Владыка Черных Песков

  (Отступление).   Над Эквестрией светила луна, окруженная свитой из звезд, в городах и деревнях пони засыпали или готовились ко сну. Лишь Кантерлот, величественная столица государства пони, продолжал разгонять мрак тысячами огней освещающих улицы и площади...   Дневная суета осталась позади, но во дворце принцессы Селестии, стражники и слуги продолжали исполнять свою работу, при этом инстинктивно стараясь как можно меньше шуметь и не попадаться на глаза немногочисленным гостям, по той или иной причине еще остающимся на ногах. Сама же белая аликорн, вместе со своей названной племянницей, в тронном зале принимали последних на сегодня посетителей.   Семеро пегасов и одна единорожка, стояли перед тронами старшей и младшей принцесс, виновато склонив головы и всем своим видом показывая готовность понести наказание. Только что они завершили рассказ о своей провальной миссии и теперь ожидали решения лучезарной богини.   "Так кто же ты такой, пони в плаще? Появляешься и исчезаешь, каждый раз принося с собой беспорядки и смерть… Как бы я хотела заглянуть под твой капюшон, чтобы развеять подозрения".   В свете магических сфер, вставленных в позолоченные люстры висящие под потолком, пони казались особенно маленькими и хрупкими, будто жеребята. И хоть сами жеребцы и кобылы считали себя вполне взрослыми, им по прежнему требовались забота и утешение.   – Значит, всплеска магии знаменующего гибель зверобога, не было? – Взгляд Селестии сконцентрировался на зеленом пегасе, выступающем в роли командира летунов.   – Именно так, ваше величество. – Отозвался жеребец. – Артефакты, выданные Солар Уайт, молчали.   Белая единорожка склонила голову еще ниже, а ее мордочка потемнела от стыда.   – Не печальтесь, мои маленькие пони, вы все сделали правильно. – Мягко улыбнувшись, богиня окутала подданных своей аурой, даруя ощущение тепла и защиты. – Скорее всего, чары которые использовали зебры, просто перебили всплеск силы зверобога. Или же наши союзники переоценили себя, в результате чего не смогли выполнить взятые обязательства.   "Пока что сделаю вид, что поверила зебрам: незачем зря раздувать конфликт. Однако же, следует ускорить подготовку добровольцев из числа зони, да и некоторые старые разработки можно достать из архива".   – Ваше величество? – Зеленый пегас поднял голову и неуверенно посмотрел на принцессу.   – Ступайте, лейтенант, вам и вашим подчиненным следует отдохнуть. – Селестия чуть повысила голос, добавляя в него строгие нотки. – После сдачи отчетов и посещения врачей, приказываю вам взять оплачиваемый отпуск на две декады. Благодарю вас за верную службу и хочу чтобы вы помнили: Эквестрия гордится своими сыновьями и дочерьми.   – Рады стараться, ваше величество. – В один голос отозвались пони.   – Солар Уайт, задержись пожалуйста. – Попросила белая аликорн, когда отряд уже направился к боковой двери.   Белая единорожка вздрогнула и остановилась, нервно дернув хвостом и прижав ушки к голове. Пегасы замешкались всего на секунду, успев обернуться и послать напарнице взгляды выражающие поддержку. Когда же за последним летуном закрылась дверь, в тронном зале на мгновение установилась гнетущая тишина, тут же разрушенная цокотом копыт принцессы, спустившейся с возвышения, на котором стояли троны.   Не успела златогривая кобылка опомниться, как была схвачена в объятья и прижата к теплой пушистой груди богини, заботливо укутавшей свою жрицу в кокон из мягких крыльев. В этот момент, сдерживаемые и подавляемые эмоции вырвались на свободу горячими слезами и громкими всхлипами.   – Тише, моя маленькая, все уже позади. – Шептала белая аликорн, плотнее прижимая к себе дрожащую пони.   Истерика продолжалась около десяти минут, забрав все силы единорожки, доверчиво прижимающейся к груди аликорна и не решающейся поднять взгляд на мордочку принцессы. Чувство опустошенности разлилось по душе, отдаваясь холодом в груди, где еще не так давно, ярко сияло маленькое солнышко.   – Простите… – Едва слышно произнесла Солар Уайт.   – За что? – Удивилась богиня, осторожно отстраняя от себя пони, дабы заглянуть в заплаканные глаза. – В случившемся нет твоей вины, и если уж кто и должен просить прощения, то это я.   Подобные слова из уст Селестии, заставили единорожку возмущенно вскинуться, чтобы тут же смущенно опустить мордочку. Собравшись с силами она все же пробормотала:   – Я провалила задание, не смогла защитить ни себя, ни своих напарников...   – Тшшш. – Приложив правое переднее копытце к губам собеседницы, белая аликорн снова заставила ее посмотреть себе в глаза. – Погибшие на задании пони, скоро начнут свои новые жизни в новых семьях, так что в ближайшие годы их ждет самое счастливое время. Тебе же довелось пережить тяжелое поражение и остаться в живых, при этом ты сохранила здравый ум и не сломалась под тяжестью удара. Проигранный бой – это не поражение в войне, и раз враг оказался столь беспечен, тебе остается лишь доказать, что он совершил ошибку.   – Но я потеряла… – Голос пони снова едва не сорвался на плачь, а левое переднее копытце коснулось груди, где ощущались холод и пустота.   Принцесса сурово нахмурилась, заставив Солар Уайт пристыженно опустить взгляд.   – Скажи мне, моя маленькая пони: ты все еще хранишь верность присяге?   – Да, ваше величество. – Отодвинувшись от богини и усевшись на круп, поджав под себя задние ноги, единорожка выпрямила спину и постаралась смотреть ровно перед собой, хоть ее голова и стремилась склониться в поклоне.   – Готова ли ты и дальше служить мне и Эквестрии, дабы хранить покой граждан королевства? – Голос белой аликорна набрал силу, звуча не слишком громко, но торжественно.   – Да, ваше величество. – Пони проглотила горький комок в горле и даже сумела чуть выпятить грудь, ощущая как сердце ускорив свой ритм, бьется о ребра изнутри, словно бы желая вырваться на свободу.   – Веришь ли ты в меня? – В этом на первый взгляд простом вопросе, переплеталось столь много смыслов, что каждый собеседник Селестии, умудрялся найти нечто лично для себя.   – Да, моя богиня. – Слова сами собой сорвались с губ Солар Уайт, которая и помыслить не могла об ином ответе.   - Тогда… – Принцесса выпрямилась в полный рост, шагнула к своей жрице и наклонив голову, коснулась своими губами губ пони, тут же отстранившись и тепло улыбнувшись. – Поверь в себя так же, как я верю в тебя. Докажи делом, что трудности тебя не пугают, а невзгоды не способны сломить твою волю.   – Да, ваше величество. – В уголках глаз белой единорожки скопилась влага, но на этот раз причиной тому было искреннее счастье. – Я больше не подведу вас… никогда.   – Знаю. – Богиня одобрительно кивнула. – Но не переусердствуй с тренировками, все же твое выздоровление еще не завершилось.   – Магия все еще тяжело подчиняется… но я справлюсь. – Поспешила заверить златогривая пони.   – Ступай. – Белая аликорн кивнула на дверь, за которой недавно скрылись пегасы. – Тебе нужно набраться сил. Завтра мы продолжим разговор.   Легко вскочив на ноги, волшебница низко поклонилась и буквально сияя от счастья и бушующей в теле силы, поспешила покинуть тронный зал.   – Хм-м… – Впервые с момента начала встречи, о своем присутствии напомнила принцесса любви.   Плавным движением соскользнув со своего трона, (менее приметного, нежели у названной тетушки), она с удовольствием расправила крылья и выгнула спину, мягкой кошачьей походкой, став приближаться к правительнице Эквестрии.   – Спрашивай. – Разрешила Селестия.   – Известие о том, что зебры не убили зверобога, тебя не удивило. – Остановившись в нескольких шагах от более крупной кобылы, нежно-розовая аликорн наклонила голову в бок. – Почему?   – Смертные маги слишком жадны до силы. – Богиня солнца невесело усмехнулась. – Было бы удивительно, поступи они иначе.   – Пони выполнили бы твою просьбу. – Заметила Каденс. – Даже маги.   – Не все… да и не всегда мое слово имело такой вес. – На миг, перед внутренним взором старшей принцессы, появился прекрасный кристальный город, оплетенный паутиной почти материальных теней. – Не забывай, что зебры привыкли выживать самостоятельно, не надеясь на высшие силы. Но пока что, это не проблема.   – Ты знаешь, кто напал на наших пони? – Любопытство буквально читалось на розовой мордочке, хоть молодая принцесса и пыталась его скрывать, напуская на себя самый серьезный вид.   – Старый знакомый незнакомец. – Тяжелый вздох вырвался из груди правительницы Эквестрии. – В последнюю тысячу лет, он то появляется, то исчезает на столетие, лишь для того чтобы мелькнуть в очередном конфликте. Сильный и хитрый маг… который не лишен тщеславия и самоуверенности. Долго я ждала, пока он совершит ошибку...   – Ммм? – Розовая аликорн, обойдя названную тетушку, встала прямо перед ней, требовательным взглядом уперевшись в глаза богини. – Что за ошибку он допустил?   – Заглотил крючок. – Самодовольно прищурившись, ответила белая кобыла, всем своим видом показывая, что дальнейших пояснений не будет.   – Ла-адно. – Разочарованно протянула принцесса любви. – Тогда скажи: почему ты проводишь встречи с агентами практически у всех на виду?   – Разве? – Селестия удивленно распахнула глаза и оглядела пустой тронный зал.   – Я хочу сказать, что лучше было бы использовать твой кабинет, или вообще отдельное помещение. – Розовая аликорн потерла переносицу сгибом правой передней ноги. – Разве у пони не возникнет вопросов о том, с кем их правительница общается за закрытыми дверями?   – Ты об этом. – Богиня солнца стала серьезной, избавившись от всякой шутливости. – Понимаешь, Каденс, для пони очень важны мелочи, вроде места встречи. Находясь в этом зале, жеребцы и кобылы чувствуют себя не просто одними из многих, вроде шестеренок механизмов минотавров, а в чем-то особенными и уникальными.   – Так вот почему ты предлагаешь просителям выпить с тобой чаю. – Принцесса любви прищурилась и изобразила на мордочке хитрое выражение.   – Именно. – Отозвалась белая аликорн. – Капля внимания и индивидуальный подход, позволяют добиться много большего, нежели официальный тон и следование непонятно кем установленным правилам.   – И твоя любовь к сладкому, тут совершенно не причем? – Скепсис в словах нежно-розовой кобылы, почти можно было ощутить физически.   – Не понимаю о чем ты. – Отведя взгляд, с видом оскорбленной невинности, произнесла Селестия.   – Верю. – Покивала младшая принцесса. – Ответь еще на один вопрос: ты всех своих жрецов целуешь, передавая им силу?   – Завидуешь? – Глядя на собеседницу сверху вниз, с весельем в голосе спросила богиня солнца.   Каденс шагнула вперед и привстав на задних ногах, передними конечностями обхватила шею белой аликорна. Выражение мордочки принцессы любви стало игривым, а в глазах засверкали озорные искорки.   – Ревную. – Заявила Каденс, после чего потерлась носом о щеку названной тетушки.   В золотой вспышке перемещения, они исчезли из тронного зала, тут же погрузившегося во тьму, (магические сферы погасли, когда внутри не осталось никого живого), а в следующую секунду появились в метре над широкой постелью, занимающей треть свободного пространства спальни принцессы дня. С звонким смехом, кобылы упали на подушки, а после минуты шутливой борьбы, нежно-розовая аликорн оказалась подмята под более крупную и сильную соперницу.   – Доиграешься. – Шутливо пригрозила Селестия.   – Я еще и не начинала. – Фыркнула расслабившаяся принцесса любви. – Что-то не так?   Последний вопрос был задан, из-за того что белая кобыла на секунду замерла и закрыв глаза, сверкнула рогом.   – Сансет проснулась. – После короткой паузы, ответила правительница Эквестрии. – Кошмар приснился.   – Нужна помощь? – Тон принцессы любви стал обеспокоенным.   – Справлюсь. – Благодарно улыбнувшись, богиня солнца ткнулась носом в шею названной племянницы.   – Я тоже так хочу. – Обижено проворчала нежно-розовая кобыла. – Лежишь в постели и одновременно занимаешься делами… Красота!   – Станешь сильнее, научу нужному навыку. – Пообещала старшая аликорн.   – Ловлю на слове. – Тут же оживилась Каденс, передними копытцами зарываясь в густую колышущуюся гриву, переливающуюся всеми цветами желтого и красного. – Селестия, а ты не могла бы...?   Фыркнув, принцесса дня приподнялась на передних ногах, сосредоточилась и засветила рогом. По всему ее телу прошла золотистая волна, чуть изменившая мягкие черты, сделав их более острыми а мышцы рельефными.   "На что только не пойдешь, ради близкой пони".

***

  Уже четвертый час к ряду, в горной долине на территории империи грифонов, продолжалось ожесточенное сражение: в небе жужжали крыльями тысячи чейнжлингов, вооруженных мечами, арбалетами, копьями и даже самострелами производства минотавров, (похожими на длинные трубки с рукоятью и маленьким молоточком у ближнего к владельцу конца), а противостояли им грифоны и зебры, обороняющие обширный палаточный лагерь. Кроме воздушных сил, (в основном представленных рабочими особями, не имеющими собственной личности), у нападающих имелась еще и тяжелая пехота, состоящая из крупных воинов закованных в металлическую броню, сияющую сотнями рун, которые защищали носителей как от физического урона, так и от магии шаманов. Вооружены же латники были мечами, которые при помощи телекинеза удерживали за рукояти, явно приспособленные не для копыт, а скорее для лап грифонов.   Несмотря на численное превосходство вампиров, крылатые хищники и "говорящие с духами", пока что успешно держались на своих позициях, за каждого своего бойца убивая в среднем десяток врагов. Однако, казалось что столь ужасающие потери, совершенно не смущают четырех принцесс, командовавших своими армиями с безопасного расстояния, но по какой-то причине не спешащих бросать все силы в решающее наступление.   – Они чего-то ждут. – Испепелив очередного насекомоподобного летуна, который попытался прорваться к центральному шатру, напряженно произнесла Силиция.   – Нам же лучше, полосатая. – Крупный грифон, облаченный в чешуйчатую кольчугу из синеватого металла, (явно доставшуюся не в бою), вскинул тяжелый двухзарядный арбалет и спустил оба курка, сбивая чейнжлинга, нацелившего рог на их позицию. – Не знаю уж, откуда эти твари повылезали в таких количествах, но гвардия императора должна прибыть с минуты на минуту. Вот тогда мы и повеселимся...   – Тоже самое ты говорил час назад. – Фыркнула шаманка, призывая духов воздуха, вставших нерушимой стеной на пути слаженного залпа нескольких десятков артефактных самострелов. – Только вот что-то я не вижу непобедимых легионов "Кровавого крыла".   – А я не вижу могущественной магии, ради которой ваши полосатые крупы, вообще пустили на наши земли. – Огрызнулся воин, почти без размаха отправляя в полет метательный нож, точно вошедший в живот вампира. – Т-с… Улетела тварь. И где мне теперь свое оружие искать?   В этот момент над полем боя полыхнуло алое пламя, а в следующую секунду на землю упали несколько десятков обгоревших тушек. В ответ, в то место где находился призвавший духа огня шаман, протянулись пол сотни изумрудных лучей взрывного заклинания.   "Что-то не так. Чейнжлинги… Принцессы чейнжлингов не так глупы, чтобы биться лбом об невидимую преграду, словно безмозглые мухи об стекло".   – Не пора ли уже использовать ваше секретное оружие, которого даже Селестия опасается? – Крылатый хищник в очередной раз разрядил арбалет, краем глаза косясь на собеседницу.   "Ну и что мне тебе ответить? Зверобог конечно перебьет чейнжлингов, даже не заметив сопротивления, только вот после этого возьмется за нас".   Экономить силы и дальше, было попросту глупо, так как бой на истощение с некоторым перевесом, выигрывали более слабые и многочисленные вампиры. Оставалось только ударить по площади, да надеяться, что враг не привел с собой еще одну армию, численностью в несколько тысяч.   Шаманы, получив команду магистра, переданную младшими духами ветра, приготовились обрушить мощь стихий на наступающую орду. На время подготовки, немногочисленным одержимым зебрам и охране приставленной императором грифонов, пришлось взять на себя обязанность по прикрытию "говорящих с духами".   – Раскрой глаза пошире, птенчик, если конечно не боишься ослепнуть. – Азартным голосом произнесла Силиция, выплескивая две трети оставшихся в резерве сил.   Ответить крылатый хищник не успел, так как в этот же миг, небо вспыхнуло огнем, в котором виднелись завихрения смерчей и мелькали яркие ветвистые молнии. Тяжелых пехотинцев врага, затянуло под землю, ставшую жидкой будто зыбучие пески. Когда же шум ломающихся панцирей, свист ветра, гудение огня и чавканье земли стихли, над лагерем установилась мертвая тишина.   – Аха! – Грифон облаченный в кольчугу, потряс арбалетом над головой. – Получили дыроногие засранцы?! Вот так бы сразу, полосатая, а-то баловалась всякими фокусами...   Со всех сторон начали доноситься ликующие возгласы, кое-где шаманы и их союзники даже бросились обниматься, на время позабыв об обоюдном высокомерии.   "Все не может быть так просто. Принцессы чейнжлингов – не дуры. Дуры не смогли бы так долго выживать".   В небе снова зазвучал стрекот крыльев перевертышей, но на этот раз врагов было на пару порядков меньше. Приободренные успехом зебры и грифоны, приготовились к второму раунду битвы, собираясь окончательно размазать непонятно что о себе возомнивших вампиров.   Бум!   Земля под ногами вздрогнула, вызвав удивление как у шаманов, так и у крылатых хищников. Рой перевертышей ускорился, выпуская в обороняющихся как арбалетные болты, снаряды из самострелов минотавров, так и боевые заклинания. Однако же, синхронно возведенный "говорящими с духами" барьер, легко остановил все эти смертоносные "подарки".   – Мать моя Дискорд. – Воин в кольчуге опустил арбалет, каким-то опустошенным взглядом глядя назад.   Предчувствуя самое плохое, Силиция стремительно развернулась, чтобы застать тот момент, когда центральный шатер окончательно опал на землю.   "Там же ящик!".   Раньше чем отголоски мысли затихли в голове, полосатая кобыла метнулась вперед. Спустя несколько секунд, ее копыта буквально примерзли к земле, а взгляд брошенный вниз, утонул в черноте подземного хода.   "Так вот зачем они тянули время: ждали пока сородичи прокопают туннель".   – Нужно отправиться в погоню. – С трудом заставляя голос звучать ровно и спокойно, заявила магистр гильдии шаманов. – Они не могли уйти далеко.   – Своих ребят я туда не поведу. – Категорично открестился от перспективы ползать по темным туннелям, бесшумно подошедший грифон. – Может ты их своим колдовством...?   Полосатая кобыла покачала головой, всеми своими чувствами обследуя стенки подземного хода, покрытые веществом, наглухо блокирующим ее сенсорные способности.   "Духи… Разве я просила слишком много? Дом для меня и моих соратников… Ну почему все именно так?!".   Из отчаяния, начавшего подниматься в душе, Силицию вывел болезненный шлепок когтистой лапы по крупу, за которым последовал выкрик хриплым голосом крылатого хищника:   – Потом будешь сопли размазывать! Сейчас нам еще от чейнжлингов отбиться надо.   (Конец   отступления).