Мой выбор - ненавидеть

Гилберт молча встала с кровати и, подарив воспитательнице презрительную ухмылку, вышла из комнаты. Только сейчас Елену начало колотить мелкой дрожью.Она пыталась себя успокоить, но всё было тщетно. На ватных ногах она подошла к двери директорского кабинета и замерла, не в силах постучать. Сердце выписывало кульбиты, периодически замирая на виражах. Елена подняла дрожащую руку и всё же постучала. — Входите, Гилберт, — раздался голос директора.Но девушка не спешила входить. — Гилберт, входите, — опять послышался раздражённый голос директора. Елена попыталась сделать на лице недоброжелательную ухмылку, но получилось кривовато, поэтому Гилберт просто молча вошла в кабинет. ОН сидел на кресле, вальяжно откинувшись на спинку и сложив ноги одна на другую. Он был здесь господином, а директор — лишь мелкая пешка, крутившаяся у его ног. Он подарил Елене холодный и равнодушный взгляд. Елене всё же удалось в ответ подарить ему презрительную ухмылку. Страх спрятался поглубже, выстраивая крепкую защиту из равнодушия и презрения ко всем здесь присутствующим. Елена гордо прошла к креслу напротив и села на него, не разрывая зрительный контакт с мужчиной. Они молчали, выискивая что-то друг в друге. Елена выискивала причину той паники, которую он вызывал одним только своим видом. А он искал в ней что-то, что так манит его, что-то, что заставило его вернуться, придумав коварный план. — Это мистер Деймон Сальваторе, — идиллию нарушил директор. — Он хочет забрать тебя, Елена. — Он хочет купить меня, — резко огрызнулась Елена, всё ещё глядя в глаза этому Деймону Сальваторе.Только теперь из её взгляда пропал всякий интерес или страх — в её глазах читалась злость. Елена не знает сама, почему сказала это. Просто всё было как-то слишком очевидно, и это напрягало. Директор вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Теперь они вдвоём. Они остались наедине и к Елене вернулся страх. Преграда, удерживающая его слетела к чертям. — С чего такая уверенность, — ровным тоном сказал Сальваторе так, будто речь шла о какой-нибудь игрушке, а не о жизни человека, живого человека. — Это очевидно, ты не женат. Был бы женат, пришёл бы с драгоценной супругой. Судя по рассказам, у тебя не самый честный бизнес. Таким не отдают детей. Но такие привыкли всё решать деньгами. — севшим голосом сказала Елена и отвела взгляд. Её взор упал на директорский стол. Там лежал контракт. Теперь всё точно сошлось. Договор на перечисление интернату кругленькой суммы денег. — А я смотрю, ты особо не раскашеливался. Сумма-то всего с четырьмя нулями. Сальваторе молчал, только злобная ухмылка красовалась сейчас на его самодовольном лице. — Я тебе что кукла, чтобы меня покупать? — закричала — Именно, — его тон заставил всё внутри девушки сжаться в тугой узел. — Ты кукла, которую я купил, потому что мне так нужно. — А если я не захочу, — Гилберт судорожно хваталась за любую веточку, зная, что она сломается. В подтверждение этого прозвучал насмешливый ответ, известный заранее. — А кто тебя спрашивает, — прошептал Сальваторе, подойдя почти вплотную к Елене. — Ты теперь моя. И я буду делать с тобой всё что захочу. — он говорил шёпотом, заставляя каждую клеточку в теле Елены содрогаться, а мурашки то и дело пробегать по коже. — И ты будешь меня слушаться. Слова как ножом резанули слух Елены. Что? Она будет слушаться? — Я тебе что — дворняга? — почти шёпотом, надрывным голосом сказала Елена. — Скажешь что нет? — всё тем же стальным голосом спросил Деймон, отходя от девушки. Елена не знала что ответить, потому что она действительно похожа на бродягу — безродную и бездомную. Слёзы подступили к глазам, а в горле застрял ком. Нет, он не увидит её слёз. НИКОГДА. Он не должен знать о её слабостях. — Значит так, — разрывая тишину холодной сталью, произнёс Сальваторе. — Ты будешь вольна самой себе: дружи с кем хочешь, спи с кем хочешь, гуляй где хочешь, денег трать сколько хочешь, карточку я тебе дам. Правило только одно — ты не задаёшь никаких вопросов. Никаких, — последнее слово мужчина произнёс по слогам. Повисла тишина. Елене казалось, что она слышит, как сердце выпрыгивает из груди. Ей было плевать на его условия и правила. Но она всё равно боялась его, как любая подобранная дворняга боится своего хозяина. Сальваторе развернулся и пошёл на выход. — Кто такая Катерина? — насмешливым тоном спросила Гилберт, когда Деймон уже потянул на себя ручку двери. — Не твоё дело, — зло рявкнл Сальваторе, застыв на месте, заставляя девушку в который раз содрогнуться. — Кто такая Катерина? — повторила свой вопрос Гилберт, вызывая у Сальваторе приступ ярости. Он захлопнул приоткрытую дверь и мгновенно подлетел к девушке. Он сдавил её шею, буквально впечатывая Елену в стену. Девушка схватила его за руку, пытаясь ослабить хватку. Но Сальваторе был сильнее. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Елена зажмурилась, ожидая самого худшего, но хватка внезапно ослабла и Елена судорожно стала глотать воздух. Деймон лишь насмешливо посмотрел на неё и продолжил свой путь к выходу. — Это был твой последний вопрос, — сказал он и дверь с грохотом захлопнулась.