечно, — сказал он, желая, чтобы они сделали хоть что-то, но не стояли в кругу. Джордж присоединился к ним позже. — Ну, все в лес. Не будем заставлять маму ждать, вы все знаете, какая она, — он отправился, не дожидаясь остальных. Задумавшись о Уизли, Драко понял, что странно было видеть Джорджа впервые без близнеца. Как они стали жить после войны? Их отец был Министром Магии – изменило ли это их жизнь? Как они справились с потерей сына? Гарри, Рон и Джинни последовали за Джорджем, оставляя Драко и Чарли. Все вышло бы неловко, однако Чарли, никогда не бывшему жертвой детских шалостей Драко, стоило прощать ему меньше, чем любому другому из Уизли. Оказалось, что он уже это сделал, потому что начал разговаривать с Драко, будто старый друг. Драко чувствовал себя идеально легко рядом с Чарли. — Каково это? — спросил он, пока они шли. — Работать с драконами? Меня всегда удивляло то, что ты этим занимаешься. Чарли засмеялся. — Как и большинство людей, однако они ни за что не подойдут близко к монстрам. Это чудесно, идеально. Точно то, что я хочу делать. Драко кивнул и глянул вперед, чтобы убедиться, что идет в правильном направлении. Он увидел Гермиону, шагающую по направлению к ним; ветер развевал ее волосы и поднимал низ платья, оголяя колени. Драко твердо сглотнул. Сначала она поговорила с Гарри, Роном и Джинни, а затем отстала, встав рядом с Чарли. — Хорошая игра, Малфой. — Спасибо, — поблагодарил он. Затем Гермиона ухмыльнулась и взялась за руки с Чарли. — Отличный полет, — довольно сказала она. — Спасибо, мон шери*. Чарли наклонился и запечатлел поцелуй на макушке Гермионы. Драко немного стало не по себе. Мысли, которые еще не сформировались в его сознании, – о скрытных взглядах на нее, разговорах, ее улыбке, о том, как он проводит пальцами по ее волосам, поцелуе – теперь бомбардировали его, пока он слушал разговор с ее парнем. Сила чувств шокировала его. Он едва знал женщину, которую не видел столько лет, и сейчас она "впорхнула" в его день, завораживая дыхание своим великолепием и убегая с единственным человеком, рядом с которым он чувствовал себя комфортно. Кстати говоря, с каких это пор у него были подобного рода чувства? Правда, он не состоял в отношениях уже давно, но эти мысли казались такими… мальчишескими. Он отодвинул их на второй план и увидел, что они уже подошли к лесу. Джордж, Гарри, Рон и Джинни уже ждали. — Малфой, — сказал Гарри. — Ты никогда не был в Норе, она окружена барьером. Тебе придется пойти со мной. Драко нахмурился. — Побочное явление? — Боюсь, что да. Все нормально? Он хотел сказать Поттеру, что лучше бы месяц не ел, чем приблизился бы к Побочному явлению, но он обещал вести себя прилично. Драко стиснул зубы и кивнул. — Давай быстро. Рон хихикнул. — Мерлин, Малфой. Гарри же не собирается тебе зуб выдрать или еще чего. Джинни закатила глаза, а Гермиона сердито взглянула на Рона. Драко проигнорировал неуместное замечание и неловко ждал Гарри. — Поттер? Носящий очки волшебник подошел к нему и вытянул руку. Драко сделал несколько вдохов, оглядел каждого и легко вложил свою руку в ладонь Гарри. Практически мгновенно он почувствовал тяжесть в центре, что означало начало аппарации: побочное явление в десять раз хуже сказывалось на пассажире. Когда они приземлились на твердую землю, Драко отпустил руку Гарри, будто обжегся. Гарри лишь удивленно взглянул на парня. Они стояли изнутри того, что оказалось домом с еще одним домиком сверху, а также дополнительными комнатами, брошенными поверх для хорошего количества. Как оказалось, пост Министра Магии в меньшей мере отразился на Артуре Уизли. Драко оглядел двор и увидел открытый сарай с торчащей машиной, из-под которой растянулась пара мужских ног. Выглядело так, будто машина переехала человека, что было невозможно, потому что машина была лишь наполовину в сарае. Гарри увидел, на что смотрел Драко, и объяснил, что Артур всегда был поражен Магглами и их машинами. После беды с Фордом «Англия» он пообещал жене, что не купит другую машину для магического усиления ее возможностей. Вместо этого он нашел старенький Фольксваген и наслаждался субботней «возней под капотом». — Понятно, — сказал Драко, улавливая слабый звук свиста, исходящий из сарая. — Знаешь, Малфой. Спасибо, что пришел, — начал Гарри. — Я уверен, ты не знал, как отреагировать на мое приглашение, но я рад, что ты пришел. — Я отлично провел время, — честно ответил он. — Так отлично, что согласишься прийти и на следующей неделе? Драко скептически посмотрел на Гарри. — Зачем? — У нас не хватает одного человека. Билл – самый старший брат Рона – и его жена, Флёр, во Франции, уехали на месяц в гости к ее семье. Мы могли бы найти кого-то другого, но, если хочешь, это место твое. — Почему ты пригласил меня в первую очередь? Шоу для всех тех репортеров? — что на самом деле хотел знать Драко, так это почему Поттер заботился о безопасности коробки для отца, пока тот был в тюрьме. Он не думал, что сейчас правильное время для вопроса, и, возможно, ему следовало спрашивать об этом отца. Тем не менее, он был невыносимо любопытный. — Нет, — сказал Гарри. — Никакого шоу. Я просто подумал, что с грозящим освобождением твоего отца это… казалось правильным. Драко ожидал большего, но остальные стали подтягиваться, и эта тема оказалась свернутой. Чарли и Гермиона появились ближе всего к дому и вместе направились к нему, все еще держась за руки. Рон появился позади Драко с Гарри и издал смешок. — Отвратительно, не так ли? Гарри засмеялся. Драко взглянул на рыжеволосого. — Что, они вместе? — Кто знает? — пожал плечами Рон. — Они были порознь и вместе годами. Одну неделю они не разговаривают, на следующей не могут жить друг без друга. Чертовски противно. Лучше бы они просто поженились, и все закончилось. — Рон, ты всегда говоришь это, — пожурил Гарри. — Она не собирается выходить замуж за Чарли. Они хорошие друзья. — Я слышала, у Чарли есть девушка в Румынии, — сказала Джинни, догоняя их и беря Гарри за руку. Как только они дошли до дома, Чарли появился с палочкой в руках. — Мы кушаем снаружи. Джордж, поможешь со столами? Не много времени прошло перед тем, как Драко вновь почувствовал себя не в своей тарелке. После Квиддича игроки переоделись, все Уизли плюс Гарри и Гермиона продуктивно сновали туда-сюда. Некоторые таскали вещи, другие резали, разливали и размешивали. Драко старался быть как можно больше ненавязчивым, но закончилось все тем, что он стоял рядом с томатным кустом, наблюдая за садовым гномом, бегающим через ряды овощей. — Готово! — крикнул Джордж. Все мгновенно расселись за стол, будто саранча на поле пшеницы. Драко подошел медленно, обеспокоенный тем, что если сделает одно резкое движение, то лишится пальца. Гарри заметил его первым, подвинулся ближе к Джинни, отодвигая Рона, чтобы освободить место. Еда была не такой, как у него дома, но напоминала Хогвартс. Они сидели за столом для пикника в очень близких четверках, передавая еду, громко разговаривая и даже перекрикивая друг друга. — О-о! Драко, дорогой, — сказала Молли, когда приметила его. Она улыбнулась и довольно помахала ему. — Приятно видеть тебя! Останешься на чай? Он внутренне застонал, лимит его терпения уже был исчерпан. Он не мог посвятить весь день лишь Уизли. К его удаче, кто-то заговорил с женщиной, так что Драко улизнул из-под ее взгляда и стал отчаянно думать о том, что можно сказать, чтобы влиться в разговор. По счастливой случайности он сидел напротив Гермионы. Девушка сидела между Чарли и Джорджем, и ни один не говорил с ней. Она кушала, медленно пережевывая пищу; затуманенный взгляд давал знать, что она глубоко о чем-то думала. — Почему ты пришла? — спросил он, надеясь, что она услышит его среди этого шума. — Хм? — сказала она, ее взгляд встретился с его глазами. — На Квиддич? — Ага. Все, что ты делала, так это только читала. — Я смотрела, — сказала она с притворным возмущением. В ее глазах плясало веселье, солнце светило на радужки так, будто они растянулись в бесконечной улыбке. — Тот маневр, которой ты сделал, когда получил мяч и направился к другой команде. — Точно. Тот самый, — подразнил он. Девушка с вызовом выгнула бровь. — Ты крутился вокруг на метле, чтобы сбить противника с толку. Затем отклонился от двух других между тобой и забил. Очки были засчитаны. Я видела. Он ненавидел зыбь гордости, которая проснулась от осознания того, что она обратила на него особое внимание, даже если и на некоторое время. Как по-детски. Он напомнил себе, что она, скорее всего, видела все трюки Чарли, хорошие или плохие. — Так ты оторвалась от своей книги на полсекунды. — Это замечательное место для чтения, очень расслабляет. Я хожу каждую неделю, — она улыбнулась ему, когда передали корзинку прямо перед ее лицом. — А что насчет дивана? — спросил он. Гермиона засмеялась. — Это самая удобная вещь, на которой ты можешь посидеть. — Но он… оранжевый, это отвратительно! — Дам тебе знать, что я спасла этот чудный предмет мебели от определенной гибели и вернула к жизни. Почистила, заново набила диванные подушки и вернула его на новый старт. Настала его очередь смеяться. — Другими словами, ты стащила его из мусорного бака. — Я… ну… ты сидел на нем. Жалуешься лишь на цвет? — бросила Грейнджер. — Думаю да… однако ткань была шершавой. Возможно, блошки, — подразнил Драко, находя флирт с ней естественным. Она вновь засмеялась, а затем Джордж перевел ее внимание. Даже если Драко был не рад, что она больше с ним не разговаривала, ему выдалась возможность немного полюбоваться ей. Он хотел увидеть, сможет ли определить источник ее ослепительной "радиации"; найти что-то, что выдало бы ее секрет. В течение ланча он смотрел, как она разговаривает с друзьями и смеется; он заметил, что Гермиона постоянно убирает пряди волос за правое ухо. К концу трапезы он влюбился в ее руки. Они были тоненькими, но сильными, закаленными от тяжелой работы. Она держала вилку с безмятежным великолепием, за которое чистокровные ведьмы продали бы свои почки. Гарри несколько раз пытался начать разговор с Драко, но он выходил неестественным и неизбежно затихал, а Гарри вклинивался в другую беседу. После того, как посуда была вымыта и все остались за столом, чтобы поболтать, Драко встал, намереваясь покинуть Нору. — Нет, нет, ты не уйдешь, — сказала Молли, поднимаясь и подходя к нему. — Нам еще не принесли пуддинг, молодой человек. Артур по-доброму улыбнулся ему с конца стола, будто извиняясь за настойчивость своей жены, но намекая, что он и правда должен остаться на десерт. — Правда, миссис Уизли, я уже надолго задержался. Мне пора. Она выглядела так убедительно, будто и правда могла заставить сесть его на место, но Гарри встал и хлопнул Драко по спине. — Спасибо, что пришел, Малфой. Я провожу тебя. Молли отправила мимолетный взгляд в сторону Поттера и вернулась на место. Остальные Уизли помахали на прощание, как и он, глядя на Гермиону. Она улыбалась ему, как остальные, и тихонько махала. Когда два молодых человека вышли из-за предела слышимости стола, Драко выдохнул. Он был практически свободен: хотя его день прошел не так плохо, как он опасался, неловкость еще присутствовала, и он мог почувствовать, что некоторые темы так и остались висеть в воздухе между ним и остальными. Одна игра в Квиддич и ланч не могли стереть прошлое, и он знал это. — Это было… — начал он. — Интересно, — закончил Гарри, заходя в лес в конце поместья, засунув руки в карманы. — Могло быть хуже. — Без шуток. — Думаю, Джордж и Чарли поспорили на тебя и Рона, что вы подеретесь. — Ну, никто из нас этого не сделал. — У меня чувство, что Рон пронюхал об этом и поставил ставку с Джинни. Пари Чарли и Джорджа известны своей нелепостью. Думаю, это единственная причина, почему Рон не так сильно общался с тобой. Что означает, когда я думаю об этом, что Джинни и мне перепадет небольшая сумма. Может быть выберемся куда-нибудь на выходных. — Я бы хотел поучаствовать в этом, — сказал Драко, его сапоги с каждым шагом ломали ветки с удовлетворительным хрустом. — Сделал бы обстоятельство более интересным. Гарри засмеялся. — Не думаю, что нам нужна была помощь с этим. Драко остановился и взглянул на Гарри. — Так что происходит, Поттер? Когда мы поговорим об этом? Гарри нахмурился. — О чем? — О…. том времени на четвертом году обучения, когда мы хотели заколдовать друг друга и закончили тем, что попали в Грейнджер и Гойла. О том, как ты бил меня после нашей победы в Квиддич на пятом году, обо мне, срывавшемся на Уизли и его семью, Грейнджер… — ему не нравилось думать об этом случае, потому что всегда все заканчивалось картинками, где она корчилась в агонии на его полу. Гарри пренебрежительно махнул рукой. — Не вижу необходимости. — Уверен? — Мы все говорили об этом, — сказал Гарри. — Рон, Джинни, Гермиона и я. Если ты готов оставить прошлое, то и мы. Драко сжал губы и подумал о предложении Гарри. — Мы были детьми, но я был виноват в большей степени, чем любой из вас. — У тебя были тупые идеи, но ты унаследовал их благодаря воспитанию. Если ты не будешь разглагольствовать об этом невежественном мусоре, мы могли бы поладить. Драко еще не был готов отпустить прошлое. Он сказал и сделал множество ужасных и глупых вещей, будучи ребенком, и только, спустя годы, пришел к осознанию этого. Он повторял вещи, которые слышал дома, но после того, как его втянули в роль взрослого в шестнадцать, он быстро понял, что не понимал того, во что верил. Малфой оставался в постоянном страхе, надеясь, что никто не заметит его или не спросит что-то сделать. После войны он опять занял позицию, которая обычно предназначалась кому-то старше него, и с тех пор детские обзывательства, пранки, заклинания и слова перестали быть частью его жизни. Драко все еще знал об эффекте от его детского поведения, который повлиял на тех, кто находился вокруг, и он принимал, что некоторый урон был слишком глубок, слишком полон, чтобы забыть. С Поттером и Уизли это были слова, Квиддич, слегка вредные заклинания в холлах. С Грейнджер все было намного хуже. Он не только атаковал ее за факультет и друзей, но и за ее природу, ее сущность. Он наблюдал за ее муками и ничего не сделал. — Никакого невежественного мусора. В этом отношении я особо обучен. — Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда друзья? — Почему? — спросил Драко. — Почему сейчас, почему… друзья? Гарри пожал плечами. — Почему нет? — Это не делается просто так. Что заставило тебя пригласить меня сюда, что заставило тебя хотеть… быть друзьями? И не давай мне какие-то пустые клише, которые ничего не значат. Я не ищу новую толпу приятелей, так что здесь должна быть весомая причина, чтобы я принял это. Гарри вздохнул и потер шею. — Слушай, Малфой. Что плохого в том, чтобы хотеть делать правильные вещи? Ты однажды предложил дружбу, и я отверг ее. Сейчас я стараюсь исправить это. Если это недостаточно хорошая причина, тогда… — Гарри остановился и сосредоточенно посмотрел на Драко, ища в его глазах что-то так сильно, что даже сощурился, затем продолжил. — Не принимай это как-либо и не задавай вопросов: я не могу ответить на них. Возможно, тебе не нужны друзья сейчас, на данный момент, но они понадобятся когда-нибудь. В какой-то момент Драко подумал о коробке, которую хранил Гарри, и вспомнил то, как Люциус посмотрел, когда Гарри вернул ее ему. Поттер что-то знал. В два быстрых шага Драко оказался напротив лица Гарри, смотря вниз на меньшего по росту мужчину с очевидным гневом в насмешке. — Скажи мне, — сказал он, его голос дрожал от ярости. — Скажи мне или помоги, я- Гарри оттолкнул Драко с удивительной силой, его лицо было спокойным, но не злым. — Я сказал тебе, что не могу ответить на твои вопросы. Малфой, лишь подумай об этом, ладно? Возвращайся на следующей неделе, если хочешь. Тебе всегда рады. — На сколько далеко? — задал вопрос Драко. Гарри указал. — Вот дерево с красными листьями. Ты сможешь аппарировать за ним. Драко уже направился туда, кровь стучала в ушах. Он услышал вздох Поттера. Когда он добрался до дерева, аппарировал, даже не обернувшись. Он попал в свою спальню и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Затем подошел к окну, раздвинул шторы и сел на подоконник, утыкаясь лбом в стекло. Его жутко раздражало, что Поттер знал что-то о его семье; что-то, что одним днем заденет его – из-за того, как Поттер негативно говорил – и он понятия не имел, что это. Его отец отказался разговаривать на эту тему, оказалось, что его мать знала о коробке, а также ее значимости. Почему его оставили позади всего? Почему Поттер был вовлечен в это? Ничего не имело смысла. Предложение Поттера о дружбе было сумасшедшим. Как парень мог подумать, что будет еще больше знакомств? Представлял ли он, как Драко обедает с ними или приглашает его на вечеринки? О чем они могли говорить? Их жизни полностью различались; за семь лет после школы они пересекались лишь пару раз и только из-за войны. Драко публично жертвовал деньги, а затем Поттер публично его благодарил. Вот как все происходило. Остальные... Уизли, Джинни, Джордж... Он не видел их с конца войны и не мог даже подумать, что приглашение Поттера тоже исходило от них. Он знал это лучше всего. Чарли, с другой стороны, казался единственным, с кем он мог поговорить. Но Грейнджер… Она была совершенно другой. Он чувствовал неприятные приступы боли в сердце, когда думал о ней, и знал, что хочет извиниться перед девушкой. Он не принял сожаление или скорбь за свои прошлые действия перед многими людьми – возможно, только Грег – но он чертовски напортачил с ней и хотел все сделать правильно. Или, по крайней мере, лучше. Он никогда не делал правильно с тем, что имел, и никогда не делал так в прошлом. Кровь Драко медленно застыла, и он пообещал себе придавить отца разговором о коробке, когда тот вернется. Затем он решил, что, если вдруг появится шанс, он поговорит с Гермионой и исправит все.***
— Выглядишь ужасно, — сказала Пэнси Паркинсон, когда Драко сел напротив нее. На девушке было откровенное темно-синее платье, которое открывало вид на ее грудь так, что все мужчины, проходящие мимо столика, оборачивались. Ее волосы были забраны сверкающей заколкой и закручены в старомодные мелкие кудряшки. — Тоже рад тебя видеть, — ответил Драко, едва смотря на нее, когда добрался до меню с вином. Пэнси затянулась сигаретой и выдохнула дым в другую сторону. Драко нахмурился и потянулся, взял сигарету из руки и опустил ее в пепельницу. — Думаешь, я когда-либо захочу поцеловать тебя? Это отвратительно, Пэнси. Она притворилась обиженной и открыла меню. — Почему опоздал? — Был занят, — парировал он, все еще читая список вин. — Драко? — сказала она напряженным голосом, который заставил его посмотреть на нее. — Почему ты так меня ненавидишь? — ее глаза были полны эмоций и блестели, будто она могла заплакать в любую секунду. Он закрыл меню, глубоко выдыхая через нос. — Я не ненавижу тебя, Пэнси. — Так и есть, — она надула щеки. — Мы в прекрасном ресторане, а ты опаздываешь, в плохом настроении и даже не посмотрел, какое красивое платье я надела. Драко бегло, но внимательно осмотрел ее и выдавил улыбку. — Ты сокрушительна, как всегда. — Какой же ты лжец, — сказала Пэнси, доставая блеск для губ из сумочки. Подошел официант, и они сделали заказ. — Ну? — сказал Драко. — Я здесь, не так ли? — Уверена, есть другие места, где ты хотел бы оказаться сейчас, — буркнула она. Затем она стала серьезной и деловой. — Почему бы нам просто не пожениться, Драко? Все было бы намного проще. Подумай, каким бы активом для бизнеса я могла стать. Он усмехнулся и глотнул вино. — Я серьезно! — сказала она, расстроенная его отказом. — Я получила деньги отца и увеличила их на пятьдесят процентов; кто, как не ты, знает, как много мы с мамой путешествуем и ходим по магазинам. Я и правда хороша в зарабатывании денег, хотя больше предпочитаю их тратить. — Мы не любим друг друга, — сказал он, устав от одного и того же аргумента. — Никогда не любили и не полюбим. — О, не будь таким романтичным, Драко. Нет нужды приплетать сюда любовь. Мы справимся. Это будет взаимно выгодное сотрудничество, где мы оба принимаем интрижки друг друга. — Возможно, я в каком-то роде романтик, Пэнси, но я не хочу сотрудничество. Я хочу… — он понятия не имел, на самом деле. Все, что он знал, так это точно было не тем, что она так легкомысленно описывала. — Чего-то другого. Я не был бы против того, чтобы любить женщину, на которой женюсь. — Но подумай, правда ли все будет так? — она нагнулась ближе, тихо говоря. — У тебя всегда буду я, а у меня – ты, но мы будем свободны для поиска и найдем любовь в другом месте. — Да, — сказал он, начиная раздражаться. — Я понял концепт. То, что ты не слышишь, так это, что я не хочу соглашение подобного рода. Я… хорошо, — он также нагнулся вперед. — Давай обсудим твое предложение. Что, если я соглашусь, и мы… будем развлекаться, а потом один из нас влюбится? Что, если я захочу быть с ней, а ты со своим любимым? Что тогда? — Мы не допустим этого. Но, если такое случится, можешь быть с ней, — натянуто ответила Пэнси. Он мог точно сказать, что ей не нравилась эта идея. — Не просто быть с ней, а сделать своей женой. И что? Пэнси зыркнула на него. — Мы будем женаты. Ей придется носить лишь статус любовницы. — Она переедет вместе с нами? — выбил он. Слова Драко были пропитаны гневом, а тон источал яд. — Разделит кровать? Лучше бы так – мы займем кровать, дадим тебе раскладушку. Или у тебя могла бы быть своя комната, тогда найдешь кого-нибудь для себя. — Прекрати! — воскликнула она, опуская кулак на стол. Драко откинулся назад, зная о взглядах, которые на них были направлены. — Нет. Я не рискну. Если я приму твое предложение, у меня не будет цели искать женщину, которую я буду любить. Если это все же случится, будем решать проблемы по мере поступления. Пэнси тяжело дышала, ее грудь вздымалась. Драко на секунду задумался, старалась ли она обратить на себя так внимание, но ее выражение было полно разочарования и боли. К несчастью, она лишь поймала внимание официанта, и он попал в ловушку, роняя поднос с их блюдами на пол прямо рядом с их столиком. Драко закатил глаза и разделался с бокалом вина. Пэнси, с другой стороны, взвизгнула и отпрыгнула от месива, ее рука взлетела к сердцу. Официант щедро начал рассыпаться в извинениях, и Пэнси отругала его за то, что он пролил что-то на ее платье. Устроил шоу, чтобы публично помочь ей, – посмотреть, не попало ли правда что-то на платье. В это время Драко вздохнул и потер переносицу, глядя на сцену, которую закатывала Пэнси. Пока официант уходил, он с каждым выдохом бормотал извинения, оборачиваясь словно щенок с хвостом между ног. Это была Пэнси: она могла сжевать мужчину также легко, как и соблазнить. — Он мог испортить мое платье, — сказала Пэнси, когда наконец села. — Это было бы трагедией, — скучным тоном ответил Драко. — Еда должна быть бесплатной, — пробормотала она, хмуро глядя на пустое место, где должны были стоять тарелки. Он хихикнул. — Мужчина уронил нашу еду. Надеюсь, мы получим некоторого рода компенсацию. — Мы ушли от темы, — Пэнси изогнула хорошо уложенную бровь, будто позволяя ему единственному решить их спор. Драко устало выдохнул. — Называй меня романтиком, если хочешь. Я хочу большего, чем то, что ты предлагаешь. Вот так просто. — Видишь? — сказала она, ее глаза блестели. — Ты ненавидишь меня. — Я не ненавижу тебя. Я не люблю тебя так, как ты этого хочешь, и не понимаю, почему ты стремишься выйти за меня замуж. Ты едва ли терпишь меня, раз на то пошло! Глаза заполнились слезами, и Драко знал, что в конце концов ранил ее. Он не хотел, по крайней мере, по большей части. Он лишь пытался дать ей понять, почему он не мог принять ее предложение, и никогда не знал, насколько далеко ему потребуется оттолкнуть ее, чтобы она почувствовала. — Мерлин, Пэнси, мне жаль, — сказал он, касаясь ее руки. Она отпрянула и достала из сумочки носовой платок. — Не трогай меня, Драко. Не понимаю, как ты все еще делаешь это. С тех пор как ненавидишь меня. Драко тихо и разочарованно издал стон. — Пэнси- — Знаешь что? Я даже больше не голодна, — она встала, бросила салфетку на стол, выпила оставшееся вино из бокала и штормом полетела через ресторан к выходу. Она никогда не устраивала подобные драмы до этого, так что Драко потребовалось несколько секунд, чтобы среагировать. Он встал, извинился перед официантом, который нес им вторую бутылку вина, бросил горсть монет и последовал за ней. Он настиг ее прямо у двери, когда она натягивала на себя легкий кардиган. — Пэнси, — сказал он, беря ее за локоть. — Не надо, Драко, — проговорила она опасным тоном. Девушка "метнула" в него искру и вырвалась через дверь на улицу. Вновь Драко пошел за ней. — Честно, Пэнси, я не понимаю. Я- Однако он не смог закончить предложение, потому что Пэнси развернулась на каблуках, сократила расстояние между ними и поцеловала. Ее рот свирепо двигался против его, отчаянно, настойчиво. Она толкалась в его губы своим языком и, когда он не принял ее, нежно укусила нижнюю губу. Драко не знал, что ему нужно было делать. Ответить на поцелуй? Поможет ли это ситуации? Или она подумает, что он отвечает ей, потому что вдруг почувствовал что-то внутри? Застряв в нерешительности, Драко лишь несколько секунд стоял, за которые Пэнси опомнилась и "вылетела из системы", которая заставила ее столь феерично поцеловать парня. Она отошла от него и вздохнула. — Ну. Это было ужасно. С тобой отвратительно целоваться. Ее слова оттолкнули Драко от шока, и он поравнялся взглядом с ее. — Нет, не отвратительно. — Да. Я только что поцеловала тебя, и это было плохо, — она фыркнула и закуталась в кардиган. — Это платье такое непрактичное, о чем я только думала? Драко будто прирос к земле, его руки чувствовали себя странно не на месте. Он не знал, что сделать с ними, так что засунул в карманы. — Пэнси… — Я люблю тебя, — сказала она, тихо смеясь; по щекам потекли слезы. — Это хоть за что-то считается? Он уставился на нее, пораженный тишиной и бездействием. Она вытерла нос носовым платком и просушила глаза – бесполезное дело, раз она все еще плакала. – Мерлин помоги мне, я люблю, Драко. Ты правда не знал? Медленно он покачал головой, его сознание было заморожено, закрыто в панике. – Я так сильно старалась, чтобы ты з-заметил, обратил на меня внимание, как на женщину. Я делала вещи, которые, думала, тебе понравятся, покупала одежду, которая должна была мне помочь в этом. Помнишь, ты сказал, что тебе понравился, как на мне смотрелся темно-пурпурный? Я потратила практически тысячу Галлеонов на темно-фиолетовые вещи. Я ненавижу пурпурный. И ты никогда не замечал этого. Драко отчаянно пытался сформировать последовательную мысль, которую он мог превратить во что-то полезное, чтобы сказать. Он лишь размышлял: как она думала, что перепих с каждым мужчиной, которого она встречала, мог помочь обратить ему на нее внимание. — Я… Пэнси, я не знал. — Теперь знаешь, — сказала она, выпуская гнев. — Я наконец-то решила, что единственный способ заставить тебя слушать меня, подумать о возможности быть со мной, так это официальное предложение, составленное адвокатом. — Пэнси, — сказал он, все еще не зная, что ответить. — Я никогда не чувствовал подобного к тебе. Прости. Я думал, тебе нравилась жизнь, которую ты имела, находясь со мной; я думал это всего лишь фаза, — он чуть не сорвался и не сказал, что единственная причин, почему он не отказал, была в том, что он нуждался в деньгах. Не только потому, что это заставит ее чувствовать хуже, а потому, что она потребует объяснить то, что Драко подразумевал. — Предполагаю, это нет, — сказала она, шмыгнув носом. Мудак, ну, конечно, так и должно быть. Его грудь сжалась от мысли о потере выхода из его финансовых трудностей, но моментом позже Драко расслабился и почувствовал себя чуточку лучше, чем с тех пор, когда получил тщательно продуманный документ официальной почтой. — Прости, — сказал он. Она выглядела так, будто могла вновь заплакать, затем вдохнула воздух и одарила его маленькой улыбкой. — Думаю, это лучшая вещь, которая когда-либо случалась со мной. Драко все еще восстанавливался от ее высказывания, ее комментарий смутил его. — Как это? — нежно спросил он. — Я годами хотела поцеловать тебя, — сказала Пэнси, доставая сигарету и палочку из сумки. Искрой она подожгла конец и глубоко затянулась. — Годами, Драко. — Извини тогда, что все было так ужасно. Какое разочарование. Она засмеялась и начала идти. — Правда, так и было. Я думала будут... Искры, фейерверки. Думала, мир остановится, и ты наконец увидишь меня, увидишь, что мы можем быть вместе. Думаю, я была влюблена в идею настолько долго, что считала такой вариант развития событий единственным, который сможет принести мне счастье. Он все еще не знал, что сказать, так что шел рядом, чувствуя комфорт впервые за последние годы. — Думаю, я отправлюсь на отдых, — задумалась она. — Одна. Наверное, перерыв должен хорошо подействовать. Я должна вспомнить себя, кажется. Вместо той меня-которая-ждет-тебя. — Пэнси, — сказал Драко. — Прости. — Перестань. Правда. Я уже чувствую себя новой женщиной. Драко хихикнул, а после нескольких секунд тишины пробормотал: — Я не ужасно целуюсь, никто раньше не жаловался. — Ладно, ладно, — нетерпеливо сказала она. — Твое эго должно быть не переживет такую глубокую рану. Это был отвратительный поцелуй. — Едва ли, — он легко улыбнулся. Они остановились изнутри аллеи, благодаря которой они оба сюда аппарировали, и Пэнси улыбнулась Драко так, как он никогда не видел раньше. — Пэнси, я запутался. Что сегодня произошло? Она драматически вздохнула и выкинула окурок сигареты на землю, затем растоптала своим каблуком. — Мой мир – по крайней мере то, что, я думала, было им – вывернулся наизнанку, но все хорошо. Со мной все будет в порядке. Я отправлюсь куда-нибудь, где еще не была, буду смотреть на то, что смогу, новым взглядом. — Я все еще… Нравлюсь тебе? — ее поведение было таким безмятежным, что, если бы Драко не проводил с ней много времени, подумал бы, что она приняла Успокоительную Дозу. — Не уверена! — изумилась Пэнси. — Даже если да, этот поцелуй не заинтересовал меня. Как насчет того, чтобы еще раз встретиться, когда я вернусь? Попьем чай и поговорим. Как раньше. — Конечно, с удовольствием. — Спокойной ночи, Драко, — сказала она и ступила в темную аллею. Драко подождал характерного звука, а затем продолжил идти вниз по улице в поисках чего-то перекусить.