Дрифт

Один вдох, один выдох И где-то есть точно мой выход. Сотни дверей на весь мир. Снова вдох, выдох…

*POV* Кирилл (T-Fest)

— Что это за сучка? — гневно спрашиваю я, когда брюнетка скрывается за габаритом моей машины. Со мной такого ещё не было ни разу. Это надо было видеть! Плюнула на мою машину! Поворачиваю голову в сторону Артура, сверля друга удивлённым взглядом. — Ты её знаешь? Арчи зажимает ладонью нос, из которого хлещет кровь. Из-за темноты ночной улицы сложно разглядеть, какое сейчас выражение лица у моего закадычного дружка. Но по его плечам, которые нервно сотрясаются, я понимаю, что он смеётся. Ему смешно? А мне нет. На мою машину только что плюнула какая-то дерзкая малая, которую я даже не знаю. Но она кажется мне знакомой. Её лицо я где-то видел, но не могу вспомнить, где. — Прикольная, правда? — улыбается Арчи, запрокидывая голову назад. Я понимаю, что он говорит с сарказмом, но от этого мой гнев не утихает. — Ты обдолбался что ли? Чего в ней прикольного? Мало того, что кинулась мне под тачку, так ещё и плюнула на мою малышку, — кричу я, размахивая руками. Охерительный вечер, ничего не скажешь. Даже тусить расхотелось. — Действительно, жаль, что она тебя не добила, Золотарёв. Арчи смотрит на меня, как на врага народа, и вздёргивает тёмные брови вверх. — Эй, по-моему, я достаточно получил от неё. Не находишь, а? — Арчи показывает мне окровавленную ладонь. Меня пробирает смех. — Давай, Скала, залезай в тачку. — Хлопая друга по плечу, сажаю его в салон машины на пассажирское сиденье. Обхожу тачку и сажусь за руль. Ловлю себя на мысли, что в машине значительно теплее, чем на улице. Перед лицом всё ещё стоит образ девочки, плюнувшей на капот моей тачки. Странно. Я даже имени её не запомнил, а вот её голубые глаза до сих пор помню. Почти такие же, как у Арчи. У меня у самого голубые глаза, но у этих малых цвет напоминает топазы. И её детское личико… Вероятнее всего ей восемнадцать, но выглядит лет на пятнадцать, не больше. Завожу машину и выезжаю на полупустую трассу. Внимательно слежу за дорогой, держа руль одной рукой, а другой потирая висок. Бошка трещит целыми днями. Может, Аня права и, мне действительно нужно побольше спать. Или найти грёбанную таблетку, чтобы наконец утихла эта тупая, ноющая головная боль. Арчи молчит, зажимая нос салфеткой. Кровотечение прекращается и, друг бесцеремонно выкидывает салфетку через окно. — Эу, я — гринписовец между прочем, — усмехаюсь я, нарушая молчание, повисшее между мной и моим другом. — И этот гринписовец из своей берлоги третью неделю мусор вынести не может, — язвительно говорит Арчи. На его лице, под носом виднеется засохшая кровь. — Кровушку подотри, — небрежно бросаю я. — В бардачке влажные салфетки. Анька купила. Слышу звук какой-то возни. Арчи достаёт салфетки, издавая при этом надменный смешок. — Как давно вы вместе? — спрашивает друг. С улыбкой смотрю на него. — Уже два дня, — гордо отвечаю я. Арчи начинает ржать и пихает меня в плечо. — Ну ты, чёрт! Я думал вы в клубешнике перепихнулись, и всё. А у тебя теперь серьёзные отношения, — качает головой Арчи и усмехается. — Теряешь форму, чувак. Двадцать один год всего лишь, а уже в отставку собираешься. Теперь ржать начинаю я. — Ой, слушай, пошёл ты, — улыбаюсь я и треплю тёмную шевелюру друга. Мы обмениваемся ещё несколькими незначительными шутками, попеременно пихаем друг друга под рёбра и в плечи, а иногда даже шуточно дерёмся. Да уж, ДПС бы не одобрило такую езду. Но меньше всего мне хочется думать о мусорах. После очередной шутки Арчи, щурюсь, как хищник перед прыжком на жертву. — А у тебя с … этой? Ну, которая суицидница и главная плевательница года, а? — спрашиваю я, чувствуя какое-то жжение внутри. Мне неприятно задавать этот вопрос, как будто та девочка моя бывшая. Но не задать этот вопрос не могу. Меня удивляет реакция Арчи. Он ошарашенно смотрит на меня, в глазах проскакивает нечто, похожее на гнев или неприязнь. — Ты рехнулся? Нет, у меня ничего с ней не было и быть не может. Ритка мне, как сестра, — отвечает друг. Слышу, как его дыхание сбивается. Значит, Рита… Нужно имя запомнить. — Ты чего-то не договариваешь, — задумчиво говорю я и перевожу взгляд обратно на дорогу. Едва не врезаюсь в небольшую фуру. — Еблан, купит себе развалюху, а мне объезжай! Бросаю взгляд на Арчи, который задумчиво смотрит в окно. Точно чего-то не договаривает. Обычно я не лезу к друзьям с расспросами. Захотят, сами расскажут. Но в случае с Арчи другая ситуация. Мне почему-то до чёртиков интересно, что же было между ним и этой девочкой. Ритой. — Чувак, я не отвяжусь, — говорю я. — В общем мы дружили в детстве. Она на два года помладше меня. Помнишь, я тебе рассказывал про то, что с рождения болею тачками и всем, что с ними связано. Так вот, у нас в Королёве была небольшая группа ребят с похожими интересами. Мы собрались в так называемую гоночную команду, назвали её «Дрифт», потому что главным отличием нашей команды был профессиональный дрифт по трассе. Я со своим приятелем Серёгой были главарями. Организовали штабец, большой заброшенный амбар за городом оборудовали под гараж. Серёга — сынок очень богатенькой Московской шишки. Он подогнал нам тачки, конечно не в идеальном состоянии. Ну-у, мы и нашли отличное место для любительских заездов. По началу тренировались, учились делать всякие трюки на трассе. Пара наших расшиблись, не на смерть конечно, но помяло их изрядно. А потом. — Арчи словно вспоминает что-то очень страшное. Я напрягся, сжимая руль ладонью. — Потом начали соревнования на деньги. Конечно, мы всегда кидали вызов. А это, чувак, нельзя пропустить мимо ушей. Вызов отклонить нельзя, иначе будешь полным куском дерьма, а не гонщиком. Мы соревновались с разными командами из других городов, неплохо зарабатывали на этом. Сложно конечно было с ментами договариваться, когда какой-нибудь чайник разбивался на трассе, но деньги решали многое. В гонках почти всегда участвовали детки богатеньких родителей. Арчи молчит, а на его губах появляется та знакомая мне дьявольская ухмылка. — Мне было шестнадцать, когда Ритка, ещё мелкая совсем, умоляла меня научить её гонять на тачках. Мы с Серёгой обучили её. Она за полгода стала одной из лучших гонщиц. Побеждала в заездах, вот только дрифт ей не удавалось освоить. То тачку занесёт, то она неправильно колёса выворачивает, в общем капелла. Пару тачек раздолбала… Но гоняет она отлично. До «Формулы» далеко конечно, но для любительских гонок подходит отлично. Я был поражён, услышав, что эта девочка с детским личиком профессиональная гонщица. Как же бывает обманчива внешность. Хотя, чему удивляться? В наше время все носят маски. И в этот момент внутри что-то загорается и, я с ужасом и каким-то животным удовольствием понимаю, что хочу эту девочку. Смотрю на Арчи, на его задумчивое лицо. Он что-то задумал, но пока обдумывает идею. За два года нашей дружбы я изучил почти все повадки своего друга. Понимаю, когда он расстроен. Понимаю, когда он чему-то очень рад. Понимаю, когда он задумывает что-то очень интересное. Сейчас как раз такой случай. — Я тут подумал… — задумчиво говорит Арчи, потирая подбородок и улыбаясь белоснежной улыбкой. Он искоса смотрит на меня, а в его глазах пляшут бесенята. — А что если нам с ней устроить гонку? Я познакомился с одной девушкой, которая судя по всему в ладах с нашей Риткой. — Лебедев устраивает вечеринку в следующую субботу за городом. У него там какой-то роскошный особняк будет. Можно позвать их туда, — улыбаюсь я. Идея не кажется мне плохой. Да, и до мурашек хочется узнать, как же гоняет эта малая. Арчи расплывается в широкой улыбке. — Отлично. Я займусь приготовлением к заезду. Это будет весело — уверенно говорит он, откидываясь на сиденье и не сводя с лица улыбки.

День вечеринки

Она выглядит такой маленькой, не смотря на то, что она без каблуков ростом с этих длинноногих куриц, снующих взад и вперёд. Весь вечер стараюсь делать вид, что не замечаю её. Но как только она отводит взгляд в сторону, начинаю смотреть на её детское личико и яркие голубые глаза, напоминающие драгоценные камни. Животное желание… Наконец вспоминаю, где видел её. Концерт в Москве, октябрь. Это до неё я дотронулся тогда. Обнимаю Аню за талию и смотрю вслед Рите, которая быстро движется по коридору. Платье идеально подчёркивает её фигуру, отчего начинаю хотеть её сильнее. Чувствую, как в кармане джинсов вибрирует телефон, смотрю на дисплей. — Что там? — шепчет Аня мне на ухо. От дыхания девушки становится приятно. И такой знакомый мне запах табака и алкоголя… СМС от Арчи: «Всё готово. Ждём её в гостиной. Спускайся быстрее!» Моей задачей было задержать Риту в коридоре на пару минут, пока пацаны собирают всех в гостиной и, Арчи рассказывает им о гонках. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы Рита не сразу меня заметила. Втягиваю воздух сквозь сжатые зубы. Эта затея больше не кажется такой классной. На трассе, не смотря на то что она перекрыта, может произойти всё, что угодно. Если девочка разобьётся, или Арчи захочет её подрезать, или машина выйдет из строя… Страх волнами окатывает моё тело. Даже алкоголь, кажется, перестал оказывать своё одурманивающее воздействие. Отвлекаюсь на поцелуи Ани. — Идём? — спрашивает она, держа руки на моей груди. Смотрю в её янтарные глаза, стараясь увидеть в них хоть каплю того яркого голубого оттенка, что есть у Риты. Нет. У Ани глаза, как пламя, ничего общего с топазами. Похоже я перебрал, раз всё ещё продолжаю думать о глазах Риты. — Да, — тихо шепчу я, целуя девушку в губы. Пересекаем коридор за считанные тридцать секунд. Народ собирается в гостиной. Только теперь понимаю, что на этой тусовке собралось не меньше сотни человек. Отличная публика для захватывающей гонки. Продираюсь к Арчи сквозь толпу, держа Аню за руку. То и дело меня задевают локтями, отчего начинаю тихо ругаться себе под нос. Но тут в гостиную заходит Рита. Резко притормаживаю, не сводя с неё взгляд. Всё ещё не могу поверить, что она в прошлом гонщица. Девочка идёт, слегка покачиваясь. Видимо чем-то надралась в коридоре. Её равнодушный взгляд скользит по всем присутствующим. Даже я бы испугался толпы, вылупившейся на меня. Отпускаю руку Ани и подхожу к Арчи. Рита стоит напротив нас, скрестив руки на груди и внимательно слушая Артура. Ни один мускул на её лице не дрожит. В голубых глазах лишь загорается какой-то дьявольский огонёк, в её глазах азарт. Она точно чем-то надралась. Арчи наклоняется к ней и шепчет что-то ей прямо в лицо. Кажется, что друг наклоняется, чтобы поцеловать её. Чувствую странную боль в груди, отворачиваюсь, смотря на Лебедева — хозяина вечеринки. Этот упырь скалится в ожидании зрелищной гонки. Конечно, его вечеринка станет известной благодаря подобному развлечению. Арчи достаёт из кармана джинсов кожаные перчатки и передаёт их Рите. Девушка смотрит на моего друга с вызовом. Сейчас она выглядит гораздо старше и гораздо соблазнительнее. Когда она и Алина скрываются за дверями особняка, поворачиваюсь к Арчи. Он улыбается во все 32. — Она выпила. Как она будет управлять тачкой тем более на большой скорости? — спрашиваю я, не сводя взгляда с друга. Арчи смотрит на меня серьёзным взглядом. — Она справится. Она — гонщица, — уверенно говорит он. Он не сомневается в ней. Но я не могу избавиться от мысли, что на трассе что-то может пойти не по плану… Зажимаю её пальто в своей руке, будто через какую-то нелепую вещицу могу держать в руках её хозяйку. Из головы исчезают все мысли. Остаётся только одна… Только надежда на то, чтобы всё закончилось хорошо. Рита всё понимает. Она понимает, что я помогал Арчи организовать для неё эту ловушку. Старательно избегаю её взгляда. Впервые мне так стыдно перед девушкой. Ловлю ушами комментарии в её сторону: «Какая кошечка!», «В этих перчатках она ещё сексуальнее», «Отодрать бы её прямо в той чёрной тачке.» Сжимаю её пальто ещё сильнее. Гнев туманит голову. Эти ублюдки не понимают, что она в опасности. Думают и размышляют, как примитивные животные. Думают только о сексе. Толпа отсчитывает старт гонки. Каждый крик заставляет меня нервно дёргаться. Голова начинает кружиться, но я уверенно стою на ногах. Не свожу взгляда с её сосредоточенного на трассе лица. Со стороны она кажется спокойной, но не думаю, что на деле всё именно так. Когда машины срываются с места, над землёй поднимаются клубы грязи. Толпа орёт, выкрикивая то имя Риты, то имя Артура. Каждый болеет за своего фаворита. Внимательно слежу за гонкой. По началу обе машины едут рядом, не обгоняя друг друга. Гонка будет длиться всего двадцать минут, потом шоссе откроют и, дистанция закончится. Проходит три минуты… Отмечаю про себя, что они едут на огромной скорости. Моторы ревут так, что слышно даже здесь. В ушах свистит холодный ноябрьский ветер. Они идут рядом друг с другом. Но потом Арчи вырывается вперёд. Семь минут… Рита не заставляет себя долго ждать. Совершая наглый обгон, девушка вырывается вперёд. Неожиданно для себя улыбаюсь. Она действительно крута на трассе. Тринадцать минут… Левый поворот, конец дистанции. Сердце стучит, как бешенное. Рита совершает опасный манёвр. Тот самый дрифт, который никогда ей не давался. Её машина движется, словно в фильме. Толпа восхищённо кричит. Девочка действительно опытная гонщица. Пятнадцать минут… Конец. Рита побеждает. Облегчённо улыбаюсь и вздыхаю спокойно. Всё прошло хорошо. Народ громко аплодирует, кричит имя Риты и выбегает на трассу, машут руками. Семнадцать минут… Сердце уходит в пятки. Внутри всё холодеет от страха. — Нет! — шепчу я, мотая головой. Не может быть. Этого не может произойти. Самосвал выскакивает из-за поворота, задевает тачку Риты, прижимая машину девушки к обочине. Народ испуганно переглядывается. Люди начинают что-то говорить и кричать, но я не слышу ничего, кроме визга шин. В голове воображение рождает и крик Риты. Чёрная «мицубиси» резко уезжает в сторону, самосвал продолжает нестись вперёд, оставляя легковушку позади. Арчи тормозит, пропуская упыря вперёд. Но мой взгляд занят только машиной Риты. «Мицубиси» врезается в дерево, слышу громкий гудок и звук бьющегося стекла. Мотор затихает… — Трасса была перекрыта! — кричу я, смотря на Лебедева. Тот испуганно смотрит на меня. — Уводи людей в дом, быстро. Пусть сидят внутри и не высовываются. — Рита! — Громкий крик Алины звенит в ушах. Девушка бросается на шоссе, едва не падая. Одним шагом догоняю её. Хватаю девушку за плечи и передаю Саше. — Отведи её в дом, — говорю я, смотря на рыжеволосого испуганного паренька. Он смотрит на меня с ненавистью и звериным страхом. — Это из-за вас придурков, — говорит он с неподдельной ненавистью в голосе, обнимая Алину за плечи. Девушка на грани истерики, хотя старается не подавать виду. Саша кивает в сторону трассы. — Помоги Рите. Сделай хоть что-нибудь, чтобы ей помочь, прошу! — кричит он. Я лишь слегка киваю, нервно сглатывая. Провожу друзей Риты взглядом, пока они не исчезают в толпе. Люди хаотично движутся в дом, постоянно оборачиваясь на трассу и что-то неразборчиво говоря. Аня врезается в меня. В её испуганных глазах отражаюсь я, такой же напуганный. Я обязан помочь Рите. Я не могу ей не помочь. — Пойдём в дом, — хнычет Аня. — Иди, — подталкиваю её в сторону ворот особняка, едва удерживаясь от того, чтобы не врезать девушке. Мне нужна машина. Аня держится за мою руку так, что не отдерёшь. Закатываю глаза. — Лебедев, сука, уведи её в дом. Макс настырно оттаскивает от меня Аню. — Если ваш трюк дойдёт до ментов, меня не приписывайте. Это вы девчонку заставить хотели, — злобно рычит Макс. С ненавистью смотрю на него. Только этой суки не хватало, чтобы окончательно выбесить меня. — Иди в дом и трясись за свою шкуру там, — грубо отвечаю я. Бегу в сторону своей машины, припаркованной за углом особняка. Залезаю в салон, бросаю пальто девушки на пассажирское сиденье, завожу машину и сразу же выезжаю на трассу. Шины визжат так громко, что уши закладывает. Руки трясутся, сжимая кожаный руль. Гоню на максимальной скорости. Оставляю позади машину Артура, паркуюсь на обочине, в двух метрах от разбитой «мицубиси». Покидаю салон машины и, задыхаясь, бегу к тачке. Мороз пробирает кожу до костей. А огромная полная луна на небе, будто издеваясь, смотрит на меня сверху. Рита вовремя затормозила. Машина пострадала только частично. Лобовое стекло в хлам, конечно, и фары разбиты, но машина цела. Открываю дверцу переднего сиденья. — Рита! — кричу я и замираю, сжимая металл дверцы. Слышу скрежет, царапаю ногтями лаковую поверхность машины. Мой взгляд мечется по пустой тачке. Пустой! Ритки в ней нет. Подушка безопасности была активирована, и хоть это меня немного успокаивает. — Где она? — Арчи врезается в мою спину. Бросаю на него мимолётный взгляд. Он напуган не меньше меня. — Твою мать! — кричу я и пинаю колёса разбитой машины. Отхожу от тачки, держась за голову. Большей безнадёги я ещё не чувствовал никогда, словно я застрял в лабиринте, из которого нет выхода. Вокруг одни сплошные стены и пустота… От ветра начинают слезиться глаза. Тот водитель самосвала даже не остановился, просто проехал мимо. Скотобаза. Сердце в груди стучит так громко… голова болит так сильно… ладони потеют… кровь пульсирует в висках… Мне словно дали под дых. Конечности немеют, а руки трясутся, как у алкаша со стажем. Перед глазами ни черта не видно. На дворе ведь уже полночь. Грёбанная полночь! — Где она может быть? — спрашиваю я сам у себя. Поворачиваюсь к Арчи. — Она ведь не могла вылететь из машины, так? Артур смотрит на меня, как на умалишённого. — Нет, конечно. Я знаю, что с ней случилось, — тихо говорит друг. Злость поглощает меня с головы до ног. Подхожу к другу и хватаю его за плечи. — Ты понимаешь, что это из-за нас? Это мы заварили эту ебучую смесь! Где она? Что ты знаешь? Что, Арчи, отвечай?! — ору я, продолжая трясти друга за плечи. Вижу в его глазах глубокую печаль и стыд. Что же он скрывает? — У неё… — задыхаясь, говорит он. Арчи хватается за волосы. — Паническая боязнь тачек. Она один раз чуть не умерла, попав в аварию. Скорее всего сейчас у неё случилось тоже самое. Секунду я смотрю на друга ошалелыми от гнева и страха глазами, а потом… Отстраняюсь от него, поворачиваюсь к другу спиной, смотря на ночную тишь леса. Она где-то там. Одна, напуганная до смерти, в одном платье на морозе в минус 10 бродит по лесу. И всё из-за нас. До боли сжимаю кулаки и… Отправляю удар прямо в глаз Арчи. Друг сгибается пополам. — Почему ты мне не сказал? Почему? — спрашиваю я спокойным голосом. Какой же я слабак. Виноват не меньше, а вымещаю всю злость только на друге. Арчи разгибается и смотрит на меня с благодарностью. — Спасибо, что врезал, — слабо улыбается он и устало опускает глаза. Тяжело дышу, задавая другу немой вопрос. — Я заслужил. Заслужил, мать его! Мой взгляд мечется по разбитой машине. Должно же быть хоть что-то. Повсюду грязный снег и полная темнота. Но рядом с водительской дверцей я замечаю небольшие человеческие следы. — Смотри! — хватаю Арчи за плечо, показывая пальцем на дорожку следов. — Следы! Она пошла в ту сторону. Следы ведут в небольшой лесок. Кроме деревьев я не могу ничего разглядеть. Глаза постепенно привыкают к темноте. — Что в той стороне? — спрашиваю я у Арчи. — Озеро или пруд. Хуй знает, что там, — резко отвечает он. Срываюсь с места, бегу обратно к своей машине, хватаю пальто Риты и сжимаю его так крепко, как могу. От него так сильно пахнет ванилью, что голова начинает кружиться. Возвращаюсь к Арчи, едва не поскользнувшись на грязи. Парень рассматривает сиденье машины. — Крови нет, — облегчённо говорит он и смотрит на меня с надеждой в глазах. — Значит, она не ранена. — Бежим, — говорю я, хватаю друга за рукав свитера и тяну на себя. Следы ведут в глубь леса… Она одна, там… в темноте, в одном тоненьком платье… Мороз минус десять… И виноват в этом я…