Конечно, это не любовь

      Сильный порывистый ветер ударил в лицо. Гермиона с трудом поднялась на ноги и тревожно огляделась вокруг. Остров был пуст.         — Не понимаю, — пробормотала она. — Должна быть охрана… много.         — Ну… — заметил Рон, кутаясь в мантию, — это нам вроде как на руку.         — Не совсем.       Щит вокруг Шеринфорда — совершенная и бесподобная разработка Отдела тайн — не пропускал внутрь посторонних. Войти можно было только в сопровождении сотрудников. Будь у входа или на стенах охрана, был бы шанс проникнуть внутрь, но сейчас щит был непроницаем.       Гермиона ещё раз оглядела такую близкую и такую неприступную крепость и отвернулась. Она достаточно читала о Шеринфорде, достаточно изучала документов о нём, чтобы не тратить напрасно сил — пробить окружавший его щит было невозможно. Пожалуй, какой-нибудь гений-конструктор из Отдела тайн сумел бы подобрать к нему ключ, но она явно с этим не справится.       Пожалуй, впервые в жизни обычная её кипучая энергия пропала — не хотелось ни биться в щит, ни кричать, ни ругаться, ни плакать. Сделать было нельзя ничего.         — Финита, — произнёс Рон. — Да, я понимаю, что не поможет. Может… Фулминис!       Раздался неприятный треск, белоснежная молния впиталась в щит, не причинив ему никакого вреда.         — Оскедере!       Рон перепробовал десятка два заклинаний и наконец сдался, раздражённо пнув булыжник.         — Его создавали лучшие специалисты Отдела тайн, — сказала Гермиона, — не думаю, что нам под силу его разрушить.         — Зачем? — спросил Рон.        — Наша плата за то, что после окончания войны с Гриндевальдом нас не уничтожили. Волшебный мир ослаб, магглы узнали о нас слишком много. Мы не были готовы к ещё одной войне — и согласились. Помогли построить Шеринфорд.       Рон хотел было что-то ответить, но вместо этого воскликнул:         — Гермиона!       Она быстро перевела взгляд туда, куда он указал, и от её апатии не осталось и следа. На длинных тросах на высоте ста футов над морем висели три человека. Тросы раскачивались из стороны в сторону и, казалось, готовы были вот-вот оборваться.         — Мои — дальние, — рявкнула Гермиона, Рон кивнул, и в этот момент два троса оборвались.       Её «Арресто моментум» прозвучало одновременно с роновым «Вингардиум левиоса» — люди, которые должны были разбиться о скалы, замерли в воздухе. Гермиона медленно опустила своего вниз и тут же подхватила третьего.       Едва все трое оказались в относительной безопасности, они с Роном аппарировали к ним.         — Мерлиновы кальсоны, — прошептал Рон. Спорить с ним было трудно — трое мужчин выглядели ужасно. Они были связаны, на лицах виднелись синяки и кровоподтёки, во ртах торчали кляпы. Но они были Гермионе не знакомы. Шерлок, Майкрофт и, вероятнее всего, Джон всё ещё оставались внутри. Сложно было сказать, хорошая это новость или плохая.         — Что будем делать?         — Возвращаемся на остров.       Гермиона взяла за руки двоих спасённых и аппарировала обратно, подальше от ледяного бурлящего океана. Рон последовал за ней. Они освободили пленников от кляпов и верёвок, и те почти одинаково заскулили от ужаса.         — Почему вас сбросили вниз? — спросила Гермиона, хотя и понимала, что это не очень хороший вопрос. Но он, пожалуй, звучал лучше, чем: «Почему вас хотели убить?».         — Она… — пробормотал один из них. Второй всхлипнул — и вцепился в третьего:         — Я тебя урою! Это из-за тебя!         — Молчать! — гаркнул Рон. Подействовало.       Гермиона обвела взглядом всех троих, выбрала того, кто казался самым спокойным, и усыпила оставшихся сонными чарами.         — Что произошло? Рассказывай!       Мужчина замотал головой и заплакал, продолжая бормотать: «Она!». Гермиона присела возле него, мягко взяла за подбородок и заглянула в красные заплывшие глаза, направила палочку и сказала:         — Легиллименс.       Её сознание наполнилось ворохом чувств, главным из которых был страх. «Она-видит-она-видит-она-видит», — билась в его голове мысль. Гермиона надавила сильнее, и перед её глазами возникли длинные коридоры с отделанными металлом стенами и полами, по которым можно ступать совершенно беззвучно. «Она-видит…».         — Кто она? — не то спросила, не то подумала Гермиона, ещё немного нажимая на сознание.       Высокая дверь, несколько камер видеонаблюдения, четверо охранников в бронежилетах.         — Кто она?       Режущая по ушам атональная музыка.         — Кто?       Огромная белая комната, большая часть которой отгорожена толстой стеклянной стеной. В белой комнате — женщина в белой одежде, с чёрными волосами и пугающими кристально-чистыми голубыми, похожими на топазы глазами, которые ничего не упускают. «Она-видит».         — Пожалуйста, — заплакал мужчина, и Гермиона покинула его сознание. Кто бы ни была эта «она», она напугала его до безумия.       Двое других знали ещё меньше — их разумы были затоплены ужасом, болью и ожиданием смерти.       Гермиона усыпила всех троих и поднялась с колен. Рон вопросительно взглянул на неё.         — Не знаю, — покачала она головой. — Они чего-то боятся. Чего-то внутри Шеринфорда.       Она обернулась в сторону крепости — охрана всё-таки появилась. Из дверей осторожными шагами, чуть наклонившись и прижав к лицам и плечам оружие, слишком длинное для пистолетов и слишком короткое для ружей, двигались двое магглов в одинаковых костюмах.         — Гермиона? — тихо дёрнул её за рукав мантии Рон. — Что будем делать?         — Руки за голову, — раздался трещащий искаженный каким-то прибором голос. — Двое на берегу, руки за голову!         — Пуля летит быстрее заклинания, — шепнула Гермиона и первой подняла руки. Рон последовал её примеру. Она не сомневалась, что изнутри щит простреливается, а опыты Рона показали, что заклинания снаружи он не пропустит.         — Опуститься на колени!       Они подчинились, и охранники, не опуская оружия, приблизились к ним. Гермиона затаила дыхание, считая удары сердца. Она впервые поняла, что чувствовал Шерлок, когда начиналась игра — абсолютное, тотальное спокойствие, ни переживаний, ни сомнений. Только пульс чуть быстрее обычного — от предвкушения и ожидания. На двадцатом ударе охранники перешагнули через границу невидимого для них купола, Гермиона крепко сжала рукоять палочки и:         — Протего максима! — белоснежный щит вспыхнул, и тут же задрожал под выстрелами.         — Остолбеней! — раздалось справа. Маггл увернулся от красного луча и снова открыл огонь. Щит потемнел, и Гермиона заменила его новым, ещё более мощным.         — Импедимента! — второй охранник тоже увернулся, но недостаточно быстро, и отлетел назад, однако тут же снова поднялся на ноги.       Раздался визг сирены, и из дверей Шеринфорда выскочили ещё трое и начали стрельбу, уже ни о чём не предупреждая. Щит почти поддался, но Рон успел укрепить его.       Шеринфорд охраняли не курсанты-недоучки. Даже не зная о магии, они умело ей противостояли. Будь на месте Гермионы кто-то вроде Волдеморта, он уничтожил бы их в несколько секунд, залив местность Адским пламенем или подняв цунами, но Гермиона не была готова убивать, и Рон считал так же — они были вынуждены отбиваться короткими одиночными заклятьями.       Один из охранников окаменел, попав под заклинание Гермионы, а остальные пошли в обход.         — Мордред! — ругнулся Рон. — Репелло инимикум! — вокруг них вспыхнул сферический светлый щит.         — Дурацкая идея, — выдохнула Гермиона.       Щит защищал их от пуль, но не позволял им атаковать. Охранники начали окружать их. Гермиона прижалась спиной к спине Рона, судорожно пытаясь найти выход. Должен был быть способ, не предполагавший массовых убийств. Хотя бы один.         — Гермиона, — Рон снова дёрнул её за рукав. — Есть одна мысль… Но она безумная.       Он сунул руку в карман, потом опустил ее и разжал кулак. Сначала Гермиона не поняла, что произошло, но потом увидела едва заметную тень, шмыгнувшую из-под щита. Охранники не двигались и не стреляли, пытаясь понять, что за чертовщина мешает им добраться до противников. Рон и Гермиона тоже не шевелились — ждали, затаив дыхание.       Рон сжал руку Гермионы, призывая к готовности.       Громыхнуло, как будто на краю обрыва взорвалась волшебная петарда. Охранники рефлекторно рухнули на землю, на мгновение прикрыв головы руками, а потом и попытались оглянуться на источник грохота, но в воздухе уже прозвучало короткое:         — Финита! — а следом:         — Инкарцео! Иммобилус! Остолбеней! Остолбеней! — полыхнуло несколько раз — и короткая схватка закончилась.       Рон закашлялся, улыбнулся и заметил:       — Ну, я всё-таки в «Волшебных вредилках» работаю.       Гермиона тоже улыбнулась, но тут же снова стала серьёзной.         — Кажется, теперь мы можем войти внутрь, — сказал Рон и направил палочку на того охранника, который лежал ближе всех к нему: — Имп…         — Стой! — прервала его Гермиона.         — Не время раздумывать!         — Я не об этом. У меня есть лицензия. Мою палочку не отслеживает Министерство. Империо!       Воля охранника была густой, липкой, как будто чем-то запачканной. Повинуясь мысленному приказу Гермионы, он встал, отложил оружие и без колебаний направился к щиту. Не желая рисковать, Гермиона положила руку ему на плечо, Рон поступил так же. Когда до щита оставалось каких-нибудь три шага, Гермиона поняла, что у неё нет никаких гарантий успеха. Охранник вводит их не по своей воле, ему ум затуманен — примет ли щит его как одного из сотрудников? Но останавливаться было поздно. Она не успела сказать Рону, чтобы он остался позади и не рисковал напрасно — щит раскрылся и впустил их, а потом снова сомкнулся едва различимой в сумерках плёнкой магии.         — Остолбеней, — произнес Рон, и охранник замер.       Гермиона оглянулась на охранника, но отбросила мысль использовать его как проводника — едва ли Шерлока и остальных захватили рядовые сотрудники, а тратить силы на легиллименцию и поддержание «Империуса» было бы глупо — неизвестно, что впереди.         — Бей по любому движущемуся объекту, — сказала Гермиона и первой подошла к главному входу. Это были тяжёлые металлические ворота с узкой прорезанной дверью. «Аллохомора» не сработала, и Гермиона просто взорвала замок. Рон прав — у них не было времени на раздумья и церемонии.       Едва дверь распахнулась, вспыхнули узкие лампы под потолком — коридор осветился белым тусклым светом. Тюрьма, служившая одновременно психиатрической лечебницей, была совсем не похожа на Азкабан. Ни каменных стен, ни сырости, ни плесени — только металл и бетон.         — Эск… — начал было Рон, но не закончил и пошептал: — это что, хорёк?       Гермиона проследила за направлением его взгляда и тоже увидела его — Драко Малфоя, сидящего посреди коридора спиной к входу. Не узнать эти платиновые волосы и обтянутую дорогой шёлковой мантией широкую спину было сложно.       Он медленно обернулся:         — Гермиона? Уизли? Вы опоздали. Игра уже началась… — он улыбнулся и вдруг всхлипнул и разрыдался. Гермиона бросилась к нему, но споткнулась, едва увидела, что он сжимает в объятиях труп.         — Мерлин… Драко, что.?         — Игра, Гермиона, — Малфой опять всхлипнул и рассмеялся. — Игра, понимаешь?       Рон осторожно разжал его руки и забрал труп — тело женщины в строгом офисном костюме с простреленной головой. Малфой не сопротивлялся.       Гермиона пошарилась в сумочке, благодаря всех богов, что не забыла прихватить её, и вытащила флакончик успокоительного зелья. Влила его в рот Малфою и отвесила следом пощёчину. Он сглотнул, закашлялся, задыхаясь, и выдохнул. Зелье подействовало почти мгновенно, Малфой неловко вытер заплаканные глаза.         — Что случилось?       Малфой еще раз сглотнул, скосил глаза в сторону трупа, но тут же зажмурился и отвернулся. Но зелье делало своё дело. Он сумел повторить почти твёрдым голосом:         — Это всё игра.       «Игра» — это слово ударило по разуму Гермионы как разряд молнии. Любимое слово Шерлока — и Лестрейнджа. Они оба всё время играли в игры. «Он начал игру», — так сказал Шерлок о видеозаписи с лицом Лестрейнджа. Но Лестрейндж был мёртв. Гермиона искала того, кто мог пронести видеозапись и запустить её, но тщетно. Шерлок убедил её в том, что никакой третьей силы не существует, но он ошибся. «Она-видит», — билось в мозгу у парня, едва не окончившего свою жизнь в ледяных волнах океана. Она вела игру. Шеринфорд — не просто тюрьма или психиатрическая лечебница, здесь с самого начала держали людей с особыми способностями — волшебников, которые по тем или иным причинам не сумели развить свой дар и не нашли места в магическом сообществе. Она — волшебница, не попавшая в Хогвартс. Находясь в Шеринфорде, она сумела выйти на связь с внешним миром. Немного стихийной магии — наверняка осознанной и контролируемой — и она получила власть над охраной. Она сумела встретиться с Лестрейнджем, и он наверняка решил помочь ей сыграть в игру.         — В чём цель игры?       Малфой поднял на Гермиону глаза — его взгляд причинял почти физическую боль, настолько он был уставший, тяжёлый и пустой.         — Она ставит эксперименты. Мы все — подопытные кролики. Меня привёл к ней Джейсон — сказал, она хочет поговорить с кем-то из наших. И мы говорили. Долго. Не помню, сколько. И… — он замолчал, словно решая, стоит ли продолжать.       — И? — помогла ему Гермиона.         — И занимались сексом. Это был не «Империус», что-то другое, мягкое такое. Я просто делал то, что она хочет. Но больше всего она хотела Шерлока Холмса. Очень расстроилась, когда выяснила, что я не могу говорить. А потом спросила… Может ли кто-то помешать её игре. Сказала, что этого не должно произойти.       «Я не понимаю, что на меня нашло», — это слова Малфоя.       «Я не желал ему смерти. Меня словно заставили».       «Я не могу рассказать, я поклялся. Но дам подсказку: Шеринфорд».       Малфой оказался кстати — не преступник, не осуждённый, свободный волшебник, чьи передвижения никем не контролируются, к тому же с достаточно слабой волей. Он и «Империусу» сопротивляться не мог, а стихийное, почти животное колдовство волшебницы, не умеющей расходовать силу, сжигающей себя каждым заклинанием дотла, поработило его полностью. Он не мог рассказать ей про Гермиону и её дружбу с Шерлоком из-за клятвы, но точно выполнил приказ — сделал всё, чтобы волшебники не вмешались в беседу Шерлока и Лестрейнджа на крыше больницы святого Бартоломея.       Гермиона снова взглянула на тело женщины. Малфой догадался, что она видит, и, несмотря на успокоительное, затрясся.         — Мария ничего не знала. Просто оказалась пешкой в игре, и её съели. Как в волшебных шахматах.         — Это её ты искал в Мунго и у маггловского премьер-министра? — кусочки паззла, так долго лежавшие хаотичной кучкой, постепенно выстраивались в жуткую картинку.         — Она сквиб, даже маггла, наверное — моя дальняя родственница. Малфой не может быть сквибом, мы исключаем их из рода и даём новое имя, деньги, поддерживаем, как можем. Я присматривал за ней… Её муж работает, то есть работал здесь. Высокая степень секретности, безопасность на высшем уровне, — голос Малфоя срывался, он заговаривался, но Гермиона не перебивала его. — Я сразу пошёл к их премьеру — это проще, чем обращаться в полицию. Он запустил расследование, но ничего не нашёл, она как будто растворилась. У неё были проблемы в последнее время, галлюцинации, голоса. Я пошёл в Мунго, но её и там не было. А теперь она здесь…       Малфой всё-таки расплакался снова, Рон возле тела боялся вздохнуть, Гермиона не знала, что сказать. Чья-то игра отняла жизнь у женщины, совершенно с ней не связанной. И, если только Малфой не оговорился, у её мужа.       Часы призывно звякнули снова, и Гермиона машинально перевела на них взгляд.         — Нет…       Паззл собрался целиком. Таинственная «она» из Шеринфорда была одержима Шерлоком, именно он был ключевой фигурой в игре. Шерлок ничего не помнил из своего детства, словно кто-то стёр ему воспоминания, и, в то же время, в Шеринфорде содержалась мисс Э. Холмс.       Его родная сестра, о которой он ничего не помнил. Сестра-волшебница, которая так и не оказалась в Хогвартсе. И которой хватило влияния, чтобы запустить на все телеэкраны страны видеообращение от Лестрейнджа-Мориарти, чтобы не позволить брату пропустить заключительный раунд игры. Ведь он успешно выиграл предыдущий — не умер, падая с крыши.         — Малфой, — позвал Рон, и Гермиона мгновенно поняла, что именно он хочет спросить.       Малфой начал медленно, с явным трудом подниматься с пола, но Гермиона не позволила ему этого сделать.       Э. Холмс просчиталась — Драко Малфой, разбитый и почти уничтоженный зрелищем смерти ни в чём неповинной женщины, своей родственницы, не сумел оказать достойного сопротивления и встретить волшебников, которые могли бы помешать её игре.         — Петрификус тоталус, — произнесла Гермиона, и Малфой мешком рухнул обратно на пол. Поверх парализующего заклинания Гермиона накинула путы, а потом произнесла:         — Гоменум ревелио, — с кончика ее палочки сорвалось несколько сотен голубых огоньков, два осталось возле неё, указывая на Рона и Малфоя, а остальные устремились вниз, вглубь Шеринфорда.       Гермиона вытащила из кармана булавку Майкрофта. Она ещё едва заметно светилась — портал не закончил работу. Пользоваться им было небезопасно, но это будет быстрее, чем искать среди сотен людей троих.         — Рон.       Он отвернулся от тела, глаза его были расширены от ужаса.         — Ты ведь разбираешься в маггловской технике…       Он кивнул, не понимая, к чему она ведёт.         — Где-то здесь должен быть пункт управления щитами. Найди его. И вызови остальных. Гарри в первую очередь, авроров, Отряд Дамблдора. Здесь несколько сотен заключённых, недоученные волшебники, дети, возможно — обскури или то, что от них осталось. Надо прочесать Шеринфорд сверху донизу.         — А ты?       Она подняла повыше булавку, чтобы он увидел портальное свечение. Рон приоткрыл было рот, явно собираясь начать спорить, но потом покачал головой и сказал:         — Удачи. Береги себя.       Гермиона не сомневалась в том, что он вспомнил их совместные приключения. Кажется, это была традиция — рано или поздно кто-то из них троих должен был остаться, чтобы помочь остальным продолжить путь вперёд. Гарри в этот раз отступил первым, теперь настала очередь Рона.         — Хорошо, что в этот раз тебе не пришлось подставляться под удар здоровенного шахматного короля, — хмыкнула Гермиона.         — Да, стареем, — в тон ей ответил Рон.       Гермиона коснулась портала палочкой и произнесла:         — Майкрофт.