«С колледжа рядом, но всё-таки не вместе, Такса тогда еще стоила двести. Моя невеста? И здесь это мимо! Карьера дороже. Беру много дыма. Ты дома с учебником после работы — Красный диплом всего через полгода. Я долго жил в ожидании момента, Признаться тебе… Вот он»
Крепкое, мускулистое тело с мучительно притягательной бледной кожей, так и манящей оставить на ней пару засосов. Его жёсткие блондинистые волосы в ладони, которые она медленно потягивает, заставляя его слегка постанывать. — Мари?.. Завлекающие в свои объятия сильные растатуированные руки и эта по-настоящему блядская длинная шея, которая буквально дрожит от возбуждения. — Маринетт! А его губы? Она прямо чувствует, как прикусывает их до крови, остающейся на её подбородке. Она медленно, пошло облизывает его, убирая красные следы. — МАРИНЕТТ! — Да? Что? — Девушка выходит из пятиминутного транса. К ней в голову всё чаще и чаще лезут подобные мыслишки. Или лучше сказать***
Его насквозь пронизывает холодный порывистый, очевидно, северный ветер, уносящий куда-то вдаль всю его хмельную храбрость, а также едкий дым от тяжёлой сигареты, которая лишь имитирует ощущение спокойствия и умиротворённости. Он зажимает фильтр зубами, всё сильнее и сильнее, пока не начинает чувствовать горечь во рту. Сегодня звёзды над Парижем светят ярко, словно навязчиво пытаются заявить о своём существовании, как какие-нибудь начинающие поп-певцы. Адриан лишь сидит на холодном бетонном покрытии крыши ночного клуба и измеряет несметное количество небесных светил взглядом, про себя отмечая, что всё-таки они очень красивы, особенно тёмной ночью. Как сегодня. Он вдыхает дым, медленно заполняющий его лёгкие целиком, а затем также медленно выдыхает его, почти полностью забываясь в нём. Когда блондин закрывает глаза, он не видит горячие девичьи тела — их у него полно. Агрест видит её, словно два небесных омута, глаза, которые покоятся прямо под идеальными пышными ресницами. Он видит её алые, как насыщенная кислородом кровь, губы, которые едва заметно дрожат, как только она начинает волноваться. Он помнит её такой. Не самой известной красоткой Парижа, а такой Маринетт. Непорочной. Она давно изменилась. Давно из её взгляда исчез тот страх перед миром, который так красил её и заставлял Агреста всякий раз напрягаться, как только он видел его. Он вдыхает. И выдыхает. С каждым разом всё тяжелее. Где-то снизу слышна какая-то модная танцевальная песня и крики подвыпивших девушек, сейчас готовых отдаться любому. Обычно Адриан спустился бы на танцпол и снял одну из самых лёгкодоступных, но не страшных барышень, и уединился бы с ней и бутылкой дешевого вискаря. Но не сегодня. Он нервно ёжится и с нажимом тушит недокуренную сигарету.***
«У тебя сотни прочитанных книг, Мои можно даже и не считать. У тебя толпы, что сыпятся вмиг, Мои сучки просто любят летать. В подвале жду пачку любимых сиг, Ты в спортзале — очередную медаль. Взять тебя — мой очевидный инстинкт, Ведь бабки — не основная деталь механизма»
Она нервно теребит молнию своей сумочки, пока стоит в очереди в самой популярной кофейне центра города — «Ретиж». Вроде бы до пары ещё сорок минут, и сейчас можно законно пообедать, но приближающая новая тема не даёт девушке покоя. Она завалит. Ведь она завалит. Никаких других мыслей, кроме как самобичевания, нет в голове мисс Дюпен-Чен. Маринетт закусывает губу и чувствует металлический привкус крови во рту, когда доходит её очередь и она дрожащим от напряжения голосом произносит: — Один двойной ореховый мокка, пожалуйста. Пока улыбчивая темнокожая бариста с милыми кудряшками колдует около автомата, брюнетка отсчитывает три евро мелочью, а остальное кидает в баночку с милым смайликом и надписью «TIPS». — Ваш мокка, — всё также мило улыбаясь, произносит бариста, забирая монетки. Маринет честно пытается улыбнуться в ответ, но у неё получается нечто жалкое, и она спешит удалиться с горячим картонным стаканом в руках, чтобы посидеть за столиком у окна и полистать почту за счёт местного вай-фая. Ей просто нужно немного отвлечься, чтобы ненароком не поседеть до начала экзаменов. Руки всё ещё дрожат, как после двадцати минут на морозе. Взглядом она ищет подходящее место, и когда наконец находит его, за спиной слышится до боли знакомый голос. Коленки начинают предательски дрожать наравне с руками. Пара капель кофе моментально оказывается на чистом кафеле кофейни. Девушка медленно поворачивает голову. — Ну, привет. И она видит его. И дрожь в коленках исчезает, уступая место какому-то дикому чувству. Желанию.