***
– Вот только давай без истерик и слёз. Я это не выношу. Хитсугая злобно взглянул на Бьякую, который с самым смиренным видом сидел в удобном кресле у камина и читал некие бумаги. – Истерики? – рыкнул Хитсугая. – Я тебе серьёзно говорю, у этой пигалицы на руках такое, что тебе и не снилось. – Слушай, – вздохнув, протянул Кучики, но от своего занятия так глаз и не отвёл, – если тебе так хочется, так сходи вновь. Чего мечешься, словно вожжа под хвост попала? Отличный предлог, красотка сама тебе дала великолепный повод к действию. – Ты чего несёшь? – нахмурился Тоширо. – Я ему тут о кладезе информации говорю, а он мне какой-то бред городит. – Да слышал я об этом журнале, – заявил Бьякуя, мельком взглянув на Тоширо. – Лично не видел никогда, поэтому не стану заявлять о ценности информации. Придётся поверить тебе на слово. Как бы то ни было, не вижу смысла так волноваться. – А мне от радости прыгать, зная, что у этой девчонки что-то есть на меня? – огрызнулся Хитсугая, усаживаясь в кресло напротив товарища. – Как знать, – заявил ему Кучики. – У тебя есть отличный шанс навестить несчастную вдову, помочь ей справиться с горем. – Сейчас договоришься, – пригрозил Тоширо. – Хватит чушь пороть, давай серьёзно. Бьякуя отложил бумаги на журнальный столик, пристально взглянув на Тоширо. – Хочешь серьёзно? Изволь. Раз тебе так не живётся спокойно от осознания того факта, что у этой особы есть некая информация на членов Готея, тогда реши сперва, что именно тебя терзает в первую очередь. Не нужно только рассказывать мне сказки, будто тебя волнует информация о себе любимом. Сам ведь сказал, что там ничего особо существенного, что не знают другие члены Готея. Да и госпожа Соске, как я почерпнул из твоих слов, готова отдать тебе этот журнал. Не вижу никаких причин для истерики. – А я вижу, – заявил Тоширо. – Если она решит меня шантажировать… – То тотчас окажется под ударом, – прервал его речь Бьякуя, демонстративно закатив глаза. – Не смеши меня, дочь Иссина Куросаки не так глупа, как ты мне тут преподнести пытаешься. Она явно догадывается, что ты пожелаешь так или иначе заполучить журнал. Раз она тебе его показала, то явно и отдаст без проблем. Но зачем она так сразу открыла тебе карты? Подумай хорошенько, отбросив эмоции. – Заявила, – вздохнул Хитсугая, – что не только журнал будет мне платой за некую работу. Значит, у этой пигалицы есть нечто более существенное, нежели мне она продемонстрировала. – И ты согласился на сделку? – ухмыльнулся Бьякуя. – Надеюсь, не посрамишь честь. – Не беси, – рыкнул Хитсугая. – Эта девчонка чего-то очень сильно боится. Видел бы ты её дом. Нет, лично мне проникнуть тихо особого труда не составит, хотя, признаю, повозиться придётся, пусть я и видел кое-что. Но всё же даже не каждый домушник одолеет все секреты, которыми напичкала эта особа дом. И почему же она дядюшку своего о помощи не попросила, а решила связаться со мной? Что-то тут не так. – Урахара должен будет вот-вот удалиться по делам. Я, кстати, тоже, – Бьякуя едва подавил в себе желание широко улыбнуться, заметив удивлённый взгляд Тоширо, после чего добавил: – Прости, малыш, но кое-что я тебе всё же раскрыть не могу. Сам решай, стоит ли тебе связываться с дочерью Иссина Куросаки. Только больше про журнал и прочее мне тут не рассказывай, надоело выслушивать надуманный вздор. Ты ведь всё равно не успокоишься, пока не заполучишь желаемое. Так действуй. Тебя ведь распирает от любопытства, что госпожа Соске тебе предложит за работу, да и само дело будоражит. Верно я излагаю? Или мои ранние предположения верны, не только тайны эти тебя так волнуют? Всё равно дурью маешься, а так хоть развеешься. – А коли я окажусь следующей жертвой? – хмыкнул Тоширо, который вовсе не был напуган тем, что Карин может попытаться его прикончить, как, по слухам, угробила своего ныне покойного супруга. Ему действительно, как и сказал Бьякуя, было кое-что интересно. – Вдруг вдовушка наша действительно не так невинна, как пытается всех заверить? – Сомневаюсь, что ты будешь сильно сопротивляться, когда она займётся тобой, так сказать, вплотную, – усмехнулся Бьякуя, а Тоширо состроил в ответ недовольную мордашку. – Ладно, не злись. Я ведь любя. Ежели госпожа Соске действительно убийца, станешь героем, который раскроет тайну смерти Айзена и Иссина. Коли нет, то… – Только попробуй это сказать, – предостерёг Кучики Тоширо, – и я за себя не отвечаю. Мне надоели твои дурацкие шутки на эту тему. – Нервный ты слишком стал, – покачал удручённо головой Бьякуя. – Может, забежишь к Урахаре, попросишь микстурки успокоительной, пока он не уехал? Ну, ещё чего «для дела» у него выпросишь. Хотя… нет, пожалуй, не нужно этого. Ты и так молод, нечего лишний раз такие зелья сейчас употреблять, когда и без них управишься. Да и догадается Урахара явно, с какими целями берёшь, расскажет нашей милой леди о твоих проблемах, тогда у тебя вообще никаких шансов не будет. – Пошёл вон, – устало протянул Хитсугая, понурив голову, прекрасно осознавая, что это лишь начало издевательств. – Раз не хочешь помогать, хоть нервы не трепи. – Я серьёзно, Тоширо, – сказал Бьякуя, поднимаясь с кресла, и, прихватив бумаги, направился к двери. – Подумай хорошенько, стоит ли игра свеч. Я бы и сам не прочь узнать некие тайны. Но, раз шанс выпал тебе, то почему бы и не воспользоваться столь удобным случаем. Решать только тебе. Откажешь, тогда, полагаю, госпожа Соске найдёт другого кандидата, который не будет против помочь ей. И никто не поручится, что она доживёт до того дня, как узнает хоть толику из той информации, которая ей нужна. Или что у неё там за дело.***
Карин вышагивала по библиотеке, терзая в руках платок. Девушка никак не могла успокоиться, дабы постараться мыслить здраво. Эту ночь она вновь провела практически без сна. Сперва её терзали кошмары, а затем, когда она пробудилась и решила сходить за водой, ей показалось, что видела тень за окном. Карин понятия не имела, просто ли это была тень от ветвей дерева, пролетевшая мимо дома ночная птица, действительно кто-то шнырял у неё под окнами, возможно, просто на нервной почве почудилось. Как бы то ни было, но Карин не могла сомкнуть глаз до рассвета, невольно прислушиваясь к каждому шороху. В итоге поутру она написала письмо и отправила со слугой, ныне ожидая ответ. Но каков он будет? Девушка опасалась как положительного, так и отрицательного результата. Карин тихонько застонала, прикрыв глаза. Вот зачем она послушалась дядю и связалась с этим типом из Готея? Мало бы ей проблем, так теперь ещё и это. А ежели он действительно пожелает от неё отделаться? Да Карин в жизни не сможет ему ничего противопоставить. Ещё и дядя уехал, оставив её на растерзание этому белобрысому чудовищу. Как он его назвал? Сказал, что Хитсугая её защитит? Карин не была настолько полной дурой, чтобы в сие поверить. Да этот упырь первым и выпустит ей внутренности, стоит подвернуться удобному случаю. Она и без того подписала себе приговор, показав журнал и заявив, что у неё есть нечто намного существеннее. Нынче Хитсугая точно не оставит её в покое, возможно, и в живых, ведь ему не нужны лишние свидетели и проблемы. А ежели это именно он прохлаждался ночью под окнами её дома? И ведь накануне насмешливо бросил ей, что никакие ухищрения не помогут, коли кто-то более искушённый, нежели просто домушник, решит наведаться. Карин могла запросто расценить сие заявление как откровенную угрозу, но, поразмыслив, пришла к выводу, что Хитсугая мог в тот же день попросту её быстренько прикончить, забрав журнал. И никто ничего бы не смог доказать. Слуги бы заявили сыщикам, что Хитсугая был в гостях у Карин? Девушка ни капли не сомневалась, что такой человек мог запросто обставить всё себе на пользу. Да и деньги решают многое, а тех, кому рты не заткнёшь подобным образом, могут «случайно» исчезнуть навечно. И всё же Карин сомневалась, что Хитсугая будет по ночам шарить вокруг её дома. Ему проще зайти к ней в гости днём, хотя и так, девушка была убеждена, успел рассмотреть всё, что хотел, а детали можно и потом разузнать. Может статься, ей действительно почудилось, никакой опасности этой ночь и не было вовсе. Только вот слишком часто стали случаться такие вещи, поэтому Карин более не могла тянуть. Решение написать письмо было для неё весьма тяжёлым, но нынче дороги назад нет. Осталось только ждать. И всё же Карин очень боялась, что ошиблась в правильности своего выбора. И эта ошибка станет для неё роковой. Не окажется ли так, что она сама впустит в свой дом того, кто, и глазом не моргнув, убьёт её? Хотя тут тоже было двояко. Карин настолько устала бояться, что, чего греха таить, этой ночью даже невольно подумала о том, чтобы, ежели уж суждено ей погибнуть, пусть это будет побыстрее. Силы её таяли с каждым днём. Девушка иногда даже ловила себя на мысли, что некоторые правы, считая её сумасшедшей. Кто знает, может быть, она действительно опасна для общества, просто не замечает за собой странного поведения. Карин невольно вздрогнула, уставившись на дверь, когда послышался тихий стук. Она настолько погрузилась в размышления, что не сразу сообразила, что происходит. Вошедший слуга объявил, что к ней прибыл гость, который ожидает в гостиной. Карин попросила проводить его сюда, а затем, стоило слуге удалиться, опустилась в кресло, прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Нельзя сейчас показывать свои эмоции, это непозволительная роскошь, особенно в присутствии данного человека. – Доброе утро, госпожа Соске, – послышался голос, стоило гостю войти в дверь. Карин взглянула на мужчину, надеясь, что он не заметит её состояния. Конечно, поутру девушка старательно пыталась сделать так, чтобы следы бессонной ночи и нервозности не шибко были заметны, но это вовсе не означало, что цепкий взгляд этого человека не выудит её попытки всё замаскировать, обернув всё себе на пользу. – Доброе утро. Присаживайтесь. Мужчина прошёл к креслу, устроившись напротив хозяйки дома. Некоторое время в комнате царила тишина. И всё же игра в гляделки не могла продолжаться вечность, да и не за этим Карин позвала мужчину сюда, поэтому, вздохнув, девушка проговорила, старясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно и несколько холодно: – Раз Вы здесь, господин Хитсугая, значит, полагаю, готовы принять моё предложение. – Не буду скрывать, что был весьма удивлён, получив от Вас, госпожа, в столь ранний час письмо, – заявил с лёгкой ухмылкой Тоширо, игнорируя прямой ответ. – Я много думал над Вашим предложением накануне. Карин ощущала себя крохотным мышонком перед питоном. Хитсугая смотрел ей прямо в глаза, и девушка едва сдерживалась, чтобы не начать нервно ерзать на месте, хотелось вообще вскочить и убежать как можно дальше. Что за игры? Неужели так сложно сказать, согласен он или нет? Карин чувствовала, что Хитсугая забавляется этой игрой с нею. – Так и каков же ответ? – Всё будет зависеть от некоторых моментов. К чему он клонит? Если не собирается ей помогать, так чего пришёл? Мог просто отправить посыльного с запиской. Или решил лично поглумиться, любуясь её реакцией? – И что же это за моменты такие? – выпалила Карин, смерив мужчину недовольным взглядом. – Для Вас, госпожа, это сущие мелочи, – протянул Тоширо. – А для того, кто рискнёт ввязаться в то или иное дело, крайне существенные. Сами понимаете, что мне необходима информация. – И какого рода? Хитсугая подался немного вперёд, и Карин едва сдержалась, чтобы не броситься наутёк. Он ей сейчас напоминал хищника перед броском. Разве только клыки не скалит и не облизывается в предвкушении парного мяса с кровью. Или это лишь начало, всё будет, только чуточку позднее, стоит лишь обождать? – Если я соглашусь с Вашими условиями, госпожа Соске, – проговорил Тоширо, – то хочу быть уверен в том, что Вы не станете утаивать от меня ничего, что захочу узнать. Либо мы сотрудничаем друг с другом на равных правах, либо я буду вынужден отказать Вам в помощи. Карин нервно вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Мужчина не намекал, а напрямую ей заявил, что любыми путями получит журнал и иную информацию, о которой девушка ранее обмолвилась ему, так что даже в случае отказа от сотрудничества он получит своё. – Ни о каком сотрудничестве речь не шла, – попыталась возразить мужчине Карин. – Я говорила, что Вы будете на меня работать. – Я ни на кого не работаю, – ледяным тоном заявил ей Хитсугая. – Либо равноценное сотрудничество, либо сами разбирайтесь со своими проблемами. – Что Вы хотите? – проговорила девушка спустя несколько мгновений. Тоширо ухмыльнулся, откинувшись расслабленно на спинку кресла. – Значит, по рукам? Договор подписывать не будем? – Может, ещё и кровью предложите скрепить? – едва не зарычала от злости Карин. – Не столь радикально, конечно, но, коли Вы пожелаете, я готов на всё, – не остался в долгу Хитсугая. – Ладно, давайте к делу, леди, иначе будем до седьмого пришествия тут болтать. Нет, я вовсе не против провести вечность в Вашей компании, но мы ведь не по этому поводу сегодня собрались. Сперва хотелось бы услышать причину, по которой Вы меня отыскали и решили предложить данную сделку. Ваш дядя ведь тоже из Готея. Так почему не обратились к нему за помощью? Карин едва зубами не заскрипела. Ему какое дело? Спросить забыла, к кому ей обращаться с тем или иным вопросом. Она теперь что, под допросом у этого невыносимого типа? Что-то подсказывало девушке, что он из неё сейчас начнёт выжимать всё, что только возможно. – Это дядя про Вас мне и поведал, – заявила Карин. – Остальное в его отношении Вас не касается. Мне действительно нужна помощь, но я не могу сказать, какая именно. Тоширо слегка приподнял бровь, и Карин прекрасно понимала, что он ей ни капли не верит и не доверяет, а при необходимости в ближайшее время так или иначе заставит рассказать правду. – Леди, если так и дальше пойдёт, то, надеюсь, Вы осознаёте, что я не смогу Вам помочь. Хотите поиграть, так это не ко мне. Либо давайте начистоту, либо распрощаемся. Карин сжала юбку, не зная, что ей и делать. Рассказать ему обо всём она не может, не сейчас уж точно. Но и молчать нельзя, иначе он уйдёт, дядя уехал, помощи вообще никакой не сыщет в ближайшее время. – Хорошо, – вздохнув, проговорила Карин. – Полагаю, Вы, господин Хитсугая, в курсе уже, что я являюсь дочерью Иссина Куросаки, бывшего некогда одним из высших чинов в Готее. Мой покойный супруг тоже состоял в этой организации. – Наслышан. – Наслышаны Вы, конечно, и о том, – с неприкрытым недовольством продолжила девушка, – что обо мне судачат, будто это я убила своего мужа. Я в курсе сплетен, что ходят обо мне по городу. И что я сумасшедшая, и коварная убийца, заполучившая наследство мужа и отца, и двуличная мерзавка, и потаскуха, уводящая из семей чужих мужей… – Леди, давайте не будем об этом, – протянул Хитсугая, прервав речь девушки. – Я в курсе сплетен, хотя, не скрою, никогда не придавал этому значения, так что и Вам советую не слушать сей вздор. Или, – он взглянул на неё с лёгкой усмешкой на устах, – хотите мне сказать, что кое-что является всё же правдой? Карин была в ярости, но тщательно старалась скрыть сие от мужчины. Конечно, да с самой первой их встречи она догадывалась, что Хитсугая считает её шлюхой. Его взгляд и слова не оставили ей большого простора для воображения. И чего тут сидит и умничает, будто весь такой правильный, не верит слухам? Лицемер проклятый. Сам же ей откровенно намекал на это. – Это всё наглая и грязная ложь. Но, – заявила с нескрываемым раздражением Карин, – коли Вам так хочется, можете верить и дальше, меня сие не волнует. И не нужно тут делать вид, что Вы думаете иначе, я помню Ваши слова, когда намекали весьма откровенно на кое-что. – И в мыслях не было Вас оскорбить, госпожа, – сказал Тоширо. – Клянусь загладить свою вину, раз мои неловкие слова и действия столь Вас задели. – Хватит, – ответила Карин, не желая больше выслушивать этого лицемерного негодяя. Глубоко вздохнув, пытаясь собраться вновь с мыслями, взять эмоции под контроль, она проговорила: – Причины, связавшие меня и Айзена Соске узами брака, я не вижу смысла Вам нынче раскрывать. – Леди… – Я не знаю, – выпалила Карин, не дав Тоширо ничего сказать, когда он явно желал высказать ей вновь о том, что они договорились не скрывать друг от друга важную информацию. – Мой отец и Айзен лично договаривались об этом, я не в курсе причин. Возможно, дядя мой знает, но мне никогда не рассказывал. – Вы любили мужа? – Вас это не касается, – огрызнулась Карин. – К делу это не имеет никакого отношения. – Прошу меня простить, просто мысли вслух. Пытаюсь собрать общую картину. «Значит, брак по расчёту, – думал Тоширо. – Папочка и Айзен о чём-то договорились между собой, а ты стала платой. Интересный поворот. Только что-то как-то не увязывается подобное с тем, что я знаю об Иссине Куросаки. Продать дочь, можно сказать, первому встречному? Нет, как-то странно всё это. И что же мог такого Соске предложить Иссину, чтобы тот отдал ему дочь? Видимо, потом что-то произошло, Иссин решил расторгнуть брак, да только всё пошло наперекосяк. Сгинул не только Айзен, но и сам господин Куросаки.» – В пожаре, что произошёл ночью в доме, погиб мой муж, – продолжала тем временем Карин. – Знаю, по тем же сплетням, что все обожают мусолить изо дня в день, считается, что это я сама устроила поджог. Причины? У каждого они свои. Кто-то твердит о том, что я заполучила большое наследство, став вдовой. Кто-то утверждает, что я сумасшедшая. Кто-то поговаривает, что муж застал меня с любовником, угрожал выставить мой позор на всеобщий суд, вот я и убила его, дабы замести следы. Масса разных домыслов. – Что-то такое слышал. Но, повторюсь, не придавал и не придаю сплетням значения. «Нет, вряд ли ты сама собственноручно избавилась от мужа. Убить так просто члена Готея? Конечно, милая, ты дочь одного из высших членов организации, но всё же это далеко не веский повод считать, будто смерть Соске твоих рук дело. Наняла кого-то? Это ж где ты без единого следа для ищеек, даже Бьякуя ничего не окопал, нашла убийцу, что ни Айзен, ни твой папочка ничего не заметили, не смогли помешать осуществить задуманное? Ты у нас такая ловкая и умная девочка?» – Затем скоропостижно скончался мой отец. Лекарь написал заключение о сердечном приступе. И вновь раздули сплетни о моей причастности, якобы мой отец не вынес того, что его дочь убийца. «Да, сперва Соске не смог выбраться из комнаты, получив смертельное ранение, сгорев заживо, а затем погибает и Иссин. Сразу два члена Готея уничтожены буквально, ежели можно так выразиться, за один день. Слишком сложно для девушки и мудрёно подобное провернуть с такой поразительной лёгкостью. Так прям господин Куросаки, словно плаксивая барышня, и свалился с инфарктом от подобного вздора со слухами. Будь его дочь действительно виновна, он бы сделал всё, чтобы скрыть её причастность, а не помирал весьма успешно следом за зятем. Конечно, я тебя совсем не знаю, милая, может статься, ты отличная актриса, уже придумала кровожадный план и относительно моей ликвидации с этого света, но что-то мне подсказывает, что ты не причастна к этим смертям. Лично уж точно никого не убила, а вот относительно заказа не уверен.» – Не знаю, как я перенесла всё это, – удручённо покачала головой Карин, пряча взгляд. – Хорошо ещё, что дядя был рядом, помогал. Думаю, иначе я бы или сошла с ума, или руки на себя наложила. «Кстати, о твоём дядюшке. А не мог ли он быть тем, кто и избавился от Айзена и Иссина? Вполне возможно, хотя Бьякуя отзывался об Урахаре весьма почтительно, да и я помню кое-что из его биографии. Опасный и умный тип. Только какой смысл ему убивать Айзена и господина Куросаки?» – Какие у Вас отношения с Вашим дядей? – поинтересовался Хитсугая. – Насколько я знаю, он Вам, по сути, чужой человек, друг Вашего отца. – Я помню его едва ли не всю свою жизнь. Дядя всегда был рядом, помогал, поддерживал. Он мой крёстный, а ныне заменил отца. Когда я была на грани, помог выстоять. Я люблю дядю, он всегда обо мне заботился, защищал. «А он как на самом деле к тебе относится? Тоже любит? И как именно? Как дочь или?.. Так, что-то не о том думаю. Что-то слишком уж извращённо, если решить, что Урахара прикончил Айзена и Иссина, чтобы заполучить себе Карин. Нет, она, конечно, чертовски красива, обаятельная, милая… И всё же то, что я знаю об Урахаре, не увязывается с этим. Да и, реши он избавиться от мужа Карин и её отца, с его способностями мог проделать всё это более аккуратно и тихо. Нет, Киске тут не при делах, я уверен, хотя пока не стану сбрасывать со счетов данный вариант. Всякое может быть.» – Дядя и сказал мне обратиться к Вам, помог отыскать, – продолжала тем временем Карин. – И чем же я должен помочь? «Что же твой дядюшка не стал разбираться с твоими проблемами, спихнув тебя мне?» – Дело в том, что… – девушка замялась, явно не зная, как и объяснить мужчине суть дела, подбирая слова, а Тоширо тем временем не сводил с неё внимательного взгляда. – Спустя некоторое время я стала замечать, что за мною кто-то следит. Первое время с всерьёз считала, что это моё воображение, ведь до сих пор ещё не отошла от потери отца. Но потом стали то и дело проявляться различные странности. «Только отца, о муженьке ни слова. Что же, раз брак был по расчёту, то вряд ли она Айзена любила, так что не удивительны такие речи. Хотя стоит отметить, что потерять отца всё же явно болезненней, нежели мужа, пусть и, возможно, питала она какие-либо к нему чувства, хотя и знакомы были они максимум пару месяцев до свадьбы.» – И в чём же это выражалось? – поинтересовался Хитсугая, когда девушка умолкла на пару мгновений. – Сперва, как я говорила, мне казалось, что за мной постоянно кто-то следит. Думаю, Вы понимаете, что я имею в виду, – Тоширо кивнул в ответ на её вопросительный взгляд, хотя всё же ему было любопытно, что именно девушка подразумевала со своей стороны относительно слежки. – Потом стали появляться пустые письма, на конвертах тоже ничего не было написано. Затем были слова, каждый раз разные. – Что за слова? – На первый взгляд, – повела плечиком Карин, – бессмыслица. Плата, знание, вес, место... Почему-то мне казалось, что это относится каким-то образом к моему покойному отцу, возможно, и мужу. «А ты права, милая. Я почему-то тоже так подумал, только отнёс бы сюда скорее иную причастность твоего отца. Нужно поразмыслить над этим, покопаться в документах. Проклятие, жаль, что Бьякуя уехал. Другого времени не нашёл. Ладно, справлюсь сам.» – Потом мне стали приходить угрозы в письмах. – Какого рода? – А Вы как думаете? – огрызнулась Карин. – Там было написано, что меня ждёт смерть, что я не заслуживаю того, что имею, что виновата во всём… Ну, всё в таком духе, – девушка взяла три конверта, что лежали на столе, передав их Тоширо. – Можете прочесть, коли желаете. В каждом письме было по одной или две строки, все с угрозами. Я почти всё сожгла, это из последних. Тоширо раскрыл один конверт, вынул лист, пробежав глазами по словам, и, хмыкнув, вновь воззрился на Карин, которая странно на него поглядывала. – Думаете, я это придумала сама, чтобы ввести Вас в заблуждение? – протянула девушка. – Нет, – ответил Хитсугая. – Прошу меня извинить, моя реакция была вызвана не сомнениями, а тем, что увидел. Буквы вырезаны из газет, так что пытаться найти по почерку невозможно отправителя. Вполне ожидаемо. – А по ночам, – продолжила, несколько понизив голос, Карин, – мне то и дело кажется, что кто-то ходит подле дома. Этой ночью я тоже не спала. Сперва видела кошмары, которые терзают меня с момента пожара, унесшего жизнь моего мужа, а затем услышала шорох и заметила тень за окном. Понимаю, можно списать сие на паранойю, но мне страшно. При этом несколько моих слуг были убиты, двое пропали без следа. В письмах мне приходили после каждого случая заявления, что это всё из-за меня, что я поплачусь за всё жизнью, только смерть моя будет медленной и мучительной. Пару раз я даже находила убитых животных под дверью. И это, полагаю, капля в море, ведь дядя, судя по его реакции, явно старался, чтобы я большую часть этого кошмара не видела. – А почему Вы так и не обратились в полицию, леди? – спросил Тоширо. – Потому что, – проговорила Карин, – поняла, что они не помогут, зато запросто могут закрыть меня в психушке, – и под взглядом мужчины, интерпретировать который она была не в состоянии, Карин добавила, протянув Тоширо ещё один конверт: – Это письмо я получила незадолго до того, как дядя предложил мне поговорить с Вами. Тоширо достал лист бумаги, отметив про себя тот факт, что тут текст был несколько более объёмным, нежели одна строка. Само же содержание письма заставило мужчину нахмуриться. Или его сейчас умело водят за нос, или Карин действительно оказалась замешана в чей-то изощренной игре. Если выяснится, что первый вариант, Карин на самом деле хладнокровная и расчётливая убийца, преследующая некие известные лишь ей цели, тогда она серьёзно за это поплатится. Тоширо не даст ей и далее творить подобное, как и сам не попадётся на уловку милого и невинного личика, не ринется в ловушку чёрных омутов, которые затягивают с невероятной силой, стоит лишь на мгновение забыться. Если же второй вариант, то девушка в серьёзной опасности, бросить её он попросту не имеет права. Как бы то ни было, но сейчас он ничего не может предпринять, не выяснив хотя бы, что из её слов является правдой, а что ложью. Карин может оказаться на самом деле сумасшедшей. При этом и сама не будет знать о том, что творит, ежели у неё раздвоение личности, что-то вроде того. Только в этот вариант Хитсугая не шибко верил. Она казалась ему вполне здравомыслящей. Или всё это жестокая игра, умело расставленная ловушка? Так или иначе, выяснить он всё может только в том случае, если примет непосредственное во всём участие. – Я прошу Вас заняться этим делом, – сказала Карин. – Мне страшно. Дядя сказал, что Вы сможете мне помочь. Ещё он просил передать Вам это письмо при встрече. Карин протянула Тоширо переданный Урахарой конверт. – Что же, леди, – проговорил Хитсугая, взглянув на пытающуюся не шибко удачно скрыть от него своё волнение и нервозность Карин, – пожалуй, я возьмусь за Ваше предложение. «Только учти, милая, что я не позволю себя водить вокруг пальца за нос. Не думай, что я дам тебе повод думать, будто что-то знаю о твоих планах, коли решишь действительно меня прикончить. Я тоже кое-что умею, знаю, так что игра ожидается интересной. Даже если не ты всё это затеяла, являешься в действительности лишь несчастной жертвой чьей-то изощрённой игры, не волнуйся, я докопаюсь до истины. Это, как бы сказал Бьякуя, дело чести.»