Искры

Вре­мя пят­надцать ми­нут вто­рого, а я все еще тор­чу в ма­шине. Мос­ква и проб­ки — ве­щи, ко­торые раз­де­лить нель­зя. Собс­твен­но, се­год­ня ни­чего не из­ме­нилось. Се­год­ня суб­бо­та, а зна­чит, ник­то из мос­ков­ских граж­дан не хо­чет на­ходить­ся до­ма. Ко­неч­но же, все сра­зу по­еха­ли за го­род. Очень вов­ре­мя. Я еха­ла на зад­нем си­дении в ма­шине Наташи, ко­торая, в свою оче­редь, ре­шила взять в свои ру­ки руль. Я не соп­ро­тив­ля­лась, тем бо­лее, с Рудовой ехать на­илуч­ший ва­ри­ант. Она че­ловек, ко­торый по­нима­ет, что не­вес­те пе­ред рос­писью не сле­ду­ет за­давать воп­ро­сов. К мо­ему счастью, мы еха­ли вдво­ем. Крис, ес­тес­твен­но, по­еха­ла с Эдом, взяв ма­му с со­бой. Зак­рыв гла­за, я па­ру раз глу­боко вздох­ну­ла. Нер­вни­чала? На­вер­ное, да. Но со­вер­шенно не по­тому, что опаз­ды­вала. Я бы, на­обо­рот, сто­яла в этой проб­ке, как мож­но доль­ше, лишь бы от­ло­жить мо­мент бра­косо­чета­ния на не­оп­ре­делен­ный срок. Нес­коль­ко дней на­зад я бы­ла уве­рен­на в пра­виль­нос­ти сво­его ре­шения, а те­перь я чувс­тво­вала, что что-то идет не так. Ес­тес­твен­но, все на­чалось с при­хода Булаткина. Гос­по­ди, опять он. Ин­те­рес­но он ког­да-ни­будь вый­дет из мо­ей го­ловы? Эти вос­по­мина­ния на­шей но­чи сно­ва всплы­ли. Я хо­чу за­быть это. За­быть, как са­мый страш­ный сон. Его­ра боль­ше нет в мо­ей жиз­ни. Нет, и все тут. — Насть, — пос­лы­шал­ся го­лос Рудовой, — мы при­еха­ли. Я пе­реве­ла взгляд на де­вуш­ку. Толь­ко до ме­ня дош­ли сло­ва Наташи, как сер­дце за­билось в та­ком тем­пе, что я ду­мала, оно вып­рыгнет из гру­ди. — Как? Уже?! — удив­ленно спро­сила я, смот­ря в ок­но. И прав­да, при­еха­ли. Бе­лый «лек­сус» Са­ркисян, ук­ра­шен­ный лен­точка­ми и стран­ны­ми бан­та­ми, сто­ял воз­ле вхо­да в рес­то­ран. Мои ла­дош­ки вспо­тели, как толь­ко я за­мети­ла от­ца, приб­ли­жа­юще­гося к ав­то­моби­лю. В го­лове тут же по­шел об­ратный от­чет се­кунд. Я чувс­тво­вала, как пуль­си­ру­ет мое сер­дце. Я наб­лю­дала за тем, как Рудо­ва вып­рыгну­ла из ма­шины. За­тем в по­ле зре­ния по­яви­лась Саркисян с Выграновским. Все они сто­ят воз­ле двер­цы ма­шины. Мое ды­хание учас­ти­лось. Я пы­талась ды­шать глу­боко, что бы хоть нем­но­го ус­по­ко­ить нер­вную сис­те­му. Не по­луча­лось. Звук от­кры­ва­ющей­ся две­ри. Я пре­рыв­но вздох­ну­ла и, при­под­няв платье, пос­та­вила од­ну но­гу на зем­лю. Кристина по­мог­ла мне вы­тащить пыш­ный по­дол платья, а Эд по­дал ру­ку. Я схва­тилась за не­го, как за спа­сатель­ный круг, хо­тя по­нима­ла, что уто­ну. Он мне не по­может. Ник­то уже не по­может. Я ока­залась на воз­ду­хе, ко­торый бук­валь­но уда­рил ме­ня сво­ей жар­кой вол­ной. Мое ды­хание и так сби­лось, а глот­нув душ­но­го кис­ло­рода, зак­ру­жилась го­лова. Я все так же дер­жа­ла Эда за ру­ку, по­пут­но ло­вя на се­бе вос­хи­щен­ные взгля­ды от­ца и подруг. По тра­диции, не­вес­ту встре­ча­ет са­мый близ­кий муж­чи­на. Об­ры­воч­но слы­шала, как мне го­ворят, нас­коль­ко я хо­рошо выг­ля­жу, но ме­ня это не вол­ну­ет. Отец це­лу­ет в ще­ку и кла­дет мою ру­ку под свой ло­коть. Те­перь я точ­но чувс­твую приб­ли­жа­ющий­ся ко­нец. — Так, иди­те все внутрь, — ско­ман­до­вал отец, ука­зывая сво­бод­ной ру­кой на дом. Так же улы­ба­ясь, все вос­поль­зо­вались па­пиным со­ветом и нап­ра­вились ту­да, где че­рез нес­коль­ко ми­нут я ста­ну за­муж­ней жен­щи­ной. Очень хо­телось крик­нуть им всем, что­бы они ос­та­лись, что­бы не ухо­дили. — Не вол­нуй­ся, — ти­хо про­шеп­тал отец.- Ты все де­ла­ешь пра­виль­но. Я по­пыта­лась вы­давить по­добие на улыб­ку. Его сло­ва зву­чали в мо­ей го­лове не­чет­ко и раз­мы­то. У ме­ня во­об­ще бы­ло ощу­щение, буд­то это про­ис­хо­дит не сей­час. Буд­то это не я стою на вхо­де в но­вую жизнь, где не бу­дет Браун. Бу­дет толь­ко Рамм. Отец за­шагал впе­ред, а мне собс­твен­но ни­чего не ос­та­валось, как пос­ле­довать за ним. Я смот­ре­ла в пол, счи­тая ко­личес­тво прой­ден­ных кир­пи­чиков, из ко­торых вы­ложе­на бе­лая до­рож­ка. Внут­ри все так же что-то тряс­лось и от­чи­тыва­ло вре­мя. Двад­цать се­кунд. Пос­лы­шал­ся звук скри­пок. Де­вят­надцать. Вос­хи­щен­ный вздох гос­тей. Во­сем­надцать. Я ре­ша­юсь под­нять гла­за. Сем­надцать. Чуть не па­даю от ко­личес­тва че­ловек. Шес­тнад­цать. Пы­та­юсь не крас­неть. Пят­надцать. Про­бую най­ти сре­ди при­сутс­тву­ющих хоть од­но­го зна­комо­го. Тщет­но. Че­тыр­надцать се­кунд. Сжи­маю ру­ку от­ца, чувс­твуя, как нап­ря­га­ют­ся его мус­ку­лы. Три­над­цать. По­дол платья пос­то­ян­но выс­каль­зы­ва­ет из мо­их пот­ных рук. Две­над­цать. В по­ле зре­ния по­пада­ет ма­ма. Ее вид зас­тавля­ет дро­жать мое сер­дце еще боль­ше. Со­жалею о том, что не по­гово­рила с ней. Один­надцать. Ви­жу Black Star. Де­сять. Уви­дев Крис, пы­та­юсь хоть нем­но­го из­ме­нить серь­ез­ность вы­раже­ния ли­ца. Де­вять се­кунд. Ви­жу его. Ви­жу Рамма в чер­ном кос­тю­ме, ла­ковых туф­лях, с ба­боч­кой и бе­лой ро­зой в вер­хнем кар­ма­не пид­жа­ка. Во­семь се­кунд. Не ре­ша­юсь заг­ля­нуть в его гла­за. Семь се­кунд. Чувс­твую, как отец вы­тас­ки­ва­ет мою ру­ку и пе­реда­ет ее Владу. Шесть се­кунд. Ощу­щаю ком в гор­ле. Пять се­кунд. Соп­ри­каса­юсь сво­ей ле­дяной от нер­вов ру­кой с теп­лой ла­донью Рамма. Че­тыре. Ты­сяча му­рашек по спи­не. Три. Слы­шу, как ре­гис­тра­тор­ша на­чина­ет го­ворить при­митив­ные сло­ва о бра­ке. Две. Бо­юсь од­но­го, са­мого глав­но­го воп­ро­са в жиз­ни лю­бой де­вуш­ки. Од­на. И мое сер­дце сво­им рит­мом заг­лу­ша­ет сло­ва ре­гис­тра­тора. — Владислав, го­товы ли Вы взять в за­кон­ные же­ны Анас­та­сию? — рас­плыв­ча­то до­носит­ся до ме­ня сло­ва жен­щи­ны. Без не­кой па­узы, тут же слы­шит­ся го­лос Рамм. — Го­тов. Я пой­ма­ла на се­бе взгляд пар­ня, но не пос­мотре­ла на не­го в от­вет. Я сжа­ла паль­цы сво­бод­ной ру­ки в ку­лак так, что паль­цы без­жа­лос­тно хрус­тну­ли. Бла­го, из-за му­зыки это­го ник­то не ус­лы­шал. Ап­ло­дис­менты от­ве­ту Влада за­кон­чи­лись, и я по­чувс­тво­вала, что сей­час упа­ду. Толь­ко ру­ка парня не да­ла мне это­го сде­лать. — А Вы, Анас­та­сия, го­товы свя­зать свою жизнь с Владиславом? Де­вять слов сту­чали по мо­им вис­кам. Я нер­вно сглот­ну­ла, пы­та­ясь не рас­те­рять­ся окон­ча­тель­но. Гро­бовая ти­шина ус­та­нови­лась на по­ляне. Я по­пыта­лась прос­то кив­нуть, но все жда­ли мо­его от­ве­та. Я то­же жда­ла. Ком у гор­ла не хо­тел от­хо­дить, и я не мог­ла вы­мол­вить ни сло­ва. Ни­какие ли­цевые мыш­цы не слу­шались ме­ня, и я не мог­ла ни от­крыть рот, ни улыб­нуть­ся. — Анас­та­сия…- смот­ре­ла на ме­ня жен­щи­на в си­нем кос­тю­ме. Я сно­ва сглот­ну­ла, глу­по мор­гая. Я не мог­ла ни­чего ска­зать. Буд­то по­теря­ла дар ре­чи. Влад слег­ка по­тянул ме­ня за ру­ку. — Насть, ты че­го? — обес­по­ко­ено ска­зал он, раз­во­рачи­ва­ясь ко мне кор­пу­сом. Зап­ро­кинув го­лову на­зад, я изу­чала гла­зами не­бо, слег­ка щу­рясь лу­чам сол­нца. Я пы­талась вы­мол­вить это не­навис­тное: «Да», но да­же рта от­крыть не по­лучи­лась. Я не хо­тела и не мог­ла так под­став­лять Влада и па­пу, но ни­чего не мог­ла с со­бой по­делать. Это сог­ла­сие ни­как не мог­ло сос­коль­знуть с мо­их уст. Впер­вые за это вре­мя пос­мотрев на Рамма, я за­мети­ла, что он не стал уби­рать при­выч­но­го «ежи­ка» из во­лос. В кос­тю­ме он выг­ля­дел со­вер­шенно по-дру­гому, и мне это нра­вилось. Од­на­ко ни­чего не мог­ло зас­та­вить ме­ня от­ве­тить ему. Я ус­лы­шала пе­решеп­ты­вание сза­ди. До­лете­ли фра­зы по ти­пу: «Она прос­то вол­ну­ет­ся. Сей­час она со­берет­ся, и все бу­дет в по­ряд­ке». Ни­чего уже не бу­дет. Я по­няла, что чуть не со­вер­ши­ла ог­ромную ошиб­ку сво­ей жиз­ни. От­ри­цатель­но за­мотав го­ловой и шеп­ча од­ни­ми гу­бами: «Прос­ти ме­ня», я вы­нула ру­ку и ру­ки Влада. Я еще дол­го вгля­дыва­лась в его взвол­но­ван­ные гла­за, но ни­чего не мог­ла по­делать. — Из­ви­ни, — чуть гром­че ска­зала я, окон­ча­тель­но раз­ры­вая связь с Владом. Я под­хва­тила по­дол платья и быс­трым, уве­рен­ным ша­гом, под ти­хое шеп­та­ние гос­тей по­бежа­ла в дом. Гла­за пок­ры­ла глад­кая, проз­рачная пе­лена, очень ме­ша­ющая ид­ти. Я заш­ла в дом и зак­ры­ла дверь в пер­вую по­пав­шу­юся ком­на­ту. Я до кон­ца еще не по­няла, что слу­чилось. До ме­ня толь­ко до­ходи­ли об­рывки фраз ре­гис­тра­тора и взгляд Влада, ког­да я уже да­ла по­нять, что ухо­жу. Я по­нима­ла, что пос­ту­пила гад­ко. Не прос­то гад­ко, а под­ло, не­чес­тно и эго­ис­тично. Да-да, имен­но так. Я же сде­лала так, как я хо­тела, не ду­мая о том, что чувс­тву­ет Влад, мой отец, отец Влада и все гос­ти. Ну и что. Да, пусть, я та­кая свинья, что под­ста­вила всех близ­ких лю­дей, но я не смог­ла сло­мать свою жизнь. Я точ­но по­няла, что от­ве­тив «Да», я при­вяза­ла бы се­бя к Рамму на­веч­но, а я не уве­рен­на, что хо­чу это­го. Это­го хо­чет мой па­па, его па­па, но ни­как ни я. А по­чему я дол­жна пос­ту­пать так, как не хо­чу? Толь­ко ра­ди то­го, что­бы всем вок­руг бы­ло хо­рошо? Ло­мать се­бя, свою жизнь, что­бы отец был до­волен? Он го­ворил, что моя семья в опас­ности… Да, это та при­чина, ра­ди ко­торой я го­това вый­ти за­муж да­же за са­мого неп­ри­ят­но­го че­лове­ка в ми­ре, но раз­ве, ког­да в опас­ности бу­дет семья, че­ловек бу­дет го­ворить о ка­кой-то на свадь­бе? Я бы, уз­нав, что мо­им род­ным пред­сто­ит ка­кая-то уг­ро­за, не­мед­ленно соб­ра­ла все ве­щи и у­еха­ла бы, ку­да гла­за гля­дят. И о свадь­бе для сво­ей до­чери я бы ду­мала в пос­леднюю оче­редь. Дверь с ад­ским скри­пом от­кры­лась. Я си­дела на кро­вати, зак­рыв ли­цо ру­ками. Чувс­тва ви­ны, стра­ха, оби­ды, да­же ка­кой-то зло­бы и неп­ри­яз­ни сме­шались в мо­ей ду­ше. Я зли­лась на се­бя, но в тот же мо­мент зли­лась на всех вок­руг. Я бы­ла оби­жена на от­ца, нас­то­яв­ше­го на свадь­бе, но в тот же мо­мент по­нима­ла, что под­ста­вила всех. Я выс­та­вила пол­ной кри­тин­кой не толь­ко се­бя, но и от­ца, и Влада. И все это на гла­зах у двух со­тен гос­тей, те­леви­дения и фо­тог­ра­фов. Мо­лодец, Нас­тя. Я по­чувс­тво­вала род­ную ру­ку на пле­че. В ком­на­ту заш­ла ма­моч­ка. На­вер­ное, толь­ко ее я не про­гоню в дан­ный мо­мент. Я, ко­неч­но, по­нима­ла, что сей­час нач­нется лек­ция о том, что я неп­ра­виль­но пос­ту­пила, нач­нутся уго­воры вы­хода к гос­тям, про­дол­жить це­ремо­нию, но оби­деть ма­му я не поз­во­лю. Да­же се­бе. — Ты все сде­лала пра­виль­но, — я ус­лы­шала го­лос ма­мы и тут же уб­ра­ла ру­ки от ли­ца. У ме­ня глю­ки? Что? У ме­ня по­еха­ла кры­ша, и я на­чинаю слы­шать то, что хо­чу слы­шать? Я па­ру раз пох­ло­пала длин­ны­ми, тя­желы­ми рес­ни­цами, не­пони­ма­юще смот­ря на мать.- Ты не дол­жна гу­бить свою жизнь. По­верь мо­ему опы­ту. Я не ве­рю, что моя ма­ма го­ворит мне эти сло­ва. Она впер­вые в жиз­ни пош­ла про­тив мо­его от­ца. Мои ро­дите­ли все всег­да ре­шали вмес­те, и ни­ког­да не бы­ло та­кого, что­бы ма­ма пош­ла на­пере­кор от­цу. Стран­но, воз­можно, но в мо­ей семье всег­да бы­ло так. Ро­дитель­ни­ца под­ня­лась и, обой­дя ме­ня, по­дош­ла к ок­ну. — Что зна­чит «мо­ему опы­ту?» — все еще при­бывая в шо­ке, про­из­несла я. Ка­жет­ся, те­перь ком в гор­ле встал у ма­мы. Она, как и я де­сять ми­нут на­зад, не мог­ла свя­зать и двух слов. Мои сла­бень­кие нер­вишки не­дол­го смог­ли тер­петь эту ти­шину. — Мам, объ­яс­ни мне! Я вста­ла и по­дош­ла к жен­щи­не. Взгля­нув на нее, я уви­дела сы­рые тро­пин­ки на ее ли­це. Я мыс­ленно уда­рила се­бя по гу­бам за то, что по­выси­ла тон на нее. Пазл в го­лове все рав­но не скла­дывал­ся. Что яв­ля­лось при­чиной слез ма­мы? Не­уже­ли она так из-за ме­ня пе­режи­ва­ет? — Твой дед, — нем­но­го ус­по­ко­ив­шись, про­из­несла она, — нас­то­ял на за­мужес­тве с тво­им от­цом, сов­рав мне, что его биз­нес рух­нет, и толь­ко я мо­гу это из­ме­нить. И тут кар­тинка сло­жилась, как нель­зя чет­че. Ес­ли бы не крес­ло, сто­ящее ря­дом, я бы упа­ла на пол.

***

Каж­дый день мы го­ворим о счастье. А что та­кое счастье? Каж­дый че­ловек вос­при­нима­ет это сло­во по-сво­ему. Кто-то счи­та­ет, что счастье — это, преж­де все­го, день­ги. Ог­ромный за­рабо­ток, не­ог­ра­ничен­ное ко­личес­тво средств на раз­ные пот­ребнос­ти че­лове­ка — для ко­го-то яв­ля­ет­ся вер­хом со­вер­шенс­тва. Дру­гие го­ворят, что счастье зак­лю­ча­ет­ся в семье. Что­бы ро­дите­ли бы­ли здо­ровы, что­бы муж был за­бот­ли­вым, что­бы дет­ки рос­ли в по­нима­нии и дос­татке. Третьи ут­вер­жда­ют, что, что­бы быть счас­тли­вым, нуж­но мно­го пу­тешес­тво­вать. Не­кото­рые лю­ди пос­вя­ща­ют свою жизнь по­коре­нию дру­гих стран и го­сударств. Впол­не, я счи­таю, дос­той­ный вы­бор «счастья». А вот я счи­таю, что счастье — это сво­бода вы­бора. Сво­бода в дей­стви­ях, сво­бода в дви­жении, сво­бода в ре­шении воп­ро­сов. По­зиция эго­ис­та? Не сог­ла­шусь. Семья, ро­дите­ли, пу­тешес­твия, день­ги — бе­зус­ловно, важ­но, но кем бу­дем мы, ес­ли не бу­дем иметь сво­боду? Кем бу­дет че­ловек, ко­торо­му не да­ют при­нять ре­шения, ко­торо­го зас­тавля­ют из­ме­нить не­кий свой мир, объ­яс­няя это не­замыс­ло­ватой фра­зой: «Те­перь ты же­натый (или за­муж­ний) че­ловек». Ес­ли ху­дож­ни­ка «выр­вать» из сво­его ми­ра, то он пе­рес­та­нет быть ху­дож­ни­ком, по­тому что твор­чес­тво тре­бу­ет сво­боды. То же са­мое мож­но ска­зать про лю­бую про­фес­сию, но ху­же все­го, ког­да сво­боду по­дав­ля­ют, зас­тавляя де­лать то, что те­бе не хо­чет­ся. От­крыть гла­за зас­та­вил рез­кий, неп­ри­ят­ный за­пах. Ве­ки бы­ли тя­желы­ми, буд­то я под­ни­мала тон­ну бе­тона. Под гру­зом рес­ниц и ус­та­лос­ти, ве­ки упа­ли сно­ва. Все-та­ки, на­рощен­ные рес­ни­цы — это ужас. Мо­жет, ко­неч­но, я еще прос­то не при­вык­ла, но пер­вые ча­сы мне од­нознач­но не нра­вились. Я пред­при­няла еще од­ну по­пыт­ку от­крыть гла­за. На­до же, по­лучи­лось! Пе­редо мной на кор­точках си­дела Кристина, дер­жа в од­ной ру­ке ват­ку, а в дру­гой ко­рич­не­вый пу­зырек. Ря­дом сто­яла Бузова, обес­по­ко­ен­но ог­ля­дыва­ющая ме­ня. Я па­ру раз мор­гну­ла, по­тихонь­ку при­ходя в се­бя. В но­су все так же щи­пало от рез­ко­го за­паха, а соз­на­ние по­ка не вос­ста­нав­ли­валось. — Ты как? — раз­дался ти­хий воп­рос Оли, ко­торая, ка­залось, дей­стви­тель­но, за ме­ня ис­пу­галась. Сглот­нув, я пос­мотре­ла ей в гла­за. — Н-нор­маль­но, — ска­зала я, со­бира­ясь вста­вать. Ед­ва я под­ня­лась на но­ги, как они под­ко­сились, зас­тавляя сно­ва сесть в крес­ло.- Вро­де. Я зак­ры­ла ли­цо ла­доня­ми, пы­та­ясь при­вес­ти мыс­ли в по­рядок. Вос­по­мина­ния на­чали вос­ста­нав­ли­вать­ся ис­то­ричес­кой це­поч­кой, на­чиная с це­ремо­нии, за­кан­чи­вая раз­го­вором с ма­мой. Кста­ти, где она? — Что слу­чилось? — как-то не­уве­рен­но сле­тело с мо­их уст. Оля удив­ленно ус­та­вилась на ме­ня, гла­зами го­воря мне: «Ты что не пом­нишь?» Пом­ню. Пом­ню, что сог­ла­силась на эту чер­то­ву аван­тю­ру, что сор­ва­ла ее, что под­ста­вила всех и вся, что раз­го­вари­вала с ма­мой и… И боль­ше ни­чего не пом­ню. — Ну, для на­чала, — го­лос Кристины нор­ма­лизо­вал­ся и сно­ва при­об­рел нот­ки гру­бос­ти, — ты сбе­жала с собс­твен­ной свадь­бы. За­тем ты о чем-то ожив­ленно раз­го­вари­вала с ма­мой, а по­том шлеп­ну­лась в об­мо­рок, зас­тавляя всех нас пе­репу­гать­ся до ужа­са. За­гиба­ла паль­цы Саркисян, не пе­рес­та­вая при­поми­нать мне, что я сде­лала за се­год­няшний день. Так, ну, то, что я сбе­жала со сво­ей же свадь­бы, я пом­ню. Так же в вос­по­мина­ни­ях при­сутс­тву­ет раз­го­вор с ма­мой, но о чем мы с ней раз­го­вари­вали, я не пом­ню. Аб­со­лют­но. Что мы мог­ли об­суждать, раз я по­теря­ла соз­на­ния от пе­ре­из­бытка чувств? — По­чему, Насть? — по­дала го­лос Оля, за­бот­ли­во гля­дя на ме­ня. «По­тому что». Единс­твен­ное, что хо­телось мне от­ве­тить. Бузова да­же не кон­кре­тизи­рова­ла свой воп­рос, а я сра­зу по­няла, что она име­ет в ви­ду. Ну, от­ку­да я знаю, по­чему? По­тому что мне так за­хоте­лось. По­тому что я так по­чувс­тво­вала. По­тому что, черт возь­ми, я бо­юсь ис­портить свою жизнь. Воп­рос ос­та­ет­ся в том, как объ­яс­нить мои чувс­тва ос­таль­ным? Не бу­ду же я рас­ска­зывать все с са­мого на­чала. Кристина тя­жело вздох­ну­ла, по­нимая, что не дож­дется от ме­ня чле­нораз­дель­но­го от­ве­та на Олин воп­рос. — Ты хоть по­нима­ешь, что ты на­дела­ла? Ты не толь­ко се­бя выс­та­вила пол­ной ду­рой, так еще и Рамма под­ста­вила. На нем ли­ца не бы­ло, ког­да ты уш­ла! От пе­ре­из­бытка эмо­ций Кристина на­чала жес­ти­кули­ровать ру­ками. Нет, а что они ко мне при­вяза­лись? Влад та­кой бе­лый и пу­шис­тый, а Нас­тя пло­хая и ужас­ная, по­тому что нек­ра­сиво пос­ту­пила. За­меча­тель­но. — Насть, и прав­да, — ска­зала Оля, пе­рево­дя взгляд то на ме­ня, то на Кристину.- Нель­зя так. Я чувс­тво­вала би­ение сво­его сер­дца. Злость внут­ри ме­ня под­ни­малась и яв­но не пла­ниро­вала от­сту­пать. Их сло­ва не то что­бы за­дели ме­ня, они бы­ли неп­ри­ят­ны мне. Ни Кристина, ни Оля не име­ют пра­ва ме­ня су­дить, по­тому что не зна­ют, что я пе­режи­ла. — Нель­зя? А как мож­но? От­ку­да Вам знать, что кра­сиво, а что нет? — я вста­ла на но­ги, ни на ми­нуту не за­думы­ва­ясь в пра­виль­нос­ти сво­их слов.- Вы ни­чего не зна­ете, яс­но? Ни од­на из вас не спро­сила ме­ня, хо­чу ли я этой свадь­бы, люблю я его. Вы… Да ну вас! Ды­хание на­чало сби­вать­ся и, зап­нувшись, я пос­пе­шила вы­лететь из ком­на­ты. В ду­ше что-то ки­пело, и это что-то бы­ло на сто про­цен­тов уве­рен­но, что сде­лало пра­виль­но. Мне бы­ло аб­со­лют­но пле­вать, что я воз­можно оби­дела де­вочек. Мне во­об­ще бы­ло пле­вать на то, что я де­лала. Ища гла­зами мес­то, где бы­ло бы по­мень­ше на­рода, я быс­тро пе­рес­тавля­ла но­ги. Так как гос­тей бы­ло до ужа­са мно­го, и ник­то, по ви­димо­му, еще не у­ехал, мне приш­лось пот­ру­дить­ся, что­бы най­ти это мес­то. В ко­неч­ном ито­ге, я об­на­ружи­ла его за до­мом, где на­ходил­ся чер­ный вы­ход кух­ни. Вид, ко­неч­но, там был не из луч­ших, но для ме­ня бы­ла глав­ным ти­шина. Но­ги уже гу­дели от ту­фель, по­это­му я не наш­ла ни­чего луч­ше, чем сесть пря­мо на ас­фальт. Ну, а что? Платье все рав­но боль­ше не по­надо­бить­ся, а здо­ровье ног мне важ­нее. По­чувс­тво­вав по­пой зем­лю, я спо­кой­но вы­дох­ну­ла. В го­лове вер­телся толь­ко один воп­рос: «О чем я раз­го­вари­вала с ма­мой?» Ис­кать ее сре­ди тол­пы гос­тей, я не ре­шилась. Каж­дый, уви­дев­ший ме­ня, за­даст воп­рос а-ля: «Что слу­чилось?» Не хо­чу. Хо­чу спо­кой­ствия. Хо­чу у­ехать ку­да-ни­будь, где не бу­дет зна­комых, где бу­дут толь­ко но­вые зна­комс­тва. Пе­ред но­выми людь­ми не нуж­но стро­ить из се­бя ту, ко­торой не яв­ля­ешь­ся. Зна­комс­тво с но­вым че­лове­ком — это, как на­чать но­вую жизнь. Все бу­дет впер­вые: сло­ва, рас­ска­зы, мне­ния, все… Из мыс­лей ме­ня выр­вал чей-то то­пот. Я по­няла, что это муж­ская по­ход­ка, но кто был этим муж­чи­ной, я мог­ла толь­ко до­гады­вать­ся. Ес­тес­твен­но, пер­вый, кто при­шел мне в го­лову — это Рамм. Сей­час он единс­твен­ный, кто хо­чет най­ти ук­ромное мес­то. Я в этом уве­рен­на. Звук ша­гов ста­новил­ся все от­четли­вее и от­четли­вее, и это зас­тавля­ло мое сер­дце бить­ся с не­обы­чай­ной ско­ростью. Три се­кун­ды, две, и… — Вот, ты где! — пос­лы­шал­ся зна­комый го­лос. Я спо­кой­но вы­дох­ну­ла. Ну, сла­ва Бо­гу, что не Рамм.Я не пред­став­ляю наш с ним ди­алог, пос­ле мо­его се­год­няшне­го вы­кидо­на. Хо­тя, воз­можно, этот ди­алог и не ну­жен вов­се. Те­ребя бант на платье, я смот­ре­ла ров­но пе­ред со­бой. Да­же пе­ред ним, пе­ред собс­твен­ным двоюродным бра­том, ко­торый, по су­ти, не име­ет от­но­шения к этой аван­тю­ре, мне бы­ло стыд­но. Он вряд ли по­нял что-то из про­ис­хо­дяще­го, а мне все рав­но стыд­но. Ес­ли мне не­лов­ко пе­ред Ар­те­мом, как я бу­ду вес­ти се­бя с от­цом, а? — Ну и че­го ты? — спро­сил брат, под­хо­дя ко мне и при­сажи­ва­ясь на кор­точки. Мы всегда с ним хорошо ладили, хоть и виделись редко. Не сра­зу по­няла его воп­ро­с. Он смот­рел мне в гла­за с нем­но­го глу­пой улыб­кой. Он под­нес ру­ку к мо­ему ли­цу и, ед­ва дот­ро­нув­шись, стрях­нул сле­зин­ку. Ого, я да­же не по­чувс­тво­вала, как сно­ва за­реве­ла. Ка­жет­ся, это уже бо­лезнь. Слег­ка улыб­нувшись, я под­ня­ла гла­за в не­бо. Оно бы­ло го­лубым-го­лубым, слов­но ог­ромное, без­размер­ное по­ле для ху­дожеств. Та­кое ощу­щение, что это не не­бо, а по­лот­но и, под­не­ся ру­ку к не­му, я смо­гу вы­вес­ти на нем раз­ные узо­ры. Ни­ког­да не ув­ле­калась ри­сова­ни­ем, но всег­да вос­хи­щалась кар­ти­нами. — Мо­жет, вый­дешь к гос­тям? Я хмык­ну­ла и от­ве­тила тут же, не зас­тавляя бра­та дол­го ждать: — И что я им ска­жу? — не пе­рево­дя глаз на бра­та, я по­каза­ла ему свое удив­ле­ние. Ар­тем тя­жело вы­дох­нул и при­сел ря­дом со мной. Мне приш­лось отор­вать­ся от го­лубиз­ны не­ба. Лад­но я, су­мас­шедшая, се­ла в до­рогу­щем платье на гряз­ный ас­фальт, но брат то за­чем пор­тит свой кос­тюм? М-да, на­вер­ное, это ге­ны. — На­дела­ла ты де­лов, Насть­ка. По­чему-то, я ус­мехну­лась. Он ска­зал это с та­кой иро­ни­ей, что улыб­ка бук­валь­но на­рисо­валась на мо­ем ли­це. Мне не хо­телось уко­лоть его ед­ки­ми сло­вами или оби­деть фра­зами, так как хо­телось это сде­лать Оле и Крис. Мо­жет быть, я ос­ты­ла, а мо­жет быть, бра­та, хоть и не родного, я люб­лю боль­ше, чем их. — Ты, ко­неч­но, мо­жешь ме­ня не слу­шать, ведь ты счи­та­ешь, что я ма­лень­кий и ни­чего не по­нимаю, — Ар­тем сог­нул но­ги в ко­ленях и по­ложил на них ру­ки, — но… Насть, ты та­кая ду­ра. Пос­ледние сло­ва бра­та я ни­как не ожи­дала ус­лы­шать. Я мог­ла, ко­неч­но, до­гадать­ся, что па­па по­дош­лет его мне что-ни­будь ска­зать, но не ду­маю, что отец ска­зал Ар­те­му это. Сле­дова­тель­но, бра­тец го­ворит от чис­то­го сер­дца. Ну, пос­лу­ша­ем, что еще ска­жет мой «ум­ник». — Ты лю­бишь его. Это вид­но, — я скеп­ти­чес­ки пос­мотре­ла на Ар­те­ма. Его сло­ва ни ка­пель­ки ме­ня не во­оду­шеви­ли. Он, прав­да, ма­лень­кий, от­ку­да он зна­ет, люб­лю или нет? Я лишь по­мота­ла го­ловой, ус­ме­ха­ясь.- О, да, ты сей­час опять ска­жешь, что я мел­кий. Од­на­ко я мо­гу оп­ре­делить, ког­да меж­ду людь­ми есть сим­па­тия, а ког­да нет. Не сдер­жав сме­шок, я пос­мотре­ла на не­го. Он го­ворил мне все это с серь­ез­ным ли­цом, ни на ми­нуту не ус­ме­ха­ясь. От это­го мне еще смеш­нее ста­ло. Пой­мав мой взгляд, Ар­тем сно­ва за­гово­рил: — А, ну да, ты же у нас ни­ког­да ни­кого не слу­ша­ешь. Ты же са­мая ум­ная. Толь­ко вспом­ни, ког­да бу­дешь раз­го­вари­вать с Владом, как вы с ним ду­рачи­лись у до­ма и как ты ра­дова­лась, ког­да он зво­нил те­бе пе­ред сном, я уверен, такое было, — Ар­тем встал, от­ряхнул­ся и сно­ва пос­мотрел на ме­ня.- Мо­жешь и даль­ше си­деть здесь и оп­равды­вать се­бя. Не ве­рю, что го­ворю это, но сло­ва бра­та что-то из­ме­нили в мо­ем взгля­де на си­ту­ацию. Ла­дош­ки сно­ва вспо­тели, а ды­хание ста­ло не­ров­ным и дро­жащим. При сло­вах о на­шем сов­мес­тном прош­лом, ес­ли пол­то­ры не­дели нор­маль­но­го об­ще­ния мож­но счи­тать про­дол­жи­тель­ным сро­ком, внут­ри сно­ва что-то зат­ряслось. Всплы­ли эти вос­по­мина­ния о пусть и неп­ро­дол­жи­тель­ных встре­чах с Владом. По­целуи, об­ни­мания — все это всплы­ло. Те­перь то, что го­вори­ло мне не­кото­рое вре­мя на­зад о мо­ей ошиб­ке, под­ска­зыва­ло сей­час вер­нуть­ся ту­да, из­ви­нить­ся пе­ред Владом и по­пытать­ся ис­пра­вить хоть что-то. Не знаю, что мож­но из­ме­нить сло­вами, но в тот мо­мент ме­ня это не вол­но­вало. — Ах, да, — Тем­ка уже хо­тел по­вер­нуть за угол, как стал су­дорож­но ис­кать что-то в кар­ма­не.- Дер­жи, твоя ма­ма про­сила пе­редать. Он про­тянул не­боль­шой свер­ну­тый лис­ток. Я взя­ла за­пис­ку, но ду­мала о том, что и как мне ска­зать, что­бы ис­пра­вить свою оп­лошность. Не уве­рен­ность в пра­виль­нос­ти сво­их дей­ствий уг­не­тала ме­ня, но я ни­чего не мог­ла из­ме­нить. Я дол­жна бы­ла при­нять ре­шение, и я по­нятия не име­ла, что мог­ло пов­ли­ять на не­го. В на­деж­дах ка­кой-ли­бо по­мощи, я раз­верну­ла лис­ток: «До­моде­дово. Рейс Мос­ква — Лос — Анджелес. От­прав­ле­ние в 15:15» Строч­ки мед­ленно поп­лы­ли пе­ред гла­зами. Я в со­тый раз про­води­ла гла­зами по сло­вам, осоз­на­вая, что же это зна­чит. До ме­ня не сра­зу дош­ло, про что эти стро­ки. В па­мяти от­рывка­ми стал вос­ста­нав­ли­вать­ся неп­ро­дол­жи­тель­ный ди­алог с ма­мой. Она рас­ска­зала мне, что мой де­душ­ка сде­лал та­кую же си­ту­ацию, как мой отец сей­час. Она ска­зала, что я все сде­лала пра­виль­но, но… что же оз­на­ча­ет это за­пис­ка? Про чей рейс она мне пи­шет? Не­уже­ли… Ну, нет, она же не мо­жет знать рейс Булаткина, да? От­ку­да? Он да­же мне его не ос­та­вил, как ма­ма то о нем уз­на­ла? Мо­жет, это не о нем? А о ком тог­да? Гос­по­ди, как мно­го воп­ро­сов. От ус­та­лос­ти я зак­ры­ла ли­цо ру­ками. Неж­ная ко­жа паль­цев чувс­тво­вала жес­ткие длин­ные рес­нички. Я не бо­ялась ис­портить ма­ки­яж. Не бо­ялась ис­пачкать платье, си­дя на гряз­ном се­ром ас­фаль­те. Не бо­ялась, что в лю­бой мо­мент кто-то мо­жет уви­деть ме­ня та­кой. Ин­те­рес­ная кар­ти­на, не прав­да ли? Не­вес­та си­дит на до­рож­ке и, спря­тав­шись от всех, пла­чет. Я ус­мехну­лась собс­твен­ным мыс­лям. Иног­да мне ка­жет­ся, что про мою жизнь мож­но снять фильм. Нет, серь­ез­но. «Обыч­ная де­вуш­ка из бо­гатой семьи влю­билась в своего коллегу по работе, но выш­ла за­муж за его друга». Точ­нее, не выш­ла. При мыс­ли о Булаткине сер­дце опять за­выло. — Гос­по­ди, ты ког­да-ни­будь ос­та­вишь ме­ня в по­кое?! Я уже сов­сем не сдер­жи­вала сле­зы. А ка­кой смысл? Здесь ни­кого нет, а зна­чит, я впол­не имею пра­во по­казать свою сла­бость. Да, в кон­це кон­цов, я де­вуш­ка толь­ко что сбе­жав­шая со сво­ей свадь­бы, мо­гу я по­ныть или нет? От этой Сан­ты-Бар­ба­ры у ме­ня не толь­ко не ос­та­лось сил, у ме­ня еще и сер­дце бо­лело. Да-да, имен­но в сер­дце. Тот глав­ный ор­ган, без би­ения ко­торо­го мы не про­живем и ми­нуты. Там, за обо­роной груд­ной клет­ки, что-то ужас­но ны­ло от бо­ли и жа­лос­ти. Груд­ная клет­ка хоть и ох­ра­няла ор­ган жиз­ни, но все рав­но не смог­ла за­щитить его от мо­раль­ной бо­ли, ко­торая бук­валь­но про­жига­ла каж­дую его час­тичку. Та­кое ощу­щение, что, ког­да эта боль по­тух­нет, по­тух­нет и сер­дце. Это­го-то я и бо­ялась. Зах­ле­быва­ясь в собс­твен­ных сле­зах, я уже пла­кала нав­зрыд. Ка­залось бы: «Все по­нят­но. Она са­ма во всем ви­нова­та. Так ей и на­до». Да. Я под­пи­сыва­юсь под каж­дым сло­вом и прек­расно по­нимаю свою ви­ну. Од­на­ко я не знаю, что де­лать даль­ше. У ме­ня в ру­ках ле­жат ко­ор­ди­наты вы­лета са­моле­та Его­ра, но я не сры­ва­юсь с мес­та и не бе­гу к не­му навс­тре­чу, что­бы от­ме­нить его по­ез­дку, хо­тя мог­ла бы. Все ут­ро я ду­мала, что, ес­ли бы у ме­ня бы­ли хоть ка­кие-то све­дения о его вы­лете, я бы не­замед­ли­тель­но по­еха­ла и ос­та­нови­ла его. И бы­ло бы мне пле­вать и на свадь­бу, и на Влада, и на от­ца. Но нет. Что-то внут­ри го­вори­ло мне ос­та­вать­ся здесь, но в тот же миг со­вето­вало ехать к не­му. К Егору, ко­торо­му я кля­лась в люб­ви еще нес­коль­ко не­дель на­зад. Толь­ко, ес­ли бы я его лю­била, не си­дела бы тут и не ре­вела от бе­зыс­ходнос­ти. Зна­чит, это не лю­бовь. А что тог­да лю­бовь? Не­уж­то, на­ши за­мыс­ло­ватые от­но­шения с Раммом? Ну нет, это то­же не лю­бовь. Хоть брат и до­казы­вал мне об­ратное, я в это по­верить все ра­но не мо­гу. Не мо­гут же лю­ди не­нави­деть друг дру­га та­кое ко­личес­тво вре­мени, а по­том взять, и, как по щел­чку паль­цев, по­любить? А мо­жет, и мо­гут… Мне не­от­ку­да это знать. Чер­то­вы парни, за­чем я тог­да встре­тила Рамма и чуть не упа­ла пе­ред Булаткиным, а? Жи­ла бы сей­час спо­кой­но и при­пева­ючи. А так, по­люби­ла од­но­го иди­ота, чуть не выш­ла за­муж за дру­гого. Пос­лы­шал­ся цо­кот жен­ских каб­лу­ков. Ну вот, Ар­тем, что, не мог при­дер­жать язык за зу­бами? — Нас­тя, не­мед­ленно встань! — пос­лы­шал­ся воз­му­щен­ный го­лос ма­мы. О, как раз она-то мне и нуж­на. Я смах­ну­ла сле­зин­ки и, по­доб­рав платье, не без тру­да вста­ла. Боль в но­гах уже не ка­залась та­кой силь­ной и не ощу­щалась столь ос­тро. — Ты по­чему еще здесь? Я па­ру раз мор­гну­ла, пе­рева­ривая смысл воп­ро­са. — А где я дол­жна быть? — воп­ро­сом на воп­рос от­ве­тила я. Ро­дитель­ни­ца не­пони­ма­юще ус­та­вилась на ме­ня. Ка­залось, она со­вер­шенно ме­ня не по­нима­ла в тот мо­мент. Она смот­ре­ла на ме­ня так, буд­то я со­вер­шаю ошиб­ку все сво­ей жиз­ни, на­ходясь здесь, в этом кот­тедже. Хо­тя, по су­ти, так и есть. — Как где? — под­хо­дя бли­же, чуть ли не за­вопи­ла ма­ма.- В а­эро­пор­ту, ко­неч­но! Те­бе что, Ар­тем за­пис­ку не пе­редал? Мать го­вори­ла очень обес­по­ко­ен­но, как буд­то са­ма на­ходи­лась на мо­ем мес­те. Воз­можно, тог­да, поч­ти трид­цать лет на­зад, ма­ма пе­режи­ла то, че­го из­бе­жала я. Имен­но по­это­му она вся­чес­ки пы­та­ет­ся нап­ра­вить ме­ня на вер­ный путь. Воп­рос толь­ко в том, ка­кой путь яв­ля­ет­ся «вер­ным»? В ка­чес­тве до­каза­тель­ства не ви­ны бра­та, я про­тяну­ла ма­ме бу­маж­ку. — Ты ду­ма­ешь, я дол­жна ехать ту­да? — про­из­несла я, как бы спра­шивая у нее раз­ре­шения. Мой го­лос, и прав­да, зву­чал столь не­уве­рен­но, что ка­залось, буд­то я от­пра­шива­юсь у ма­мы на пер­вую но­чев­ку у под­ру­ги. Та­ким то­ном я всег­да про­силась по­гулять, ког­да не сде­лала уро­ки или лечь спать на пол­ча­са поз­же, по­тому что шли лю­бимые муль­ти­ки, или съ­есть еще од­ну кон­фетку, ког­да съ­ела уже це­лый па­кет. Вос­по­мина­ния зас­та­вили улыб­нуть­ся. — Это не я дол­жна ре­шать, де­воч­ка моя, — об­ни­мая ме­ня од­ной ру­кой, лас­ко­во на­чала ма­моч­ка.- Я боль­ше не бу­ду ука­зывать те­бе, что де­лать. Прос­то я хо­чу, что­бы ты не пов­то­ряла мою судь­бу, по­нима­ешь? Я при­му лю­бой твой вы­бор. Я кив­ну­ла го­ловой, еще раз убеж­да­ясь, что мне ник­то не по­может раз­ре­шить эту си­ту­ацию. Я вы­рос­ла, и зна­чит, что те­перь свои проб­ле­мы я дол­жна на­учить­ся ре­шать са­мос­то­ятель­но. Боль­ше ма­ма не бу­дет ре­шать что-то за ме­ня. Это ре­шение мо­ей судь­бы, а зна­чит, толь­ко от ме­ня за­висит ее бу­дущее. Ма­ма креп­ко об­ня­ла ме­ня и вер­ну­ла лис­ток. По­том, она раз­верну­лась и, жес­том по­казав, что со мной, по­вер­ну­ла за угол до­ма. И сно­ва я ос­та­лась в пол­ном оди­ночес­тве. Раз­го­вор с ма­мой внес в мой ра­зум неч­то но­вое. Ма­ма да­ла мне по­нять, что все за­висит толь­ко от ме­ня, и си­деть здесь, пря­чась от всех и вся, боль­ше нель­зя. Эти проб­ле­мы не ре­шишь. Пос­ло­вица, ко­торая прес­ле­ду­ет ме­ня всю жизнь, бу­дет как раз вов­ре­мя: «Сам ка­шу за­варил, сам и рас­хле­бывай». Наб­равшись му­жес­тва, я не­уве­рен­но за­шага­ла в сто­рону до­ма. Ни­како­го пла­на в мо­ей го­лове не бы­ло. Я ре­шила, что бу­ду все де­лать так, как ве­лит мне сер­дце. Ос­та­лось по­нять, что же оно мне ве­лит. Я чувс­тво­вала, как хо­лоде­ют мои ру­ки. Нер­вно те­ребя бу­маж­ку с ко­ор­ди­ната­ми, я нап­равля­лась в сто­рону до­ма. По­дол платья дос­та­вал до зем­ли, а я да­же не стре­милась его под­держи­вать. Взо­ру пред­ста­ло боль­шое ко­личес­тво на­роду, ко­торое яв­но не за­меча­ло мо­его при­сутс­твия. Все сто­яли воз­ле вхо­да в дом, за­гора­живая мне путь. Ожив­ленно об­суждая мой пос­ту­пок, ник­то ме­ня не ви­дел. Тем, собс­твен­но, луч­ше. Мне не нуж­но бы­ло, что­бы ме­ня кто-то за­метил. Мне ну­жен был толь­ко один че­ловек — Оля Бузова. Толь­ко она мог­ла по­мочь воп­ло­тить мое ре­шение. Я нер­вно ог­ля­дыва­лась по сто­ронам, ища вы­ход из по­ложе­ния. Нуж­но бы­ло прой­ти в дом так, что­бы ме­ня не уви­дели. Бо­юсь, очень труд­но не за­метить не­вес­ту, ко­торую все ищут. Черт, что же де­лать? Да, ка­кая, собс­твен­но, раз­ни­ца, кто и что обо мне по­дума­ет? Я мно­гих из этих лю­дей ви­жу впер­вые, ка­кое мне де­ло до их мне­ния? За­шагав в сто­рону вхо­дя в дом, я за­мети­ла ком­па­нию коллег. Перед ни­ми мне, ко­неч­но, то­же бы­ло не­удоб­но, тем бо­лее что имен­но они мо­гут до­гады­вать­ся, по­чему я убе­жала с ре­гис­тра­ции. К мо­ему ве­лико­му счастью, Бузова сто­яла сре­ди них, и мне не сос­та­вило ог­ромно­го тру­да, что­бы вы­тащить ее. Под не­пони­ма­ющие взгля­ды парней и их де­вушек, я по­тяну­лЯ Олю за ру­ку, зас­тавляя ее нем­но­го ис­пу­гать­ся. — Олечка, ми­лая, ты дол­жна мне по­мочь, — с не­боль­шой от­дышкой на­чала я.- Это воп­рос жиз­ни и смер­ти. Бузова, ка­залось, со­вер­шенно рас­те­рялась. Она яв­но не по­нима­ла, что от нее тре­бу­ет­ся, но еще боль­ше она не по­нима­ла мо­ей ин­то­нации. От ме­ня ред­ко мож­но ус­лы­шать та­кие неж­ности. — К-ко­неч­но, — за­ика­ясь, про­из­несла де­вуш­ка.- Что от ме­ня тре­бу­ет­ся? Улыб­нувшись, я нак­ло­нилась к ней и ти­хо рас­ска­зала ей все то, что пла­ниро­вала сде­лать. Ок­ру­жа­ющие удив­ленно наб­лю­дали за про­ис­хо­дящим, не по­нимая, по­чему я улы­ба­юсь. Выс­лу­шав все мои сло­ва, Оля ­ скри­вила од­ну бровь, но, встре­тив­шись с мо­им серь­ез­ным и уве­рен­ным вы­раже­ни­ем ли­ца, под­ня­ла боль­шой па­лец вверх, мол, я все сде­лаю. Я спо­кой­но вы­дох­ну­ла. Те­перь, мне ну­жен тот, кто этот день не за­будет ни­ког­да. Я по­нятия не име­ла, где ис­кать его и что ему го­ворить, од­на­ко бы­ла уве­рен­на — я дол­жна это сде­лать. На­пос­ле­док, так ска­зать. Так, да­вай­те рас­суждать ло­гичес­ки. Ско­рее все­го, Влад сей­час где-то один, по­тому что у не­го нет нас­тро­ения, что­бы об­суждать что-то с кем-то. Сле­дова­тель­но, в до­ме его точ­но нет. Хм, м-да, на та­кой ог­ромной тер­ри­тории я бу­ду ис­кать Влада до скон­ча­ния ве­ков. Лад­но, вы­бора у ме­ня все рав­но нет. Пер­вым де­лом я от­пра­вилась на по­ляну, где дол­жна бы­ла быть ре­гис­тра­ция. Там пус­то. За­тем, я пы­талась най­ти пар­ня сре­ди тол­пы гос­тей, си­дев­шей за сто­лика­ми. И там его не бы­ло. Ос­та­валась бе­сед­ка за до­мом и бар. Точ­но! Как я сра­зу- то не до­гада­лась? Бар. В до­ме, на вто­ром эта­же, есть еще од­но по­меще­ние, сде­лан­ное под зак­ры­тый рес­то­ран. Под кры­шей, так ска­зать. Нам по­казы­вали его, ког­да мы при­ез­жа­ли смот­реть это мес­то. Там и был ог­ромный бар с не­ре­аль­ным ко­личес­твом ал­ко­голя. Гос­по­ди, на­де­юсь у Рамма хва­тит моз­гов не пить. Хо­тя на­ходясь в его си­ту­ации, я бы то­же на­пилась. Ми­гом дой­дя до до­ма, я вош­ла в по­меще­ние и под­ня­лась на вто­рой этаж. Тот, кто ска­зал, что муж­чи­ны пред­ска­зу­емы, ока­зал­ся прав. Под­держи­вая платье, я мед­ленно по­дош­ла к пар­ню. Сер­дце сно­ва би­лось с та­кой си­лой, что его стук заг­лу­шал мне мои мыс­ли. С каж­дым ша­гом моя по­ход­ка ста­нови­лась все мед­ленней и мед­ленней, хо­тя я пом­ни­ла, что вре­мени у ме­ня не так мно­го. Влад си­дел ко мне спи­ной, сле­дова­тель­но, толь­ко по сту­ку каб­лу­ков мог до­гады­вать­ся, что кто-то во­шел. По­ка я шла к не­му, я не раз по­жале­ла, что ре­шилась на этот раз­го­вор, ведь я не зна­ла, о чем го­ворить. Лю­бые сло­ва оп­равда­ния бу­дут глу­пы и не­лепы. Я ос­та­нови­лась в нес­коль­ких ша­гах от певца. Чувс­тво не­уве­рен­ности бук­валь­но пог­ло­тило ме­ня, но до­роги на­зад у ме­ня не бы­ло. Не знаю, сколь­ко бы я так сто­яла, но па­рень под­нялся с мес­та и бук­валь­но зас­тыл, уви­дев ме­ня. Ду­мала, что от вол­не­ния упа­ду в об­мо­рок вто­рой раз за день.