Канатоходец

Гарри выдали метлу и тренировали его до самого комендантского часа, когда Маркус уже сказал, что сделать что-то большее они просто не в силах. Мальчика это, впрочем, не остановило, и после отбоя он, взяв метлу, мантию-невидимку и хроноворот, пошел тренироваться на поле. Когда он, абсолютно выбившийся из сил, закончил из-за того, что понял, что вот-вот свалится с метлы, уже светало. Он достал из-под рубашки хроноворот, повернул его нужное количество раз и оказался на квиддичном стадионе, только вечером. — Ага, минут через пятнадцать приду я. Значит нужно по-тихому убираться отсюда и другой дорогой, — пробормотал парнишка, глядя на старые наручные часы. Вернувшись в спальню, как будто выходил в туалет, он тихонько разделся и лег спать, в то время как его более ранняя версия тренировалась на поле. С утра, бодрый, выспавшийся и хорошо отдохнувший, он быстро оделся и вышел в гостиную. Еще в спальне он заметил, что на улице непогода — работавшее, как потолок в большом зале, окно показывало вид на двор из окон первого этажа — там разыгралась настоящая буря. Но из гостиной, окна которой выходили в недра Черного Озера, это выглядело поистине фантастически. Фиолетовые, голубые, белые, молнии извивались и разветвлялись в воде с электрическим треском почти что у самых окон. — С ума сойти! Какая красота… — Красота-то, красота, главное только чтобы кальмара этой красотой не пришибло… — пробормотал где-то рядом Ромео Монтегю. Проходивший мимо Хайд крикнул: — Вы поторопитесь, чтобы не опоздать к завтраку! Большой Зал выглядел странно и чуть зловеще. Большие высокие окна показывали бушующую на улице непогоду, зачарованный потолок тоже не отставал от них — косые струи проливного дождя и яркие молнии исчезали, едва не доставая до ребят. Странным же было то, что с двух сторон на стенах были развешаны флаги Гриффиндора и Хаффлпафа, но, тем не менее, все ученики знали, что играет Слизерин, а вот учителям это, кажется, не было известно, и это казалось забавным. Когда вся команда почти расправилась с овсянкой, Флинт сказал: — Нам придется постараться и потягаться не только с Гриффиндором, но и со стихией. Молитесь всем Богам, чтобы этот мерзкий косой дождь был не нам в лицо, а хотя бы поперек поля. К полю под большим зонтом Малфоя шли втроем - хозяин сего полезного предмета, Поттер и Гойл, которому отдали зонт, когда мальчики зашли в раздевалку. — …Мы должны это сделать! Мы выигрываем кубок школы семь лет подряд и не позволим им отнять у нас эту привилегию! Все — переодеваться, — Маркус закончил говорить и направился к своему шкафчику. Вся команда разбрелась по раздевалке. Шкафчик Гарри оказался рядом со шкафчиком Драко. Последний стал привычно переодеваться в форму, в то время как новый загонщик чуть помедлил, прежде чем открыть свой шкафчик. Мальчик зажмурился, прежде чем взять форменную мантию, а когда открыл глаза и увидел свой номер, то тихо сел на стоявшую рядом скамейку. Девятый номер. Под этим номером играл отец. Мать всегда смеялась, когда вспоминала об этом: «Джеймс, когда только поступил в команду, играл под двенадцатым номером, но потом, через несколько матчей, договорился, чтобы стать девятым, а потом на всю школу орал, что это потому, что у меня день рождения девятого числа и что теперь каждую свою победу он посвящает мне. Так по-мальчишески! А потом, когда он уже стал школьной легендой, а потом легендой в юношеском спорте в масштабах страны, комментатор всегда объявлял каждый его выход на поле особенно, не так как других игроков: «Номер! Девять! Поттер!!!», — а последнее слово кричали уже все трибуны. Да, он был легендой… Его много раз звали в большой квиддич…» — Ты одеваться будешь? — прозвучал как будто из другой реальности голос почти одетого Малфоя. — А? Сейчас, — новичок оставил мантию на скамейке, подошел к шкафчику и стянул через голову жилетку вместе с одетой под низ трикотажной кофтой. Он начал было рыться в шкафчике, пытаясь понять, что следует одеть сперва, но почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и обернулся. — Что-то не так? Драко? — Да… нет… ничего, — мальчик поспешно отвел глаза. На спине у друга, между лопаток, был косой страшный шрам длиной в полторы ладони. Чтобы перестать чувствовать себя неловко, он сказал: — Гарри, сначала футболка, потом свитер, потом мантия. — А? Спасибо, — мальчик натянул зеленую футболку, затем зеленый вязаный свитер с серебряной полосой по краю, потом белые брюки, и поверх всего — зеленую мантию с серебристыми пуговицами и такой же цифрой девять на спине. Теперь оставалось только зашнуровать ботинки, надеть поножи, тонкие тканевые перчатки и наручи. Гарри уже зашнуровывал второй из наручей, на левой руке, когда его схватил за руку однокурсник. — Стой! — он засучил другу рукав. — Это… это же… На левой руке паренька слабо виднелся череп, изо рта которого выползала змея. — Ну, да, это Темная Метка и что? И что с того? — Но это, же… это, же знак… ну… — Волдеморта? Да, это его знак, — утвердительно кивнул головой Поттер. — А что тебя так смущает? — Но, ты, же… Гарри Поттер… — Конечно, я Гарри Поттер! Ты что, сомневался? — спросил он, поднимая челку и демонстрируя шрам. — Нет, но откуда?.. — Оттуда же. Один из бывших Пожирателей, ненормальный фанатик, подумал, что это будет забавно — поставить клеймо девятилетнему парнишке-магглу, случайно столкнувшемуся с ним в переулке. Что ты так на меня смотришь? Да, это клеймо, мне его раскаленным железом поставили, еще четыре года назад. — А… — он хотел спросить что-то, но его прервали. — Эй! — хлопнул в ладоши Флинт. — Кончайте разговоры! Все готовы? Взять метлы, построиться на выход, быстро! Мальчик быстро зашнуровал оставшийся из наручей и прошел к остальным. Все взяли свои одинаковые метлы модели «Нимбус 2000», ветрозащитные очки-полумаски и построились в колонну по два, впереди одиноко стоял капитан. — А ты почему не в перчатках? — спросил Гарри у стоявшкго рядом Драко. — Ты что, забыл? Нам же скоро выходить… — Мне не положено одевать перчатки. — Что? Почему? — Я ловец. Моя задача — поймать самый маленький и самый пронырливый мяч, если можно так выразиться. В перчатках мне будет сложнее это сделать. Так руки, конечно, окоченеют, ну да ладно… — А мы все почему тогда в перчатках? — А у вас другая работа. Перчатки для того, чтобы в дождь или когда руки потеют, мяч или бита не выскользнули. Хайд вообще вратарь, и у него совсем другие перчатки, не такие легкие, как у вас. — Надеть очки! — скомандовал Маркус. — Идем, — вся команда прошла в тамбур, дверь из которого вела уже на само поле. Здесь было уже отчетливо слышны завывания бури, а так же голос комментатора. — Так. Так. Проверка. Как слышно? Отлично, — проверил чудом перекрикивающий бурю волшебный микрофон Ли Джордан. — Итак, сегодня с вами первый в сезоне матч по квиддичу и я — Ли Джордан! Вот, мы уже видим, как на поле в бордовых мантиях выходит команда Гриффиндора под предводительством Оливера Вуда. — Мы выйдем чуть позже — мы кот в мешке для всех преподавателей, — прокомментировал капитан слизеринцев. — Итак, позвольте напомнить вам игроков этой команды. Отбивалы Фред и Джордж Уизли под четвертым и пятым номерами! — от трибун донеслось что-то напоминающее шум. — Загонщики! Кэтти Белл под первым номером! Алисия Спиннет под вторым номером! Анжелина Джонсон под восьмым номером! — снова шум. — В этом году в команде Гриффиндора новый загонщик, второкурсник Джон Меллори, который играет под седьмым номером! Давайте поприветствуем дебютанта — для Джона это первая игра! И, конечно же, несравнимый вратарь и капитан команды — Оливер Вуд!!! С сожалением должен сообщить вам о том, что для Оливера это последний год в Хогвартсе. — Итак! Внимание! Все вы были уверены, что сегодня сыграют Гриффиндор и Хаффлпаф… Но! Сегодня! Играют! Гриффиндор! И! Слизерин!!! — и вот на этот раз трибуны взорвались. И вот тут настал час кота в мешке. Флинт открыл дверь, и все они вышли на поле и выстроились шеренгой, напротив уже выстроившихся, и уже подмокших Гриффиндорцев. — Итак, позвольте теперь представить вам игроков слизеринской команды. Отбивалы! Максимилиан Уоррингтон, под тринадцатым номером! Ричард Боул, под шестым номером! — парни подняли вверх руки и помахали своей трибуне, та ответила шумом. — Кстати, стоит заметить, что в этом году в командах Слизерина и Гриффиндора нет ни одного повторяющегося номера! Итак, далее! Вратарь, Александр Хайд под десятым номером! — тот тоже поднял вверх левую руку и помахал. — Под одиннадцатым номером — ловец — Драко Малфой!!! — его встретили с куда большим энтузиазмом, нежели других. — Итак, загонщики! Позвольте напомнить, что изначально команду Слизерина не хотели допускать до чемпионата в связи с нехваткой одного из загонщиков. Монтегю, под третьим номером!!! — зеленая трибуна снова зашумела. — Еще один загонщик, капитан команды, Маркус Флинт!!! И наконец — барабанная дробь — последний загонщик, новичок в команде, который тренировался с ними только один раз… Встречайте! Под девятым номером! Поттер!!! Все трибуны взорвались криками самых разных характеров и интонаций. Гарри робко улыбнулся, поднял свободную руку и помахал своим. — Мистер Джордан, я полагаю, пора кончать, пока все игроки не вымокли до нитки так и не начав играть! — крикнула мадам Хуч, придав голосу громкости заклятьем «Сонорус». — Да-да, вы правы. Итак, капитаны команд пожимают друг другу руки, все игроки седлают метлы и взлетают. Время пошло! Гарри стал набирать высоту, но метлу слегка сносило из-за сильного ветра. Он почти смог выровнять метлу, когда мимо пролетел один из бланджеров и чуть не сбил его с метлы. За какие-то пять минут он промок до нитки и понял, что надевать на футболку свитер, а поверх еще и мантию — вовсе не нелепость, и не мешало бы еще слоя четыре одежды. Он продрог до костей, поминутно оттирал мокрым рукавом ветрозащитные очки от воды и не мог различить за пеленой дождя даже игроков своей команды, а видел лишь размытые, проносящиеся на скорости, пятна зеленого и красного цвета. На такой высоте и за грохотом бури, комментатора вообще не было слышно, и мальчик не имел абсолютно никакого представления о ходе игры. Один раз он заметил красный, размером с шайбу, мяч, квоффл, и ринулся вниз, поймать его, но его опередила девчонка в красном с желтым номером один на спине. Другой раз, он видел, как, отчаянно борясь с непогодой, против ветра, летела вверх светловолосая фигурка в зеленой мантии, пытаясь достать что-то рукой. Не было сомнений, что это был Драко, но поскольку игроков не отозвали на землю, то можно было сделать вывод, что снитч Малфой не поймал. Он почти потерял счет времени и дважды столкнулся с другими игроками, так и не поняв, свои они или чужие. И вот, наконец, заметил пролетающий совсем близко квоффл, покрепче сжал метлу ногами и обеими руками схватил мяч, перевернувшись в воздухе так, что теперь висел головой вниз и не мог перевернуть метлу из-за того, что руки были заняты. Дождь теперь лил прямо на очки и не было видно вообще ничего. Он уже решил было, что придется отпустить мяч, чтобы не упасть с метлы, когда кто-то крепко схватился за ручку «Нимбуса» и перевернул его вместе с игроком. Как оказалось, это был Флинт. — А ты молодец! — прокричал он новичку, забирая у него из рук мяч, что бы он смог протереть рукавом очки. — Погодные условия — ни к черту! Какой счет?! — им приходилось орать, находясь, в полуметре друг от друга. — Пятьдесят — тридцать, в пользу «красных»! Так что очень кстати, то, что ты его сейчас поймал! — Дела у нас хреново! — Лети за мной! То что они летели вдвоем очень их выручило: во-первых, без Флинта Поттер в жизни не нашел бы кольца противника, а во-вторых, они могли передавать друг другу мяч так, чтобы его не забрали загонщики другой команды. Они приблизились к кольцам так, что даже видели зависшего перед ними Вуда. — Попробуешь? — обернулся к новичку капитан. — Не, давай ты. Красный мяч почти пролетел сквозь кольцо, когда, вратарь кинулся на него всем телом, поймал и сделал мертвую петлю, чтобы выровняться. — Оливер! — Маркус?! — Отзови команду — я прошу тайм-аут! — Да! Я тоже собирался! Они почти что одновременно достали из-под мантий серебряные свистки и дунули, каждый по-своему. Мадам Хуч откликнулась откуда-то из дождя ровным свистом с первой вспышкой молнии. Игроки обеих команд пошли на посадку и со странным звуком приземлились на мокрую мерзлую траву квиддичного поля. — Если мы скоро не поймаем снитч, то придется играть в темноте! — хором сказали капитаны, когда команды приземлились, и усмехнулись. — Отойдем в сторону! — скомандовал Флинт своим, чтобы их не слышала команда противника. Тем временем, Джордан продолжал комментировать, и здесь его было хотя бы слышно. — Удивительно, что оба капитана одновременно попросили тайм-аут и отозвали свои команды. Кажется, никто из игроков не пострадал, а тайм-аут взят по другой причине. Конечно, их можно понять — играть при таких погодных условиях, несомненно, сложно. Сейчас к командам своих факультетов направились профессор Снейп и староста Гриффиндора Перси Уизли, так как профессор МакГонаголл, не может покинуть свое место рядом со мной. О! Надо же, вместе со старостой, к Гриффиндорской команде направляется Гермиона Грейнджер, видимо, тоже желая как-нибудь помочь своей команде. Итак, небольшой перерыв в вещании, на время тайм-аута. Пока что вы можете выпить по кружке чая. — Со снитчем — очень мало шансов! Я ничего не вижу! Я не могу отличить игроков нашей команды от Гриффиндорцев, несмотря на то, что мы в зеленом, а они в красном! В плюс к тому я никак не могу понять стиль игры их нового ловца! И при всем этом ты хочешь, чтобы я поймал снитч, который размером с грецкий орех?!— прокричал Малфой, сняв ветрозащитные очки и откидывая с лица мокрые пряди светлых волос. От его обычной прически не осталось и следа, но когда он встал спиной к ветру, то стал выглядеть как болонка; было видно, что его стригли с расчетом, на то, что волосы будут зачесаны. — Какой счет?! — поинтересовался один из отбивал, Ричард Боул. — Тридцать — пятьдесят в их пользу! В этот момент, к ним подошел Снейп, над которым плыл в воздухе, величественно покачиваясь, зонт таких гигантских размеров, что напрашивался вывод, что взяли его у Хагрида. Загнав под зонт всю команду, которая легко там разместилась, он прошипел: — Что это за сюрприз с тем, что вы играете?! — А я думал, вы нас поддержите, мы же для факультета баллы заработать пытаемся! — воскликнул Хайд, вратарь. — А! Мерлин с вами! — он махнул на них рукой, а потом извлек откуда-то банку из под джема, в которой зажег волшебный огонь. — Сп-па-с-сиб-бо! — стуча зубами, поблагодарил Монтегю; Малфой протянул к банке закоченевшие пальцы. — Драко, что с тобой? — Волосы мешают и руки замерзли, — пожаловался тот, откидывая с лица прядь. — Так! — профессор дотронулся до плеча крестника. — Вы же все мокрые насквозь! — А вы что думали, сухие? — ехидно спросил Гарри, выжимая полу мантии. Снейп пропустил это мимо ушей, ну или сделал вид, что пропустил. — Так, всем срочно снять мантии! — приказал он и, дождавшись выполнения приказа, использовал на мантиях сначала выжимающее, а потом и высушивающее заклятья. — Так, они почти сухие, — заклятье еще не закончило действовать, — снимайте свитера! Когда мантии совсем высохли и даже стали теплыми, ребята сняли футболки, и пока те сохли, накинули на плечи мантии. Когда высохло все, они снова надели футболки, на них свитера и поверх мантии. Теперь стало гораздо теплее и все как-то повеселели. — Ах, да, еще перчатки. — Когда высохли и перчатки, все одели их и перешнуровали наручи. — Дядя Северус! Вы не могли бы найти мне что-нибудь, чтобы убрать волосы? — ловец снова откинул с лица мокрые пряди. — Я постараюсь что-нибудь найти для тебя. Удачи вам, надеюсь, вы меня не подведете. Мне пора — как преподаватель я обязан высушить команду Гриффиндора тоже. Сомневаюсь, что мистер Уизли и мисс Грейнджер справятся с этим сами, — сказал Снейп, поджав губы. — Спасибо вам, Герр Снейп! — крикнул ему в след Гарри. Не прошло и полминуты, как к ним подошла Гермиона. — Профессор Снейп, попросил меня заколдовать ваши ветрозащитные очки, так, чтобы они были водоотталкивающими, — с важным видом сообщила она. — Держи, — Поттер первым протянул ей свои очки. — Импервус окулус! — Спасибо. Девочка довольно скоро расправилась с очками всех слизеринцев. Все благодарили, без энтузиазма конечно, но только Малфой сказал это с таким непередаваемым презрением и сквозь зубы. — Итак, об игре, — сказал капитан, когда девочка ушла; Маркус стоял теперь на месте декана, около ручки «маленького зонтика». — Драко, несмотря на то, какой будет счет, постарайся поймать снитч, забыв обо всем, что тебе мешает. Далее, Гарри, постарайся держаться поближе ко мне или, по крайней мере, не выпускать меня из виду — работать в связке удобнее, чем поодиночке и, в плюс к тому, это эффективнее. Ксимильян, Рич, возможно придется играть в жесткую. Когда придет время, я дам знак. Это ко всем относится, — он обвел взглядом команду. — Алекс, тебе нет смысла давать указания — могу сказать только одно слово — кольца. Ну, вот и все. Все всё поняли? Да? Ну, отлично. Ну, с Мерлином. Пойдем. И тут, в последний момент, почти, что прибежал Снейп. — Драко, прости, все, что смог найти, — мужчина протянул крестнику на ладони две небольшие синие резинки для волос. Мальчик попытался сделать мальвинку, но длины волос на это не хватило. Он тяжело вздохнул и, скрипя зубами, с видом оскорбленного достоинства, сделал два небольших хвостика из самых длинных волос которые и лезли в лицо. Сделав это, он подошел к краю зонта и посмотрелся в скопившуюся там лужу. — Я выгляжу как девчонка. И похож на белку, — с видом абсолютно несчастным заключил он, глядя на свое отражение. — Заметь, ты сам это сказал, — появился за его спиной Монтегю. — Зато теперь ты не похож на болонку, — похлопал его по плечу Гарри. — Ну, спасибо, друг, обнадежил! — И теперь, с водоотталкивающими очками и без лезущих в лицо волос, ты сможешь поймать снитч! — сказал Флинт. — Ну, все, сейчас тайм-аут закончится. Пойдем. Вперед! К победе! В этот момент, как раз раздался свисток мадам Хуч, означающий конец тайм-аута и команду взлетать. — Итак, тайм-аут окончен, игра продолжается и с вами снова я — Ли Джордан! Позвольте напомнить, на данный момент игры — счет пятьдесят — тридцать — Слизерин проигрывает с отставанием в двадцать очков! — после этого игроки взлетели уже на такую высоту, что комментатора не было слышно за порывами ветра. Гарри снова промок, но это было не так страшно, теперь он хотя бы видел, что происходит вокруг и участвовал в игре, а не просто бесцельно летал по полю уворачиваясь от бланджеров и стараясь не упасть с метлы. Он постоянно передавал пас то Монтегю, то Флинту, ловил квоффл, отбирал его у игроков другой команды, старался подрезать противника… В какой-то момент, когда он был близко к кольцам Гриффиндора, он обернулся на оклик Ромео: — Гарри! — пятикурсника с двух сторон блокировали загонщики команды противника, и он кинул квоффл новичку. Мальчик поймал красный мяч, развернулся назад — ближайшее кольцо не было защищено — и, не до конца понимая, что делает, кинул мяч. Сквозь пелену дождя донесся звон колокола — гол — и ему даже показалось, что он слышит, как комментатор говорит: — И новый загонщик команды Слизерина, Поттер, забивает свой первый гол! — но, скорей всего, у него просто разыгралось воображение, потому что Ли был гриффиндорцем, а значит перед репликой про гол, было бы что-то вроде «О, нет!». «Красные» забили еще два гола подряд, и Маркус отдал приказ играть вжесткую. Ричард Боул блокировал ловца противника, когда тот увидел снитч и направился к нему, и близнецы Уизли тут же,в ответ зажали с двух сторон Малфоя, лишая его маневренности. — Нам казалось… — …что в слизеринскую… — …команду не берут… — …девчонок! — хором закончили близнецы, которые говорили, как один человек, не делая пауз между репликами друг друга. — Идите к Мордреду, Уизли! Если вам, конечно, известно кто это! — ответил слизеринец, дергая ручку своей, более новой, метлы так, что он резко опустился на пять футов вниз, вырвавшись от гриффиндорцев. — Драко! Сзади! — окликнул друга новый загонщик, указывая на снитч. Сам Гарри поймал квоффл, резко дернул метлу вправо, дал пас Ромео Монтегю и развернулся на метле, уворачиваясь от бланджера. В этот момент ярко полыхнула молния и сквозь пелену дождя он увидел на самом верху восточной трибуны фигуру застывшего черного пса. «Блэк!!!» Поттер ринулся вниз, к восточной трибуне, к собаке. В последний момент, стремительно пикируя, он бросил взгляд вниз и его сковал внезапный ужас; стадион оцепили странные существа в балахонах. Над стадионом повисла странная звенящая тишина, даже ветер больше не завывал. Как будто кто-то отключил во всем мире звук. Ему стало холодно и страшно, все померкло, перед ним проносились самые страшные воспоминания его жизни. Его день рождения. Ему исполнилось целых восемь лет! Прошел уже целый год с тех пор, как мама разрешила ему пользоваться палочкой! Он вышел во двор, поиграть с ребятами, они играли в прятки, когда кто-то схватил его, заткнул ему рот и стукнул по голове. Мальчик очнулся в полутемном подвале, связанный, обездвиженный. Перед ним стоял человек в мантии, сжимающий в руке палочку — волшебник. Его глаза лихорадочно блестели, он выглядел как безумец. — Мой Лорд… Темный Лорд… Он погиб в этот день… Я принесу ему жертву… — Вообще-то, Темный Лорд погиб в октябре, это будет только через три месяца. — Замолчи, глупый мальчишка! Ты ничего не знаешь! — Влепив пленнику пощечину, маг развернулся и стал возиться с чем-то, от чего шел жар. — Мой Лорд… я знаю, эта жертва ничтожна… но, Мой Повелитель… сжальтесь… примите ее… — он развернулся, и стало видно, что он левитирует раскаленное докрасна железо, вырезанное по какой-то определенной форме. — Мой Лорд… Ваш Великий Знак… — он прижал раскаленное железо к руке мальчика, и того обожгло дикой, невообразимой, немыслимой болью, от которой потемнело в глазах. Он потерял сознание. Звук как от щелчка кнутом и картинка резко меняется. Темный узкий проулок, ночь. Ему пять лет, их четверо: один держит его за горло, прижимая к стене, двое других держат у противоположенной стены его мать; четвертый говорит. — Сначала разберемся с мамочкой, потом убьем мальчишку… — Нет, не нужно, убьем его сейчас, зачем с ним возиться? — говорит тот, что держит мальчика. — Да ну, пусть посмотрит. Тогда Гарри был маленький и не до конца понимал, о чем они говорят, но ему было страшно, очень страшно. Главарь банды подошел к женщине и сказал ей что-то на ухо. Лили прошипела что-то в ответ — было условие: один ее крик и сына убьют — и плюнула мужчине в лицо. Тот дал ей пощечину. И в этот момент, Гарри стало так страшно, что ему показалось, что сейчас он и мама умрут. Он коротко, хрипло вскрикнул: — Мама! Все вспыхнуло яркой вспышкой, зеленой, как глаза мальчика. Душившая его рука разжалась, как и те руки, что держали его мать. Вся банда лежала на земле с открытыми, остекленевшими глазами, в которых отражалось ночное звездное небо. Мальчик, чуть пошатываясь, отошел от стены и направился матери — та, напротив, прижималась к стене. Когда он подошел совсем близко, женщина отшатнулась в сторону, выставляя перед собой руки, будто бы для защиты. — Не подходи ко мне!!! Ему никогда не забыть широко распахнутые зеленые глаза матери, полные ужаса, ее искривившийся рот и голос, по которому было слышно, что она боится своего пятилетнего сына. Снова щелчок кнута. На этот раз, картинки нет, он слышит лишь крики. — Только не Гарри, только не Гарри, пожалуйста, только не Гарри!!! — это голос мамы. — Отойди, глупая девчонка! — незнакомый голос, такой… холодный… как клубящийся вокруг туман… — Нет! Только не Гарри! Возьми меня вместо него! Убей меня…! — мама… мамочка… ей нужно помочь… где она…? — Только не Гарри! Пожалуйста… сжалься… пощади… Она кричала, ледяной голос смеялся, все тонуло в клубах белого ледяного тумана… * * * Невилл сидел на одном из самых верхних рядов западной трибуны под широким черным зонтом. Весь остальной класс разместился пятью рядами ниже, и все бурно болели за команду. Раздался звон колокола — кто-то забил гол. — О нет! Слизерин забивает гол и получает еще десять очков! Счет почти сравнялся — пятьдесят — сорок. Гол забил новый слизеринский загонщик — Поттер — под девятым номером! После объявили, что Гриффиндор забил еще два гола, и между командами снова отрыв в двадцать очков, но Лонгботтому было не до этого. Ему показалось, что сквозь стену дождя он различил на верхнем ряду соседней, восточной, трибуны силуэт крупного черного пса. «Гримм?!» Юноша сложил зонт, убрал его под скамью, встал и огляделся по сторонам. Никто не заметил того, как он ушел. Он медленно тихо крался по проходу в сторону восточной трибуны, Гримма… А может быть, это был не Гримм? Гримм — обычно мимолетное видение крупной черной собаки, а эта собака не пропадала. — Слизеринская команда начинает играть по жесткому и… О! Джон Меллори, ловец Гриффиндора кажется увидел снитч! Но, его блокирует загонщик Слизеринской команды! Зараза! — Джордан! — Да, профессор, МакГонаголл. Итак, Гриффиндорская команда отвечает Слизерину тем же, «беря в тиски» их ловца! И… Но Невилл не слушал комментатора. Вот он уже на восточной трибуне и на одном ряду со знамением смерти. Он пригибается, что бы, его не заметили, вот он уже сосем близко к собаке, но она его не видит — его взгляд прикован к полю, к игре. Мальчик лег на пол и пополз к Гримму. Вот он уже настолько близко, что может дотронуться до пса рукой, но тот все равно его не видит. — … Квоффл ведет Поттер, он передает пас Монтегю… Третьекурсник чуть приподнимается и видит, что кто-то из игроков Слизерина завис напротив этой трибуны — скорей всего тоже увидел пса… Ветер перестал выть, и все затихло, как будто он оглох. Пес резко развернулся и кинулся на него, заставив его закатиться под лавку. В этот момент, мальчик успел заметить, что у Гримма синие-синие глаза, как будто человеческие. Через секунду пса уже не было, зато прямо над лавкой пролетело нечто, от чего стало очень холодно и тоскливо, сквозь щели между досками, он видел черный балахон. Не могло быть сомнения, что это дементор, один из тех, что обыскивали поезд в начале года. Люди начали кричать, он слышал, как многие побежали. — Без паники! — МакГонаголл, завладела микрофоном — Оставайтесь на своих местах! Лягте на пол и не двигайтесь! Профессор Дамблдор сейчас выгонит их со стадиона. Лонгботтом высунулся из-за скамейки: было видно, как в ужасе зависли в воздухе все игроки, как дементоры окружили поле по периметру, как еще не меньше тридцати дементоров приближаются к центру поля, где лежал на животе какой-то слизеринский игрок. За секунду до того, как жуткие существа замкнули вокруг лежащего круг, он успел различить, что на зеленой мантии была белая цифра девять. …под девятым номером играет Поттер… Дамблдор стоял и дул в золотой свисток, но ничего не происходило, дементоры и не думали уходить. Третьекурсник почувствовал пронизывающий холод и резко обернулся — совсем близко, в проходе между восточной, Хаффлпафской, и северной, Слизеринской, трибунами, завис один из стражей Азкабана. Юноша перевел взгляд дальше. Один из учеников — слизеринец — и не думал выполнять распоряжение профессора МакГонаголл, а шел прямо на дементора, слепой что ли? Когда слизеринец подошел ближе, то стало видно, что это Теодор Нотт с третьего курса. Дамблдор продолжал свистеть. Нотт был уже совсем близко к стоящему спиной дементору, но на его лице было абсолютное спокойствие. Невозможно сохранять спокойствие, находясь на расстоянии локтя от дементора! Казалось, что эти жуткие существа просто не действуют на него. Невилл ахнул, когда однокурсник протянул руку вверх, взял стража за плечо и силой развернул к себе. — Прочь! — четко сказал мальчик, указывая рукой за границу стадиона. — Довольно! Прочь! Это казалось невероятным, но после его слов, дементор отступил на шаг и согнулся перед юношей в полупоклоне, приложив покрытую струпьями руку к груди, после чего выпрямился и издал какой-то странный свистящий звук, с шумом втянув воздух. Все дементоры зашевелились, а те, что оцепляли поле по периметру стали взлетать вверх. Как только внешнее оцепление исчезло, к Поттеру с двух сторон кинулись Люпин и Снейп. Оба преподавателя выпустили из палочек серебристое свечение и серебристые лань, и ласточка пронеслись на встречу друг другу, разгоняя дементоров над Гарри. * * * — Хорошо, что земля такая мягкая. — Я думал, он точно разобьется. — А он даже ветрозащитные очки не разбил… — Ага. Зато в щепки расколошматил командную метлу. Я говорил тебе, что не стоит его брать, Маркус. — Да ладно тебе. Он же не виноват, в том, что метлу унесло в гремучую иву… — Почему-то никто больше не потерял сознание. Тем более мог вцепиться в метлу мертвой хваткой, тогда она бы не улетела. — А может ему по затылку или по темени бланджером прилетело, ты откуда знаешь? Смутно знакомые голоса, говорившие шепотом, доносились, словно сквозь туман. Туман… крик матери… убийство… клеймо… Блэк! Он вспомнил все, что было перед той кромешной тьмой, которая накрыла его с головой. Гарри открыл глаза. Каждая клеточка тела, разрывалась от боли. — Гарри! — до нитки вымокший Драко Малфой все еще в квиддичной форме стоял рядом с его постелью, как и вся команда. — Как ты? — Все болит, — он резко сел, так, что все охнули. — Где я? Что случилось? — В больничном крыле. Ты упал. С высоты футов этак в… шестьдесят… — шепотом сказал Алекс Хайд. — Мы думали, ты умер… — тихонько и виновато сказала дрожащая Дафна, которая оказалась здесь же. -Еще чего! Размечтались! Я еще поживу. Вам назло, — он улыбнулся и снова лег. — И хватит уже разговаривать шепотом, как при покойнике! А что с метлой? — Ее унесло ветром, и она попала в гремучую иву, а та… в общем, от метлы остались только щепки, да пара хворостин… — А что с игрой? — Снитч завис между мной и Меллори, — начал Флинт, — но никто из нас не стал его брать, никто на стадионе даже не шевелился, пока ты падал, разве что декан вскочил и замедлил твое падение, не то ты бы точно разбился. А что касается игры… — он вздохнул. — Будем доигрывать через месяц, перед рождественскими каникулами… В этот момент, двустворчатые двери с грохотом распахнулись, и в госпиталь буквально влетел Теодор Нотт, и на ходу выпалил: — Он не получил никаких травм опасных для жизни?! Он не… — мальчик осекся, увидев полулежавшего на подушках Поттера и резко затормозил. — А, — просто сказал он, развернулся на каблуках и в абсолютной тишине дошел до двери, прижав руку к груди и пытаясь отдышаться, а затем вышел. — Чего это он? — тихо спросил Поттер, удивленно оглядывая всех присутствующих. В этот момент вошла мадам Помфри и велела всем оставить больного в покое, разрешив остаться только Драко и Дафне. — Нет, ну, правда, что это было? То он меня игнорирует, то… стоп! Он, что переживал за меня?! — Не знаю. Я, честно говоря, вообще мало представляю себе, что творится у него в голове… — почесала нос Гринграсс, садясь на край кровати однокурсника. Все они немного помолчали. — Это было так страшно… — внезапно сказал, сидевший на соседней кровати, Малфой, смотря куда-то сквозь предметы, в пустоту. — Ты крикнул мне про снитч, я кинулся за ним, а потом… потом звук будто выключили, как радио, все будто замерзло… я вдруг почувствовал, как мантия покрывается ледяной коркой,. У меня только и хватило сил, что повернуть голову. А там дементоры. И ты. Падаешь… — он снова замолчал, а потом продолжил — Все остановилось, все замерло, как… как на маггловских колдографиях. Ты был единственным, что двигалось. Ты падал, падал… я думал, ты умер. Так только мертвые падают. А потом дядя Северус вскочил и замедлил твое падение и все ожило. Дементоры стали оцеплять стадион, многие запаниковали, закричали, стали бежать с трибун… тогда МакКошка приказала всем замолчать, не шевелиться и лечь на пол. Все так и сделали, а нам пришлось зависнуть в воздухе. А ты уже лежал на земле в такой неестественной позе… — его голос сорвался — …и лицом вниз… а потом тебя окружили дементоры, штук тридцать, не меньше… Дамблдор свистел в свисток, кажется, чтобы прогнать дементоров, но это не действовало, а потом они, наконец, стали улетать… дядя Северус и Люпин кинулись к тебе и разогнали дементоров чем-то серебристым, — он закрыл лицо руками и замолчал. В тишине прошло с полминуты, когда у него внезапно сорвалось: — Я никогда не боялся так за других… — сказав это, он смутился, резко вскочил и, несмотря на однокурсников, сказал.: — Пойдем, Дафна, мы, наверное, уже замучили Гарри. Ему нужно отдохнуть. Когда ребята были уже у дверей, Поттер окликнул друга: — Драко! Мальчик дернулся и обернулся через плечо. — Пред тем как упасть… Я видел его… анимага… Ну, пока. — Анимага? Какого анимага? О чем он? — услышал он голос Дафны до того, как дверь закрылась. Горе-игрок в квидддич лежал в тишине и думал обо всем произошедшем. «Дементоры… так вот что это было… вот, значит, какие они, стражи Азкабана... Какой бы ты ни был сволочью, Сириус Блэк, но если ты сохранил рассудок, ежечасно находясь рядом с ними, то я уважаю тебя за это… но это не мешает мне тебя ненавидеть». Через пятнадцать минут из кабинета мадам Помфри вышел Снейп. — Ну, что, жить будешь, — сказал он, садясь на соседнюю кровать. — У тебя конечно ушибы по всему телу и сотрясение мозга, но если бы я тебя не замедлил, то, в лучшем случае, у тебя были бы сломаны все ребра и челюсть, а в худшем случае, ты сломал бы себе позвоночник и умер бы на месте. — Спасибо вам! — Я посчитал нужным сообщить о случившемся твоей матери. Она пожелала приехать и через какое-то время, я полагаю, она придет к тебе сюда. Даже не знаю, желать ли тебе скорейшего выздоровления, ведь пока ты лежишь здесь, ты не можешь нарушить правила, и с факультета не снимут еще баллы, — усмехнулся зельевар вставая. * * * Драко и Дафна вошли в Большой Зал одними из последних — остальные уже расправлялись с запоздавшим из-за квиддича обедом. — Смотри — миссис Эванс, мать Гарри, — кивая в сторону учительского стола, сказал Грегори, когда они сели. Малфой повернул голову в ту сторону. Около стола стояла женщина чуть постарше maman, в длинной зеленой юбке и черной атласной блузе с высоким воротником. У нее были такие же зеленые глаза, как и у сына, а огненно-рыжие волосы были собраны в низкий пучок. Через руку у нее была перекинута теплая верхняя мантия. Она была бледна и явно волновалась. — Неплохой фасон юбки, да? — спросила у Гринграсс Милли. — Широкая кокетка, а потом солнце-клеш. Но если вместо солнца сделать клиньями, то, я думаю, будет лучше, элегантнее. — Когда она вышла из камина, Дамблдор с ней поздоровался, а она ему вообще не ответила, проигнорировала и все, — добавил Гойл к своей предыдущей реплике. В этот момент в зал через боковую дверь вошел профессор Люпин. Мать Гарри дернулась было ему на встречу: — Ремус… — но смешалась и не сдвинулась с места. — Здравствуй… — Лили! — учитель кинулся к ней и обнял. Он выглядел неважно, но улыбался. — Рем, — она отодвинулась от него. — Я так давно тебя не видел! — он держал ее за плечи и всматривался ей в лицо. — Как Гарри? — Никаких травм несовместимых с жизнью, ничего страшного. Он только ударился. — Спасибо тебе. — Может быть, сядешь за стол? Мадам Помфри все равно не придет, да и Северус, наверное, тоже. Он в больничном крыле. — А, ясно. Нет, я не буду есть. И садиться тоже, я постою. — Ну, как хочешь, — он прошел за стол и сел. Через минуту Большой Камин вспыхнул зеленым и из него, оттряхивая мантию от пепла, вышел Люциус Малфой. — Здравствуй, Люциус. — Добрый день, Лили. — Мне сказали, что придет глава родительского комитета. Это ты? — Представь себе, да, — усмехнулся слизеринец. — Ты, кажется, хотела поговорить. — Да. Малфой-старший сел на край скамьи за Слизеринский стол. — Садись, — он указал на место напротив себя. — Я хотела сказать, что родительскому комитету давно пора потребовать, чтобы запретили проводить квиддичные матчи в такую погоду. Это не говоря уже о том, что дементоры… В этот момент, Люциус, наконец, закончил бормотать заклинания, окружив себя и собеседницу звуконепроницаемым полем. Когда они закончили говорить и лорд Малфой снял защитное поле, Драко вылез из-за стола и подошел отцу. — Здравствуйте, отец, — он чуть поклонился. — Здравствуй, Драко. — Здравствуйте, миссис Эванс. — Здравствуй. — Гарри в больничном крыле, он очнулся, с ним все в порядке. — Спасибо… Драко. — Отец, maman здорова? — Да, в мэноре все в порядке. Сядь, — он положил руку на рукав сына. — Ты мокрый насквозь. Почему ты еще в квиддичной форме? — Я… я забыл переодеться, отец. — Сядь. Мальчик повиновался и сел рядом с отцом. Через боковую дверь вошел его крестный. — Северус, — миссис Эванс выпрямилась и подалась вперед. — Лили, — кивнул ей зельевар. — Здравствуй, Северус. — Здравствуй, Люциус, — мужчины обменялись рукопожатиями. — Драко, переоденься. — Хорошо. — Северус, — напомнила о себе, вытянувшаяся в струнку, женщина. — Все в порядке, — зельевар положил ей руку на плечо и заговорил, глядя на нее в упор. — С ним ничего страшного, он неплохо себя чувствует. Это просто сотрясение мозга и пара ушибов. Он полежит в госпитале до понедельника и все. Все хорошо. Он отошел, но Драко заметил, как он не сразу убрал руку, а провел пальцами по ее плечу, будто не хотел убирать руки. «Вот Мордред! Интересно, отец заметил?» Потом, уже после обеда, когда Драко переоделся, они с отцом сидели в спальне мальчишек третьего курса — они попросили остальных посидеть в гостиной, пока они поговорят. — …так значит, Поттер продолжает защищать грязнокровок? — Да. — Полагаю, это из-за его матери — она ведь тоже грязнокровка. — Правда? — А ты не знал? — Нет, — Честно ответил мальчик. — Теперь будешь знать. Как ты думаешь, он вправду считает тебя своим другом? — Да, — сказал Драко, сглотнув. — Хорошо. Не забывай писать мне по нему отчеты. И по тому, что вообще происходит в школе тоже. До свидания, — мужчина поднялся. — До свидания, отец, — сказал Малфой–младший, тоже вставая, что бы проводить отца. Ночью Драко лежал без сна в своей постели, задернув полог, и пытался разобраться в себе. «Неужели отец прав и я все еще выполняю его задание, притворяясь другом Гарри, втираясь ему в доверие? Или это уже не притворство? Я никогда ни из-за кого так не пугался, как из-за него сегодня, это правда… даже когда Тео закрыл меня от гиппогрифа, я думал о том, какой он дурень, если решил умереть за меня, и как я благодарен ему за эту дурость, несмотря на то, что мы знакомы с детства. Он рассказал мне свой секрет, про Блэка, он верит мне, он мне доверяет, он считает меня своим другом, разве я могу предать его своим притворством?»