Снежный вечер

      Отец с дочерью вышли из покоев и пошли к выходу, сопровождаемые немногочисленными личными королевскими хранителями, следующими на почтительном расстоянии за ними. Главные врата были уже закрыты, и они покинули Эребор через вход для стражи.       Хотя был уже вечер, снег, застлавший горы, равнину и виднеющийся город, словно бы светился в темноте, позволяя видеть так же свободно, как и днем. Девочка подняла голову, пытаясь разглядеть окошки своих комнат наверху, но мешали падающие снежинки, тут же застревающие в ресницах.       - Куда бы ты хотела пойти, Эвин?       Торэвин огляделась. Ледовый Дворец, в котором сейчас, после дневных трудов, горожане из Дейла и гномы шумно и весело доделывали последние штрихи перед завтрашним открытием праздника, переливался множеством цветных огней. Даже сюда доносились отдаленные голоса, смех, стук молотков.       - Смотри, он похож сейчас на Северное сияние, о котором я тебе рассказывал.       Торэвин попыталась представить переливающиеся синими и зелеными тонами огромные волны в небе.       - Я бы хотела это увидеть, - она подняла глаза на отца, идущего рядом, и хихикнула. Его волосы уже покрылись снежинками, словно добавляющими седины; снежинки же осели и на густых бровях, и на ресницах, и даже на длинной, красиво переплетенной бороде, не рискуя подлетать только ко рту, из которого вырывались облачка теплого дыхания.       - Кто знает, может, еще и увидишь, - с легкой грустинкой ответил он, стряхивая снег с головы и надевая капюшон, - В жизни никогда не знаешь, что может случиться и куда тебя может занести. Вот как меня, к примеру. Да даже если уж хоббита удалось сорвать с места, кто в Средиземье может поручиться, что сумеет прожить всю жизнь на одном месте.        - Всю жизнь? Это, наверное, ужасно скучно, - наморщила лобик принцесса.       - Скучно, - кивнул Торин, - Но и путешествия не всегда веселы.       Какое-то время, они тихонько брели по снежной равнине молча, просто, наслаждаясь хрустом снега под ногами, тихим очарованием вечера и обществом друг друга. Давненько им не удавалось вот так гулять вдвоем.       Девочка первая нарушила молчание:       - Фрерин пошел на стройку, сказал, будет помогать украшать дракона.       Торин расхохотался.       - Наверняка у него появились очередные грандиозные идеи! Надеюсь, Барду и Баину хватит сил, чтобы его урезонить, пока он не превратил бедное вымершее животное в пугало или вообще не спалил дотла.       Девочка потянула его за рукав, понуждая наклониться, и прошептала в ухо:       - Он уходил с большой сумкой, и мне кажется, в ней были фейерверки, которые ему подарил Гендальф на прошлый праздник.       - Неужели он удержался и сохранил их до сегодняшнего дня? Не иначе действительно задумал что-нибудь этакое, - Дубощит приподнял брови в притворном удивлении и сделал наиболее очевидный вывод. Торэвин чистосердечно воскликнула:       - Бедный дядя Кили, нелегко ему за ним присматривать!       Торин ухмыльнулся, и в глазах его заплясали чертики.       - Он справится, - гном довольно хмыкнул, - я же справлялся.       Король-Под-Горой ласково поправил выбившиеся золотые локоны девочки.       - Хочешь пойти туда? – он кивнул в сторону шума и света.       Она задумалась, разглядывая отпечатки своих сапожек.       - Нет, наверное. Фрерин будет пытаться втянуть нас в свои игры, а мне хорошо и здесь. И я хотела бы увидеть завтра все на празднике уже готовым, так будет волшебственнее.       - Волшебнее, — поправил с улыбкой Торин.       - Волшебнее, — повторила его дочь, — Скажи, а Гендальф завтра приедет?       - Кто его знает, это же волшебник, — пожал плечами гном, — а волшебники...       - ... всегда приходят тогда, когда это необходимо, и ни минутой раньше или позже, — засмеялась Торэвин.       - Да уж, и в мастерстве исчезновения, когда ты меньше всего этого ждешь, ему нет равных — вечно уходит по-колдунски, толком не попрощавшись, неугомонный старикан! Вот уж кто точно не смог бы прожить и года без странствований... Ты выбрала, куда хотела бы пойти?       Она показала в направлении, противоположном Ледовому Дворцу.       Торин кивнул страже в ту сторону, и трое из них рысцой направились вперед, а остальные раскинулись позади полукругом, сохраняя, впрочем, дистанцию.       Первое время Торина раздражала необходимость ходить с охраной. Он привык сам отвечать за свою жизнь, в крайнем случае рассчитывая на лишь на поддержку верных друзей, таких как Двалин. Однако Король-под-Горой понимал, что теперь его жизнь принадлежит не только ему. И дети его, хотя и были вольны носиться по всему Эребору, все же были вынуждены смириться с тем, что делать это придется под мерный топот следующей за ними стражи.       Торин положил руку на плечи дочери, прижимая ее к себе, и та сжала его руку в ответ. Легкая поземка тут же пыталась заполнить их следы – глубокие провалы от поступи тяжелого гнома и почти незаметные отпечатки белых сапожек его дочери.