Офицерская дочь-2

      С первого дня подготовки Гуни в миротворцы прошел ровно месяц. За это время он так и не изменил своего решения и изо всех сил стремился попасть в группу подготовки в миротворцы по руководством майора Мафонина. Намерения Гуни были настолько серьезными, что он даже решил бросить курить. Мой план с каждым днем проваливался. Как бы я не была строга к своему мужу на тренировках по каратэ и при изучении иностранных языков, ему все было нипочём. Зато Гуня с каждым днем делал успехи в изучении каратэ и французского языка. Правда с английским языком пока не все получалось, но мой муж не терял надежды выучить этот не поддающийся ему иностранный язык.       Через неделю после начала подготовки к нашим занятием присоединился еще один человек. Этим человеком оказался Игорь Лавров, бывший солдат моей родной части и такой же родной второй роты. Они встретились в военкомате, когда заполняли заявление с просьбой зачислить их в отряд по подготовке в миротвоцы. Год разницы, казавшийся в годы срочной службы большим, на гражданке оказался незначительным. Гуня и Гарик сильно подружились, и Лавров присоединился к нашим тренировкам.       С этого дня Лавров стал невольной жертвой наших семейных разборок. Когда Гуня предложил Гарику присоединиться к нашим тренировкам, я хотела отказаться, чтобы не впутывать Лаврова в мой жестокий план. Однако, тогда бы пришлось объяснять свой отказ, а Георгий не должен был узнать, что я всеми фибрами души против его поступления в миротворцы. Пришлось, скрепя сердце, согласиться. Я старалась быть требовательной и к Гуне, и к Лаврову, надеясь, что это заставит их передумать. Каждый день я слышала подобный диалог, когда я по двадцать раз просила их повторить очередной прием: — Саш, ну ты и зверюга. Гунь, а я еще возмущался, как ты меня гонял, когда я был духом. По сравнению с Сашей, ты был матерью Терезой, — возмущался Лавров. — Да, Саш. Мне тоже кажется, что ты перегибаешь палку. Ты сейчас напоминаешь Колобкова и Кудашова в одном лице, — вторил ему Гуня. — Отставить разговорчики в строю. Недовольные могут покинуть помещение и готовиться к зачислению самостоятельно. Я посмотрю, что вы будете делать, если вас не возьмут, — ответила я и ненадолго отошла. — Гунь, и как ты с ней живешь? Как хорошо, что она меня когда-то отшила в нашу первую встречу, — послышался голос Лаврова. — Я все слышу! — крикнула я.       Когда наконец-то наступил день, когда должны были стать известны имена всех зачисленных курсантов, я с самого утра стала волноваться. За этот месяц я так натренировала Гуню и Гарика, что их зачисление не вызывало никаких вопросов. Единственное, что могло им как-то помешать — не очень хорошее знание английского языка. Каким-то шестым чувством я уже догадывалась, что Гуню и Лаврова взяли в отряд по подготовке в миротворце, поэтому заранее начинала переживать из-за предстоящей разлуки с мужем.       Интуиция меня не обманула. Гуня действительно пришел домой радостным. Они с Лавровым с успехом сдали все зачеты, кроме английского языка, но это не помешало им попасть в отряд по подготовке в миротворцы. Меня же при мысли о скором отъезде Гуни охватили крайне противоречивые эмоции. С одной стороны хотелось порадоваться за любимого и своим тренерским способностям, которые позволили за месяц обучить моего мужа навыкам каратэ. С другой — мне не хотелось с ним расставаться, ведь неизвестно, сколько бы длилась эта разлука.       Гуня сразу же заметил мое грустное настроение. — Саш, что случилось? — Ничего, всего лишь мой любимый муж уедет непонятно куда, — ответила я, вытирая появившиеся слезы, — Я что, настолько тебе надоела, что ты готов бежать от меня куда угодно? — Саш, конечно же нет. Я очень тебя люблю, — сказал Гуня, обнимая меня, — Просто я тоже хочу заниматься любимым делом. Или ты предлагаешь висеть на твоей шее? — Но в этом городе столько рабочих мест. Почему тебя потянуло именно в миротворцы? — спросила я, по-прежнему не переставая плакать. — Саш, ну что случилось? Мне казалось, что ты давно успокоилась. Как ты нас с Гариком гоняла. Кстати, майор Мафонин отметил наши с Лавровым навыки каратэ. Он даже сказал, что было бы интересно посмотреть на нашего тренера. Вдруг после слов Гуни у меня возникла очередная идея. Слезы сразу же высохли, и я сказала: — Правда, чего это я. Давай отметим твое зачисление. Ты прав. Нам осталось провести вместе не так много дней. Так что, не буду их омрачать.       На следующий день я отправилась искать майора Мафонина. Сделать это было непросто, но я все-таки его нашла. Им оказался мужчина средних лет крепкого спортивного телосложения. — Извините, а майор Мафонин — это вы? — робко спросила я. — Ну допустим, я. Вы что-то хотели девушка? — Просто вчера мой муж и его друг были зачислены в группу по подготовке в миротворцы. Я хотела бы узнать, насколько они справились с зачетом по каратэ. Дело в том, что именно я тренировала их весь последний месяц. Может быть вы помните. Фамилия моего мужа — Гунько. — Точно, точно. Я помню. Гунько и Лавров сдали все зачеты, кроме английского языка, на отлично. Так это вы тренировали их по каратэ? — спросил Мафонин, со скепсисом рассматривая меня. — Да. Если вы мне не верите, я могу показать вам, все, что умею. Кимоно у меня с собой, — оживилась я.       Я пришла домой через час с радостным настроением. — Саш, ты чего такая довольная? Ты где была? — спросил Гуня, заметив мое счастливое лицо. — Гунь, мне предложили новую работу, и я согласилась. Я буду вашим инструктором по каратэ. Представляешь, как здорово. Мы вместе будем заниматься любимым делом, и при этом нам не придется расставаться, — радостно выпалила я и обняла Гуню. — Так это же хорошо. Надеюсь, на занятиях ты не будешь нас так сильно мучить, как на недавних тренировках? — со смехом спросил Гуня, но тут же изменился в лице, увидев мое сердитое лицо.