Канатоходец

      В среду все уже разъезжались по домам, и в замке оставалось совсем немного людей. Магглорожденые и некоторые другие ученики уезжали на Хогвартс - экспрессе, слизеринцев же, преимущественно забирали через камин. Профессор Снейп открыл прямой канал каминной сети прямо в гостиной, и скоро из камина стали выходить красиво одетые мужчины и женщины. Тео Нотт ушел через камин первым, и он был единственным за кем никто не пришел – Снейп проводил его сам, после чего вернулся назад в гостиную. Родители многих учеников, не забирали их сразу, а оставались в гостиной, непринужденно беседуя между собой, расспрашивая преимущественно, явно знакомых им, старшеклассников и периодически вовлекая в беседу профессора. Гарри наблюдал за всем со стороны – он знал, что за ним никто не придет, и он останется в замке почти до самого рождества – мать работала, а Герр Снейп сам оставался в замке по каким-то своим, преподавательским, делам. Основная масса «гостей» уже собралась, когда из камина изящно вышла невысокая хрупкая блондинка; она стряхнула маленькой рукой в белой перчатке пепел со складок струящегося серебристо-голубого платья, поправила шляпку с вуалью, и огляделась по сторонам. - Миледи, - Снейп чуть поклонился и поцеловал ей руку. - Северус! – она тихо рассмеялась и, привстав на цыпочки, легко поцеловала его в щеку, (он чуть поморщился, но ей такая вольность видимо прощалась), и тут, же вытащила платок, пытаясь стереть с его щеки помаду,- Прости, пожалуйста. А где Драко? Она подошла к сыну. - Maman, - он встал и так же поцеловал матери руку. - Леди Малфой, - Грегори, Винсент и Блейз по очереди сделали то же самое, что и он, после чего женщина поцеловала сына в щеку и села на диван рядом с ним. Они разговаривали довольно долго, когда Драко встал и начал искать кого-то глазами, а потом направился к Поттеру. - О, Гарри, вот ты где! Пойдем, я познакомлю тебя с моей матерью. - Она красивая, - заметил Поттер, Драко улыбнулся: - Скажи ей об этом – ей будет приятно. - Нет, ты что, с ума сошел? - Да ладно тебе, она добрая. И да, заправь рубашку. Они зашли в свою комнату, где сейчас никого не было; она сидела на самом краю кровати сына с идеально прямой спиной, и при этом вовсе не выглядела напряженной. - Здравствуйте, - кивнул Гарри и чуть смутился. Она улыбнулась и подала ему руку: - Леди Малфой. -Гарольд Поттер, - представился он и осторожно коснулся губами белой перчатки, как это делали другие. - Рада знакомству, садитесь, мальчики, - они сели на кровать Винса, стоящую напротив. - Как там Лили? - Все в порядке. Вы знакомы? - Я рада. Поверхностно. Она вскрикнула, когда Гарри повернул голову и свет упал на него чуть-чуть по-другому. - Что это? – тихо спросила Леди Малфой, проводя кончиками пальцев по своей щеке и смотря на Поттера широко раскрытыми глазами. -А, это? - он провел ногтем большого пальца по тонкому белому шраму, тянувшемуся от виска по скуле и щеке почти до самого подбородка, - так, ерунда, шрам, - он махнул левой рукой, и на секунду ей показалось, что под манжетой есть след от ожога. - Удобный, кстати, шрам – все смотрят на него и забывают пристать с просьбой, показать тот, самый известный, – молнию. - Гарольд, - можно «на ты»?- он кивнул, – Спасибо. У тебя такой немецкий акцент… Вы с матерью правда жили в Германии? - Да, мне казалось, об этом знает уже вся Англия, - он улыбнулся, - я жил там с рождения и до недавних пор, а по-английски мы говорили только дома, да и то, не всегда. И там на самом деле долгое время стоял памятник Гриндевальду. При последней фразе Драко смутился. - Драко, ты спрашивал? – Леди Малфой с улыбкой посмотрела на сына,- Мне не нравится этот вопрос. - То же, мне, друг, - буркнул Малфой, толкая Поттера локтем. - Драко. - Да, Maman? – спросил он, сделав невинное лицо, но она только покачала головой. - Гарольд, прости, за странный вопрос, но на каком языке ты думаешь? - На немецком. Мне кажется, это логично. - В таком случае, для человека который думает на другом языке, ты очень неплохо говоришь на английском, - она снова улыбнулась. - Благодарю, Леди Малфой, я стараюсь, - он улыбнулся в ответ Какое-то время, они болтали о какой-то абсолютной ерунде - об уроках, о школьной форме и о каких-то глупостях, которые все трое делали в глубоком детстве. Гарри никогда бы не мог подумать, что с Леди Малфой, это красивой и богатой аристократкой, может быть так легко и весело. Потом, как он ни старался, то не мог вспомнить из этого разговора, толком почти ничего, кроме белоснежной улыбки и чуть подрагивающих локонов Леди Нарциссы. Она была, пожалуй, самым быстро располагающим к себе человеком, из всех кого он знал. Он вел себя при ней так воспитанно, что чувствовал себя, чуть ли не заколдованным. - Ну ладно, нам, пожалуй, пора, - улыбнулась женщина, вставая, - не то мы опоздаем к обеду. Была очень рада с Вами познакомиться, Гарольд, надеюсь увидеть Вас в Малфой-мэноре, на нашем традиционном Рождественском приеме; Драко обязательно пришлет приглашение. До свидания, Гарольд, - она легко подала ему руку для поцелуя. - До свидания, Леди Малфой,- он встал, поцеловал ей руку, и, пожав руку Драко, обнял его, - До встречи, друг! – и добавил шепотом – Бывай, курилка. - До встречи! И не забудь потребовать с дяди Сева метлу – придешь на новый сезон без метлы – я не знаю, что с тобой сделаю! - подмигнул в ответ Драко, и они вышли из комнаты. Гарри так и не понял, что дернуло его в тот момент выглянуть из комнаты и посмотреть им вслед, но то, что он услышал, надолго осталось в его памяти, и заставило серьезно задуматься. - … Ох, мы опоздаем к обеду… там наверняка уже накрыто… - леди Малфой расстегнула клатч, что бы найти карманные часы, - Впрочем, это не так уж и существенно – Люциус все равно придет только к ужину… Она перестала бормотать, будто встрепенулась, и резко остановилась: - А, да, Драко. Отец просил передать свои извинения, за то, что он не смог за тобой прийти, он хотел, но к нему прислали из банка, и пришлось срочно ехать… - Не лги. – Обрубил сын, тоже остановившись. - Что? – она, казалось, растерялась, или опешила, а потом спохватилась: - Да как ты смее…! - А ты лжешь. И она замолчала. - Я прекрасно знаю, что он и не собирался меня забирать, или вообще идти ко мне. Ему на меня наплевать, понимаешь? На-пле-вать! Я ему даром не нужен! - Не говори так, он тебя любит… - робко сказала эта хрупкая женщина, побледневшая, и выглядящая сейчас совершенно потерянной и беспомощной. - Перестань! Я сыт этой байкой – по горло. И я уже не пятилетний ребенок, что бы слепо верить твоим словам! И я же знаю, что нет… - он отвернулся и зябко обхватил себя руками. - Драко… милый… - она сделала маленький шаг к нему, - пойдем домой… - Мам, - внезапно просто, без всяческих французских и уважительных обращений, сказал Малфой - если после нового года ничего не изменится, я уйду жить к дяде Севу. Он хоть и бьет все-время по больному, но зато всегда честно. - Сын, ты у дяди Сева не сможешь – он готовить не умеет, и домовых эльфов у него нет. А еще некуда – у него уже живет Гарри. - Ну и славно – он говорит, что умеет готовить. - Сын… - она обняла его сзади. С минуту они молчали. - Прости, мам, ладно?

* * *

Школа опустела – кроме незабвенных братьев Уизли, пары-тройки человек с Хаффлпафа и еще пары учеников из Рейвенкло, все разъехались по домам на каникулы. Не считая еще преподавателей, ну и, конечно, Гарри. Уизли остались все, кроме, как назло, Перси, который уехал на Рождество в гости к своей девушке, Пенелопе Кристайл, для знакомства с ее родителями и с весьма серьезными намерениями, насколько Поттер мог судить с его слов. Впрочем, скучать слизеринцу никто не давал: отработки никуда не делись. Конечно, их можно было доработать после каникул, он имел на это право, но не пользовался им. Потому, что на одном из дополнительных занятий по Зельям, которые тоже, несмотря на каникулы, никто не отменил, Герр Снейп сказал фразу, которая заставила его согласиться доделать все сейчас, но и стала причиной ссоры: - Лучше лиши себя половины каникул, но доделай все сейчас, потому что, во втором семестре ты опять их с лихвой нахватаешься, я уж знаю. А один умный человек сказал, что каждый новый год, это как новое рождение - новый этап в жизни, а потому, нужно отдать все свои долги до его наступления. - Так… Хорошо… Я достану. К Рождеству все будет. - Что? Да ты о чем вообще? - Ну как же о чем, Герр Снейп? О долгах разумеется. Только вы, пожалуйста, в следующий раз, прямым текстом говорите, ладно? Не надо вот этих намеков! - Так. Поттер. Я что-то не понял, каких намеков? - Ну, как каких? Герр Снейп! Думаете, я не понял? Или забыл? Да нет, я прекрасно помню – я должен вам кругленькую сумму. За оформление документов, проживание, одежду, еду, учебники, обучение в этом чудесном заведении… Я все помню. Только вот думал, что вы повремените до тех пор, пока мне будет семнадцать, и я смогу выплатить все единовременно. Но вы не волнуйтесь – к Рождеству все будет, я денег достану. Снейп, то ли в бешенстве, то ли от неожиданности, хватавший ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова, наконец, выпалил: - Поттер! - Уже тринадцать лет как. - ВОН!!!!!!! Мальчик пожал плечами, развернулся на каблуках и вылетел, хлопнув дверью. Северус медленно опустился на стул и закрыл лицо руками. - …вот вечно так… я по-честному, а мне… – в душу… а потом еще… «откуда в вас столько желчи? отчего вы такой злой, Северус?» - он усмехнулся, но холодная пустота подземелья не ответила.

* * *

- Аберфорт! - А, Гарри? Заходи, - трактирщик отпер боковую дверь, выходившую в переулок и позволявшую незаметно заходить, и выходить из дома и впустил мальчика, который, тщательно отряхнувшись от снега, снял перчатки и подошел к печке, протягивая замерзшие пальцы к открытой печной заслонке. Боковая дверь вела на кухню трактира, просторное помещение с высокими дощатыми столами и беленными некогда стенами. - Слушай, сделай-ка чаю, а то что-то совсем замерз, пока шел, - он вытер нос тыльной стороной ладони, наполовину размотал свой чудовищный шарф, расстегнул пальто и сел на поставленное вертикально полено, до того лежавшее возле печки. Аберфорт подошел минут через пять с двумя стаканами черного чая, от которого шел горячий пар. Гарри забрал у него один из стаканов и протянул ему руку: - Ни слова Альбусу, - в ответ старик с легким хлопком вложил в его руку свою: - Ни слова об Альбусе. Оба кивнули друг другу, и, молча, начали пить чай, смотря на огонь. Эти слова, их своеобразный девиз – договор превратились в приветствие как-то случайно. Изначально, Поттер сказал «ни слова Альбусу», имея в виду то, что бы Аберфорт не палил его и не рассказывал директору, что он без разрешения ходит в Хогсмид, да и вообще не рассказывал ему ничего из того, о чем они говорят, на что возмущенный Аберфорт ответил «ни слова об Альбусе», потому что даже слышать о брате не хотел, а почему «Альбус»? Да потому, что Аберфорт и сам был Дамблдором. - Аберфорт. - А? - Мне неудобно спрашивать, но у тебя есть деньги? -Так. Что случилось? – он повернулся к мальчику и внимательно посмотрел ему в глаза. -Да никто из меня ничего не выколачивает, я бы, не дал из себя выколачивать, - Несмотря на большую разницу в возрасте, в этой странной дружбе было то, что очень нравилось мальчику - они очень хорошо понимали друг друга, почти с полуслова. - Тогда что? - Да, просто должен одному человеку денег… - Так! - Да честно должен, занимал, считай. - А он теперь требует? - Ну, не то чтобы прямым текстом требовал, но намекает. Слишком жирно и прозрачно. - И много должен? - Много. И нужно вернуть до Рождества. Ты скажи, сколько сможешь дать, ладно? Я у тебя возьму, и еще у кого-нибудь, но я потом все верну, честно. - До Рождества… это плохо. Но ты не волнуйся – деньги у меня есть, и немало – я, же коплю – на кого мне их тратить? – козы, да я. Сколько нужно-то? - Ну, тысячи полторы галлонов, так точно, может больше, нужно посчитать будет. - Серьезно. Но я дам. - Ага. Спасибо. И, не знаешь, нет ли у вас работенки какой в Хогсмиде? А то нужно же мне будет тебе как-то отдавать, да и ему потом платить… - Потом? Это кто же тебя так крепко на крючок то подцепил? Гарри опустил голову и не ответил. - Ну! - Снейп… - тихо сказал он, так и не поднимая головы. - Опаньки! Где-то в глубине трактира звякнул колокольчик. - Так. Я сейчас пойду, налью этим пьяницам эля, а когда вернусь, все мне расскажешь, понял, малец? И на чистоту. Когда трактирщик вернулся, Поттер сидел уже не около печки, а на подоконнике, спиной к нему, смотря в, закрашенное до половины, окно, выходящее на задний двор. - Если рассказывать, то с самого начала. Это долго. Сядь куда-нибудь, - все так же, не оборачиваясь, - Как бы… эх… У нас с мамой никогда не было много денег. Отец не оставил маме ни гроша, а я свое баснословное наследство смогу получить только после семнадцати. Потом маму хотели лишить родительских прав и отправить меня к тете, или в приют, и ей со мной пришлось бежать в Германию, и снять все свои деньги как с маггловского, так и с гринготского счетов. Там, в Германии, мы снимали комнату; потом выяснилось, что мне передалось по наследству от отца плохое зрение, а у него был очень сильный минус – он почти ничего не видел без очков, и мама кинулась меня лечить. Это очень дорого стоит, она заплатила, я вижу. Она пыталась устроиться на работу, но ее никуда не брали: она, же не умеет ничего, профессии никакой нет. Молодая. Удалось устроиться секретаршей. А я маленький, меня с кем-то оставлять надо на целый день – она наняла няню, а эта «няня» украла у нас почти все деньги. Больше «нянь» не было – меня на день отводили к живущей в подвале цыганке, фрау Изабелле, договорились с ней, я ей нравился – она даже денег за это не брала. Потом маму уволили, потому что, как я, потом уже, понял, начальник ее домогался, а она отказалась. А я – мелкий, мне жрать постоянно надо, и из одежды вырастаю в момент. Я теперь понимаю, что она из-за меня недоедала. Денег по-прежнему не было. Мы перебрались с третьего этажа в комнатушку в подвале, у мамы пошла череда черной работы, работала на трех – пяти работах за раз, и поломойкой была, и посудомойкой, и в швейной мастерской подрабатывала, и на фабрике работала в разное время… Мне стукнуло пять. Я совершил свое первое убийство. Четыре гада поймали нас с мамой в темном проулке, хотели изнасиловать ее и убить нас обоих. Я испугался и заавадил всех, к чертям собачьим. Она начала меня бояться. Реально бояться. - Я сделал это без палочки. - Я помню, как просыпался по ночам, приоткрывал один глаз, и видел, что она не спит, а сидит на кровати, нацелив на меня палочку, и смотрит. Большими такими глазами… испуганными. Не помню, сколько так продолжалось. Я знал, и видел, как ей тяжело из-за меня и тоже стал зарабатывать. Проще говоря, карманником стал. Да и не мог я никем другим стать, потому, что компания у нас была такая, та, в которой я крутился, пока она была на работе. Фрау Изабелла – цыганка, гадать меня научила. И пить. Чтобы не пьянеть с первой рюмки. Но это потом конечно, в восемь, не в пять. Алиса и Карл – домушники. Ну, воры – домушники. Я помню, на шесть лет, они подарили мне набор отмычек. Форточником предлагали стать – отказался. Ну и Герр Фридрих – плотник, у которого и работы-то никогда почти не было, чаще бутылка. У него еще шарманка была, древняя… как этот мир, а то и старше. И иногда мы все скооперируемся – и устраиваем представление: Фрау Изабелла гадает-поет, Алиса, она немочка такая, рыженькая, танцевала с кастаньетами, Карл жонглировать умел всякой утварью, а Герр Фридрих стоял и шарманочку свою покручивал. Ну, а пока суть да дело, я карманы у зрителей обчищал. Вот такие у меня были друзья. Взрослые. Из ровесников только Альфред и был….Но мы его в это не втягивали. Он другой был. Из другой семьи. Помню, еще… ему на восемь лет велосипед подарили. Синий,… как это небо… А мне, на восемь лет, подарили клеймо в виде Темной Метки на левую руку – Гарри снял пальто, расстегнул манжет и, закатав рукав рубашки, продемонстрировал выжженный на коже череп со змеей Аберфорту. Все так же не оборачиваясь. - На семь лет, в качестве подарка, мама отдала мне палочку. Ту, которую нашла на полу в моей комнате, когда пришла в себя, а авроры еще не пришли, палочку Волдеморта, - на этот раз он достал и продемонстрировал палочку из белого дерева, - И, знаешь, она мне идеально подошла. - С палочкой стало легче – можно было просто приманить чей-то кошелек с помощью «акцио», что я успешно и делал. Потом какая-то сволочь сломала маме палочку, издеваясь на счет «указки» и теперь у нее могла быть только маггловская работа, потому что денег на новую палочку не было – зарабатывали «на сейчас» - когда беден, живешь сегодняшним днем, а моя палочка ей ну вообще никак не подходила. Поэтому у нас была одна палочка на двоих. Так и жили потихоньку. В какой-то момент мама узнала, откуда я приношу деньги. Ну, что она могла сделать? Пришло время поступать в Магическую школу. Дорого. Денег таких нет. Шармбатон – дорого, Дурмстранг – еще дороже, в Хогвартс – нельзя – нужно жить в Англии, а тогда маму лишат родительских прав. Таким образом, дотянули до тринадцати лет, решили, что дальше так нельзя, стали вспоминать, всех маминых друзей – никого не «навспоминали» – все забыли про нас, как только мы уехали – никто не писал даже. Ну, в итоге думали про Уизли, но они сами как церковная мышь, и семеро детей. Вариантов не было. Остался только Снейп, как бы нам не хотелось. Ну, приехали во Францию, там аппарировали в Англию, потом в мамин родной город – они со Снейпами соседи в детстве были. Ну, подошли к его дому, постучали – никто не открывает, пару досок в заборе отодвинули, прошли на участок, постучали в дверь дома, в окно, в другое, никто не открывает. Ну, ладно – достал подарочные отмычки, открыл дверь, зашли – все запущенно. Подумали, что может он и не живет здесь давно, придется по-другому его искать. Ну, начали прибираться, хоть чуть-чуть, он пришел. Попросили его остаться пожить у него, и что бы стал моим опекуном, похлопотал за меня, чтобы в Хогвартс взяли… Поругались с ним. Но сделал. Спасибо ему. Вот, учусь уже полгода. Все на его деньги – одежда, обучение, учебники, жилье для мамы, еда… Мы с ним, поначалу, долго на ножах были – по поводу моего отца. Вот странная вещь: и я и он этого Джеймса Поттера, будь он неладен, ненавидим – казалось бы, точка соприкосновения, - так нет! Он видит во мне Джеймса, мол похож очень – внешне, поведением…. Ну, правда, есть еще такой момент, что я по его предмету – полная бездарность и нисколько этого не скрываю, ну баллы, из-за меня, с его факультета снимают, ну, хамлю иногда учителям… - ну это ж прошлое мое! Ну, куда ж это денешь?! Ну так-этак, более ли – менее, наладились вроде отношения, а вчера… Разругались вдрызг. Они помолчали еще какое-то время; потом Гарри, наконец, повернулся к Аберфорту, который стоял, прислонившись к косяку, закрытой, двери в трактир, и смотрел, куда-то в сторону и вниз, в пространство. - Ну, вот как-то так. - Поттер, - старик поднял голову, - Я не священник. - Знаю. - Так что ж исповедуешься…? - Да так, наболело… Оба опять замолчали, задумавшись о своем. - Послушай,… - Да? - …говоришь, первое убийство совершил в пять? - Ну, если быть точным, то второе – первым был Волдеморт. - Это было первое, а потом…? - Убивал ли я потом? Да. При разных обстоятельствах. И не только для самозащиты. Один раз, Алиса с Карлом взяли меня с собой на ограбление, – у мамы на работе ночная смена была, - они обчищали, я стоял на стреме, тут хозяин приперся… а что мне было делать? Обставили все по-красивше, мол, пришел хозяин, видит – обручального кольца нет, ну и хлопнулся с сердечным приступом. Другой раз, копа пришлось убрать с фрау Изабеллой, закапывали потом… Ну, нельзя было иначе – жил я с такими людьми и в таком месте! Мама не знает, разумеется, ни о чем. Не сдавай меня никому, ладно? Посадят ведь. А как она без меня? - Сколько тебе лет, мальчик? - Тринадцать, - вымученно улыбнулся Поттер. - Тринадцать ли…?

* * *

-Так… суть ссоры я понял. Только… - Только что…? - Хочешь узнать – не перебивай! И вообще не перебивай старших! Так вот,… о чем я? Черт тебя дери, сбил с мысли! О чем я? - Только, - подсказал Гарри. - А, да. Только вот ты Снейпа вообще не понял. - Это как понимать «не понял»? - Не перебивай! Не понял – то и значит, что не понял! Не понял и раздул из безобидного эпизода – ссору века. -Покорно жду объяснений. - Снейп, насколько я его знаю и понимаю, говорил исключительно о твоих отработках. И ни в коем разе не о долгах. Он, знаешь ли, тоже не последний изверг, и, ты сам говорил, что он дружил с твоей матерью. И, насколько мне понятно, он и тебя и ее обеспечивает по старой дружбе, как минимум. А почему он тебя прогнал…. А ты представь на секундочку, что ты человеку по-честному захотел помочь, а тебе в ответ, мол я все верну… Не знаю как тебе, но мне было бы обидно. Да и в любом случае ты ему нахамил. Так что лучше извинись перед ним – вам еще вместе Рождество отмечать, а ты же не хочешь испортить себе праздник? Да и матери тоже. - Ну… ладно… извинюсь. А с деньгами как быть? - Да забудь ты об этих деньгах! Снейп этот ваш – человек прямолинейный, он нянчиться не будет, он тебе в лицо скажет, что, мол, так и так, гони бабло. Но денег я тебе все равно дам – купишь ему подарок какой-нибудь к Рождеству, в дополнение к извинениям. - Да что ж ему купить-то можно? - А мне почем знать – твой опекун – ты и думай! – усмехнулся Аберфорт, вставая на звон колокольчика в общем зале – Сейчас я! - Это что же получается, что я тут самый виноватый, а он вообще тут ни при чем? - Получается, - кивнул трактирщик, закрывая за собой дверь

* * *

В дверь постучали. - Войдите! - Герр Снейп… - Чего вам, Поттер? – он отвернулся, что бы не видеть своего посетителя и, нервно заправил прядь за ухо, делая вид, что разбирает бумаги на столе. - Герр Снейп, я… - как же сложно было наступить на гордость… - …я был неправ. Черная спина профессора замерла. - Я понял,… что я… неправ, - отчего это так тяжело? От чего? Неужели он… никогда и не перед кем не извинялся. Да. Надо же… - И… я хотел… попросить у вас… - ты должен. Должен! Нужно. И на одном выдохе: -Прощения! Черная фигура резко развернулась, метнулась куда-то вперед и остановилась, почти пролетев мимо. Зельевар стоял почти на одной линии с мальчиком, но так, что бы тот не видел его лица. Снейп положил руку ему на плечо и сжал. - Спасибо. И так же стремительно вылетел из кабинета. Мальчик опустился на пол и закрыл лицо руками. Это оказалось неожиданно сложно. И это было неправильно.