***
Освободив волосы от всевозможных шпилек и зажимов, я уверенно помотала головой в разные стороны и самовлюблённо вытаращилась на своё отражение. Я не побоялась воспользоваться алой помадой и густо прорисовать стрелки, дополняя образ жгучей красотки. Моё великолепие оценил каждый в этом месте: обычные посетители, персонал и даже европейцы. Ухватившись за упавшую бретельку иссине-чёрного платья, я засеменила по туманному проходу, ведущему к самому танцполу. Под тяжёлые биты клубной музыки, тело само по себе раскачивалось то влево, то вправо, принимая удивительные позы, неведанные даже мне. Свет становился ярче, теперь же, я открыто чувствовала на себе любопытные взгляды и разносящиеся гулы зевак, что тёрлись поодаль от барной стойки. Окончательно осмелев, я игриво поёрзала на месте, выставляя на обозрение полуприкрытые бёдра, что так хаотично и до безобразия развратно двигались взад-вперёд. Сладкая боль, подступившая к стопам, заставила меня очнуться и застыть на месте. Чёртовы каблуки! - Натанцевалась! – некто схватил меня за руку чуть выше локтя, и крепко сжал пальцы. Пошатнувшись от грубого притяжения, я взвыла. – Живо! Стараясь не отставать, я как можно быстрее перебирала ноющими ногами, попадая точно в ритм звучащей музыке. Незнакомец не позволил бы себе таких крайностей, даже очень недружелюбный и опасный незнакомец. Подтолкнув меня к курилке, мужчина с отвращением вытер свои ладони о зауженные джинсы и, откашлявшись, прочистил горло отборным матом. Отбросив сырые от пота волосы со лба, я прищурилась, всматриваясь в возвышающуюся фигуру. - Не узнала? – ставя руки в боки, пробасил тот. - Как же… тебя, Пак Чанёль, я ни с кем не перепутаю. - Приятно слышать, - судя по хмурым бровям, всё было совсем иначе. Я была удивлена, даже слишком, от того-то и не знала как вести себя, что говорить и делать. – А я вот не сразу узнал тебя. Ты… изменилась. Обхватив саднящий отпечаток на руке, я пошатнулась. Он осматривал меня, непристойно изучая открытые участки мокрого тела, дыша рвано и при этом, часто сглатывая. Внутри всё оцепенело от страха под этим взглядом. - Я уж было решил, что ночная бабочка залетела в этот клуб, а это просто ты! – сокращая между нами расстояние, процедил Пак. – Извини за это. - Будь здоров! – проскользнув мимо него, пожелала я, надеясь никогда больше не встречаться. Пак поймал меня за руку. – Что? Одного оскорбления недостаточно? Давай, я выслушаю всё, что ты мне скажешь, а потом плюну тебе в лицо. Он молчал – хоть его устрашающий вид и наводил ужас, в бездействиях читалось раскаяние. Я не могла верить, не могла поддаваться воспоминаниям о былой нежности, в которой тонула не так-то давно. Уж слишком долго я захлёбывалась собственными слезами, смешанными с горечью и разочарованием об этом человеке. Чужие люди – этим всё сказано. - Такой - ты мне нравишься куда больше, - сменив угрюмость на беспредельную радость, прошептал Пак. – Перепихнёмся? - Да пошёл ты! – после очередной попытки сбежать, я уже оказалась прижатой к стене силой, и довольно-таки недетской. Чанёль скрутил мои тонкие запястья одной левой, как бы не старалась, выбраться не получалось. – Ты мне противен! Пак продолжал вдавливать меня в холодную поверхность, причиняя боль. Кусая губы от безысходности, я продолжала повторять уже сказанные слова под звуки его барахтанья. Подхватив моё онемевшее тело, Чанёль принялся ненормально обнюхивать его, спускаясь от шеи к уже обнажившейся груди. Слух улавливал тяжёлые стоны Пака, скрип расстёгивающейся ширинки и сатанические смешки, которые мне уже приходилось слышать ранее. - Прошу… хватит! Шершавые губы бесцеремонно заткнули мой рот как раз в тот момент, когда его горячие ладони добрались до моего нижнего белья. Укусив парня за язык и почуяв в своём рту наипротивнейший привкус крови, я воспользовалась короткой заминкой и что есть мочи отмахнулась. - Дрянь! – от нехилой пощёчины, вся правая сторона лица молниеносно загорелась. Не успев опомниться, я снова оказалась запертой в крепких объятиях. И заскулила. – Заткнись, сука! Какой был толк в моих криках? Музыка из зала заунывно приглушала любые вопли, и единственное, что было предначертано – вытерпеть. Приподнятое настроение полового члена Чанёля было непередаваемо и до одури гадко. Он жался ко мне, изучал пальцами плоть изнутри и поглаживал свой ствол, не чуя поры вторжения, в уже забытое лоно. Сотрясающий толчок, что повалил меня на плиточный пол, сам по себе отключил всё сознание. Нервно подгибая грязные от насильственных охватов ноги, я пыталась всмотреться в бьющиеся тени. Я была где угодно, только не здесь. - Соён! – тряхнув меня за плечи, проговорил, непонятно откуда взявшийся, Сехун. – Приди в себя! – потребовал тот, сильнее вороша теперь уже голову. Благодаря лёгкой затрещине, по ресницам робко покатились слезинки. - Сехун… - Всё хорошо! – заверил О, прикрывая моё оголённое тело своей кожаной курткой. - Как ты… что…? – тыкая пальцем в опустевший коридор, балаболила я. - Всё закончилось! – Сехун с особой нежностью поднял меня на руки и двинулся к чёрному выходу. Встречный ветер скоро выдул из меня всю туманность. Я говорила себе: зачем всё так сложно и несправедливо, отчего я должна терпеть подобное обращение? И плакала, не говоря ни слова, разрешала мокрым дорожкам растекаться по дрожащим скулам, течь к подбородку. - Садись, - отворив для меня двери, Сехун значительно поддержал меня за локоть, пока я не переместилась внутрь салона. – Соён, я отвезу тебя домой. - Нет! – я уже была готова выпрыгнуть из авто. – Ты не знаешь Чанёля! Он достанет меня где угодно, он придёт и закончит то, что осталось незавершённым, - всхлипнув, я продолжила нескончаемый поток речи. – Он поиграл со мной, затем бросил и вот снова… Излишняя безмятежность, что так и веяла от Сехуна, казалась мне деланно нарочитой и неуместной. Одни челюсти были натужены и плотно сжаты. О чём он мог размышлять? - Поехали - захлопнув дверь прямо перед моим носом, О шустро обошёл машину и так же быстро юркнул за руль. - Куда это? - Туда, где живёт моя девушка, - не сомневаясь, констатировал тот, заводя автомобиль.***
Промокнув всё ещё мокрое от слёз лицо бумажной салфеткой, я настороженно высунула голову из авто. Никого. Строгая пустота вечно оживлённого двора, как никогда пугала своей завороженностью и тишиной. Клянусь, уже подозревала, что вот-вот из подворотни выскочит неудовлетворённый Чанёль и зажарит меня, но только после того, как ловко вырубит моего спасителя. И всевышний, приподняв свою густую бровь, не забывая кивнуть для общего фона, прогромыхает «снято». Лучшая драма моей жизни засветится на глянцевых дешёвых афишах личного дела настоящего. С грехом пополам, но я всё-таки согласилась доковылять до своей квартиры. Дружеский лай по ту сторону мигом поднял настроение, в душе потеплело. - Я не могу остаться… Подобные слова могут принадлежать мерзкому мужчине, адресованные роскошной женщине, с которой тот спит, при этом, не торопится уходить от влиятельной жены. И услышав подобное от Сехуна, в моем животе что-то отозвалось страшным бульканьем. - Иди, - уже пристроившись у кодового замка, попросила я. – Во всяком случае, я успокоилась. - Ты всё ещё дрожишь, - ласковое поглаживание моего плеча, заставило передёрнуться сильнее. Не в силах преграждать своим словам волю, он прижал меня к себе, силой вынуждая прекратить хаотичные тряски. - Иди, Сехун, - как можно бездушнее отозвалась я, потирая подушечкой пальца гладкую оконную панель, что уже давным-давно погасла. – Я не стану тебя останавливать, не стану даже пытаться. - Дело не в Сонми, - хрипло пролепетал тот, наблюдая за моей реакцией. Встретившись с тёмными глазами напротив, я обомлела. – Не делай такое лицо. Мне давно известно, что происходит. - Известно? – единственное, что могла пролепетать я на тот необъяснимый момент. – Но… Ухватившись за мой подбородок, Сехун утвердительно покачал головой, нервно прикрыв глаза. Слишком близко. Я не могла соображать, не могла трезво перемалывать слова. - По этой причине я не мог отпустить тебя в командировку, по этой причине не смог позволить тебе отдалиться, - шепча в самые губы, шипел разболтанный Сехун. – Потому что люблю… Облизнувшись, парень вяло пал спиной на железную дверь, что вела в мою квартиру. Никто из нас не торопился обрывать тишину и вставлять свои членораздельные фразы. На кончике языка болтался лишь один вопрос, задать который я так и не решилась – «Что будет дальше?» - С завтрашнего дня я перестану рулить бизнесом, - с прежним холодом, заговорил Сехун, глядя точно в потолок, - и многие мои решения будут изменены. К счастью, я еще не успел поставить закорючку в контракте, так что… ты сможешь уехать. Его лицо уже не было таким идеальным и образцовым. А что касается тела, так оно стремительно теряло всю сексуальность и притягательность. Легонько отопряв от дверного косяка, Сехун сухо процедил пожелания доброй ночи и пошлёпал к неосвещенной лестнице. - Я хотела, чтобы ты остался сегодня со мной, но ты не смог, - бросив колкие слова в удаляющуюся спину, я неожиданно для самой себя рассмеялась. – Так почему я должна покидать Сеул, если не могу сделать этого? И только сейчас, когда он развернулся, мне поплохело. - Останусь я – останешься и ты, - не своим голосом, потребовал Сехун, дожидаясь моего ответа, но стоило мне легонько кивнуть, как тот уверенно двинулся на встречу. Томно выдохнув, он деловито пробарабанил по сенсорной панели незамысловатый код и запихнув меня внутрь, зашел следом.