Мой выбор - ненавидеть

За окном был настоящий потоп.Дождь лил как из ведра, барабаня по стеклу.Декабрь давал о себе знать.Холод пробирал до костей, заставляя получше закутаться в тёплый плед. Девушка сидела на подоконнике, наблюдая угрюмый пейзаж за окном.Как жаль, что в Калифорнии снег — это редкое чудо.Может, если бы он выпал, то принёс бы в жизнь чуть больше радости, или, хотя бы, вынул хоть на минуточку из всего этого дерьма.Но, как будто прочитав мысли брюнетки, дождь усилился, а порывы ветра уже чуть ли не стали срывать крыши домов.Отвратительная погода.Отвратительная, и вместе с тем прекрасная.Что-то есть в этом.Наверно, потому что погода полностью описывает состояние Елены.Природа, кажется, страдает вместе с ней.В мыслях бушует ураган.Хочется кричать во всю глотку.Стучать во все двери.Лишь бы тебя услышали. Прошёл ещё один бесполезный месяц… Ещё один чёртов бесполезный месяц… А Сальваторе-старший так ни разу и не почтил Гилберт своим вниманием.Как будто ничего не произошло.Как будто он с Еленой даже и не знаком.Как будто это не он предложил ей убить своих родителей.Хотя почему убить? Он ведь говорил про месть.Месть это не всегда убийство.Хотя, наверно, Елена не была согласна на что-то меньшее.Хотя бы потому, что это её месть.И ей решать, как она будет мстить. Только вот Елена уже сомневается в том, что её месть когда-нибудь осуществится… Девушка кречпе сжала чашку с горячим чаем, вспоминая тот день, когда она приняла, наверно, самое важное решение в своей жизни. Решение пришло моментально.Елена буквально неслась в кабинет, где её точно ждут.В тот момент она знала чего хочет.Она знала, что не отступит.Знала, что если она сейчас это скажет, то её жизнь уже не станет такой, какой была когда-либо до этого.Вот только что-то не похоже, что у этого всего может быть хороший конец.Хотя, плевать. Он стоял у окна, допивая очередной стакан виски.Гилберт, резко распахнув дверь, вошла в прокуренное помещение. — Мой выбор — ненавидеть, — сказала она, и теперь уже точно осознала, через какой порог она переступила, и в какой ад открыла дверь.«Ну что ж, добро пожаловать», — с презрительной ухмылкой как будто отвечала жизнь. — Ненавидеть, слышишь, — кричала Елена, чувствуя, как глаза опять наполнились слезами. Сальваторе тогда лишь молча кивнул в ответ, и опять вернулся к разглядыванию пейзажа за окном.Сглотнув ком в горле, Гилберт вышла, громко захлопнув за собой дверь. ОН, МАТЬ ВАШУ, ПРОСТО КИВНУЛ!!! А потом опять были слёзы… Много слёз… Это было месяц назад, а девушка помнит всё как сейчас… Каждую мелочь… Каждую деталь… Каждое слово… Даже сейчас плакать хочется… Но с того дня Гилберт уже не плакала, и сейчас не станет. Адская была ночь, бессонная, одинокая, тонувшая в слезах и боли.Деймон уже не пришёл, не прижал к себе, не сказал, что всё будет хорошо.Елене пришлось в одиночку справляться со своей болью.Странно, но при всей ненависти к этому мужчине, с ним было легче.В тот момент девушка резко ощутила необходимость его крепких рук, его голоса, его глаз…без него всё было не так.Боль не проходила, а слёзы не останавливались. В ту ночь Елена так и не уснула. А утром пришлось идти в школу, которую никто не отменял. А утром опять скрывать боль. А утром опять улыбаться. Весь этот месяц Гилберт не находила себе покоя, рассуждая о Стефане.Знает ли он? Всё возможно.Спросить? Нет.Почему? Да просто потому, что если он не знает, лучше ему не видеть обратную сторону жизни своего брата.Но вот что делать, если он знает? Тогда почему он ведёт себя так, будто… Будто что? Будто всё хорошо? Наверное потому, что у него и есть всё хорошо.Ведь он не тонет в этом всём дерьме.Каждый раз, заглядывая в глаза Стефану, целуя его, обнимая, Елена задаёт себе вопрос.Знает ли он? Знает ли, что Елена собирается убить своих же родителей? Но ответа не находилось. Какие громкие слова — убить своих родителей. Как? Как, если чёртов Сальваторе в упор не замечает девушку. Прошёл месяц пустого ожидания… Ожидания чего? Мести? Смертей? Удовлетворения? Она не знала.Ответа на этот вопрос просто не было.Она не знала, что хочет от этой мести.Но она знала, что отомстит. Дура? Возможно. Но только вам не понять маленькую девочку, которая за 17 пережила столько боли, сколько не переносили многие взрослые за всю жизнь. Её нельзя осуждать. По крайней мере не тем, кто всю жизнь сидел на шее у своих родителей, спал в своей комнате в мягкой кровати, зажирал любой стресс конфетами и считал себя самым несчастным во вселенной.ДА ТЫ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, АПРИОРИ СЧАСТЛИВ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ МАМА И ПАПА, КОТОРЫЕ ТЕБЯ ЛЮБЯТ, КОТОРЫЕ О ТЕБЕ ЗАБОТЯТСЯ!!! ТЫ, МАТЬ ТВОЮ, ЗНАЕШЬ, КАКОГО ЭТО, КОГДА РОДИТЕЛИ ЦЕЛУЮТ ТЕБЯ НА НОЧЬ, УСТРАИВАЮТ СЕМЕЙНЫЕ УЖИНЫ И ВСЯКУЮ ПРОЧУЮ ХЕРНЮ!!! А она не знает.Она видела только типовые кровати и стены, выкрашенные масляной краской.Видела воспитателей, которым они нахрен не нужны.Видела десятки поломанных душ и потерянных судеб.Она имеет право на месть. Вот только уже месяц она ни черта не понимает. Может, Сальваторе просто пошутил? ХОТЯ, КАКИЕ, МАТЬ ВАШУ ШУТОЧКИ? Единственной, в ком Елена действительно уверена — Кэролайн.За эти два месяца, проведённых в Мистик-Фоллс, Форбс стала настоящей опорой для брюнетки.Просто она всегда рядом, в её глазах нет жалости к «а-ля маленькой бедненькой девочке из детдома».Наверно, потому что у Кэролайн есть своя кричащая история.История, о которой блондинка молчит.А может и кричит, только никто не слышит этот крик, потому что он слишком оглушительный.Но Кэролайн всегда улыбается.Кэролайн всегда рядом.Кэролайн просто Кэролайн, и этого достаточно.Форбс буквально чувствует, когда в жизни Елены что-то случается. — Что с тобой? — спросила блондинка через несколько дней после разговора Елены и Деймона. — Что случилось? — Ничего, — ответила Гилберт, не желая обсуждать это с кем-либо. — Как знаешь, — сказала тогда Кэр, — Просто знай, что я рядом, если нужна. В словах блондинки не было ни жалости, ни сострадания.Она говорила спокойным, будничным тоном.И именно тогда Елена поняла, что Кэр не такая как все.Кэр настоящая, по крайней мере, с ней.Елена тогда поняла, что Форбс пережила не меньше дерьма.Как? Да просто люди, не пережившие боли, не знают, какого это.Они предпочитают навязывать свою жалость, своё «понимание», своё «со мной тоже такое было».Ни черта у них не было.Если бы было, они бы молча были рядом.Как Кэролайн.Когда больно нужна простая поддержка.Без слов. — Я знаю всё про своих родителей, — сказала тогда Елена.Просто не могла уже держать всё в себе.Просто чувствовала, что кроме Кэр никто не поддержит. — Они… Они просто… Просто… Господи, какие они сволочи… — Что ты будешь делать? Искать их? — Что-то типа того. — Значит, будешь мстить. Елена подняла удивлённый взгляд на проницательную блондинку. — Будь осторожна, — сказала Форбс. Больше они об этом не говорили. Дверь в комнату открылась, вырывая брюнетку из воспоминаний месячной давности… На пороге стоял Деймон… Надо же, первый раз за месяц он соизволил всё же прийти… — Я жду тебя, — едва слышно сказал он, и вышел. Елену затрясло мелкой дрожью. Вот теперь стало страшно. Месяц она жила мыслью о мести. Она бредила этой местью. Гилберт поднялась с подоконника, смотря на место, где минуту назад был Сальваторе. «Точно?» — промелькнул вопрос в голове брюнетки. Первый раз она усомнилась… Первый раз… — Точно, — утвердительно сказала Елена куда-то в пустоту и направилась к выходу…