***
После инцидента с Ростиком я покинула «тимхаус» только через час, такси долго ехало с окраины Москвы. Самого же виновника «торжества», к счастью, я так больше и не встретила. Не представляю, что бы могло случиться еще, если бы мы вдруг снова наткнулись друг на друга. Хотя, когда мы прощались, парни сказали, что Лозовой заперся в комнате, предназначенной для него и Андрея и никого туда не впускал, пока не выпустит пар до конца. Вся команда переживала и за меня, и за него одинаково. Но, кажется, никто не воспринял мои слова об увольнении всерьез. Я напомнила всем об этом, когда уже садилась в такси, чтобы не выяснять ни с кем отношения, а просто потом прийти и по-тихому написать заявление «по-собственному». Да, поступок был очень детский, будто бы это избавляло меня от последующих проблем. В любом случае, у всех была возможность со мной связаться, да и получалось как-то совсем некрасиво, по-предательски. Но я ничего не могла поделать с этим навязчивым желанием, никаких других выходов я не видела. Разве что, перейти на дистанционную работу и просто писать статьи для интернет-источников информации организации, но… Я понимала, что мне будет мало этого, я не могу так просто отказаться от этих поездок на турнир, путешествий и незабываемых ярких эмоций. Помимо того, я очень люблю ребят: Андрей, Дима, Егор, Володи, а о Ярике и говорить нечего… Но я даже подумать не могла, что наша вражда с Лозовым зайдет так далеко. На меня вновь нахлынула волна чувств и куча мыслей, которые надо было обработать и решить, что же я буду делать дальше. В случае увольнения мне придется искать новую работу, либо возвращаться жить обратно к родителям. А последнего я хотела меньше всего, я уже слишком привыкла жить одна, плюс, с моей мамой «любовь» поддерживать лучше на расстоянии, чем я снова буду мотать себе нервы, проживая с ней. Так что, тут палка о двух концах: мама или Ростик. По прибытии домой, я сразу же обзвонила всех друзей и родственников, что со мной все в порядке, и что я вновь осела у себя в гнездышке. У меня оставалось еще чуть больше двух недель каникул и провести их надо было с пользой, но, похоже, что я проведу их в депрессии. Первый день я все никак не могла привыкнуть, что я, наконец, дома. Снова эта старая маленькая квартирка, с косметическим ремонтом, который мы с родителями делали месяц назад. Сейчас квартира казалась мне настолько маленькой, что эти стены буквально душили меня. Эту ночь я спала с открытыми настежь окнами, но и этого, казалось, не хватает в полной мере, чтобы я снова могла нормально дышать. А, может, душили вовсе и не стены? Утром мне позвонил Ярик и начал свои расспросы по поводу моих последних слов перед тем, как я села в такси: — Лина, алло, ты что, с дуба рухнула? Серьезно увольняешься? — А почему нет? Ростик точно будет рад… — Может, потому, что ты — часть команды и вот так просто уйти сейчас… Ну, это полный пиздец. Я тяжело вздохнула и оттягивала время для ответа. По сути, у меня не было действительно веских аргументов, чтобы так взять и резко покинуть организацию, никому ничего не сказав. Я не могла понять себя — правда ли Ростик стоит того, чтобы бросать полюбившееся мне дело и отказываться от всего этого? — Ярик, я не знаю, очень сложно. Я как бы не хочу, но Ростик… Мне кажется, что я только все порчу и вообще… — Что Ростик? Я поговорю с ним, но ты обещаешь, что не уходишь, по крайней мере, пока не обдумаешь все хорошо еще раз, о’кей? — надавил на меня Найдёнов, который явно задумал что-то недоброе. Не понимаю, почему они так переживают за меня? На самом деле, замену найти будет проще простого, есть миллионы желающих попасть на мое место. Интересно, а если я уйду, не перестанут ли ребята общаться со мной, как и прежде? Думаю, что отношения явно изменятся, потому что видеться и контактировать мы будем значительно реже… — Лина, алло, не молчи! — А, да, ладно… Но я думаю, что это плохая затея, вряд ли что-то исправишь, — поникшим голосом почти прошептала я. — Ну, посмотрим, — весело ответил парень. — Все, давай не грусти там и приезжай почаще, а то я тут один офигею от жизни. — Один? Стой, так ты остаешься на «буткемпе»? — Так конечно, неужели ты не заметила, что я за полгода нашего общения так ни разу и не съездил домой? Все, я пошел, давай, пока. И правда, я совсем не заметила. Я даже не ощутила, как быстро пролетело это время. Хотя, если подумать, наше общение с Ярословом еще никогда не было таким близким, как сейчас. Нас очень сплотила эта поездка в Сиэтл — хоть что-то хорошее в мою жизнь принес этот город. Да и, по-моему, значительную роль в нашей дружбе сыграл как раз-таки Ростик, который все время пытался насолить мне, чем вызывал у Найдёнова желание защитить меня от необоснованных нападок. От этой мысли я, впервые за последнее время, искренне улыбнулась. — Удачи, — я положила трубку и направилась на кухню, чтобы приготовить себе скромный завтрак из остатков еды, что были в холодильнике. По-хорошему, стоило бы сходить в магазин, но сил совсем не было. После возвращения из «тимхауса» я все еще не до конца оправилась от ссоры с Лозовым, и у меня буквально все валилось из рук. Для меня это было неким шоком, потому что я абсолютно не понимала теперь что делать. Оставаться или уходить? Кончено, все были за то, чтобы я осталась, кроме… Стоп, кажется, Ростик в последнее время даже не упоминал о желании того, чтобы я покинула организацию. Хм, даже, когда я крикнула ему, что увольняюсь, он никак не отреагировал на это… Может, Лозовой заболел? Очень странно это все. POV Ростислав***
— Во-первых, это все тебя не касается, во-вторых, я не прошу никого здесь жалеть меня или утешать — это личное желание каждого: поддерживать меня или нет, все слышали, да? А в-третьих, не такому куску дерьма, как ты судить о чувствах. Наверняка, ты даже и не испытывал ни к кому такого в своей ничтожной жизни! Это я кусок дерьма с ничтожной жизнью? Вы посмотрите на нее. Поддерживать ее не надо и утешать, а внешний вид говорит… Нет, кричит, совсем о другом. Долбаная симулянтка, еще успевает тут из себя сильную и независимую строить. О да, швырнуть вилку для большей убедительности своих слов и убежать — как это по-женски. Больше драмы, давай! Заебала. На этот раз ты не уйдешь просто так. — Так, нет, стой, Лина, блять, мы не закончили! Я рванул за ней на второй этаж настолько быстро, насколько смог, но все равно не успел догнать. Твою же мать… — Отвали, Лозовой, грёбаный придурок, я увольняюсь! — послышалось из-за закрытой двери. Увольняется? Да-да, очередной выебон, чтобы все обратили на нее внимание. — Сука! Ленская, открой двери, или я их вынесу к чертовой матери. Как же ты заебала убегать от разговоров. Я сейчас выломаю эти ебаные двери, если она не откроет. Сука, какого хрена она это делает?! — Иди нахер, я уезжаю, как только ты исчезнешь. С каких это пор ты вдруг научился разговаривать со мной, а не показывать свое эго? Что? Послала меня? Ха, а она заметно поменялась после общения с «Критом», смело, Ленская, браво, снимаю шляпу. Уезжает, как же… Нет уж, никакой Ярик тебя не спасет сейчас, надоело. Каждый раз думает, что ей все будет сходить с рук из-за их безграничной дружбы. — Ростик, ёбаный в рот, успокойся! — я почувствовал, что меня резко одернули за предплечье, и если бы это был не Димон, чувствую, что не сдержался бы и кому-нибудь сейчас уебал. — Лина, твою мать, если не сейчас, то потом, но я все равно добьюсь от тебя этого разговора! Сука, какая везучая. Ничего, это не последний наш день в организации. Тебя будет ждать весьма «приятная» беседа в скором будущем. — Не добьешься, потому что я больше не буду здесь работать! Блять, умеет накалить мне жопу. После этой фразы снова захотелось выломать двери. — Ростик, хули ты творишь? — зашипел на меня Кадык. Ты-то куда лезешь? Как она ими манипулирует, я ебал… — Похоже, ты довел ее, поздравляю, — пожал плечами Ярик, который выглядел весьма спокойным в этой ситуации. Очень странно видеть, что он не заступился за нее снова, как обычно делает это. И хорошо, иначе наступил бы полный пиздец. Меня окружили и почти загнали в угол. Какого хуя, она снова выходит сухой из воды, а виноватым остаюсь я? Где справедливость?! — Ну, нахер, — громко ругнулся я, вырвав руку из хватки Белова. Мне пришлось запереться в комнате, чтобы остыть после всего этого. Я полыхал синем пламенем, в какой-то момент, моему терпению пришел конец, и я со всей силы ударил кулаком в стену. Костяшки больно заныли, а удар отдался глухим звуком по всей поверхности. Зато теперь я чувствовал не гнев, а разочарование от своего необдуманного действия — появился легкий отек. Я — долбоёб… — Ростик, все нормально? — слегка обеспокоенно поинтересовался Ярик. Защитник хренов. — Да. Отъебись. — Да че ты так цепляешься к ней? — Отъебись. — Я тебя понял. Я услышал тяжелый вздох и отдаляющиеся шаги. Спустя несколько минут, я окончательно успокоился, наконец-то. Когда я перестаю думать об этой абсурдной ситуации, меня отпускает. Но я, правда, блять, не понимаю этих безутешных страданий по «Криту» — это полный бред. Они знакомы меньше месяца, а она устраивает такие спектакли. Курить начала, что за показуха? Я сам не заметил в какой момент это началось, но меня дико раздражает, что она так убивается. Почему она так себя изводит? Еще больше меня бесит то, что меня это каким-то боком ебёт. Благополучие этой дуры, которая плевать хотела на всю заботу вокруг неё. Ёбаная эгоистка… И что этот ублюдок такого сделал в ее жизни, что нужно впадать в депрессию из-за этой хуйни? Когда-то я очень любил эту команду, но сейчас, агрх… Снова начинаю злиться при мысли об этом. Психолог прав, у меня явно проблемы с контролем гнева. Смотрю на свои опухшие костяшки на правой руке, и это помогает мне прийти в себя снова. Сука… Лина, что ты со мной делаешь? Я точно её когда-нибудь убью.