Кольца

Отлично понимая, как неловко должно быть Мелиссе признаваться в своих чувствах, Норман даже не знал, что сказать. Он вообще после вчерашнего общения с Сарой мало что понимал. Почему Мэл молчала все эти годы? Почему не сделала ни единого намека? Или она делала, а он, увлечённый то одной, то другой девушкой, просто ничего не понимал и принимал её искренний флирт за дружеские подначивания или игру на публику? Какой же он идиот в таком случае… — Норман! — помахала у него перед лицом Мелисса. — Что случилось? Почему ты такой странный? И почему Сара мне вчера такая странная звонила? — Звонила? — удивился он, с отвращением глядя на зелень, оставшуюся в его тарелке. Рыба была чертовски вкусной, но её оказалось очень мало. Может быть, ещё пару дней назад в тело Мелиссы и влезало крайне мало еды, но за это время Норман успел натренировать её желудок, который теперь требовал гораздо больших порций. — Звонила и говорила, что ты чуть ли не в депрессии. Что там между вами произошло? — Ничего, — мотнул головой Норман. Под изучающим взглядом Мэл, который было особенно сложно выдержать, видя свои собственные глаза напротив, Норман подошёл к холодильнику, открыл его и нахмурился. — А пиво где? — поинтересовался он. — Выпила? — Выбросила, — равнодушно ответила Мелисса. — Я предчувствовала, что ты станешь травить мой организм чем попало, поэтому избавилась от всего вредного. Не хочу из-за тебя лишиться работы. — У нас за лишний вес вроде бы не выгоняют. — У меня есть собственные стандарты. И пока ты находишься в моём теле, тебе придётся им соответствовать. — У тебя офигенное тело, — вполне искренне произнёс Норман, который успел за две ночи изучить это тело вдоль и поперёк, жалея, что он не сделал ничего подобного намного раньше. — Пара килограмм ему никак не навредят. — Это уж мне решать. И не переводи тему. Что ты наговорил Саре? — Я ничего, — честно признался Норман. Мелисса приподняла брови, ожидая продолжения, и ему пришлось сообщить со вздохом: — Она мне все рассказала. — Что рассказала? Давай подробнее, дорогой, я совершенно не понимаю тебя, когда ты говоришь такими загадками, ещё и как-то странно подмигивая при этом. — Рассказала, что ты в меня влюблена и что тебе просто необходимо… быть со мной. Норман не понимал, почему Мелисса вдруг расхохоталась. Что тут смешного? Сара вчера казалась очень серьёзной и искренне взволнованной судьбой подруги. — А о том, что ты меня тоже наверняка любишь, она тебе не говорила? — Говорила, — кивнул Норман. И если честно, даже почти убедила в этом его самого. За очередной пиццей и бутылкой вина Сара толкала столь проникновенные речи о том, что их пара создана на небесах, что Норман в самом деле начал понимать, что он неровно дышит к Мелиссе уже не первый год и просто не решается подкатить, потому что с виду она всегда слишком независима. — Так вот, дорогой мой, боюсь, что я тебя разочарую, но Сара у нас просто большой фанат кэрила. А так как на сценаристов она уже не надеется, то готова видеть нас вместе в любом проявлении. Главное, чтобы картинка правильной была. Так что в последние два года она только и делает, что убеждает себя и меня в том, что мы с тобой созданы друг для друга. Она уверена, что я в тебя тайно влюблена. Ну, а ты, соответственно, в меня. Успокойся, Ридус, я вовсе не сохну от любви по тебе. — Блин, — с искренним разочарованием протянул он и поспешил объяснить вновь приподнявшей бровь Мелиссе. — У меня уже теория была, что эта хрень случилась с нами из-за того, что мне надо ответить на твои чувства. — Ну извини. Твоя теория нам не подходит. Ещё варианты есть? Я нашла какую-то ведьму, заинтересовавшуюся нашим случаем, но она сейчас на своей исторической родине и встретиться не может. А я, если честно, уже готова на что угодно. — Серьёзно? Норман снова воодушевился. — У меня есть ещё один вариант! Признаться честно, он не был уверен в этом варианте даже на пятьдесят процентов, и им двигали совсем иные побуждения. Но если Мелисса говорит, что согласна на все… — Слушаю тебя. И почему-то подозреваю, что твой вариант мне не очень понравится. Уж слишком подозрительно блестят у тебя глаза, Ридус. — Я тебе уже говорил его в самолёте. Нам надо переспать. — Шутишь? Но смеяться Мэл не стала. Прищурилась слегка, оценивающе осмотрела своё тело и пожала плечами. — Нет, это было бы, конечно, даже интересно заняться сексом с самой собой… — Со мной! — уточнил Норман оскорбленно, но она его не слушала. — Я себя люблю и считаю вполне привлекательной, но… не знаю, Норман. Это нам вряд ли поможет. А вот усложнить все вполне способно. — Мы взрослые люди, Мэл. Что это может усложнить? Наоборот, хоть какое-то удовольствие из сложившейся ситуации извлечём. А там, чем чёрт не шутит, вдруг и правда поможет. — Я подумаю, — пообещала она и до вечера больше об этом разговоре не вспоминала. Норману пришлось весь вечер давать ей инструкции и слушать, как она его голосом разговаривает с его матерью, сыном, Джеффри и парой других ребят, которым он обещал фотосессии в ближайшее время. Нужно было, не вызвав ни у кого подозрений, выбить для себя ещё несколько свободных дней в надежде, что все скоро решится. А если нет? О таком даже думать не хотелось. Норман не готов был прожить чужую жизнь в чужом теле, общаясь с чужими родителями и зная, что он, как прежде, никогда не сможет обнять сына и мать. Ведь видя перед собой облик Мелиссы, они обнимут его с совсем иными чувствами. Приняв душ, Норман, обернувшийся полотенцем, машинально свернул в сторону своей спальни, где уже с удобствами развалился он сам. То есть Мелисса в одних трусах. Вот тут уже Нормана впервые в жизни разобрал именно нервный смех. Что-то было эдакое в том, чтобы поиметь самого себя, вот только незадача: так вряд ли получится. Это Мелисса его поимеет, если все-таки согласится. Интересно, с мужчиной женщина испытывает те же чувства, что и лаская саму себя, или более сильные? Все его любовницы всегда так визжали от наслаждения, что он уже готовился к чему-то действительно невероятному. — Мне тебя ещё и соблазнять придётся, дорогой? Или ты передумал? — поинтересовалась Мэл. Она выглядела до возмущения спокойной и с неподдельным интересом смотрела на него, спустившего с её тела полотенце, тут же упавшее к ногам. — Я сверху, — сразу сообщил Норман, не очень-то доверяя тому, как будет управляться с его телом Мелисса. — Без проблем, — заявила она, уже успевшая даже возбудиться. Норману почему-то было гораздо сложней. Но оказавшись с ней рядом, в её как-то уж очень подозрительно умело ласкающих женское тело руках, и он уже спустя несколько минут был вполне настроен на продолжение. — Резинки в тумбочке, — просветил её Норман. — Они нам нужны? Есть проблемы, кроме страха беременности, которая гарантированно не наступит? — Никаких, — сказал он и все же не мог до конца расслабиться. — Ты уверена, Мэл? Я готов ко многому, но только не к беременности и родам. — Уверена, — хмыкнула она и легко приподняла его за бедра, усаживая на себя сверху. — Ох, как мне нравится быть такой сильной! — Я смотрю, тебе вообще много чего нравится, — буркнул он, глядя в её насмешливые глаза и уже в тысячный раз испытывая смятение от того, что глаза эти — его собственные. — Почему бы и нет? — завела Мэл руки на голову, больше не собираясь напрягаться. Что ж… Норман и сам захотел быть сверху. Вот только почему-то все оказалось совсем не так, как представлялось: если его девушки даже без предварительных ласк оказывались на нём или под ним, стонать на всю округу они начали с первых же секунд, а вот он почему-то никак не мог получить такого кайфа, хотя процесс, несомненно, был довольно приятным. Зато Мелисса наслаждалась по-полной, глядя на него из-под полуприкрытых век и пальцем не шевеля, чтобы как-то помочь ему. Но разве он сам поступал не точно так же со своими женщинами? В довершение ко всему Мелисса, ну точь-в-точь, как он сам, ощутив приближение оргазма, крепко схватила его за бедра, делая несколько быстрых и резких толчков. Но только Норман ощутил, что, кажется, все не так уж плохо, как все вдруг закончилось. — Видел бы ты себя сейчас, — расхохоталась она через минуту. — Все оказалось совсем не так, как представлялось? Иди сюда. Подмяв его под себя, всего за пять минут она с помощью пальцев и языка заставила его кричать так громко, как он надеялся ещё с самого начала. — Это было интересно, но в последний раз, — уже отворачиваясь, чтобы уснуть, заявила Мэл, опустив пожелания спокойной ночи. А Норман ещё целый час ворочался и не мог уснуть, размышляя над только что полученным уроком. Кажется, его представление о мире несколько пошатнулось.