Канатоходец

Гарри пролежал в больнице все выходные. Рядом с ним почти постоянно кто-то был – часто забегал Малфой, пару раз зашел Блейз с новыми порциями шуток, заглянули Винс с Грэгом, Хагрид пришел с букетом цветов, похожих на маленькие желтые кочанчики капусты, пришла его проведать даже Лиза Тюрпин. Девочка пришла во время обеденного перерыва, когда мадам Помфри была в Большом Зале. - Привет! – она плюхнулась на соседнюю кровать, когда он сидя в кровати расправлялся со стоявшим на подносе супом. - Привет, как дела? - У меня – все нормально, а как ты? - Голова немного побаливает и синяки, а так – ничего. Хирургического вмешательства не требуется, мадам колдомедик. – Усмехнулся он, она рассмеялась. Когда они поболтали, кажется уже обо всем на свете, она сняла свои круглые очки, подышала на них и протерла о рукав, снова одела на нос и спросила: - Слушай, а можно я тебе на Снейпа пожалуюсь? - Валяй. - Мне нужна рекомендация от лицензированного колдомедика и Мастера Зелий, что бы поступить на курсы в академию при Мунго. А он - Снейп то бишь – отказывается мне ее дать. Причем непонятно почему! - Вот оно как…Понятно. А фрау Помфри? - Мадам Помфри дала, но мне, же еще и Мастер Зелий нужен! – с досадой воскликнула девочка. - Если бы я с ним ладил, я бы попросил за тебя, но поскольку мы не в лучших отношениях, я этого сделать не могу. Так что прости. Но я спрошу у мамы, может быть, у нее есть какой-нибудь знакомый Мастер Зелий, который готов написать тебе эту бумажку… Вечером в воскресенье пришел Люпин. - Добрый вечер, Гарри, я тебя не потревожил? - Нет, Герр Люпин, нисколько. – Мальчик отложил книгу на тумбочку. - О, «Квиддич сквозь века»! - воскликнул мужчина, садясь на стул у кровати, - Эту книгу, в первом издании, выпустили, когда я шел на шестой курс. Причем выпустили ограниченным, очень маленьким, тиражом. В Лондоне ее было недостать – все смели с прилавков в первые пять дней – и мы с твоим отцом, с Питером Петтигрю, с Фрэнком Лонгботтомом, со всей нашей компанией, попеременно, двое суток стояли в очереди в Ливерпуле за этой книгой. Да, были времена… - Надо же как. А я вот как раз остановился на сорок пятом, из семисот, способе нарушить правила квиддича. - Из семисот? В первом издании их было шестьсот пятнадцать,… Правда Джим – ну, Джеймс – придумал еще восемнадцать, подробно описал их и отправил автору книги. Видно он не один был такой, потому что во втором издании книга вышла уже с шестьсот сорока девятью способами. А теперь семьсот… - Он усмехнулся и спросил – А кто дал почитать? Маркус? Драко? - Монтегю. - А. А как ты… - Только не надо спрашивать меня о самочувствии! Мне это уже надоело. Со мной все в порядке. - Ладно, я понял. А как ты думаешь, из-за чего там, на матче, ты потерял сознание? Это был бланджер? - Нет. Это… это, наверное, глупо, но… мне кажется, что это были дементоры. В смысле, что это случилось из-за них,… вы можете как-нибудь объяснить это, как преподаватель ЗОТИ? - Даже не знаю. Если честно, я не специалист по дементорам. Возможно это из-за того, что у тебя больше негативных воспоминаний, чем у других… - Он задумался. - А чем вы разогнали их надо мной? Драко сказал, что вы и Герр Снейп разогнали столпившихся вокруг меня дементоров чем-то серебристым. - А, это Патронус. - Что-что? - Патронус. Одно из двух заклинаний, которые могут противостоять дементорам. Патронус, это некий концентрат счастливых эмоций и воспоминаний человека, - начал, было, Люпин, оказавшись в своей стихии. - А второе заклинание? - А, это Адское Пламя, но это заклятье сотворить и контролировать может только очень сильный маг, такой как Дамблдор. Это заклинание тебе лучше не трогать, а вот Патронусу я, если ты, конечно, хочешь, могу тебя научить. - Хочу. -Хорошо. Если у тебя во вторник после моего урока не назначено ничего важного, то оставайся, позанимаемся. Ну, спокойной ночи. Во вторник, после урока по ЗОТИ, когда в аудитории остались только Гарри и сам Люпин, учитель начал: - Патронус это, как я уже говорил, некий концентрат счастливых воспоминаний и эмоций. Это проекция всех тех чувств, которыми питаются дементоры – надежды, счастья, ну и так далее. - Но это, же получается деликатес для дементора! - Нет, немного не так. Понимаешь, это как с огнем и мотыльками: представь, что дементор это мотылек, - преподаватель сел на одну из парт, - а положительные эмоции, это свет, огонь. Мотылек летит на свет, свет притягивает его, ему комфортно в тепле, но если он подлетит слишком близко к огню, то опалит свои крылья. Так же с дементорами, только их Патронус просто прогоняет, опаливает их, но не убивает. Есть правда еще версия, что дементоры питаются человеческим отчаянием, а не хорошими воспоминаниями, и Патронус действует потому, что в нем нет отчаяния. Но в этой теории есть, на мой взгляд, брешь – если на столе лежит шоколад и помидоры, а ты любишь шоколад, то ты возьмешь шоколад, и помидоры тебя не остановят, объясняя на пальцах. Возвращаясь к Патронусу, заклинание звучит так: Экспекто патрониум! - Экспекто патрониум. – Повторил Поттер кивая. - И нужно сделать вот такое движение палочкой. Видишь? Запомнил? - Да. - Повтори. - Экспекто патрониум! -Прекрасно, а теперь сосредоточься на очень-очень счастливом воспоминании, сделай движение палочкой и произнеси это заклинание. «Счастливое воспоминание…», первое, что приходило на ум, это смеющаяся мама. Он постарался сосредоточиться на этом думать только про то, как она смеется, почти что слышать ее смех… - Экспекто патрониум! – из палочки вылетела тонкая струйка серебристого дымка. - Нет, так не годиться. О чем ты сейчас подумал? - О мамином смехе, как она смеется… - Это не пойдет. Люди смеются каждый день, каждую неделю, а нужно что-то, что случается с человеком всего несколько раз в жизни, а может быть вообще один-единственный! Возьми другое воспоминание и попробуй еще. - Хорошо. – На этот раз он решил взять воспоминание о том, как он первый раз прикоснулся к своей палочке – палочку уж точно получают один раз в жизни. Он весь сосредоточился на этом воспоминании, вспомнил, как его в один миг наполнила магия, как она потекла по венам вместе с кровью, растворяясь в нем… - Экспекто патрониум!!! – из палочки выплыло облачко серебристого тумана. – Смотрите, Герр Люпин! - Да, да, у тебя получилось. С Патронусом чуть получше сдают СОВ, ты и в правду талантливый волшебник. - Сдают СОВ? - Да, заклинание Патронуса проходят на пятом курсе. Продолжим? В тот день они тренировались до тех пор, пока Гарри не выбился из сил. - Ну, до свидания, встретимся через неделю в это же время, ты молодец. – Улыбаясь, Люпин проводил его до дверей кабинета. После этого они встречались каждую неделю, но особого продвижения добиться не удалось, поскольку притащить в класс настоящего дементора не представлялось возможным. Тем временем, мальчика не оставляла мысль помочь Лизе Тюрпин, хотя бы на зло Снейпу. У мамы знакомых зельеваров, к сожалению, не было, но ответ пришел сам собой десятого ноября. Мальчишки сидели в общей гостиной и делали уроки. Поттер никак не мог понять, в каком же месте он ошибся, когда составлял таблицу по Арифмантике, а Малфой уже окончательно впал в уныние над астрономической картой, когда к ним подошел Забини. - Эй, парни, что вы такие тоскливые сидите? Дементоров рядом вроде нет… Сделайте перерыв, передохните. – Он сел на диван рядом с однокурсниками. - А ты что, уже сделал все уроки? – страдальчески спросил Драко. - Ну да, почти, осталось только сочинение по Чарам, но Дафна его сейчас напишет. Я за нее трансфигурацию написал. – Пояснил Блейз, улыбаясь, - Говорил я тебе, Драко, что не стоит брать так много предметов? Говорил. Теперь, пеняй на себя, дружище. Ну, держите по шоколадной лягушке, может, повеселеете немножко… Гарри вскрыл свою лягушку и с удовольствием откусил ей голову. - Какой ты милосердный! – усмехнулся Слизеринский принц – Вот Блейз их всегда сначала четвертует, что бы, не убежали… Когда они расправились с шоколадом, Итальянец спросил: - У вас что? А то мне последнее время что-то часто стал Дамблдор, что б его, попадаться… - У меня? Сейчас посмотрим… а, надо же, Ровена Рейвенкло. - Ясно, а у тебя? - У меня… Николас Фламель, алхимик и зельевар, единственный создатель и владелец философского камня, председатель всемирной ассоциации зельеваров и алхимиков, и просто большой любитель оперного пения, на настоящий момент, доживший до шестисот шестидесяти семи лет. – Прочитал Поттер и вдруг вскрикнул – Стой! Председатель всемирной ассоциации зельеваров и алхимиков?! Блейз, ты гений! – с этими словами он сгреб в охапку таблицы по Арифмантике и свою сумку, вскочил и стрелой вылетел из гостиной. - Чего это с ним? - Честно, Блейз, не знаю. В библиотеку стрелой залетел мальчишка слизеринец. - Фрау Пинс! Мне срочно нужны книги про Николаса Фламеля! - В библиотеке нельзя шуметь! Я сейчас выпишу вам номер сектора и стеллажа, где стоят книги по этой теме. - Она порылась в бумагах, а потом, выписала ему какие-то номера на обрывке тетрадной страницы. - Гермиона, - он подлетел к сидевшей в библиотеке девочке, - пожалуйста, помоги мне с Арифмантикой, проверь мою таблицу – я не могу понять, где я ошибся, спасибо большое, у меня много дел… - Он хотел было уйти, но она схватила его за рукав. - Стой! Я слышала, что ты спрашивал про Николаса Фламеля, если тебя интересует философский камень, то я могу помочь – я очень интересовалась этим, еще на первом курсе. - Нет, Гермиона, прости, но меня интересует именно сам Николас Фламель. – Он скрылся в одном из проходов между стеллажей. Он блуждал между стеллажами и никак не мог найти нужного сектора, когда его окликнули: - Давай помогу. – Кто-то забрал бумажку у него из рук; он обернулся. Перси Уизли поправил очки и нахмурился. – Пойдем, сейчас нам налево, в сектор двенадцать, а после... десятый стеллаж… хм… Когда они прошли к нужному месту, старшекурсник стал вытаскивать с полок толстые тома и фолианты по списку. - Николас Фламель, это, конечно хорошее дело, но сомневаюсь, что даже если ты выучишь наизусть его биографию, у тебя улучшатся оценки по зельеварению… - пробормотал староста, поправляя очки. - Боже, неужели о том, что у меня нелады с зельями вся школа знает?! - Кажется, да. – Похлопал его по плечу Уизли – Ну, удачи с Фламелем. Когда он отлевитировал гигантскую стопку книг на столик, за которым сидела Грейнджер, даже она присвистнула. - Ты уверен, что сможешь все это хотя бы пролистать за сегодняшний вечер? Тебе одной биографии Фламеля хватит до весенних каникул, если не до сентября… он же живет уже шестьсот шестьдесят лет с копейками! - А я и не собираюсь все это читать. Ни сейчас, ни в сентябре. Мне нужно знать только одно – есть ли у него звание Мастера Зелий. - Господи, глупость, какая! Конечно, есть! Он же председатель всемирной ассоциации зельеваров и алхимиков! - Спасибо тебе! Ах, нет, мне нужно звать еще две вещи – его полное имя со всеми титулами и почтовый адрес… * * * Сэр Николас Фламель, председатель всемирной ассоциации зельеваров и алхимиков, единственный создатель и обладатель философского камня, рыцарь орденов таких-то, таких-то и таких-то, обладатель таких-то и таких-то наград за такие-то и такие-то открытия и исследования в таких-то и таких-то областях, герцог Фламандский, разбирал за завтраком утреннюю почту. Домовик, который принес на серебряном подносе внушительную гору писем, стоял за спиной хозяина и давал комментарии к тем посланиям, которые лежали перед его господином. - Большой желтоватый конверт с сургучной печатью, от друга милорда, сэра Альбуса Дамблдора. Есть белый конверт от ассоциации, он пришел еще вчера вечером, но я подумал, милорд, что не стоит беспокоить вас из-за этого. Я был неправ, милорд? - Ты был прав. – Он вскрыл письмо от Альбуса и пробежал глазами несколько первых строк. – А, это про исследования… ко мне в кабинет. – Он протянул письмо и конверт в сторону и у него забрал их другой, невидимый домовик. - Милорд, вам так же пришло семнадцать или восемнадцать приглашений на разные конференции и мероприятия, на них я отправил ответы, что вы очень заняты, но может быть, все же, сможете посетить их. - Прекрасно, об этом можешь не докладывать больше, если нет ничего интересного. Дальше. - С совой из Думстранга пришло то самое письмо в голубом конверте, которое вы так долго ждали. - О, вот это уже интересно. – Фламель поворошил почту и вытянул за уголок конверт из голубоватой бумаги. Он уже собирался сломать ярко-красный сургуч, когда домовик тихо вскрикнул и сам себе залепил пощечину. - Господин! Я страшно виноват перед вами! Я забыл сказать! Из Нуменгарда пришел серый конверт с пометкой «срочно»!!! - Акцио! – воскликнул волшебник, вытянув руку в сторону почты, искомое письмо тут же оказалось у него в руке. Он быстро вскрыл небольшой невзрачный серый конверт, в углу которого стояла черная печать «срочно» в прямоугольной рамке, и тут же вскочил из-за стола, бросив недоеденный завтрак и, по дороге в комнаты, пробегая глазами строчки. Вернулся Николас, когда за окном было уже темно. Разобрав почти всю почту и половину из нее отправив в корзину для мусора, он, наконец, прочитал письмо в голубом конверте и положил его на стол что бы ответить позже. - Милорд? – робко спросил эльф. - Да? - Милорд, осталось еще одно письмо. Обычно такие письма я сразу отправляю в мусор, как вы велели, но здесь… это необычное письмо, милорд. И прислал его необычный человек… - Дай сюда. - Вот, милорд. – Домовик протянул хозяину большой конверт. Это был самый большой конверт из стандартного почтового набора. - Так-так, интересно, кто же это такой прилежный и вежливый? – вопросил воздух алхимик, читая собственные титулы, которыми был исписан весь конверт, начиная от слова «кому», - И ведь удивительно, ничего не забыли! Надо же, я еще и к этому ордену принадлежу… я и не знал, что такой есть… и все же, кто это? – наконец, он смог найти между своими титулами маленькую надпись: «От: Гарольд Джеймс Поттер». - А вот это уже интересно. Альбус упоминал, в одном из своих писем, о Поттере, и он на мальчика жаловался. Надеюсь, что мальчик не будет жаловаться мне на Альбуса… Но письмо оказалось вовсе не об этом. - Мерлин! Это первый и, я надеюсь, единственный раз в моей жизни, когда мне пишут из-за такой глупости! Дать рекомендацию тринадцатилетней девчонке! И ладно бы она поступала в Международную Высшую Академию Колдомедицины, но в Мунго, в Мунго!!! – алхимик от души рассмеялся – Эта просьба ко мне настолько нелепая и глупая, что ее можно даже исполнить… Альбус, кажется, писал мне, что юный Поттер попал на Слизерин,… может быть мальчик и рассчитывал на эту нелепость…? Но не буду занимать свое время домыслами, и ответ напишу чуть позже, нужно придумать, как с наибольшей выгодой для меня использовать это письмо… * * * Ответ от Фламеля пришел на удивление быстро. Гарри не считал, но ему казалось, что прошло не больше трех-четырех суток. Письмо пришло вечером, а потому его принесла домовая эльфийка Мирли, чаще всего откликавшаяся на призыв кого-то из ребят. (Все, что не входило в понятия «утренняя почта», доставлялось из совятни домовиками, которые при этом чаще всего не показывались на глаза). - Мирли принесла письмо для господина Поттера. – Возвестила она, появившись с тихим щелчком. - Спасибо. – Ответил мальчик, забирая письмо; Малфой презрительно фыркнул – из всей их компании только Поттер благодарил домовиков и то, по мнению блондина, непонятно зачем. - Мирли хочет сказать господину Поттеру, что это не ее дело, но на письмо, наверное, нужен ответ сразу – птицу, которая несла его, загнали, ее торопили, сэр. - Спасибо тебе, Мирли, ты свободна. - Всегда зовите, сэр. – Домовичка подняла руку и, щелкнув пальцами, исчезла. Изначально, всех их домовики Хогвартса слушались только в большом зале, во время еды, когда требовалось заменить какие-то блюда, убрать что-то со стола или на этот стол поставить. Ну, ладно, поправка, не всех, всех кроме Нотта. Как рассказал Драко, Теодора, по, никому непонятной, причине, домовики стали слушаться по всему замку, как только тому исполнилось двенадцать. А потом, в начале этого учебного года, Нотт попросил эльфов, что бы они слушались и Малфоя, а слушаться Поттера было их личной инициативой, потому что они их благодарил, а для домовика нет ничего «лучше довольного хозяина, а если хозяин сказал «спасибо», значит, он очень доволен!». Гарри с ногами забрался на кровать, задернул полог, оградившись от комнаты под предлогом того, что это письмо от матери, и вскрыл конверт. «Гарольд Джеймс Поттер, Я получил ваше письмо, касательно некой мисс Тюрпин. Признаюсь честно, ко мне еще никогда не обращались с подобными, настолько нелепыми, просьбами. Полагаю, что именно на это вы и рассчитывали, а потому, готов удовлетворить вашу просьбу с некоторыми оговорками. Я никак не могу дать рекомендации человеку, которого ни разу в жизни не видел в деле, и по этой причине в этот конверт вложен другой, с письмом для мисс Тюрпин, которое вы должны как-то передать ей. Ваша просьба была попыткой весьма дерзкой и я полагаю, что будет справедливо, если вы тоже окажете мне небольшую услугу. Я уверен, что в Хогвартсе точно есть какой-нибудь студент увлекающийся колдографией, ваша задача, сообщить ему условия его работы, которые я изложу ниже, и что сумма оплаты – пятьсот галеонов. Я, безусловно, мог бы нанять для этой работы опытного специалиста, но нужно давать дорогу и начинающим. Итак, условия работы, которые вы должны будете передать по назначению: Девятнадцатого числа в окрестностях Хогвартса будет звездопад, выражаясь не научным текстом. Задача – снять это явление не менее чем с семи, заранее выверенных, ракурсов. Колдоаппараты обязательно должны быть установлены на штативе, съемка должна быть последовательной, то есть, кадры должны делаться подряд, с учетом длительности кадра на конкретной взятой пленке. Заклинание для синхронизации колдоаппаратов можно найти в книге Джорджа Уилкса «Колдография», я точно знаю, что она есть в Хогвартсе, это заклинание не должно составить большого труда для четверокурсника, хотя третьекурснику пришлось бы постараться. Проявленную пленку следует прислать мне по государственной почте при первой возможности. С уважением, Сэр Николас Фламель». Увлекающегося колдографией человека, в Хогвартсе Гарри знал только одного, того, который кинулся к нему во второй день учебы в Хогвартсе с криками «Смотрите! Смотрите! Гарри Поттер», и которому Поттер запретил себя фотографировать под страхом превращения в жабу. Колин Криви. - Колин. – Тихо позвал второкурсника Гарольд, когда проходил к своему столу на завтраке, на следующее утро. Мальчик обернулся на голос. Слизеринец жестами показал на него, на себя, на выход из зала, постучал по наручным часам и показал цифру два. Гриффиндорец кивнул. В назначенные два часа дня они встретились у выхода из Большого Зала и прошли в одну из общих гостиных. - Я тебя не фотографировал! – мгновенно ощетинился Криви, как только они закрыли за собой дверь. - Я не по этому поводу. Садись. – Он указал рукой на один из диванов и, дождавшись пока собеседник сядет, опустился рядом с ним. – У меня есть для тебя работа. - Работа? Ну и какая же? – скептично спросил мальчишка, смотря на третьекурсника. – Ты только учти, у меня нет особенно времени здесь рассиживаться. - Деловой какой! Дело на триста галеонов. – Двести галеонов от пятисот Поттер решил присвоить себе за посредничество и помощь с заклинанием синхронизации, ведь если верить письму, второкурснику с ним точно не справиться. - Триста галеонов?! А не врешь? - Не вру. - А откуда у тебя столько денег? - Это не у меня, а у Николаса Фламеля. Слышал кто это такой? - Николас Фламель?! Точно врешь! - Не вру. Я его посредник, могу показать письмо. Так что, ты согласен? - На триста галеонов? Да! - Хорошо, в это входит стоимость пленки и проката – нужно взять на прокат шесть камер помимо твоей. Снимать будем ночное небо, звездопад, с семи ракурсов (надо будет выверить их заранее). Камеры синхронизируем заклятьем, снимки должны быть последовательными, как кино, снимать будем два часа, сколько понадобиться пленки, рассчитай сам. В это же день, лекцию профессора Флитвика по Чарам прервал громкий хлопок. - Срочное письмо для мисс Тюрпин! – звонко сказал домовик, заставляя всех обернуться к последнему ряду, где сидела беловолосая девочка в очках и выполняла отдельно данное ей задание. Домовик исчез с характерным хлопком; письмо медленно спланировало на стол ученицы Рейвенкло. Она не торопясь договорила сложную формулу заклятья и взмахнула палочкой над листом бумаги. Ничего не произошло. Досадливо вздохнув, тринадцатилетняя пятикурсница медленно отложила палочку и взяла в руки конверт. Маленький профессор снова привлек внимание учеников к себе, хотя многие продолжали бросать косые взгляды на последний ряд, и продолжил лекцию. Правда, долго продолжать ему не дали. - Фламель! Подумать только! Николас Фламель! - Мисс Тюрпин? – полугоблин прервался на полуслове. - Профессор Флитвик! Мне написал письмо Николас Фламель! Он хочет дать мне рекомендацию! Он пригласил меня на неделю к себе в гости, на рождество! - О, мисс Тюрпин! Поздравляю!!! – Флитвик кинулся с жаром пожимать руку ученице своего факультета. * * * Гарри был готов расшибить себе голову об стол, хотя это ничем не помогло бы делу. Одна из простейших форм «Протеевых» чар, использующаяся для синхронизации колдоаппаратов, никак не желала поддаваться. Еще несколько минут назад он со злостью захлопнул книгу, но теперь, немного успокоившись, взялся за уголок обложки и внимательно посмотрел на нее. После четырех дней изучения, он был готов поклясться, что видит эту обложку всякий раз как закрывает глаза. На самой обложке написано: «Джордж Уилкс «Колдография», издание второе, исправленное и дополненное». А на переднем форзаце, от руки, зелеными чернилами, была сделана другая надпись: «Тому Риддлу от Профессора Слагхорна, в честь успешного окончания первого полугодия. Дорогой Том, Поздравляю тебя с Рождеством и посылаю тебе эту книгу в надежде на то, что ты не оставишь своих занятий колдографией (у тебя получается брать удивительные ракурсы и прекрасно выстраивать композицию) , но и не забудешь про учебу. Ты невероятно талантлив, Том, и я искренне желаю, что бы ты продолжал развивать свои таланты, и верю, что ты сумеешь много добиться. С наилучшими пожеланиями, Гораций Слагхорн». Юноша, из рассказов матери знал, кто такой Гораций Слагхорн - профессор Зельеварения и бывший декан Слизерина, но вот кто такой этот Томас Риддл оставалось абсолютно непонятным. Когда Поттер попросил эту книгу в библиотеке, мадам Пинс долго ворчала, а потом все же принесла ее откуда-то и, скептично поджав губы, сказала: - Эта книга есть в библиотеке в единственном экземпляре и, вообще, не является собственностью школы. Ты должен обращаться с ней крайне аккуратно. - Стоит попробовать еще раз. – Сказал мальчик самому себе, снова открывая книгу. Он снова повторил заклинание и сделал нужные пассы палочкой. Крутанул маленький волчок. Другой такой же не завращался. Слизеринец крепко выругался. - Не ругайся. Чем-нибудь помочь? – Снова добрейший и всем помогающий Персиваль Уизли. Хотя вряд ли он стал бы помогать слизеринцу, если бы это был не Поттер, а Малфой или кто-нибудь еще… - Ты умеешь накладывать малую форму «Протеевых» чар? - Ну, проходят на четвертом курсе. А тебе зачем? - Надо. – Безапелляционно ответил мальчик и добавил – Можешь помочь? - Могу. – Семикурсник опустился на стул рядом с третьекурсником, - Что за книга? - «Колдография». Джордж Уилкс. - Интересуешься? - Попросили. - Ясно. Попробуй еще раз. - Я уже сто раз пробовал! - Попробуй еще раз. Ага, так и знал! Распространенная ошибка при наложении «Протеевых» чар – ты держишь руку под неправильным углом. Согни кисть чуть больше, да, вот так. Это не «Левиосса», не размахивай палочкой, аккуратнее. Через три дня, Гарри уже достаточно сносно владел синхронизирующим заклятьем и смог связать им шесть взятых в прокат колдоаппаратов, завязав их все на седьмой аппарат – собственность Колина. Начало съемки было назначено на одиннадцать часов ночи, на астрономической башне. Наверное, мальчику не удалось, бы, выбраться из спальни без лишних вопросов со стороны Драко и Блейза, но, к счастью, когда он, тихонько, выходил из комнаты, все кроме Нотта, читающего книгу, спали. Поттер, почти не таясь, завернул за угол и увидел патрулирующего коридоры Уизли - старшего, который стоял на последних ступенях лестницы. Третьекурсник нагло, стремительным шагом, прошел перед самым носом у старосты и, пока тот не успел опомниться, хотел, уже было завернуть за угол, но, от чего-то, остановился. Замер, обернулся, неожиданно для самого себя спросил: - Ну, ты идешь? Рыжий молодой человек рассеянно кивнул и поспешил вслед за ним. Гарольд схватил гриффиндорца за рукав и, почти переходя на бег, поспешил к астрономической башне. Когда они взобрались на самый верх, то уже в конец запыхались, но, несмотря на это, смеялись как сумасшедшие. Прерывистое дыхание вместе со звонким смехом облачками пара вырывалось в чуть морозный ночной воздух. - Совсем с ума сошли… - прокомментировал увиденное Колин. Перси сел на пол, прислонившись спиной к балюстраде и, держась за живот стал издавать какие-то странные звуки, что-то среднее между смехом и всхлипами, которые скоро превратились в икоту. - Ты как, живой? – спросил его, сам только что отсмеявшийся и отдышавшийся юноша. - Да, - ик – ничего… - Парень снял запотевшие очки и стал вытирать их о мантию. - Эй, Поттер, он что, в деле? - Эм, как сказать… - Гарри обратился к Уизли, - Ты же не будешь на нас стучать, преподам? Нет? -Нет. - Да, Колин, он в деле. Некоторое время они молчали. –Смотри! – С неба будто сорвалась и полетела вниз яркая звезда; Криви нырнул под черное покрывало и стал щелкать затвором фотоаппарата. * * * Что-то после того случая на астрономической башне изменилось, будто щелкнуло и встало на свое место, где всегда должно было стоять. Вот так странно и просто Перси Уизли и Гарри Поттер стали друзьями. Когда об этом узнал Драко, он страшно обиделся и перестал разговаривать с другом, так же картинно игнорируя Уизли. Хотя отцу все же не писал. Тем временем, Колину Криви надо было проявить сделанные кадры. Третий курс как раз выходил из кабинета Зельеварения, когда туда пришли второклашки. - Профессор Снейп, вы не уделите мне минуту? – гриффиндорец рискнул подойти к декану Слизерина. - Чего вам, Криви? - Сэр, вы не могли бы позволить мне один раз воспользоваться вашей лабораторией для проявления снимков? – на одно дыхании выпалил мальчишка. - Моей Лабораторией? Вы себя слышите? Для проявления снимков! Как же вы проявляли свои снимки раньше, мистер Криви? - Я… Я… У меня есть маленькая переносная лаборатория… - Вот и проявляйте свои снимки там, и больше не задавайте мне глупых вопросов. - Но, сэр, в этот раз у меня слишком много снимков… Я выполнял заказ, я использовал семнадцать катушек пленки, типажа – он сказал какой-то набор букв и цифр, - я никак не смогу проявить их в своей лаборатории… - Вы говорили, что выполняли заказ? - Д-да… да, сэр, именно так. - И сколько вам заплатят за него? - Сто галеонов, сэр… Гарри еле удержал свою челюсть от падения. Вот прохвост! Почище слизеринцев! Это как же он угодил на Гриффиндор?! - Лаборатория – моя, значит, пятьдесят процентов – тоже мои. - Как скажете сэр… - Колин изобразил безумно понурый вид и поплелся к парте. Таким образом из отправленных Фламелем пятисот галеонов двести оседали на руках у Поттера, двести пятьдесят – у Криви, и еще пятьдесят у Северуса Снейпа. Вечером, зельевар пересчитал пятьдесят звонких золотых монет и задумчиво пробормотал себе под нос: - Купить, что ли Поттеру подарок на Рождество…