Здравствуйте! Я - ваша вредина!

Я сидела в темном небольшом кабинете инспектора. У одной из стен стоял старенький диван, обшитый комбинированной кожей, по его бокам располагались два больших шкафа с многочисленными скоросшивателями, папками и бумагами на полках. У другой стены стоял письменный стол со стареньким компьютером, монитор которого был увешан цветными стикерами. На поверхности стола располагалась высокая стопка, состоящая из открытых небольших книжечек и торчащих отовсюду маленьких листочков-закладок. В углу комнаты, перед каким-то растением с широкими листьями, стоял маленький столик с чайником и двумя кружками. Комнату освещала лишь настольная лампа. Инспектор Луини попросил меня подождать здесь, пока он сам отдает кое-какие указания дежурившим полицейским. В голове моей стоял шум, несмотря на то, что в кабинете стояла оглушающая тишина. Я развалилась на диване и, закрыв глаза, пыталась определиться со своими дальнейшими действиями. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался обеспокоенный Луини. Его шаги громким эхом отдались у меня в голове, и я села, потирая свою переносицу. Инспектор бросил на стол папку, с которой он появился в кабинете, а она, зацепив макушку бумажной кучи, с грохотом полетела на пол. Резким движением я закрыла уши ладонями, боясь за свои перепонки. Луини сгреб обрушившуюся пирамиду и быстренько запихал все в шкаф, успевая закрыть его дверцу, пока все содержимое не выскользнуло на пол. - Ну что, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, - спокойно проговорил Луини, щелкая кнопкой электрического чайника. Я поднялась с кресла и уселась на жесткий стул возле рабочего стола инспектора, медленно обдумывая, с чего начать. – Тебе не нужна помощь доктора? – заботливо поинтересовался он. Я отрицательно помотала головой. – Может, тогда помощь психолога? - Вы же знаете, - я облокотилась на стол локтем, - я никогда не общаюсь с психологами. - Да, знаю, - кивнул инспектор, усаживаясь на свой скрипучий офисный стул. Он положил свои руки со скрещенными пальцами на стол и продолжил: - Еще я знал, что Мария Шендер никогда не употребляла спиртное! - Все бывает впервые, - сконфузившись, буркнула я. - Что ж, - пожал плечами Луини, - я предлагаю сейчас отправить тебя спать, а на утро составим протокол, хорошо? Кому будем звонить? Я посмотрела на настенные часы и, убедившись, что все нормальные люди уже давно спят, проговорила: - Сейчас уже никому. - А что Ливан? - Я бы не хотела его беспокоить в такое время. - Значит, предпочтешь остаться здесь, в отделении, до утра? - Уже привыкла, - равнодушно пожала плечами я. У меня бывали стычки с законом, и достаточно часто. Луини уже привык к моим поздним посещениям отделения, и даже привык к тому, что мне часто приходилось оставаться тут до утра, пока меня не забирал Ливан или, что случалось крайне редко, Николь. - Тогда предлагаю составить протокол сейчас, а утром спокойно отправишься домой. Тебя это устраивает? - Вполне. - Тогда рассказывай, чем сегодня тешила свое самолюбие и развлекалась, - он включил свой компьютер и приготовился записывать мои правонарушения. - Так, ну начнем. Я опустила голову на стол, и приготовилась диктовать. - Распитие спиртных напитков, разгуливание по городу после комендантского часа, громкое прослушивание музыки. Еще я проехалась на капоте пикапа… - Да, я видел… - Не надо, сэр… - тихо протянула я, - мне уже стыдно. До меня постепенно доходит, что я повелась на провокацию… - И кто же тебя так подставил? – как всегда ненастойчиво поинтересовался он. Я чуть качнула головой, давая понять, что не скажу. Хотя, по правде говоря, Аарон заслуживает того, чтобы его родители узнали о темной стороне их сынка. – Ты не скажешь? - Нет. - Ну и ладно, - Луини тут же сменил тему: - Как насчет наркотиков? - Сама я ничего не покупала и не употребляла. Готова пройти тесты. Но ручаться за то, что в моем доме сейчас нет наркотиков, я не стану, - честно призналась я. - Это все? - Думаю, да. Инспектор закончил стучать пальцами по клавиатуре и, услышав щелчок чайника, направился к нему. Через пару мгновений он протянул мне кружку с крепкий горячим чаем. Сам он пил кофе. - Эх, Мария-Мария, - он покачал головой. – Крепкий чай без сахара облегчит твои страдания, - пояснил он, указывая на кружку. Я чуть-чуть отпила, наслаждаясь терпким вкусом. Если честно, то я вообще не пью чай без сахара, но ведь до этого дня я не пила и алкоголя. – Неужели ты думаешь, что тебе всегда и все будет сходить с рук? Мне было нечего ответить, и я неопределенно пожала плечами. - Ты не боишься, что когда-нибудь твоя мама решит надавать тебе по ушам? - Мама умерла… Я сделала чересчур большой глоток, и кипятком мне хорошенько обожгло рот и горло. Наверное, это и будет считаться моим наказанием. Другого просто и быть не могло. Кому меня наказывать? - Прости, - тут же смутился Луини. Он отвернулся от моего скорченного лица и уставился в монитор. – К нам приходили какие-то документы, но я их не видел. Я не знал… - Ничего, сэр, - поджав губы, прошепелявила я. - Это нормально. Люди умирают… - тут мой голос дрогнул. Луини тактично молчал, давая мне возможность прийти в себя. Никогда раньше я не была подвержена меланхолии, еще никогда раньше я не плакала на людях: для меня это было отвратительным. Проявить на людях все свои сокровенные чувства – это как оголить собственную душу, подставить её на всеобщее обозрение, дать возможность кому-нибудь открыто наплевать в нее… Я не рыдала и не билась в конвульсиях, я даже не всхлипывала. Вперив свой взгляд в стену, я остро чувствовала горячие безмолвные слезы на щеках и временами стирала их с лица рукавом кенгурухи. Это все из-за алкоголя… - С формальностями покончено, - тихо проговорил инспектор. – Как и всегда, надо будет оплатить штраф. Я кивнула, припоминая банкоматы, где быстрее всего будет это сделать (штрафы я оплачивала сама, из своих карманных денег). - Мне придется наведаться к тебе в школу, - Луини говорил серьезно, но не грубо, а, наоборот, в его голосе звучали успокоительные интонации. – У тебя несколько месяцев не было никаких правонарушений, и если бы ни сегодняшний инцидент, то тебя бы скоро сняли с контроля. - Я была в больнице, - пожала плечами я, уже очнувшись. Мне было стыдно за столь неожиданные слезы и, желая скрыть свою чувства, я надела на себя маску безразличия: - мне было некогда чудить. Директор будет лишь во вторник, милости просим. Луини хмыкнул, схватил колпачок от ручки и застучал им по столу. Неприятный звук эхом разлетался в моей голове, вызывая самые неприятные ощущения, и я, громко сбрякав локтями о стол, закрыла уши. Луини перестал стучать. - Узнаю прежнюю Шендер, - недовольно произнес он, - самоуверенную и способную хамить. Я приду в школу во вторник. Инспектор взял опустошенные стаканы и, кивнув мне в сторону двери, коротко произнес: - Идем, тебя нужно разместить. Ленивыми движениями я сгребла в охапку рюкзак и неровными шагами направилась к двери. - Мне бы пора отремонтировать под себя одну из комнат, – я захихикала, чем вызвала очередной недовольный хмык. – Не? Вы так не считаете? Луини недовольно покачал головой и приоткрыл двери. Он хотел уже выйти в коридор, но перед ним возник некий высокий лысый мужчина в темном строгом костюме. На его носу слабо поблескивали крупные прямоугольные очки в тонкой металлической оправе. - Мистер Луини? – спросил он, вопросительно поднимая свои черные густые брови. Я хихикнула, понимая нелепость его вида: лысина блестела, брови были пышными… - Да, сэр, - кивнул инспектор, не обращая на меня внимания. – Но прошу меня подождать, мне нужно закончить с… - Марией Шендер, - уверенно перебил его лысый, мельком глядя на меня. – Что ж, я могу вам помочь. Я почувствовала, как медленно холодеют мои руки. Медленно двигаясь спиной вперед, я зашагала в сторону окна, пытаясь скрыться в тени. Но, сбившись с курса, я наткнулась на диван и безмолвно плюхнулась на него. Крепко стискивая в руках рюкзак, я с широко распахнутыми глазами наблюдала за происходящим. - Пройдите, - Луини недовольно нахмурился и направился к своему столу, оставляя грязные кружки на чайном столике. Вошедший человек пошарил у себя во внутреннем кармане пиджака и, вытащив оттуда небольшой лист бумаги, протянул его инспектору. Тот, быстро просмотрев предложенный документ, бросил хмурый взгляд на меня, снова прочитал бумажонку и, наконец, недовольно произнес: - Хорошо, можете забрать её. Окончательно ошалев, я медленно поднялась, и скороговоркой заявила: «Ой, нет, спасибо, я останусь тут». Луини смерил меня серьезным взглядом и отрицательно замотал головой. - Да я впервые его вижу! – закричала я. – Не хочу, не пойду! Мне и тут неплохо! – Луини опустил взгляд. Мой мозг стал бешено соображать. В горле пересохло. – У меня нет выбора? На мой хриплый вопрос ответил лысый: - Да. Мисс Шендер, прошу вас не устраивать истерики и проследовать за мной. Я все объясню в машине. Понимая, что защиты от правоохранительных органов мне не дождаться, я прикусила язык и вышла за дверь. В коридоре нас дожидались еще двое мужчин в таких же черных костюмах. Если лысый создавал впечатление некого недоюриста, то эти были так называемыми шкафчиками. В их руках прекрасно бы смотрелись бейсбольные биты… «Дело дрянь» - уныло пробурчало мое подсознание. В сопровождении я вышла из участка. На подъездной аллее стояла темная машина, от её лакированного покрытия отражался яркий свет фонарей. Я обернулась, и лысый указал мне на машину. Мы явно направлялись к ней. Неожиданно запнувшись о собственную ногу, я полетела на асфальт. Меня резко подхватили под локти и вновь вернули на ноги. Сама я не распласталась по тротуару, но мой рюкзак не упустил возможности поваляться в грязи: он выпал из моих рук. Бурча благодарность, я поднимала рюкзак одной рукой, а другую пихнула в карман куртки. Мои пальцы почувствовали металлический холод, и я принялась шарить рукой по карману. Это была капсулка. «Черт! – мысленно прокричала я. – Да это же подарок Старка!» Резким движением я вытащила капсулу из кармана и, вытянув руку, зажмурила глаза и нажала на кнопку. Ничего не произошло. По крайней мере, для меня. Слегка разочарованная, я открыла глаза и обернулась. Мои сопровождающие стояли на коленях и зажимали голову руками. Было похоже на то, что их оглушили. Из моих рук выпал рюкзак, да и капсула с характерным звяканьем покатилась по тротуару. Я впала в ступор. Дверцы водительского сидения черной машины открылась, и из нее показался такой же шкафчик. С явным недоумением он уставился на меня. Мое внутреннее «я» очнулось быстрее, чем он, и заорало: «Беги!». Не помня себя, я быстро стартанула, заворачивая за угол здания, и понеслась в первый же проулок. В почти полной темноте я бежала, даже не зная куда, но лишь бы подальше от сомнительных незнакомцев. Сердце бешено билось у меня в груди, и его стук отчетливо раздавался в ушах. Из-за него я абсолютно не слышала, есть ли за мной погоня. На ходу оборачиваясь, я видела, как за угол завернул мужчина, как он увидел меня, как побежал. Я хотела прибавить скорости, повернулась, смотря вперед, но тут передо мной появился знакомый размытый образ. Мгновенно затормозив, я уже который раз запнулась о собственные ноги и кубарем полетела на землю. Я, понимая абсурдность всего происходящего, медленно подняла голову, чтобы убедиться, что это был лишь обман зрения - и вправду, дорогу мне никто не преграждал. Откинувшись на землю, я громко и истерично захохотала. Где-то в кармане джинс завибрировал телефон. Я вздрогнула и, не открывая глаз, нашарила нарушителя моего спокойствия. Потыкала пальцами по экрану, а когда вибрация прекратилась, поднесла телефон к уху, в тайне надеясь, что вызов сбросила. Но нет, в трубке был серьезный, даже грубоватый, голос Старка: - Что происходит? - М? - Где ты? – холодно спросил он. - Сплю, - медленно ответила я, понимая, что нахожусь в горизонтальном положении, и что мне вполне удобно. - Хорошо, а спишь-то ты где? – продолжал Энтони все тем же требовательным голосом. - Дома. - Я только что разговаривал с Канди, она сказала то же самое, но Джарвис тебя не видит! - Это потому что я дома, а не в твоей башне. Я сплю у себя дома, - все еще не открывая глаза, четко проговаривала я. - Хм, - недовольно как бы рыкнул он, - а где ты была сегодня ночью? - Дома. - Хм… – сквозь зубы цедил Тони, явно злясь. - Помнишь ту штуку, которую я тебе отдал перед поездкой в Лондон? - Да, - медленно ответила я, понимая, куда он клонит. – Она потерялась, прости, – притворно замямлила я. – Еще с утра была у меня, я её с собой взяла, но когда я пришла в школу, её уже не было. Похоже, она попросту выпала из кармана. На заднем плане мне послышался торопливый голос Джарвиса: «Сэр, я нашел её». Он собирался договорить, но Энтони что-то промямлил ему и быстро проговорил в трубку: - Позвоню позже, будь на связи. Послышались протяжные гудки. Приоткрыв один глаз, я посмотрела на экран. Со вчерашней ночи у меня было около двадцати непринятых звонков от Старка. Черт! Я резко села и тут же пожалела об этом: моя голова загудела, словно все пчелы мира вдруг поселились в ней. «Так, стоп! – мелькнуло в тумане моей головы. – Вечеринка – это точно было. Ладно. Джип? Нет-нет, не джип… Пикап? Хм, да, это тоже было» – меня передернуло, когда в голове пронеслось воспоминание о моем самом необдуманном поступке. – Хм… а была ли я в участке? Может, это все сон? Если я в участке, то все не так плохо. А забирали ли меня из участка? Хм… А если я в действительности дома, то еще лучше. Надо просто открыть глаза…». Повинуясь своему внутреннему голосу, я открыла глаза. - Ох, черт! – невольно вырвалось у меня, и я тут же соскочила с кровати. – Твою ж мать! Я находилась в незнакомой мне комнате, с серыми стенами, большим светлым окном (без решетки, что радовало), кроватью, которые обычно стоят в лазаретах. Возле кровати стоит тумбочка, на ней лежит пачка с растаявшим льдом и стоит стакан с прозрачной жидкостью, рядом с ним большая круглая таблетка, чуть дальше от стола стоит подставка для капельницы, но без физраствора. В углу - металлический столик на колесах, на нем лежат использованные ватные тампоны и пара шприцов. Лихорадочно соображая, я попыталась вспомнить, что произошло, и вообще где я, но у меня ничего не получилось. Я подняла руку к голове, чтобы закрыть ладонью глаза, но почувствовала кончиками пальцев мягкий бинт. Пища что-то невнятное, я быстро ощупала голову – только пара шишек, причем одна еще от Аарона. Быстрыми движениями я размотала бинт, бросила его на тележку и ринулась к белой двери. Возле нее, на стульчике, стоял мой измазанный засохшей грязью рюкзак. Не обращая на него никакого внимания, я дернула ручку и вылетела за дверь. Там была еще одна комната, заставленная стеклянными шкафами с медикаментами. Возле окна стоял стол, за которым сидел странный, немного ошарашенный от моего неожиданного появления мужчина в мутно-зеленом костюме очень странного покроя. Он улыбнулся мне и, нажав на кнопку небольшого прибора на своем столе, быстро проговорил: «Она проснулась». Мимолетно обернувшись, я увидела еще одну дверь и ринулась к ней. - Не стоит, - спокойно предупредили меня, даже не поднимаясь с места. Я замерла и медленно обернулась на него. Одарив меня пронзительным взглядом, мужчина степенно произнес: - Иначе получишь очередную порцию успокоительного. Плохо соображая, с перекошенным от страха лицом, я ринулась к двери, наплевав на его предупреждения, и, открыв её, благополучно врезалась в кого-то. Меня ухватили за руку и, не давая упасть, довели до кушетки, настойчиво усаживая на нее. Мое сердце бешено билось, а мозг лихорадочно соображал, что же мне делать. Пару мгновений я потерялась, совсем оглушенная своим страхом. Передо мной на корточки присел лысый мужчина, тот, что вчера - как оказалось, не во сне - забрал меня из участка. Он протянул мне бокал с водой, в которой шипела крупная таблетка. - На, выпей, - спокойно проговорил он. Я отрицательно мотнула головой и плотно стиснула губы. – Это всего лишь хлорпротиксен. Этот мужчина выглядел вполне доброжелательно, но, припоминая потраченные часы в школе на уроках безопасности, я решила, что доверять ему (и не только ему) вообще не стоит. Даже не совсем понимая значение длинного слова, я сморщилась и еще раз отрицательно покачала головой. - Это от похмелья, - пояснил лысый, протягивая мне стакан. В мою больную голову пришла небольшая идея. Я приняла стакан, но пить не стала. Не произнеся ни слова, я резко выплеснула содержимое стакана в лицо мужчины и бросилась за дверь. Я оказалась в широком и далеко идущем коридоре, наполненном людьми в строгих костюмах. Некоторые остановились и с удивлением уставились на меня. Я тут же бросилась бежать, даже не соображая, зачем я это делаю и куда, собственно, направляюсь. Мои ноги несли меня вперед, а руками я отталкивала застигнутых врасплох людей. Кто-то пытался поймать и остановить меня, но я уворачивалась, а некоторые, более разумные, сдвигаясь к стене, благоразумно уступая мне дорогу. Но это безумие продолжалось недолго – кто-то ухватил меня за ворот кенгурухи и повалил на пол. - Вставай, - строго приказали мне. Чертыхаясь, я поднялась с пола, поднимая руки вверх, как бы показывая свою покорность, хотя в глубине души надеялась смыться. - Поворачивайся, - командовал тот же голос, - и шагай за мной. И чтобы без фокусов! Я послушно повернулась, и моя челюсть обвисла. Передо мной стояла рыжеволосая женщина, с самым серьезным выражением на лице. Неужели это она меня повалила? Сурова… - Попробуй выкинуть хотя бы еще один фокус, и проваляешься в постели еще один день! Понятно? Я кивнула. Женщина круто развернулась и зашагала по коридору, быстро проговорив, что все в порядке. Я даже не поняла, куда или кому это она сказала. Мне пришлось покорно следовать за ней (так, на всякий случай, а то вдруг ей нравиться делать людям больно). Она быстрым, непривычным для меня темпом бодро шагала по коридору. Я следовала за ней. Меня очень удивило, что она за все время так и ни разу не проверила, иду ли я за ней… В моей голове начал созревать коварный план… Но мы пришли. Она остановилась возле стеклянной матовой двери и открыла её, пропуская меня вперед. Там, у большого окна, спиной к нам стоял высокий мужчина в длинном темно-сером плаще. - Сядь, - строго произнес он, не отворачиваясь от окна. Рыжая указала мне на один из стульев возле длинного стола, и я покорно села. – Агент Романофф, пригласите сюда агента Колсона. - Сэр? – вопросительно вздернула брови Романофф. Мужчина, наконец, повернулся к нам, демонстрируя свое строгое, мысленно на чем-то сосредоточенное лицо. Один его глаз был закрыт черной повязкой. На мгновение мускулы на его лице дернулись, словно его посетило неприятное воспоминание, и он поспешил исправиться: - Агента Ситуэлла. Агент Романофф кивнула и выскользнула за дверь. Мужчина перевел свой взгляд на меня, недовольно хмыкнул и откинулся в кожаное кресло на колесиках: - Итак, ты набегалась? Размялась? Плотно стиснув зубы, я зло уставилась на повязку мужчины, боясь смотреть ему в глаза (вернее, в глаз). - Меня зовут Ник Фьюри… - Мне плевать, - коротко бросила я и скрестила руки на груди. - Понимаю, - слишком спокойно проговорил он, но лицо красноречиво говорило о его недовольстве. - Мне не доставляет удовольствия носиться за тобой. - А вы можете и не носиться, - опять перебила я, - не в салки играем. Я могу идти? - Нет, - отрезал он. – Старк мне обещал, что забота о тебе не падет на мои плечи. И дел у меня хватает, не вижу ничего забавного, чтобы бегать за отпрысками Энтони или кого-либо еще. - А зачем же бегаете? – изображая дурочку, залепетала я. - И причем тут я? - Мария Шендер, - осек он меня, – я знаю твоего отца, и в свое время мне пришлось нянчиться с ним. Я демонстративно фыркнула и пробурчала: - Он мне не отец. - Вот как? – Фьюри вздернул бровь. - А результаты экспертиз говорят мне совсем другое. - Не суть. - Нет, в этом-то и есть вся суть! Неужели ты не понимаешь, что, подставляя себя, ты подставляешь и Старка, и нас? - О как! – вскрикнула я. – А вас-то чем? И кого это нас? И вообще, где я? Фьюри хотел мне что-то сказать, но мой карман завибрировал. Припоминая, что вежливость превыше всего, я буркнула «простите» и ответила на звонок. Это был Энтони. - Итак, - злобно процедил он, - где ты? - Эм… Ник Фьюри протянул руку, как бы прося у меня телефон. Я послушно передала ему этот нелегкий разговор. - Энтони, - ответил Ник, - да, она у нас. – Повисло небольшое молчание, видимо, говорил Тони. Потом Фьюри продолжил, нахмурив брови: - Да, мы видели, что капсула была активирована, поэтому разыскали её. – Опять молчание. – Да, она пробудет тут пару дней, до твоего возвращения. Да, хорошо. Фьюри протянул мне телефон, недовольно поглядывая на меня. - А вы соврали, - слегка повеселев, сказала я. Мне полегчало, когда я поняла, что Энтони действительно знаком с этим человеком, и что, возможно, мне тут ничего не угрожает. – Вы соврали Старку. Капсулу я активировала уже при ваших сотрудниках. - Да, я знаю, - серьезно кивнул Ник. – Только мне не надо, чтобы твой отец, - я сморщилась, когда Фьюри употребил слово «отец», мне оно не нравится, - не закончил свои дела и прискакал сюда. Он вернется, и тогда сама расскажешь ему о своих выходках. - Ничего не стану рассказывать, - буркнула я, надувая губы. Фьюри опять хмыкнул и посмотрел на громоздкие наручные часы. - За этот день он звонил сюда уже раза три. - Может, я пойду? – даже не надеясь на успех, еще раз спросила я. Фьюри демонстративно выгнул бровь, словно интересуясь, притворяюсь я дебилкой или на самом деле такая. - Да ладно, - поспешила исправиться я, - просто попыталась. Вдруг и впрямь отпустили бы. - Тебя тут не в плен взяли, - спокойно проговорил Ник. Он попал в точку, до звонка Энтони мне казалось, что меня именно похитили. – Тебя никто не запрет в какой-нибудь комнате, ты будешь практически свободна в своих перемещениях… - тут Фьюри задумался. Когда он заговорил, его голос вновь вернул себе раздражительные нотки: - И как Старк решился оставить тебя без охраны? - Я сама попросила… Фьюри недовольно уставился на меня, и я готова спорить, что он мысленно называл меня избалованным, самовлюбленным ребенком, которому еще рано выходить из песочницы. Честное слово, на секунду мне показалось, что он решает, какой совочек мне подойдет больше: розовенький или голубенький. В дверь постучались и, не дождавшись разрешения, вошли. Это была агент Романофф и тот дяденька, от которого я так старательно убегала уже несколько раз. Вошедшие с полным равнодушием уставились на Фьюри, готовые выслушать его распоряжения. - Ситуэлл, присмотрите за Марией, - строго отчеканил Ник и вновь взглянул на часы. Видимо, он куда-то торопился. - Не могу, сэр, - даже не поведя бровью, равнодушно ответил Ситуэлл. – Очередное ограбление. Признаки похожие, мне бы хотелось отправиться самому, не хотелось бы вновь потерять след. Фьюри смерил его недовольным взглядом, но через мгновенье хмуро кивнул: - Хорошо, отправляйтесь. Ситуэлл быстро развернулся на пятках и поспешно удалился. - Наташа, - с сочувствием произнес Ник, - получается, что Мария на тебе. - Да, сэр, - недовольно поджала губы Романофф. Она перевела холодный взгляд на меня, а я, в свою очередь, не нашла ничего лучшего, и с ухмылкой помахала ей. Наташа сделала глубокий вдох, демонстративно закатывая глаза, и, меча в разные стороны молнии, скоро вышла из кабинета, не дожидаясь меня. Я перевела удивленный взгляд на Фьюри, он равнодушно смотрел на дверь. Прокрутив в голове еще раз последние действия агента Романофф, до меня, наконец, дошло, что сейчас я подобна занозе в энном месте. Мне стало стыдно. Глядя себе под ноги, я дошла до двери, коснулась ручки, скороговоркой промямлила: «Извините… Я не специально», и пулей вылетела в коридор. Мисс Романофф была сама сдержанность. Она разрешила мне сходить до уборной (мне нужно было хотя бы умыться) и заставила выпить шипучую таблетку, после которой, по правде признаться, я почувствовала небольшое облегчение. За все это время она ни разу не улыбнулась, а на мои просьбы или попытки завязать разговор отвечала грубоватыми резкими словами. Это её отношение бесило меня, но мой внутренний голос просил, вернее, настойчиво требовал, не нарываться. Я сжимала кулаки, скрежетала зубами, мысленно материла ее, на чем свет стоит, но при этом умудрялась сохранять на лице безучастие и полнейшее равнодушие. - На завтрак, - скомандовала Наташа, едва я опустила опустошенный стакан на столик. Непроизвольно мой уже прожигающий взгляд одарил её своим полным возмущением, но Романофф проигнорировала его. С самым высокомерным видом она развернулась и вышла в коридор. Я пожала плечами, села на ближайший стул, закинув ногу на ногу, и с ухмылкой уставилась на дверь. Мисс Романофф вернулась довольно скоро, приоткрыв дверь, она уставилась на меня, нахмурив брови. Я демонстративно развела руками: - Терпеть не могу заносчивость, - Наташа хотела что-то ответить, и, наверняка, очень грубо, но я не дала ей и рта раскрыть: - Если ко мне относиться хотя бы без явного презрения, возможно, и мое отношение изменится в лучшую сторону. - А достойна ли ты того, что просишь? – рыкнула она. В голове вновь зашумело, но я не подала виду: - Может быть и нет, но не в данном случае. То, что я оказалась здесь, и что именно вас, - я специально выделила свое это «вас», - попросили присмотреть за мной – чистая случайность. Не могу понять, к чему такая агрессия. Лживая улыбка растянулась на моем лице. В этот момент я начала потихоньку ненавидеть всех: Фрейзера за то, что подставил меня, себя за то, что повелась на его провокацию, учителей за то, что не видели подлости Аарона, эту Наташу за её презрение, Фьюри за то, что вмешался, Ситуэлла за то, что попросту приехал за мной в участок, Николь за то, что тогда не сбавила скорость, и, наконец, Старка за то, что когда-то он не предусмотрел некие события и не воспользовался контрацептивами. Когда я опомнилась и отошла от своей ненависти, то увидела, что Романофф пристально смотрит на меня, словно ожидая моей реакции. Но, похоже, мой отсутствующий взгляд чуть смягчил её, потому что, когда она вновь заговорила, тон сменился с язвительного презрения на легкое недоверие: - Надо позавтракать. Все мое желание что-то доказывать, кому-то перечить, спорить, ругаться вдруг испарилось, мне захотелось просто оказаться одной, совсем одной, спрятаться, скрыться, чтобы никто-никто меня не видел. Я так и не поняла, к чему это было, и что вдруг изменилось, но кивнула и последовала за ней. Сохраняя обоюдное молчание, мы дошли до столовой, куда постепенно стекались люди, которые, видимо, работали на Фьюри. В столовой мы заняли четырехместный столик. Я уселась спиной к залу, а Наташа, предварительно попросив меня никуда не уходить, пошла за завтраком. Уставившись на странную картину на стене, я мысленно задавала себе вопросы, касающиеся моего нынешнего положения, и пыталась на них ответить, но ничего не получалось. Мне нужно было поговорить с кем-нибудь, кто мог бы прояснить хоть что-нибудь, а с Наташей мне говорить не хотелось. Передо мной поставили большой поднос с различной едой, которая, несмотря на свое разнообразие, не вызвала у меня никакого аппетита. Наташа села наискось от меня и иногда недовольно поглядывала, как я лениво ковыряюсь во фруктовом салате. Тут напротив меня на стол поставили еще один поднос, и я, вздрогнув от неожиданности, подняла взгляд. К нашей молчаливой компании решил присоединиться на первый взгляд серьезный светловолосый мужчина. На его стройном, рельефном теле сидел облекающийся костюм, как и у многих местных работников-агентов. Он оценивающе посмотрел на меня и с молчаливым вопросом посмотрел на Наташу. - Здравствуйте, - быстро бросила я, прерывая их немой диалог. - Привет, - тут же отозвался знакомый Наташи, и повернулся ко мне. – Гляжу, у вас слишком тихо. - Да, - поджала губы я, - как-то не заладилось. Романофф фыркнула и, встряхнув красивыми ярко-рыжими волосами, демонстративно отвернулась от нас. - Клинтон Френсис Бартон, - он протянул мне руку, которую я тут же пожала, - но можно просто Клинт. - Мария Антуанетта Шендер, - передразнила его я, - но можно просто Маша. - Где-то слышал… - задумчиво протянул Клинт и вытащил из своего кармана коммуникатор. Я с интересом наблюдала, как Бартон что-то увлеченно ищет, тыкая в экран своего телефона. - Ага, - улыбнулся Клинт, - нашел! – он повернул ко мне экран и включил видеозапись, на которой я демонстрировала способности аэроборда на школьной площадке. – Это же ты? - Да… - И что, тебя за это сюда притащили? - Нет, - смутилась я, - точно не из-за этого. А, кстати, где я? - А тебе разве ничего не сказали? – Клинт с игривой улыбкой посмотрел на Наташу, которая в ответ злобно что-то пробурчала. - Нет, - пожала плечами я. - Хм, ты в штаб квартире Щ.И.Т.а, - просто пояснил он. - Тебе что-нибудь известно об этом? - Что-нибудь наподобие ЦРУ или ФБР? – сделала предположение я. - Можно сказать и так, - кивнул Клинт, - только у нас немного другая специализация. - Ага, - без тени улыбки пробубнила Наташа, - детский сад тут у нас. Приглядываем за блудными детишками! Я покраснела и опустила взгляд в тарелку. До моих ушей долетел еле слышный шепот, и я, подняв голову, увидела, как Клинт что-то бормочет Наташе на ухо, но та через мгновение зло отпихнула его и резко вышла из-за стола. - Не в настроении она сегодня, - нахмурился Клинт и, уставившись в телефон, принялся за свой завтрак. - А как вы узнали, что там, на видеозаписи, я? - Все просто: твою фамилию ужасно громко скандировали, вот она и запомнилась. - Ааа, - понимающе протянула я. - А вам разве можно пользоваться, эм, телефонами, смартфонами и так далее? - А что мы не люди что ли? – натянуто улыбнулся Клинт. По нему видно было, что его мысли где-то за пределами этой столовой. – Я скажу тебе даже больше, некоторые из нас успевают играть в свое рабочее время. - Понятно… - я нахмурилась, раздумывая над тем, что бы еще такого спросить. - Просмотры твоей записи растут и растут, - не отрываясь от телефона, проговорил Бартон. – Ты сама сделала эту штуку, или кто помогал? - Эта штука - аэроборд. Сама. А куда отправился Ситуэлл? - Знакома с Джаспером? - Его так зовут? – удивилась я. Клинт кивнул. – Да, это его вчера отправили за мной… Клинт неожиданно рассмеялся и с большим интересом посмотрел на меня: - Так это за тобой они всю ночь гонялись? - Не всю ночь, а… - Ага, ню-ню, - широко улыбался Клинт. - Их сперва отправили на какую-то вечеринку, но когда они приехали, она закончилась. Ребятам пришлось ехать в участок, где их оглушили Старковской вспышкой, потом они еще по городу бегали. Я густо покраснела: - Все было не так… - А как? – оживленно поинтересовался он. - Не так… - Да ладно тебе, - махнул Бартон рукой, - нам ребята все утро жаловались. - Но ведь речь не об этом! – перебила его я, желая поскорее уйти от этой неприятной для меня темы. – Мистера Ситуэлла попросили присмотреть за мной, но его больше заинтересовало некое ограбление. Бартон нахмурился, но ответил: - После посещения читаури по городу стали находить оружие, не каждое в рабочем состоянии, но вот некая парочка сумела починить один их экземпляров и теперь им благополучно пользуется. - Грабят, угрожая иноземным оружием? - Да, - кивнул он. - А почему этого не говорят по новостям? - А зачем? Чтобы люди двинулись на поиски бесплатного оружия и разнесли Америку к чертям? Скорчив гримасу, я представила эту картину. Нет, ну честное слово, узнай я раньше, что где-то лежит одинокая и всеми покинутая пушка, то сразу бы бросилась на её поиски, дабы потом пострелять по «голубям». К нам вернулась Наташа, но небольшая прогулка на нее никак не подействовала – она была все так же раздражена. - Наболтались? – сердито поинтересовалась Романофф. - Наташа, что случилось? – ласково поинтересовался Клинт, наклоняясь к ней. - Ничего! – резко ответила она. – Просто мне очень нравится тратить свое время на нее! Может, мне сразу за всеми Старками наблюдать? - Причем тут Тони, - успокаивающе проговорил Бартон, положив ей руку на плечо, но она тут же её сбросила. - А ты разве не в курсе? – продолжала злиться Наташа. - Она его дочурка! - Не надо так говорить! – теперь пришла моя очередь злиться. – Мне это неприятно! - А мне приятно носиться за тобой? А меня спросили? – повысила голос Романофф. – У тебя есть родители, которые могли бы и приглядеть за своим отпрыском. - Не надо, - сквозь зубы процедила я. - Что не надо? Готова спорить, твоя мать специально подобрала момент, когда сообщить Старку о тебе. - Наташа, - Клинт вновь попытался успокоить её, но она не слушала. - Куда же она делась? Сплавила тебя на Старка, а он тебя скинул на нас! Замечательно! Растянув на лице ухмылку, я постаралась взять себя в руки и холодно произнесла: - Она не сплавляла. Она бы и не стала этого делать, раз не сделала раньше. Николь разбилась, умерла. Без меня. Я осталась. И я бы не узнала Старка, если бы моя тетка не отказалась бы от меня. – «Как много бы… и меня…» - мрачно подумала я. - Она не взяла. Отказалась. Над нашим столиком повисло напряженное молчание. Мне стало обидно за себя: ведь меня действительно перекидывают с одних рук на другие, как маленького, всем надоевшего щенка. Как это омерзительно и противно… Злобный блеск в глазах Наташи медленно угас, и она неловко стиснула руку Бартона в поиске поддержки. Клинт же теперь с недовольством смотрел на нее. Он же первый и решил прервать тишину: - Ну, чем займемся? У меня уже было небольшое пожелание, и я все же решила попытать свое маленькое счастье: - Нельзя ли съездить до моего дома? Я бы переоделась и сходила в душ, - на мне была вчерашняя омерзительная (сейчас она представлялась именно такой: мерзкой, противной, неудобной) рубашка в клетку. - Я буду паинькой. - Хорошо, - кивнул Клинт. До 42-го домика мы добирались на служебной машине: я, Наташа и Клинт, который уселся за руль. Дома меня ждал ужасающий и всепоглощающий, самый настоящий срач. У меня даже руки опустились, когда моему взору открылась эта свалка: беспорядочно валяющиеся пустые и полупустые бутылки, разбитые стекла, все было в крошках от чипсов и сухарей, и все это было объято облаком «наиприятнейшего» аромата. - Твою ж мать, - ошарашено выдохнула я. Клинт похлопал меня по плечу, и, ухмыляясь, решил приободрить добрым словом: - Кто-то любит погулять на широкую ногу! Проигнорировав его, я направилась прямиком на кухню за мусорными мешками. Агенты не остались равнодушными и сами решили мне помочь. Спустя два часа мой дом вернул себе былой облик, правда, на стенах не хватало нескольких картин и рамок с фотографиями, но все же он уже не был свалкой. Еще через полчаса я, чуть приободренная после душа, в свежей одежде и с чистым рюкзаком, была готова отправляться обратно в штаб квартиру некого Щ.И.Т.а. Выезжая на главную улицу, мы попали в пробку. Молчаливое ничегонеделание утомляло меня, а разговор между нами как-то не клеился. Стараясь отвлечься от неприятного шума в ушах, я принялась глазеть на прохожих, на большие, недавно отстроенные здания, на нервничающих водителей. В голове моей то и дело возникали всякие вопросы, которые требовали объяснения, но я никак не решалась нарушить установившуюся тишину. Однако случайная краткая мысль вдруг заставила меня заерзать на сиденье от нетерпения. Я старалась найти ответ на вопрос в своей голове, но ничего не получалось, и слова невольно слетели у меня с губ: - А как я вчера попала в штаб квартиру? – мой голос не мог скрыть моего волнения. – Я помню, как меня забрали из участка, как я воспользовалась вспышкой, и как побежала… И на этом все. Наташа и Клинт переглянулись. Мне казалось, что именно Романофф может прояснить ситуацию, но её смятение во взгляде пошатнуло мою уверенность. Казалось, что это было загадкой и для нее. В зеркале заднего вида я увидела, как брови Бартона нахмурились, как он колебался, размышляя над тем, стоит ли мне вообще рассказывать. Краем глаза я уловила легкий кивок Наташи, и Клинт неуверенно начал: - Ребята, что тебя вчера забирали из участка, сегодня утром рассказывали… Юджин бежал за тобой, когда ты неожиданно затормозила и валехнулась на землю. Все бы ничего, да вот только ты начала смеяться. Он попытался привести тебя в чувства, но ты игнорировала его. Ну, парень и перепугался, решил, что у тебя припадок там какой-нибудь, вот и вызвал отряд медиков. Тебе вкололи успокоительное, но через несколько минут спокойствия ты начала… эм, плакать. Остекленевшими глазами я уставилась на свои руки, боясь поверить в слова Бартона. Неужели все те переживания, что постепенно накапливались во мне, вдруг вырвались на свободу? И почему так? Сперва смех, потом слезы… Я думала, что я сильнее, что я справлюсь со всем тем, что навалилось на меня. Мне казалось, что я справлюсь самостоятельно, и мне не понадобится чья-либо помощь, но получалось совсем не так… Помощь была мне необходима, ведь самостоятельно я вытворяла такое… Вспомнив про Николь, я закатила пьянку; подралась с Аароном лишь за то, что он ляпнул, будто я совсем одинока; решила доказать свою независимость и силу и эпично свалилась на рифы; про необдуманное решение прокатиться на мотоцикле, а потом и на капоте пикапа вообще стоит умолчать… - Только после того, как тебе поставили транквилизаторы, ты успокоилась, - подвел итог Клинт. Стиснув зубы, я уставилась в окно – мне было стыдно и обидно за себя. Вот оно, чувство одиночества, оно волной накатилось на меня, показывая, что за стеной самоуверенности прячется страх остаться совершенно одной и никому не нужной. Мне совершенно не хотелось признать, что слова Аарона были правдой, что теперь я сама по себе. - Я не знала, - словно извиняясь, прошептала Романофф, лишь на секунду отрывая меня от размышлений. Все это долгое воскресенье у меня не было совершенно никакого настроения, я очень остро ощущала упадок своих жизненных сил, как душевных, так и физических. Видя мое весьма плачевное состояние, Наташа и Клинт, по моей просьбе, оставили меня наедине со своими мыслями в той комнатке, где я утром проснулась. Валяясь на кровати, я была не в силах даже посмотреть на свои любимые лакричные конфеты, которые стояли в красивой вазочке на тумбочке. Пока в комнату сквозь окно проникал свет, я сохраняла относительное спокойствие, но когда за окном угас последний слабый лучик солнца, скрываясь за высотками, на меня накатила волна паники, и я уже не могла оставаться без движений. В сумраке комнаты мне постоянно казалось, что кто-то тихо слоняется из угла в угол и что-то бормочет себе под нос. Мне очень хотелось спать, но больше этого я боялась закрыть глаза… Стараясь успокоиться, я медленно и глубоко вдохнула… «Маша», - раздался слабый, незыблемый голос. Вскрикнув, я соскочила с кровати и пулей вылетела за дверь, надеясь нарваться на представителя человеческой расы. Доктора, что несколько раз за этот день заходил меня проверить, на месте не было, и я отправилась слоняться по слабо освещенным коридорам, постоянно оглядываясь и уверяя себя, что не сошла с ума. - Хкм… - раздалось у меня за спиной. От неожиданности я подпрыгнула и обернулась. За мной стоял самый настоящий и вполне такой реальный человек. - Здравствуйте, - выдохнула я с явным облегчением. Мужчина чуть наклонил голову вправо, изучая меня. Я обратила внимание, что на нагрудном кармане его пиджака красовался бейдж, на котором было крупно выведено: «Охрана». - Что ты тут делаешь? – равнодушно поинтересовался охранник. - Эм, - я задумалась лишь на секунду, - мне нужен мистер Фьюри. - Его сегодня нет. - Но я видела его сегодня, - я нахмурила брови. Присутствие человека отодвинуло мою панику на задний план, и теперь мне нужно было решить, что делать дальше. - Он был здесь днем, но на ночь он не остается. - А кто остается? Доктор тут? - Нет, его тоже нет. - Может быть, мистер Бартон… - я почти отчаялась, - или мисс Романофф? Охранник осторожно улыбнулся и кивнул: - Да, они тут. Позвать их? - Да, пожалуйста… Только мисс Романофф. Лицо Наташи, когда она зашла в отведенную мне комнату, не выражало ничего. Но ей хватило пары мгновений, чтобы быстренько провести анализ моего внешнего вида и тут же в недоумении уставиться на меня. Сконфузившись, я опустила глаза в пол и пробормотала: - А можно мне какого-нибудь снотворного? - Днем спать меньше надо, - раздражительно бросила она. Я промолчала. Не говорить же ей, что я не спала, хоть и желала этого больше всего. Сон помог бы мне отключиться от всех переживаний, от забот, от страхов… - Ладно, сейчас принесу. - Спасибо, - кивнула я. Снотворное не могло мгновенно погрузить меня в беспамятство, и поэтому какое-то время я лежала, уставившись в белый потолок (предварительно включив свет, который, уходя, выключила Наташа). «Перезвони Старку, - вспомнила я слова мисс Романофф, когда она протягивала мне стакан с водой, - он не смог дозвониться до тебя». Я потянулась за телефоном, лежащим на прикроватной тумбочке. Несколько пропущенных, как от Энтони, так и от Пеппер. А ведь он был даже не в режиме «Без звука», но наоборот, звук на входящий звонок был на максимуме. Неужели я могла не заметить? Больше не сомневаясь ни мгновения о том, стоит ли перезванивать, я набрала номер… Пеппер. Трубку подняли тут же: - Господи! Мария! – взволновано вскричала Пеппер. – У тебя все хорошо? - Да... - Что произошло? – перебила она меня, и добавила в сторону: - Да, это она. Да. - Все хорошо, - успокаивающе соврала я. – Честно. Я все расскажу, когда вы вернетесь. - Значит, все-таки что-то произошло… - Пеп, - перебила я, - все хорошо. Эм, если я вдруг вырублюсь, ты, эм, не пугайся. Я просто выпила снотворное… - Зачем тебе снотворное? - Переволновалась, - устало пояснила я. Тут даже врать не пришлось. - Мы постараемся вернуться раньше. - Не надо, - я постаралась придать голосу бодрости, но это как-то слабо получилось, - все будет хорошо. За мной приглядывает Наташа Романофф. - Наташа Романофф? – удивилась Пеппер. Где-то вдали послышалось недовольное бормотание Старка, но я не смогла разобрать слов. - Да. И мистер Бартон. А вы знакомы? - Я знаю Наташу, а с Бартоном знакома лишь мельком. – Опять бормотание за кадром, после которого Пеппер добавила: – Тони сочувствует, что Наташа теперь тобой командует. - Не сочувствует, - догадалась я, - наоборот, злорадствует. - Да. - А они тоже знакомы? – удивилась я. - Угу, - в голосе Вирджинии послышались смешинки, - когда-то Энтони был в подобной с тобой ситуации… - И мисс Романофф «приглядывала» за ним, - заключила я, уже потирая слипавшиеся глаза и зевая. - Да, - мягко согласилась она и тихо добавила: - Спокойной ночи, Машенька. - Спокойной ночи, Пеппер. Проснувшись от дразнящих лучиков осеннего солнца, я тайно понадеялась, что меня не отправят в школу, но нет. Мало того, что меня привезли на машине до самых ворот, так ведь еще и в здание завели чуть ли не за ручку. Как я не сгорела со стыда, ума не приложу. Учебный понедельник был подобен пытке. Похоже, вся школа знала о том, как я провела свою субботу. Каждый, ну прямо каждый старался подойти ко мне и поздравить с успешной вечеринкой (завершение с копами считали просто высшим классом), выразить свое тайное желание-намек оказаться на чем-нибудь подобном или попросту спросить, почему его не включили в список приглашенных. Все это дело мне очень быстро надоело, и я надела наушники, дабы впредь игнорировать всех и каждого. Стэнфордов в школе не было, видимо, они еще оставались у родственников, так что у меня была уйма времени, чтобы заняться самобичеванием. Увы, от попыток вызвать хоть малейшее сожаление о содеянном у меня разболелась голова, и я плюнула на это неблагодарное дело. Одно меня очень радовало – в школу также не пришел Аарон Фрейзер. У меня было две версии: первая – его задавила машина, вторая – его убили собственные родители. Обе меня вполне устраивали. Хоть я и знала, что желать зла другому человеку не есть хорошо, но с собой поделать ничего не могла. Едва прозвенел звонок с последнего урока, как я ринулась к своему локеру. Оперативно одевшись, я выбежала из школы, но за воротами меня прямо-таки поймали за шиворот и запихали в машину. - И вам привет, - буркнула я, пристегиваясь. - Куда-то торопилась? – смеясь, поинтересовался Клинт, нажимая на газ. Наташа одарила его самым серьезным взглядом: - Не вижу ничего смешного. Скрестив руки на груди, я уставилась на них. Мне, конечно же, даже в голову не приходило попытаться смыться от агентов Щ.И.Т.а – мне хотелось смыться от назойливых учеников нашей школы, так называемой элиты подросткового общества. За эти несколько часов, что я провела в школе, они умудрились побудить меня презирать и ненавидеть каждого представителя их вида. - Смотрю, ты сегодня повеселее будешь, - заметил Бартон. - Похмелье – страшная штука, - философски заключила я. – Сегодня у меня нет этой проблемы. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь захотел влезть ко мне в душу, поэтому я буду старательно играть роль счастливого подростка. Не зная, чем заняться, мы коротали время, сидя в столовой и уплетая булочки с вареной сгущенкой и разными джемами. Временами между нами пролетали какие-либо идеи, но они тут же отвергались, и мы вновь принимались за выпечку, продолжая молчать. Но вскоре Наташу вызвал к себе Фьюри, и я, подобно тяжелому бремени, перешла на временное попечение Клинта, которого это особо не напугало. Он относился ко мне проще, чем Романофф. - Все, - я отодвинула тарелку подальше от себя, - больше не могу. Медленно шевеля челюстями, Бартон понимающе кивнул. Он жестом показал мне что-то наподобие «подожди минутку» и, захватив с собой еще полную тарелку сдобы, вышел из-за стола. Через пару мгновений он вернулся и кивнул мне в сторону двери, мол, пошли, чего расселась? Тяжело поднимая свое набитое брюхо, я послушно проследовала за ним в коридор. - Как ты относишься к спорту? - После плотного обеда-то? – лениво отозвалась я. – Очень сомнительно. - Но ведь не резко против, так? - Конечно, нет, - чуть улыбаясь, кивнула я. Нет, а, в самом деле, когда я была против физических нагрузок в тяжелое для психики время. Местный спортивный зал, ясно дело, не был самым обыкновенным. Все его огромное пространство было поделено на зоны, огражденные друг от друга высокими стеклянными перегородками. В одной зоне находились тренажеры, беговые дорожки и гантели, в другой в ряд висели боксерские груши, дальше шла зона с мишенями и многочисленными сюрикенами и метательными ножами, в следующей зоне на больших деревянных подставках располагались луки, арбалеты и даже различные рогатки. Еще дальше была зона для стрельбы из оружия – она была замкнутой и, наверняка, звуконепроницаемой. - Я поглазею, да? - Да-да, - задумчиво пробормотал Клинт, уже направляясь в сторону одной из зон. Прошмыгнув дважды от начала до конца зала, я остановилась у полки с нунчаками. Когда-то на тренировках мы работали с таким видом оружия, и у меня даже что-то получалось… Я взяла в руку ближайшие и с нежностью провела рукой по древку. Сосна. Не люблю работать с таким деревом – оно чересчур «медленное». Внимательно осмотрев содержимое полки, я остановила свой выбор на светлых, бамбуковых учебных нунчаках. Они пришлись мне в самый раз по руке: не слишком широкие и не слишком большие, да и соединяющая нить была средней, наиболее удобной для моих небольших ладошек, толщиной. Забывая обо всем, я медленно крутанула в руках оружие, выписывая над головой восьмерку. «Почувствовав» чаки, я сосредоточилась лишь на их движениях, на их быстром и красивом скольжении в моих руках, я ощущала тепло древка, и ясно слышала красивый звук, с которым дерево рассекало воздух. Забыв о происходящем вокруг меня, я начала расслабляться. Мои руки еще помнили отточенные движения, и все получалось на автомате, легко, ровно, четко… Взмах, петля… Разворот, восьмерка, сброс… И опять, взмах, петля, вращение… В какой-то момент мне даже стало казаться, что происходящее слишком нереально, и что это все лишь затянувшийся сон, который вот-вот закончится. Что-то шевельнулось у меня за спиной, и я обернулась, забыв перехватить или хотя бы замедлить движение сегмента. Палка, наконец, нашла себе место приземления – моя голень. Резкая, неприятная боль заставила меня присесть и ухватиться за ушибленное место. «Черт. Боль совсем как настоящая. Не сон», - думала я, растирая ногу. - У тебя неплохо получается, - с усмешкой выдал Клинт. - О, - протянула я, морщась, - эта фраза была бы уместной, если бы не последнее мое действие. - Да ладно тебе, - Бартон просто сама добродушность, - петля с перехватом дается далеко не всем. Где тебя этому научили? - На тренировке. Мало того, что я на голову повернутая, так я ведь еще и каратэ занимаюсь. Клинт засмеялся и протянул мне руку, помогая встать: - Я немного умею управляться с луком. Могу и тебе показать, как держать стрелу. - А не врешь? – я подозрительно прищурилась, но не смогла сдержать веселой улыбки. - Ну не зря же меня называют «Соколиным глазом»! У меня отвисла челюсть. Глаза стали как две огромные чаши, но видеть лучше от этого я не стала. Как я не запнулась об собственную челюсть, сама не знаю… - Расскажи! – тут же потребовала я. - Хм… С чего бы начать?.. В школу меня доставили в самом счастливом расположении духа. Еще бы! Ведь, как оказалось, я была лично знакома аж с четырьмя Мстителями! Мой внешний вид также был вполне приличным, а мое лицо даже приняло здоровый цвет, потому что я, наконец, выспалась (хоть и со снотворным). После того, как Клинт рассказал мне о себе и о Наташе, и о том, как они попали в Щ.И.Т, и еще много чего интересного, я сгорала от нетерпения поделиться новыми знаниями с близнецами (я надеялась, что ребята уже вернулись из своей поездки). Но одного лишь взгляда на Стэнфордов мне вполне хватило для того, чтобы захотеть убежать подальше и сделать вид, что меня нет. Оба брата были явно чем-то недовольны. - И как ты объяснишь свое поведение? – тут же взревел Вайти, едва подошел ко мне. Джеймс с хмурым видом согласно кивнул, поддакивая брату. - Какое поведение? – оторопела я. – О чем вы, ребята? - А как твоя суббота? А? - Совсем из ума выжила? – перебил Джеймс брата. – Алкоголь! Я нахмурилась. Откуда Стэнфорды знают? Хотя по школе ходят слухи, должно быть, они дошли и до моих друзей. - Чего молчишь? – рявкнул Вайти. - Мне нужна была разрядка! – в ответ прикрикнула я. – Вот я и разрядилась. - Очень интересный способ! – ожесточенно произнес Джей и пихнул мне в руку свой телефон. Я посмотрела на экран. Была открыта закладка с видеозаписью. Черт. С видеозаписью, где меня катают на капоте. Черт, черт, черт! - Твою мать, - выдохнула я, возвращая телефон. – Я в жопе. - В полной, - кивнул Вайти. – Как ты опустилась до такого? Не зная, чем бы себя оправдать, я неопределенно пожала плечами и бухнулась на стул. Прозвенел звонок, и близнецы, неодобрительно покачивая головами, разошлись по своим местам. Уже во всю шел урок, когда в класс чинно вошел Аарон, разбивая все мои надежды на его скорую кончину. Жаль. Зато его нос по-прежнему отливал красноватым цветом – этот факт хоть немного да грел мое самолюбие, которое за последние дни достаточно настрадалось. Этот жук, бросив на меня полный самодовольства взгляд, прошел на свое место. - Ты забыл отдать учителю контрольный лист, - мне не удалось удержать свой язык за зубами. - А для меня нет листов «опоздуна», - высокомерно ответил он, раскладывая на парте свои многочисленные карандаши. Подонок. Я вскинула брови, расплылась в искусственной ухмылке и демонстративно надела наушники. Как нас не выгнали из класса за столь развязное поведение, мне не ясно, но подобное продолжалось еще на нескольких уроках. Если я намеревалась не замечать Аарона, то тот, наоборот, хотел меня всячески поддеть. Мне это быстро надоело, и я, забыв свои первоначальные планы, с готовностью принялась отражать его атаки. Назревала очередная драка. Заваливаясь в класс, я как бы случайно смахнула с его парты лежащие в ряд карандаши. Они тут же разлетелись в разные стороны. - Упс, - мои губы растянулись в злорадной улыбке. Аарон напрягся. Было видно, что он изо всех сил сдерживает себя, чтобы тут же не накинуться на меня. Я вскинула брови и, развернувшись, проследовала на свое место в конце класса. Прозвенел звонок, который немного охладил Фрейзера. Он принялся собирать свои карандаши по полу, стараясь забыть про мой победоносный вид. В класс зашла физичка со стопкой тетрадей в руках. - Контрольную вы написали хорошо, - заверила она, окидывая класс взглядом. – Аарон, что ты там ползаешь? - Ничего, мэм, - Фрейзер выпрямился и вернулся на свое место, тут же начиная раскладывать собранные карандаши. Гребаный перфекционист. - Аарон, вас ждут у директора, можете идти. За контрольную у вас пять. Фрейзер кивнул и вышел из класса, не забыв одарить меня издевательской ухмылкой. Я заерзала на стуле. Паршиво. Если Аарон первый расскажет свою версию нашей размолвки, то, определенно, поверят ему (стоит ли говорить, что он отличник и гордость школы?). У Ленквуда никогда не было принято по любым проблемам вызывать в школу родителей (богатые и занятые очень это ценили), но вот родители Аарона наверняка уже здесь. Доказывать свою правоту перед одним Аароном было бы проще, ведь тогда он бы не чувствовал себя в полной защищенности четы Фрейзеров. Меня защищать некому. Паршиво. - Шендер, - учитель отвлекла меня от моих размышлений, - у вас два. Я была готова спорить, что в этот момент на её лице отразилось самое что ни на есть победоносное выражение лица. Она выложила мою тетрадь и вариант вперед. – Бери свою тетрадь, бери тест и решай заново. В моей душе поселилось великое сомнение – я на все сто процентов была уверена, что написала все правильно. И вправду, когда я открыла тетрадь и стала сверять работу, то получалось, что все мои правильные варианты были перечеркнуты и отмечены как неправильные. - Мэм, - спокойно произнесла я, - тут, очевидно, ошибка. Работа выполнена правильно, я уверена. - Никакой ошибки быть не может! – медленно проговорила она. – Урезоньте себя, откройте рабочую тетрадь, раз своих мозгов не хватает, и решайте. Громко выругавшись, я соскочила со своего места и, ухватив и тест, и свою тетрадь, уверенно зашагала в сторону кабинета директора. Взвинченная и агрессивная, я влетела в кабинет, не замечая абсолютно никого, кроме немного ошарашенной директрисы. - Преподаватель физики некомпетентен! – с порога начала я. – Моя работа была проверена неправильно, и она не пожелала исправить мне оценку! - Мисс Шендер, - чуть сконфужено промямлила миссис Ленокс, - успокойтесь. Давайте попробуем решить все спокойно, хорошо? – Я кивнула, но мой взгляд продолжал застилать праведный гнев. – Что у вас там? Я передала ей тетрадь и задания: - Даже в самом начале отмечена ошибка! Изопроцесс – это процесс, при котором один из макроскопических параметров состояния данной массы газа остается постоянным. В этом я уверена. Но учитель отметил это как ошибку! Где-то справа от меня послышался нервный смешок. Я обернулась и только тут увидела побледневшего Аарона и его столь же бледных родителей. Ага, я не ошиблась. - Мисс Шендер, - вновь взяла слово Ленокс, - я понимаю Вашу претензию и обещаю, что мы просмотрим работу и все исправим, хорошо? Тем более, сейчас у нас немного другой разговор, да и я не уверена, что помню формулировку закона Бойля-Мариотта. - Для газа данной массы при постоянной температуре произведение давление газа на его объем постоянно, - послышался чей-то очень знакомый самодовольный голос. Медленно, очень медленно я повернула голову вправо. У стены на мягких стульях сидели Энтони Старк и Пеппер Поттс...