Дневники бойца: Золотое пламя

Гроза началась как всегда внезапно. Тяжёлые капли дождя с громким стуком опускались на сухую землю. Деревья шумели от падавшей на них воды. Ветви потяжелели, опустившись чуть ниже под неистовым напором. Они долго ждали живительной влаги после нескольких месяцев палящего знойного солнца. Эти волшебные, оживляющие капли, с грохотом разбивались о чёрные гранитные плиты могил. Редкие раскаты грома вспыхивали в небе гулким эхом. За ними, следуя непреложному закону, следовали яркие вспышки молний, озарявшие редким светом потяжелевший воздух. Под ногами уже смешивалась грязь. Дрожа от холодного пронизывающего ветра, стоя прямо на коленях, у одной из могил сидела девушка. Дождь больно бил её по лицу, смешиваясь с бегущими по щекам слезами, а она, словно не замечая его, невидящим взглядом смотрела на портреты двух людей, высеченных на чёрных надгробиях. Холодными пальцами она сжимала вырванный откуда-то листок с одной лишь выведенной на нём фразой: «P.S. Я тебя люблю». Снова опустив глаза и натолкнувшись взглядом на буквы, девушка вскинула голову и взвыла, словно раненный зверь. Казалось, боль, разрывающую её изнутри, не смоет даже дождь. Золотые волосы прилипли к плечам, очертив тонкую хрупкую фигуру в одной лишь футболке и шортах. Обувь была оставлена где-то позади, но похоже, ей было не до этого. – Я хотела это слышать!!! – закричала Джерри, глядя прямо на портрет мужчины. – ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Я ХОТЕЛА СЛЫШАТЬ ЭТО!!! Дождь зарядил ещё сильнее. *** Джерри что-то искала в шкафу, когда споткнулась о стоявшую возле двери коробку. – Чёрт, когда же я уберу отсюда этот мусор?.. – пробормотала она, принявшись собирать обратно высыпавшиеся из коробки безделушки. Всё-таки, они с ребятами так и не смогли до конца всё убрать с чердака. Эту злосчастную коробку с мусором она пообещала выбросить сама, но… – Хм?.. Что это?.. Непохоже было на мусор. Слишком уж аккуратный чёрный кожаный ежедневник. Может, Артур случайно забыл его?.. Если так, то нужно вернуть его брату. В нём наверняка должны быть важные записи. Девушка открыла книжечку, дохнувшей на неё приятным запахом почти что выветрившегося одеколона. Смутно знакомый запах, подумалось ей. Взгляд наткнулся на ровные ряды аккуратных букв. Джерри замерла. Это был почерк отца. Она уже почти захлопнула ежедневник, но зацепилась глазами за первую фразу и не смогла оторваться. «Число. Сегодня умерла Амелия». Это был не просто ежедневник. Это был дневник отца, неизвестно как попавший в чердачный хлам. «… Мне кажется, время остановилось. Возможно, я утрирую, но не могу слышать, как плачет Джерри. Я должен быть рядом с ней, но вместо этого я ушёл и заперся в своём кабинете». Да, точно. Тогда ей было уже двенадцать лет. В тот день отец вышел из маминой комнаты вместе с врачом. «– Папа, мама уже поправилась?.. Он поднял на неё глаза полные тоски. – Мама больше не придёт». И да, он тогда просто развернулся и ушёл. Она кричала, звала его, но всё было тщетно. Тогда Джерри казалось, что вместе с матерью ушёл и отец. «Число. Сегодня были похороны. Я не пустил туда Джерри, оставил Артура сидеть с ней. Не хочу, чтобы они это видели. Или сам не хочу на них смотреть. Я несправедлив к своим детям». Стоп, что?.. Хах, мистер Джейн никогда не испытывал что-то вроде угрызений совести. Джерри перелистнула несколько страниц. «Число. Я стараюсь как можно больше занимать свободное время Джерри занятиями по экономике. Не хочу, чтобы она занималась этими чертовыми боями, но она все равно умудряется сбегать. Такая же упрямая, как и мать. Неудивительно, что она приглянулась её бакугану. Может, так и лучше». Да, отец и впрямь заставлял её заниматься. Как же её это раздражало!.. «Число. Я стараюсь как можно меньше сталкиваться с ней. Она всё больше становиться похожей на Амелию. А ведь прошло всего два года. Похоже, она меня ненавидит. Но я по-прежнему каждый вечер дожидаюсь, когда она уснёт, чтобы поцеловать её». Рука дрогнула. Отец избегал её, потому что она напоминала ему мать?.. «Число. Артур уехал на учёбу. Кажется, Джерри расстроена. Хорошо, что мой сын оказался лучше меня. А я как обычно не могу заставить себя смотреть на неё. Мне кажется, я её предал. Ещё тогда, когда развернулся и ушёл». Хах, тебе кажется. Ты ведь и правда предал меня, подумалось ей. «Число. Ну, вот, Джерри заболела. Снова бронхит. Я передавал ей привет от Артура, но кажется, ей было не до этого. Бедная моя девочка…Не могу смотреть, как она мучается. Лихорадка никак не спадёт, хотя ей колют антибиотики. У Артура на удивление всё отлично. Это радует, значит, я могу на него положиться и передать свою компанию… Жаль, Джерри этого не хочет. Я и сам, если честно, не знаю, чего она хочет». Девушка сглотнула, пытаясь смочить вдруг почему-то пересохшее горло. Почему она читает только то, что касается её?.. Какая теперь разница?.. Ведь в последнюю их встречу она сказала, что не нуждается в нём. Так какого чёрта она продолжает листать этот дурацкий дневник?.. Он делал многое, о чём она не знала. Когда она болела, по ночам, он сидел с ней, а рано утром уходил на работу. Каждый вечер он дожидался, пока она уснёт, заходил в её комнату целовал её в лоб, и желал спокойной ночи. Он смотрел трансляцию первого выигранного ею боя, и ему даже понравилось. Он знал, что у неё появились друзья. Ему не нравилось то, что она ввязывалась в опасные приключения, но запретить ей что-либо он боялся. Жалел, что не смог остановить её. В каждой строчке были тонны сожалений об упущенных возможностях. Страниц было ещё много, но последняя запись была самой длинной. «Число. Сегодня ушла Джерри. Ушла, и не вернулась. Артур сказал, что им пришлось стереть арену вместе с тем бакуганом, что убил Амелию. Джерри… Моя девочка тоже была там. Боже, сколько же в ней было боли и обиды, когда она уходила… Она сказала мне, что больше во мне не нуждается. Это верно. Я так и не стал для неё правильным отцом. Мне казалось, что я смогу перенести свою боль и вернуться к ней, но у меня не вышло. Я боялся смотреть в её глаза – так похожие на мои – потому что видел там тебя, Мия. Мне стоило её остановить. Но разве я имел право? Разве я имел право просить у неё прощения? Я оставил её одну, когда она больше всего во мне нуждалась. А теперь её больше нет. Я мог наслаждаться твоей живой копией, Мия. Мог проводить с нашей дочерью и сыном каждый день, но предпочёл с головой уйти в работу, лишь бы не встречаться со своей болью снова. Я струсил. Я предал её и струсил. Будь я хоть вполовину таким же храбрым, как моя девочка, я бы смог быть для неё хорошим отцом. Я бы мог говорить ей каждый день о том, как я её люблю. Возможно, тогда бы мне было проще пережить твою смерть, Мия. Мне жаль, Джерри. Прости меня. P.S. Я тебя люблю». Какое-то странное пятно образовалось на листке. Джерри моргнула. Слёзы?.. Она поспешно вскочила. – Ран!.. Ран!.. – Джерри?.. Что случилось?.. – Я хочу к маме. И папе. На кладбище. *** Она огляделась. Воздух был спёртым и душным, несмотря на то, что на небе собирались тучи. Пройдя мимо нескольких небольших оград, Джерри уперлась в огромные чёрные ступени, выложенные мрамором. Она поднялась по ним, оглядываясь, и словно не понимая, что она здесь забыла. И правда, что?.. На одном из надгробий белой краской был высечен портрет женщины. Длинные струящиеся волосы исчезали за концом чёрного мраморного надгробия. У неё был очень тёплый взгляд и лёгкая улыбка. – Мама. Джейн тоже слегка улыбнулась и перевела взгляд на второе надгробие. Когда она была здесь в последний раз, его тут не было. Для портрета была выбрана фотография отца, когда он ещё явно был моложе, чем Джер его запомнила. Слегка волнистые волосы аккуратно уложены назад, взгляд чуть снисходительный, и немного озорная улыбка – всё это делало отца таким, каким она его не помнила. Или не знала. Почему-то вдруг стало совсем тяжело стоять. Душный воздух и так спирал лёгкие, и она тяжело опустилась прямо на холодные гранитные плиты. Погода заметно портилась. – Джерри, нам лучше вернуться домой до начала грозы, – пробормотал Ран. – Иди, – бесстрастно ответила та. – Что? – Возвращайся. Если начнётся ливень, я что-нибудь придумаю. Пережду в сторожке у охранника. Пожалуйста. Я хочу побыть одна. Бакуган вздохнул и послушно исчез во вспышке телепортации. Девушка опустилась прямо на холодный чёрный мрамор, сняв с ног балетки. Положила на колени вырванный из ежедневника листок и некоторое время молча вглядывалась в такое незнакомое лицо собственного отца. – Итак, – произнесла она тихо. – Ты оставил это. Ты действительно оставил это. Джерри горько хмыкнула, опустив голову. Влажные дорожки слёз вновь сбежали по щекам, оставив на листе мокрые пятна. Да что такое?.. Почему вдруг ей стало так… Горько?.. – Ты прав. Я действительно ждала, что ты однажды вернёшься. Мне казалось, ты делал всё, чтобы я тебя ненавидела. Я думала, что ты меня никогда не любил. Ветер усилился. Грянул гром, но она даже не вздрогнула, когда несколько крупных дождевых капель довольно ощутимо упали ей на голые ноги. Кап-кап-кап. – Я думала, – девушка попыталась перекричать шум нарастающего ветра. – Я думала, что всё, что было до смерти мамы, было притворством! Что я сделала не так? Почему папа меня больше не любит?!.. Ты знаешь, сколько раз я задавала себе эти вопросы?!.. Ты знаешь?!.. Зарядил ливень. Одежда мгновенно промокла под крупными каплями дождя, но ей было всё равно. Теперь, когда ничего нельзя исправить, какой смысл прятаться от всего лишь воды, которая течёт с неба?.. Лучше бы эти чувства застыли в ней, как лёд, раз и навсегда. Вместе с теми словами, брошенными по незнанию и непониманию. Джерри вцепилась дрожащими руками в собственные колени, закричав. – Я думала, я хотела тогда, чтобы ты меня остановил!.. – она снова подняла глаза на надгробие. Мужчина с него по-прежнему смотрел на неё весело и снисходительно. Застывшая, никому не нужная маска. – Я думала, ты скажешь мне это в лицо! Я хотела это слышать! ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, Я ХОТЕЛА СЛЫШАТЬ ЭТО!!! Задыхаясь от собственного крика, Джерри рухнула на мраморные плиты и зарыдала в голос. Как любому ребёнку, ей хотелось любви и ласки. Особенно, когда она осталась без матери. Если бы, если бы только она знала, что чувствовал отец, если бы только могла его понять… Она бы не сказала ему таких слов. Она бы не соврала. Ведь она и правда всегда в нём нуждалась. Джерри съёжилась, пытаясь согреть застывшие пальцы. Воздуха не хватало, но и что?.. Перед глазами тянулись бесконечные ряды чёрных плит. Прости меня, пап. Пожалуйста… Забери меня отсюда, а?.. *** Джерри с ужасом распахнула глаза, судорожно втянув воздух. Чёрт, как же было холодно… Стоп, что?.. Она попыталась пошевелиться. Вышло не очень. Девушка внезапно обнаружила, что закутана сразу в несколько одеял, словно ребёнок в пелёнки. Нет, она ошиблась. Было не холодно, а невыносимо жарко. Горло выжигала острая боль, каждый вдох давался с трудом и отдавался куда-то в позвоночник. Жарко… Она попыталась выпутаться из этого кокона. – Хм?.. Пришла в себя?.. Джерри повернула голову и столкнулась нос к носу с Коди. Тот обеспокоенно склонился над ней. – Коди, ты… – Т-с-с, поспи ещё немного. У тебя лихорадка. Ничего страшного, ты немного простыла, и у тебя случился приступ. – Простыла?.. В памяти постепенно восстанавливались прошедшие моменты. Голова гудела, но образы надгробий снова встали перед глазами. Взгляд заволокло пеленой слёз. – Коди, я… – Я знаю, знаю, – он присел на край кровати и погладил её по голове. – Ран меня позвал. – … Я виновата в его смерти, – бормотала та, мечась в постели. – Если бы не я, он бы не… Если бы я так не сказала… Эрклай продолжал гладить её по волосам. После склонился к ней и коснулся губами её лба. – Прости. Я не могу сказать, что ты не виновата. Потому что даже если я так скажу, тебе не станет легче. Джерри часто-часто заморгала. Как же хочется спать… – Но я в любом случае буду рядом. И когда-нибудь, ты научишься с этим жить. Скоро станет легче, Джерри. Я тебя люблю. Глаза девушки всё же закрылись и она провалилась в сон.