Ричард Окделл и другие звери

Эта часть особо посвящается Mariam Germen с благодарностью за идею.

Ричард давно просился в разведку, так что Алва наконец не выдержал и разрешил ему. Как ни странно, Ричард не очень обрадовался. - Я только сбегаю в обоз, кое о чем предупрежу, - сказал он, убежал и... пропал. В конце концов Алва решил сходить за оруженосцем и проверить, не случилось ли с ним чего по дороге. Не случилось, но скоро могло случиться: у солдата, с которым говорил Ричард, на лице было написано одно желание - взять камень и огреть северянина по голове. - И если они начнут блеять тоненько, значит, хотят есть. А если засуетились и топают копытцами, их надо отпустить... - Юноша, оставьте... - "Жака в покое" звучало бы грубо, и Алва договорил: - Их у меня в палатке. На свою голову предложил! Ричард обрадовался, а Жак тем более, а Рокэ Алве прибавилось теперь головной боли. Сначала двое козлят - пестрая козочка и серый козлик - вдоволь попрыгали по палатке, осуществив разведку на местности, потом провели учения - пободались безрогими лбами, а после решили, что им вполне по силам атаковать. Получив несколько ударов по икрам, один, весьма чувствительный, в колено, и ещё один сзади, по некуртуазному месту, Алва занял оборонительную позицию - улегся на койку. Раздеваться он на всякий случай не стал. Козлята, видимо, сочли, что противник оставил поле боя за ними, и решили изучить трофеи. Они постучали копытами по походному сундуку, но замок не сбили, сунули морды в его сапоги и наконец добрались до оставленного Алвой документа, который по очереди стали пробовать на вкус. Алва наблюдал за этим мирным занятием и думал, что козлята не так уж плохи, когда устанут хорошенько. Козлята, однако, совсем не устали и потому начали свою деятельность по второму кругу. Если бы было светло, Первый Маршал ещё мог бы думать и работать с документами, раз уж спать все равно не дадут, но Алва понял, что просто не не подойдет к свечам. Двое узурпаторов, которым он так неразумно предложил гостеприимство, набрасывались на него при каждом шаге. Стоило бы запить такое происшествие, но и к вину его не пускали. Когда ближе к рассвету явился Ричард, Алва стоило больше труда, чем обычно, чтобы остаться сдержанным. Но Первому Маршалу не к лицу было радоваться и благодарить за спасение своего оруженосца, поэтому он просто сказал: - Перед тем, как доложить, что вы узнали, извольте водворить этих животных туда, где им место. - Хорошо, монсеньор... Вы что натворили, эр Рокэ! Как вы могли допустить! Они сжевали эту бумагу! - запричитал Ричард, размахивая обрывком. - Они же могли подавиться, они же могли отравиться! - Юноша, что за рифмы? - пробормотал Алва, удивленный такой наглостью. - Вы теперь сочиняете в стиле Барботты? Кстати, а то, что эта бумага могла быть важной, не беспокоит вас? - Вы не станете разбрасываться важными бумагами, монсеньор, - помотал головой Ричард. - Тогда, раз мы пришли к соглашению, заберите ваших любимцев в обоз. - Пусть уж тут переночуют, - попросил Ричард. - Они так сладко спят, что жалко будить. Алва приподнялся и взглянул на козлят. Они и вправду заснули, но Первый Маршал был совершенно уверен, что они притворяются спящими и наблюдают из-под длинных ресниц.