Здравствуйте! Я - ваша вредина!

А всё оказалось не таким печальным, как я себе представляла. И очень даже зря я ворчала и канючила (хотя бы потому что этого никто не оценил). - Очень надеюсь, что мы сюда минут на пять и… - бубнила я, вылезая из машины. – Ух… Ты! Старк лишь одобрительно улыбнулся и, похлопав меня по плечу, направился к Пеппер. - Это «Зимний Сад», да? – только для острастки спросила я. Бывать внутри мне не доводилось, но я слышала много восторженных отзывов Стенфордов, которые частенько гуляли тут со своими родителями зимними вечерами. - Была тут? – глаза Пеппер светились, когда она смотрела на огромные окна здания. - Нет, но наслышана, - я улыбалась, глядя, как Пеп и Тони неторопливо шли, держась за руки. Это было здорово. Мне нравилось смотреть на них, но и смущать тоже не хотелось, поэтому я вприпрыжку поскакала ко входу. А в «Зимнем саду» не было никого. Хотя нет, не так. Не было никого лишнего: девушки, ухаживающие за местными насаждениями, запустили нас и ушли, давая возможность насладиться природой нашей тесной компанией. - Приятного времяпрепровождения, - улыбнулась одна из таких "хранительниц порядка" и выскользнула за дверь. - А? - только и смогла я открыть рот. - А на сегодняшний вечер мы тут будем одни, - ответил Тони, улыбаясь. Я кивнула, мысленно признавая, что в этот раз Старк превзошел сам себя. Чтобы попасть непосредственно в сад, надо было пройти сквозь небольшую арку, сплошь оплетенную вьющимся хмелем. От каждого листочка приятно пахло освежающей зеленью, а мягкие шишечки по-новогоднему свисали с ветвей, дополнительно украшая и без того полную картину. А за аркой открывался маленький, но полноценный мир зелени, цветов, запахов, тишины и спокойствия. Непонятно откуда светил мягкий свет ламп, который, ложась на листья, отражался прекрасными умиротворяющими лучами. Со всех сторон мягко окутывали запахи ярчайших цветов, а откуда-то из глубины доносился легкий плеск воды. На секунду блаженно прикрыв глаза, я глубоко вдохнула медовый аромат неизвестного мне цветка и направилась искать источник такого завораживающего звука. - Не потеряйся, - донеслось мне в след. Но тревоги потеряться не было. Шлепая по узким тропинкам, вымощенным камнем, я пробиралась сквозь низко свисающие ветви, иногда останавливалась, чтобы рассмотреть особенно красивые цветы, слушала редкие шуршания – птицы возились в листве, искала глазами жужжащих насекомых, которые собирали пыльцу. Мне нравилось испытывать это неясное наслаждение от обилия всевозможных запахов, начиная от резко бьющих в нос и до еле уловимых, тонких, словно человеческий волос. Мне нравилось обилие зеленого цвета, который равномерно окутывал со всех сторон. Мне нравилось слышать лишь естественные звуки, без этих надоедливых гулов, машинных сигнализаций, без воплей сирен, без всеобъемлющего треска города. Но мне никак не удавалось найти источник бурлящей воды. Плеск капель становился то громче, то тише, но этот таинственный источник никак не удавалось разглядеть. Наконец, мне надоело бродить по нескончаемым тропкам, и было принято решение пройти напрямик. Пробравшись сквозь дебри мохнатых веток, я вышла на просторную зеленую поляну. На нее не выводила ни одна из тропинок, но, вот что странно – именно тут, в полнейшем уединении, скрытые от глаз зеленым кольцом, стояли качели. Это были не те качели, что имеются обычно на детской площадке, а качели, которые люди ставят на своих участках: удобные, с мягким сидением и декоративными подушечками, рассчитанные не менее, чем на трех человек. Тут же был и маленький фонтанчик. Он представлял собой небольшую горку из достаточно крупных камней, стройная струйка била из центра верхнего камня и, сбегая по нему с разных сторон, перепрыгивала уступ с пронзительным «кап» и тут же стремилась к следующему. Мне вдруг захотелось почувствовать себя ребенком, который впервые осознает красоту окружающего мира. Мимолетно улыбнувшись своим мыслям, я вприпрыжку обежала поляну вдоль, на бегу качнула качели, попыталась схватить серебряную нить водного потока, шевельнула особо пышную ветку с серыми шишечками и, подобно аэроплану, мягко приземлилась на траву в центре. Перекатившись на спину, я увидела над собой сотни звездных глаз. Холодную синеву неба отделяло тонкое, почти эфирное стекло, и казалось, озеро врезалось в крышу «Зимнего сада». Всегда такой далекий и таинственный небесный простор сейчас стал для меня невероятно близким и родным. Я заложила руки за голову и прикрыла глаза. Стремительный плеск воды убаюкивал, мимолетные отзвуки птичьих голосов зачаровывали, раскинувшееся небо успокаивало – за мной наблюдают десятки глаз, а, значит, все будет хорошо. Энтони совершенно точно знал, что после нашей недолгой вылазки должно было наступить время безумия и бешеного ритма жизни. Последние приготовления к открытию «Экспо» подходили к концу, и вот-вот во входные двери должен был нахлынуть поток ученых, профессоров, бизнесменов, любителей техники, ротозеев и даже скучающих зевак. - Ну что, - Энтони отложил утреннюю газету и взялся за столовые приборы, - ты готова к потоку вопросов? Я нервно хихикнула и принялась елозить вилкой по тарелке, пытаясь поймать ломтик бекона: - Надеюсь, что до меня сегодня не дойдут. - Да уж, - хмыкнул Тони. Пеппер осуждающе посмотрела на него, но её проигнорировали. – Ты об этом позаботилась. - Мария, - Пеп попыталась предупредить надвигающуюся перепалку, - не ввязывайся, пожалуйста. Коротко взглянув на неё, я как бы беззвучно попросила прощения и тут же вперилась взглядом в Тони: - Именно. - Так! – железные нотки в голосе Вирджинии заставили Старка отправить в открывшийся для ругательств рот глазунью. – Вы оба волнуетесь, и это нормально. Но вы оба не станете вымещать свою нервозность друг на друге, потому что ЭТО не нормально! Спорить на этот раз я не стала – мною действительно сейчас управляли эмоции. - Мария, - через какое-то время заговорил Тони, - ты помнишь план мероприятий? Я медленно подняла на него взгляд, который, полагаю, был понятен без комментариев – я не помнила. Кажется, Энтони знал ответ на свой вопрос еще до того, как я начала отрицательно мотать головой. К моему облегчению, он попросил Джарвиса составить для меня личное расписание и распечатать. - Спасибо, - коротко улыбнувшись, я ускакала в свою комнату, чтобы закончить сборы. Лишь уже перед лифтом до моего сознания дошло, что в жизни с этого дня произойдут изменения: после «Экспо» никому из нас уже будет не вернуться в ставший привычным ритм жизни. Одного только я не знала – хорошо это или плохо. - Уверена, что хочешь поехать со мной? – Хэппи положил ладонь на мое плечо. – Я ведь не обижусь, если ты поедешь с… - Нет, - я сделала глубокий вдох, - я просто малость переживаю, вот и все. Хэппи, очевидно в самых дружеских намерениях, попытался меня приободрить, потрепав своей тяжелой лапищей по голове. Жест я оценила, но и поворчать была обязана. Первые дни обещались быть самыми трудными – предстояла работа с учеными. Предполагалось, что образованные дяденьки и тетеньки будут всматриваться в проекты, находить достойные и работать с создателями: задавать вопросы, уточнять детали, делиться опытом. Худшее в этом случае было то, что у меня не было возможности позвать с собой Джея и Вайти – их поддержка мне была крайне важна. Однако близнецов не смогли остановить чьи-то невнятные предписания. Я не скучала и часа, как на мой коммуникатор пришло сообщение: «Мы у черного входа». Этим сообщением и было погублено мое блистательное начало карьеры великого создателя, ибо, попав в привычные условия комфорта, я наплевала на всю ученую братию – все три дня (Стенфорды ни разу не бросили меня) мы шатались по «Экспо», разглядывали особо интересные экспонаты или сидели в блинной. Лишь закончилось официальное время ученых мужей, как центральный вход стал открытым для всех желающих. В «Экспо» хлынул разноцветный поток, заиграла музыка. Мир, казалось, очнулся ото сна. Стенфорды гордо вошли через массивные двери, получили жетоны для голосований и, широко улыбаясь, подошли ко мне. - Интересненький у тебя прикид, - хохотнул Джей, немного оттянув подтяжки, на которых держались мои брюки. – Этакий мафиози: шляпа, штаны, белая рубашка и, по законам жанра – черные широкие подтяжки. - Шикарно, - кивнул его брат. - Благодарю, - я низко поклонилась, изящно сняв шляпу. - Ладно-ладно, - Вайти хмыкнул. - Что нам делать с жетонами? - О, нет ничего проще, - кивнула я, сворачивая в первый сектор – там мы еще не гуляли. - Нужно лишь отпустить жетон в специальный приемник возле понравившегося экспоната. - А если мне понравятся два? - Разрывайся, - беззаботно пожала плечами я, - или оставь жетончик на память. Хотя, можешь забрать второй у брата. - Вот уж нет, - хмыкнул Джеймс, тут же убирая свой «голос» в потайной карман пиджака. – Слушай, но ведь тут за один день все невозможно пройти! - Именно, - согласно кивнула я, - поэтому предлагаю всю оставшуюся неделю проводить где-нибудь не здесь. - А что с мероприятиями? – Вайти нахмурился, видимо, он решил, что я совсем решила не участвовать в жизни «Экспо». - Ничего, - мой рот расплылся в широкой улыбке, - они начнутся со следующей недели. Все для того, чтобы как можно больше народу проголосовало, ведь по ним будут определять победителей. - Погоди, - Джеймс с сомнением прищурился, - лучшее изобретение выберет эта серая масса? - Угу, - кивнула я, улыбаясь. Вечно близнецы все драматизируют. Если Энтони закрыл глаза на моё отсутствие в первую неделю, то стоило начаться «рекламному» циклу, как меня буквально за уши притянули к стеклянному кубу. - Это будет ужасно скучно, - ворчала стиснутая между близнецами на заднем сидении машины я. Наша троица преспокойненько шагала по улице, когда на тротуаре прямо перед нами остановилась машина. Стекло у водительского сиденья равномерно сползло, открывая перед нами лик самого Железного Человека. Я догадывалась, что он скажет, и уже была готова бежать, однако близнецам вдруг стало дико интересно. Старк попросил нас сесть в машину, на что я хмыкнула и развернулась на пятках, но... Джей распахнул дверь машины, Вайти запихал меня на сиденье, и оба они тут же уселись с разных сторон. Все произошло настолько быстро, что еще какое-то время я сидела тихо-тихо. Однако стоило мне отойти... - Не бубни, - Энтони даже бровью не повел, выслушивая мои гневные исповеди. – Надо, значит, будешь делать. - Ага, - фыркнула я. - Будь, Машечка, обезьянкой, покривляйся перед людишками… Оба Стенфорда не сговариваясь легко ткнули меня локтями в бок. Надувшись окончательно, я скрестила руки на груди и уставилась на дорогу. По моей настоятельной просьбе Энтони высадил нас на заднем дворе. Вывалившись из машины вслед за Уайтманом, я молча побрела ко входу. До моих ушей долетела просьба Старка, которая явно не предназначалась для моих любопытных ушей: - Присмотрите за ней… Я обернулась, чтобы насладиться изящным отказом близнецов участвовать в этой самодеятельности, но оба Стенфорда с широченными улыбками согласно кивали! Предатели. Меня все никак не покидала надежда на то, что ребята специально подыграли Старку, и, что стоит мне попросить их, как мы тут же смоемся с выставки. Машина Старка завернула на парковку, освобождая путь к свободе. Я довольно улыбнулась и, искренне веря в нашу дружбу, обратилась к близнецам: - Ну что, валим? - Неа, - хором ответили те и, схватив меня под руки, поволокли в «Экспо». Обомлев от подобного предательства, я молча повисла на них и даже ножками не стала болтать в знак протеста. Друзья мои продажные благополучно доставили мою персону к кубу и отошли на безопасное расстояние, однако всем своим видом демонстрируя, что смыться не удастся. Позлившись для успокоения собственной души, я все же решила начать свой печальный рассказ об аэроборде. Народ постепенно прибывал, и уже росли небольшие кучки возле отдельно взятых экспонатов. Горе-ученые старательно пытались перекричать нарастающий гул своим рассказом, но их никто не хотел слушать. Юные изобретатели рвали глотки, а люди лишь тыкали пальцами в стекло, что-то обсуждали меж собой и шли дальше. Мне не хотелось убиваться почем зря, но и возможности смыться не было, поэтому я стояла возле своего куба, облокотившись на него плечом, и бубнила себе под нос о показателях, которых удалось достичь. Людям было на это искренне плевать (в чем я лично их понимаю – это же самая настоящая скукота), а мой бубнеж не мешал им обсуждать своих новорожденных рыжих котят. - Управление стало возможным благодаря учету… Тут чья-та крохотная ручонка схватила меня за брюки. - Чего тебе, ребенок? – с легкой улыбкой спросила я у светловолосого мальчугана. Его большие серые глаза с удивлением следили за мной. Он не отпускал свою руку, продолжая теребить ткань брюк в кулачке. Мальчишка что-то затараторил, но расслышать мне его не удалось. Я присела и попросила повторить его вопрос. - А правда, что это, - он указал пальчиком в стекло, за которым был аэроборд, - летает? - А я похожа на обманщика? - улыбаясь, спросила его я. Мальчик оценивающе посмотрел на меня и неуверенно пожал плечиками. - Что ж, - я потрепала его по светлой голове, - стой тут и внимательно смотри. Через пару секунд я вошла в куб, открыв стеклянную дверь специальной карточкой-ключом. В мои планы входило вынести аэроборд в массы и дать парню самому убедиться в том, что моя доска летает. Но ключ не сработал – дверь не открылась. Разочаровывать ребенка не хотелось, и я перевела свой взгляд на близнецов. Стенфорды с ужасом смотрели на меня и медленно, словно отказываясь верить в происходящее, отрицательно мотали головой. С довольной улыбкой я замахала мальчонку и жестами попросила его отойти подальше. Ребятенок кивал и отмерил семь крупных шагов. Довольно кивнув, я пожала плечами и в следующую секунду вскочила на борд, на котором и вынесла одну из сторон куба. Красивый и пьянящий звон треснутого стекла разлетелся по всему этажу. На какую-то секунду все умолкло. Казалось, все пытались осознать произошедшее. Вдруг мой новый знакомый разразился счастливым смехом и, хлопая, стал подпрыгивать на месте. С довольной ухмылкой я сделала круг на борде, освобождая пространство. Счастливый бунтарь внутри меня ликовал - все вышло лучше некуда. Я наслаждалась всеобщим вниманием. Ничего меня не трогало, никакого дискомфорта - я была на пике наслаждения. Я чувствовала адреналин в своей крови. Пока я нарезала круги на борде, успела обратить внимание на то, что никто не пострадал от осколков разлетевшегося стекла. Народ же, в свою очередь, начинал постепенно приходить в себя, шум нарастал, как росла и публика. Я остановилась в центре и, лихо поймав в руку аэроборд, поманила мальчугана: - Дуй сюда! Мальчишка тут же подбежал ко мне, взялся за протянутую мною руку и уставился на доску. - Хочешь прокатиться? – спросила я, заранее зная ответ. Сероглазый активно закивал, а я опустила борд и помогла парню встать на него. Держа его за ручки, я помогла сделать ему круг. Кроха визжал от радости. Публика, казалось, тут же сошла с ума. Все вопили, хлопали в ладоши и протягивали свои руки к центру круга. Но мое представление продолжалось недолго. Сквозь взбудораженную толпу продиралась охрана. По их «счастливым» лицам можно было прочитать многое: злость, досаду, усталость и агрессию – кажется, я только что перечеркнула им премиальные, которые были бы начислены за порядок в «Экспо». - Так, малой, - улыбнулась я ребятенку, - моя очередь кататься. Малыш спрыгнул и чуть отбежал в сторону. Я подмигнула ему и, вскочив на борд, проорала: - Дорогу! Меня слушать, конечно же, никто не хотел, поэтому со спокойной совестью я ринулась прочь от охраны в самую гущу. Люди оказались не такими безнадежными, как мне показалось на первый взгляд – стоило приблизиться на расстояние до пяти шагов, как мне тут же освобождали дорогу, создавая живой коридор шириной в пару метров. Я неслась от охраны, собирая вокруг своей персоны все больше и больше любопытных взглядов и изумленных вскриков. Некоторые из самых смелых детей присоединились к погоне, и за мной образовалось некое подобие живого шлейфа. Число бегущих за мной охранников увеличивалось, как постепенно увеличивались и их мыслительные способности – теперь ими предпринимались попытки меня перехватить, а не просто догнать. Все проблема заключалась в том, что четко продуманного плана у меня не было. Лишь импровизация. Я не знала, куда и зачем сбегаю, и что будет потом – просто наслаждалась моментом своего бунтарства. Было так чудесно нестись вдоль стеклянных коридоров, варьировать меж людьми, петлять по этажам, ускользать из лап охраны, мчаться вниз по лестницам… Чья-то тяжелая рука вдруг схватила меня за ворот и подняла в воздух. Я чудом успела ухватиться за борд до того момента, как нога начала выскальзывать из крепления. - Набегалась? – процедил явно недовольный голос Джарвиса. Марк чуть подкинул меня, и, схватив на этот раз за ногу, поволок к верхнему этажу. По крайней мере, он не пытался меня задушить – уже хорошо. Марк буквально впихнул меня на порог кабинета Энтони и незаметно растворился в глубине этажа. Помимо Старка в комнате был охранник. Он стоял возле двери, покорно заложив руки за спину и опустив голову. - Я все могу объяснить… Энтони не собирался меня слушать. С непроницаемым видом он подошел, все так же молча забрал из рук аэроборд и передал его охраннику. Тот сразу же вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Старк прошел к своему рабочему месту. Сел. Я продолжала стоять и лишь взглядом следила за Старком. Он указал рукой на стул. Мне ничего не оставалось, как сесть напротив него. Ощущение было паршивым. Лучше бы он кричал и ругался. А так… Ничего нельзя было определить по его лицу: не было в нем ни гнева, ни злости, ни досады, ни раздражения. - У тебя плечо в крови, - монотонно произнес он. Я на секунду нахмурилась, пытаясь понять, о чем именно он говорит, но чуть позже до меня дошло. Правый рукав моей рубашки был прорван, и на ткани проступали ярко красные круги. Левая рука автоматически потянулась к плечу, но Старк железным тоном приказал не трогать. Рука тут же послушно опустилась. Энтони обошел стол и на какую-то секунду задержался за моей спиной. Но уже через мгновенье он изучал мой порез. На столе уже стоял деревянный массивный ящик, который, как оказалось, выполнял функцию аптечки. Руку мне перевязали. Все это происходило также молча. - Хэппи отвезет вас. - Нас? – удивилась я. - Да, - все так же безэмоционально говорил Тони. – Ты со Стенфордами едешь к нам домой и дожидаетесь, - он бросил на меня короткий взгляд, - дожидаетесь там. Ясно? - Более чем, - буркнула я. – Можно идти? Старк кивнул. - И что мы будем делать? – всплеснул руками Джей, едва Хэппи оставил нас одних в гостиной. - Не представляю, - честно призналась я. - Позвоню родителям? – Вайти кивнул в сторону телефона. - Валяй. Пока старший Стенфорд разговаривал с родителями, мы с Джеймсом завалились на диван перед телевизором. Ничего определенного мы не смотрели, даже не разговаривали. Чуть позже к нам присоединился Уайтман, предупредив брата о том, что их родители знают – Старк обо всем рассказал. Через какое-то время нас позвали обедать. И за столом мы продолжали молчать. Я бы хотела что-либо сказать, но мне было стыдно перед близнецами. Так неловко их подставить… Хотя какой там неловко. Очень даже ловко! Ближе к вечеру вернулся Тони. Хэппи повез Стенфордов домой, а я под шумок скрылась в своей комнате. Как ни странно, шевелиться мне совсем не хотелось. Я лежала на кровати и смотрела в потолок, и все думала. Думала над своим поведением. На следующее утро я первой позавтракала и прямиком направилась в «Экспо». Стекло моего куба было восстановлено, аэроборд покоился на выставочном месте. Это было, как минимум, странно, ведь после моей выходки меня должны были выкинуть отсюда ко всем чертям. Но нет, мое имя продолжало числиться в списках участников выставки. Трижды глубоко вздохнув, я потопала к туалету, чтобы вволю обматерить себя перед зеркалом. Помогло. Всю неделю я старательно выполняла свои обязанности, рассказывала незаинтересованным слушателям об аэроборде и досадно пожимала плечами, когда кто-либо просил меня продемонстрировать доску в деле. За всю эту жутко нудную неделю близнецы так и не появились в «Экспо». А я? А я пыталась успокоить свою взбунтовавшуюся совесть. «Экспо» открывали и закрывали при мне, я стояла у куба все дни напролет, отлучаясь лишь в туалет или скушать бутерброд. И все рассказывала, рассказывала, рассказывала… Я не видела ни Пеппер, ни Тони и лишь изредка обменивалась двумя-тремя словами с Хэппи. И что? И мне надоело. Прошла всего лишь неделя, а я стала похожа на выжатый лимон. И, наконец, я таки махнула рукой на всё. «Рекламный» цикл закончился и была объявлена последняя неделя – «презентаций». Все происходило так быстро, так суматошно, что я не успевала следить за событиями: вот убрали стеклянные преграды и по залам стали носиться вертолетики, запахло свежим кофе из самодельных кофе-машин, стали носиться роботы-разносчики; вот каждому желающему предоставляют возможность пощупать изобретения; а вот все перебрались в большие пресс-залы, где начались детальные презентации работ. Я в панике хрустела костяшками пальцев, ожидая своей очереди. Меня отправили в самую малочисленную группу «Вдохновленные фильмом». Народу было мало, большинство изобретений этой группы были странными, корявыми, почти не отражающими главных затей фильмов. Я чувствовала свое превосходство, но мне все же было страшно. Две тяжелые ладони опустились мне на плечи: - Не парься, - шепнули мне на ухо. Я обернулась – Стенфорды. Они пришли поддержать меня. Мое лицо тут же просияло. Я сама не могла видеть этого, но я знала, что это так, я чувствовала! Моя презентация была встречена на "ура". Публика осталась довольной. Мне задавали вопросы, я отвечала. Пару человек даже испытали возможности аэроборда на себе. Все прошло довольно гладко. *** - Хилл, - я кивнул парню, подзывая его к себе. - Да, сэр? - Что скажешь по контрактам? Ты определил лидеров, готов предложить ребятам сотрудничество? - Конечно, - парень протянул мне планшет, на котором была уже составлена полноценная таблица желаемых контрактов. Быстро пробежав глазами по списку, я уточнил по поводу нескольких проектов. - Затея с автоматическим подогревом для обуви мне показалась интересной, - попытался возражать мне Хилл. - Хорошо, сможем ли мы это продать? – я сощурился, заранее зная ответ. – Или, быть может, развить настолько эту идею, что она станет приносить прибыль? - Нет… - И да, насчет Шендер. Ни в коем случае не называешь компанию, пока она не подпишет договор. Можешь удваивать процент, но не называй компанию, понял? - Я уверен, - ухмыльнулся Хилл, - что наибольшее влияние именно бренд и окажет. Девчонка будет счастлива выпускать аэроборды под вашей фамилией. - Вот уж вряд ли, - буркнул я и уже громче добавил: - Я предупредил. Не вздумай. Она откажется. - Но, сэр… - Я все сказал, - отрезал я, не желая больше вступать с ним в полемику. - Иди, работай. И Хилл пошел. Вернулся он, конечно же, без договора с Шендер. - Удиви меня, - я убрал ноги со стола и приготовился внимательно слушать. - Я предложил… - Ага, дальше, - махнул рукой я, наслаждаясь его видом побитого котенка. - Все шло хорошо, пока я не… - Не назвал фирму, - в нетерпении перебил я. – Дальше. - Да, - Хилл опустил голову, но мне было его ничуть не жаль. Я предупреждал! – Девчонка тут же отказалась. Я попытался доказать, что лучших условий ей никто не предложит, но она… - Что она? – я уже не мог найти в себе силы сдерживаться. – Ты же понимаешь, что своей самоуверенностью сорвал, пожалуй, самую удачную сделку? - Она тут же заупрямилась. Наотрез отказалась, - закончил свою мысль Хилл. - Самоуверенный придурок, - подвел итог я. – Ты уволен. Парень смылся из кабинета со скоростью света. Я понимал, что мой поступок был малость несправедлив, но ведь теперь мне самому придется договариваться с Шендер. И, так как желающих работать с ней наверняка пруд пруди, мне стоит поторопиться склонить её мнение на другую сторону. Не могу же я позволить, чтобы изобретение моей дочери выпускала какая-либо другая компания. Крепко сжав пальцами переносицу, я на пару минут ушел в глубокое раздумье, после которого был почти готов вести деловую беседу с самым вредным созданием на земле. - Хэппи, - позвал я своего верного помощника. На синеватом экране всплыло счастливое лицо Хогана. - Да, большой босс? - Не знаешь, где носится местная катастрофа? – по непонятным мне причинам произнес я, хотя на деле желал сформулировать что-то вроде «не видел ли ты Марию». Где-то за кадром раздался дружный мужской смех, а обиженный голосок Шендер протяжно скандировал: «Эй!». Хэппи сам еле сдерживал смех и поэтому отвернул экран. Передо мной теперь была Мария, которая с видом оскорбленного достоинства разводила руками и бурчала: «Безобразие, какое безобразие». - Хватит ворчать, - я уже и сам еле сдерживал улыбку, - топай ко мне в кабинет. - Но блинчики… - Бегом сюда, - я попытался напустить серьезность, но без улыбки смотреть на Шендер было трудно. *** - Можно? – я просунула голову в дверной проем. - Заходи, - кивнул Тони, отодвигая стопку бумаг на край стола. Пока я старательно усаживалась на стул (он никак не хотел опуститься, и ногами я до пола не доставала), Энтони молчал. Наконец мне надоело, так что пришлось смириться с подвешенным состоянием ног. - Готова? – Я кивнула. – Мы можем разговаривать как взрослые деловые люди? – Я вновь кивнула. – Давай договоримся: на момент этого разговора ты просто участник выставки и все, я – представитель концерна. Идет? - Идет, - хмурясь, согласилась я, не совсем понимая, куда клонит Энтони. - Отлично, - кивнул он и принялся крутить в руках ручку с каллиграфической надписью: «Старк». – Итак, почему отказалась от сотрудничества со «СтаркИнтерпрайзис»? У меня было несколько причин. И все они были личностными, но так как мы говорили в чисто деловом режиме, то, по сути, ответить мне было нечего. Я пожала плечами. - Но в чем-то же должна быть причина? - Она есть, - нахмурилась я, и развела руками: - но мы ведь вроде бы не переходим к частному, так? - Хорошо, пусть будет маленькое исключение, - снисходительно решил Энтони. – Так в чем дело? - Если я буду сотрудничать с твоей компанией, то всем будет ясно, что меня банально прикрывают влиятельные спины. А я хочу, чтобы знали меня. - Так тебя и так знают. - Да, но ведь рано или поздно узнают и о твоей спине, - развела руками я, искренне надеясь, что Энтони поймет. - То есть ты боишься, что все решат, будто я выдаю свои изобретения за твои, чтобы набить собственному чаду «цену»? Я опустила взгляд на стол и закивала. Именно это меня и пугало. Совсем не хотелось, чтобы люди считали меня чей-то жалкой тенью. - Тут ты можешь быть абсолютно спокойна, - Энтони снисходительно улыбался, - даже мимолетного разговора с тобой будет достаточно, чтобы понять твою индивидуальность. Люди будут ценить тебя по достоинству. - А как быть с теми, кто не станет со мной говорить? – мне было приятно узнать о том, что Энтони не считает меня окончательно потерянным балбесом. Однако в слова его все же с трудом верилось. - Но разве нам важно мнение тех, кто считает себя слишком высоким для общения с нами? – Тони произнес это таким тоном, что я невольно улыбнулась. Наверное, он прав. Не стоит мне так уж дорожить чужим мнением. – Итак, - он напустил на себя суровость и вернулся к деловому тону, - контракт. Поступали ли от других концернов предложения? - Да, - я кивнула. - От «Цингер», «ВиджетЗет», «Хаммер»… - Отлично, - Старк нахмурился. - На каких условиях? - На выгодных. - Для тебя? Или для них? Я замялась. Действительно, все предложения, которые мне делали, были как минимум невыгодными. А «Хаммер» и попросту хотел перекупить у меня патент. - А теперь смотри, - Тони пододвинул ко мне условия договора. - Ты получаешь приличный процент с каждой продажи, имеешь возможность работать и дальше над аэробордами, улучшать и модернизировать их, все изменения в моделях со стороны компании будут проводиться только с твоего разрешения. Разве тебя не устраивает это предложение? - Устраивает, - признала я, - но… - Ну и в чем тогда проблема? - Ладно, - я решила признать свое поражение. Но ведь и условия мне предлагали самые лояльные. – Только, чур, первые две выпущенные модели идут Стенфордам! Идет? - Заметано, - Старк довольно кивнул и протянул мне ручку. Пару мгновений и ручка, с задорным «вжик», оставила след моей подписи на бумаге. - Фух, - Энтони с облегчением выдохнул, после чего разразился истеричным смехом. - Эй, - я нахмурилась, постепенно углубляясь в замешательство. – Что не так? - Все так, - махнул рукой он. – Я думал, что будет куда сложнее тебя убедить. До оглашения результатов и определения победителей у меня выдалась пара свободных дней. Свою презентацию провела, аэроборд всячески прорекламировала и даже успела заключить контракт, так что можно было со свободной совестью предаться лени и безделью. Стенфорды не с первого раза поверили в столь успешное окончание моих дел, но, после недолгого колебания, все же присоединились к моему сомнамбулическому движению по «Экспо». Мы ходили длинными коридорами, рассматривали выставочные образцы и решали, кому же отдать свои голоса. А за стеклами стояли всеразличного рода изделия. Были они и из разноцветного пластика, и из яркой меди, и из проржавевшего железа… Что-то было невероятно большого размера, а что-то нельзя было рассмотреть и уткнувшись носом в стекло. Стенфордам очень нравились роботы, и мы долго их рассматривали. Какие-то роботы были гончими и развивали невероятные скорости, какие-то были способны поднимать не очень тяжелые вещи, а какие-то исполняли роль видеооператоров. Но мне особенно понравился один. Его трудно было назвать роботом, скорее, это была трудная механизированная установка. Длинные металлические палки сплетались друг с другом, образовывая подобие суставов. Они двигались с легким скрипом, перемещая железную «руку», в которой была зажата банка. Этот робот должен был автоматически пополнять миску какого-либо животного. Задумка мне очень понравилась, ведь её можно было здорово доработать, сделать более инновационной. На миску установить датчики, информирующие о количестве оставшегося корма, установить время пополнения миски (мало ли животное обжорливое, а переедание никому не полезно), научить робота подсчитывать необходимую долю питательных элементов и выдавать корм в соответствие с этим… «Эх, - думалось мне, - такой бы приборчик Харису… Как бы чудесно было! Ни забот, ни хлопот, и животное сыто». Еще раз прочитав табличку робота, я отдала ему свой голос. Нет, ну а что? Это ведь, действительно, очень хорошая идея. Близнецам же определиться было сложнее. Мы обошли все «Экспо» на несколько раз, но они так ни за кого и не проголосовали. Признаюсь, где-то в глубине души мне хотелось, чтобы близнецы отдали свои голоса аэроборду, но как только я начинала об этом думать, это желание проходило. Мне не хотелось победить (ну, может быть, лишь самую малость), ведь выйти при всех на сцену, получить статуэтку, а потом давать интервью направо и налево – слишком накладно, слишком много ненужного внимания. Да и наверняка начнутся вопросы вроде: «А как отреагировали ваши родители?», «Поддерживает ли вас ваша семья?». Нет, выигрывать мне совсем не хочется. Я так и не узнала у Стенфордов, за кого они проголосовали. Лишь направляясь в зал, где должна была пройти церемония награждения, я решилась спросить про их голоса. Стенфорды лишь переглянулись, пожали плечами и, растянувшись в улыбках, сказали, что проголосовали еще в первые дни, когда я старательно создавала иллюзию послушной девочки. Уточнять мне не хотелось, раз сами не сказали, значит, не хотели обидеть. - Маш, - задумчиво позвал меня Вайти, продолжая искать глазами наш ряд, - как думаешь, рассаживают в соответствии с занятыми призовыми номинациями? Наверняка он имел в виду то, что у каждого из участника выставки был свой билет с указанным местом. Еще за неделю мы подали информации о тех, кого из своего окружения хотим видеть на награждении (с собой можно было позвать лишь двоих человек). Я позвала Стенфордов. - Не думаю, - я пожала плечами. – Слишком уж это нудно. Да и зачем заморачиваться? - Ну смотри, - подал голос Джеймс, - тебя вызывают на сцену, а ты не можешь – у тебя место на балконе! - Ну может быть, - мне пришлось согласиться. Действительно, было очень неудобно, если бы все так вышло. - А мы ведь, - Джей заговорщицки подпихивал локтем, пока мы пробирались к свои местам, - довольно близко к сцене… - Ну перестань, - пробубнила я, приходя в смущение. Но его было уже не остановить. Джей принялся громко рассуждать о том, как я буду грациозно пробираться к сцене под общие аплодисменты. Когда мы, наконец, дошли до своих мест, я с облегчением выдохнула, потому что мимолетного взгляда бугая-охранника хватило для того, чтобы утихомирить речевой водопад Джеймса. Он плюхнулся в кресло и скрестил руки на груди – его лишили любимого развлечения. - Рубашка, брюки, бабочка, подтяжки и… Кеды? – Хэппи с прищуром разглядывал мой внешний вид. – Весьма специфический костюм для церемонии награждения. - Никто не требовал с нас смокинга, - ухмыльнулась я, усаживаясь на свое место. Хоган сел через кресло от меня, за что и был награжден уничтожающим взглядом. - Ну что? – развел руками он. – Это место Пеппер. Она очень хотела быть рядом с тобой, когда будут объявлять победителей. Я держалась изо всех сил, но не смогла и широко заулыбалась. Пеппер будет тут. Будет рядом. Мне хотелось бы, чтобы она меня поддерживала. Это была такая хорошая новость! Стоило вспомнить, как мисс Поттс тут же показалась в поле зрения. Она разговаривала с каким-то мужчиной, по-видимому, местным работником, и, скорее всего, передавала ему последние поручения. Мужчина старательно кивал и хмурил брови. Наконец, Пеп присоединилась к нам. - А чего мы такие бледные? – первым делом спросила она. – Кто-то пропустил завтрак, или просто волнуется? - Я? Волнуюсь? – с нескрываемым возмущением затараторила я. – Ну нет. - Волнуется, волнуется, - протянул Вайти, ехидно подмигивая брату. – Здравствуйте, мисс Поттс. - Привет, мальчики, - Пеппер лучезарно улыбалась. - Не хотите сегодня после награждения отправиться к нам в гости? Отметим участие Марии в выставке, наедимся пиццы и конфет. - О, - закивал Джей, - мы с удовольствием. - Замечательно, - Пеппер мимолетно взглянула на еще более побелевшую меня и решила «добить»: - Тогда мистер Старк позвонит вашим родителям и обо всем договорится, чтобы они не волновались. Я с широко распахнутыми глазами смотрела на Вирджинию. И ведь ни грамма иронии или сарказма, ни йоты шутки не было в её глазах. Интересно, а сам Старк в курсе, что ему предстоит отпрашивать двух подростков? Пеппер иначе растолковала мою нервозность. Она взяла меня за руку и слегка сжала её: - Не переживай ты так, - шепнула она мне, - все будет хорошо. У тебя замечательная работа, и я уверена, ты без внимания не останешься. - Да не переживаю я вовсе… - Ну да, ну да, - она чуть засмеялась, и погладила меня по голове, - и ладошки у тебя вспотели, потому что тут душновато. Казалось, за эти несколько минут, пока народ рассаживался по местам, каждый из моего окружения решил, что стоит меня подколоть по поводу моих мнимых переживаний. Хэппи, Пеппер, Вайти и, конечно же, Джей поочередно вели с серьезным видом беседы о том, что мне не стоит переживать. - Да не переживаю я… - в сотый раз процедила я, - не переживаю! Хэппи приоткрыл было рот, но музыка вдруг усилилась, весь свет сконцентрировался на сцене, куда изящной походкой выплыл ведущий. Церемония началась. Для меня все было как в тумане. Кого-то вызывали, вручали грамоту, хлопали. Снова кого-то вызывали, вручали статуэтку, хлопали… И так до бесконечности. Аплодисменты, восторженные крики, награды. А я все сидела, уставившись на сцену, и хрустела костяшками пальцев. Да, я волновалась. Очень волновалась. Мне не хотелось проиграть, не хотелось ударить в грязь лицом, но также мне не хотелось и выиграть. В какой-то момент Пеппер взяла меня за руку. Это немного помогло. Её тонкие пальчики сжимали мою ладонь и, казалось, доброта растекалась по моим жилам. Это успокаивало. Закончились специальные призы, о которых обычно говорят: «это слабо для победы, но задумочка ничего». Начались номинации, вроде «самому компактному изобретению», «самому харизматичному создателю», «самому сильному роботу» и так до бесконечности. С каждым новообъявленым номинантом я все больше и больше убеждалась в скудоумии моей фантазии. - Да сколько же их! - в нетерпении выдохнула я. - Потерпи, - Пеп улыбнулась, - немного осталось. - Не терпится ножки размять? – хихикнул Вайти. – До сцены прогуляться? Нахмурившись, я показала ему язык. «Эх, хоть бы третье место заслужить бы, - печально буркнуло мое подсознание. – А есть ли вообще тут места?». - Пеп, - я в нетерпении принялась дергать её за рукав, пока она не перевела взгляд со сцены на меня. – Тут в итоге будет деление на призовые места: первое, второе и третье? - Нет, - отрицательно качнула головой она. - После номинаций объявят одно абсолютного победителя выставки, за изобретения которого было отдано большое количество голосов. Натянуто улыбнувшись, я уставилась на сцену. В горле образовался комок. Да, безусловно, я видела, что ко мне в ящик опускались голоса, но их было так ничтожно мало. Я точно помню, что далеко не каждый удостаивал аэроборд своим жетоном. Джей понял, что я дошла до предела своих панических возможностей и поэтому вдруг решил меня отвлечь болтовней: - Слушай, ведь это потрясающая задумка! Столько света сфокусировано на сцене, что она кажется стеклянной. - Она и так из стекла, - буркнула я. - Серьезно? Но зачем? Да, это красиво, не спорю. Выглядит весьма изящно, гладко, ровно, современно. Но ведь это неудобно? - Царапины, - поддакнул Вайти, - да и скользко… И мы пустились в тяжелейший вид нашего спора, который не нес в себе ничего толкового, не имел цели и возможности прийти к какому-либо конечному результату. Остановило нас лишь то, что Пеппер принялась усиленно трясти меня за плечо: - Мария, Мария, - напряженно повторяла она. – Хей! Внимание, ау! Мы замолчали, и все как один перевели взгляд сперва на неё, а затем на сцену. Ведущий, лучезарно улыбаясь, говорил о том, что мы наконец подошли к моменту объявления победителя. Зал взорвался аплодисментами и восторженными нетерпеливыми улюлюканиями. На сцену уверенной походкой вышел Старк. Он похлопал ведущего по спине и с ухмылкой обратился к залу: - Думаю, для награждения лучшего изобретателя тут нужен кто-то более великий, не так ли? – Зал одобряюще закричал, конечно же, тут же заглушив мое возмущение. – Отлично, ты свободен, парень. Экс-ведущий помахал нам печально лапкой и скрылся за кулисами. А Энтони прошел изящной походкой к краю сцены, ближе к зрителям. Как всегда, он был на высоте своего полета: изящный костюм насыщено черного цвета, галстук-бабочка, налакированные туфли… Добрая часть женского составляющего зала распустила слюни. А я вдруг почему-то вспомнила утренние крики, в которых Энтони пытался доказать непреклонной Вирджинии, почему он будет в костюме и кроссовках, а не в туфлях. Спор я не дослушала – уехала раньше, но зато теперь явно вижу, чем все кончилось. Энтони что-то (и, возможно, важное) говорил со сцены, но я не слушала, продумывая возможность вечером подколоть Старка. Мои мысли прервались, когда на сцену вышла девушка с подносом, с которого Энтони взял белый конверт. Все мое внимание сфокусировалось на этом конверте. - Вы готовы узнать победителя? – тянул время Старк, играя конвертом в руках. – Победителя, которого вы сами выбрали? - Быстрее, быстрее, - бубнила я, в нетерпении елозя на своем месте. – Вот бы все кончилось, и мы бы уже поехали лопать пиццу… - Как вы думаете, чье там имя? – продолжал развлекаться Старк. Из зала наперебой посыпались имена. Кричали не только сами участники, но я даже видела, как пару раз репортеры складывали у рта ладони, для усиления своего голоса. - Я открываю его? – в который раз спросил Старк. Зал разразился довольным гиком. - Да чего он мнется? – ворчала я. - Переживает, - шепнула мне на ухо Вирджиния и как ни в чем не бывало продолжила смотреть на сцену. - В смысле переживает? Но мне не ответили. Энтони распаковывал конверт. Шелест бумаги, казалось, долетал до каждого уголка зала, раздавался в каждой голове участника, надеявшегося услышать свое имя. - Мария Антуанетта Шендер! – раздалось со сцены. – Аэроборд! Я приросла к своему месту. Не могла пошевелиться. Не верила своим ушам. - Давай уже, - Джеймс старательно выталкивал меня с кресла. Наконец я поднялась и направилась в сторону сцены. – Не забудь обратить внимание на сцену! Вдруг не скользко! Пока я шла под оглушающие хлопки и крик к сцене, до меня медленно доходило: я победила. Выиграла. Мой борд выиграл!