Офицерская дочь-2

      Утром я проснулась первой и решила порадовать мужа вкусным завтраком. Пускай он знает, чего он лишится, когда станет миротворцем. Когда по всей квартире запахло сырниками, которые я намазала душистым малиновым вареньем, на кухне появился Гуня. Уже через пять минут его тарелка была абсолютна пуста. — Спасибо, Саш. Очень вкусно. Ты у меня так круто готовишь, — сказал Гуня и поцеловал меня в щеку. — Вот. А когда ты уйдешь в миротворцы, таких вкусных завтраков у вас не будет, — ответила я и сердито надула губы. — Саш, ты же вчера сказала, что не против? — Просто, прежде чем мы приступим к подготовке, я хочу, чтобы ты еще раз подумал: ты готов идти в миротворцы? — Да, — быстро ответил Гуня. — Ну смотри. Я тебя за язык не тянула. У меня сегодня выходной, и я решила посвятить его твоей подготовке. Я уже составила примерный план твоей подготовки. После завтрака я проверю твою физическую подготовку. Затем я буду заниматься с собой карате. А вечером мы будем с тобой изучать английский и французский языки. И не надо на меня так смотреть, — сказала я, заметив озадаченный взгляд Гуни. — Ты сам захотел идти в миротворцы.       С физической подготовкой у Георгия все было отлично. За два года он почти не растерял полученных в армии навыков. Трудности начались, когда началось первое занятие по карате. Тут я поняла, что мой план может сработать, так как навыков рукопашного боя может не хватало для того, чтобы начать постепенное овладение техникой каратэ.       — Да, все гораздо хуже, чем я думала, — сказала я, спустя первые полчаса после начала тренировки. — Саш, может хватит на сегодня? Я уже рук и ног не чувствую, — пожаловался мне Гуня. — Пока ты не освоишь самый простейший прием, мы отсюда никуда не уйдем. Давай попробуем еще раз. — Я не могу бить свою собственную жену. — Ничего, я не первая в мире женщина, которую бьет муж. И здесь я тебе не жена, а учитель. Продолжаем иппон-кумитэ. — Чего? — спросил Гуня, услышав из моих уст очередное за сегодняшний день незнакомое слово. — Продолжаем учебный спарринг на один шаг, — объяснила я. — Поскорей бы уже снять это дурацкое кимоно, — проворчал Гунько. — Еще одно слово, и ты будешь готовиться к зачислению в миротворцы сам. Посмотрим, как далеко ты продвинешься в своей подготовке. Тяжело вздохнув, Гуня сделал ритуальный поклон, и мы снова приступили к отработке приема.       Мы вышли из тренировочного зала через час, когда Георгий уже мог вполне уверенно использовать изученный сегодня приём. После тренировки у меня уже не оставалось сил на готовку еды, поэтому, когда Гуня сказал, что хочет есть, я молча поставила перед ним банку тушенки. — Что это? — спросил он, посмотрев на меня взглядом, полным непонимания. — Тушенка. Или ты за два года забыл, как выглядит банка тушенки? Просто я очень устала и боюсь что на готовку обеда и ужина меня уже не хватит. Скажи спасибо, что я тебе не лапшу быстрого приготовления заварила.       Как только Гуня поел, а я отдохнула, настало время заняться иностранными языками. В первый день мы решили ограничиться заучиванием английского и французского алфавитов. Английский язык я когда-то учила в школе и даже разговаривала немного на нем, когда к нам в часть приезжали офицеры из НАТО. А вот французский язык мне, как и Гуне предстояло изучить с нуля. Оставалось надеяться, что Георгию когда-нибудь надоест такая усиленная подготовка, и он передумает идти в миротворцы. Хотя еще один иностранный язык для самообразования никогда не помешает.       Оба алфавита мы выучили довольно быстро. Поэтому, через некоторое время после ужина, я решила снова проверить, как Гуня освоил выученный сегодня прием. — Может, раз у нас осталось время, может займемся одним полезным делом? — игриво сказала я и обняла мужа. Гуня, судя по выражению его лица, подумал совершенно о другом. — С тобой я готов заниматься всем, что угодно, — сказал он и поцеловал меня. — Тогда, давай я еще раз проверю, как ты освоил тот прием, который я тебе показала. С выражением печали Гуня поклонился мне, и началось очередное кумитэ*. Через несколько минут Гуня без сил сел на диван. — Все, Сань. Я больше не могу. Я даже когда духом был, так не уставал. Удивительно, но ты мне сейчас напоминаешь Фомина, Рылеева, Евсеева и Прохорова в одном лице. — Это очень хорошо, что во время тренировок я вызываю у тебя такие ассоциации.       Через несколько часов, когда мы уже легли спать, я почувствовала на своей талии руку Гуни. — Саш, может настала пора заняться чем-то более приятным, чем карате? — игриво спросил Гуня. — Кажется, кто-то говорил мне, что очень сильно устал. — А я уже отдохнул. — Хорошо, тогда быстро расскажи мне английский и французский алфавиты. И если ты назовешь все буквы правильно, то так и быть, займемся любимым делом. Удивительно, но Гуня быстро и без запинки назвал все английские и французские буквы, а затем обнял и поцеловал меня. Я же быстро отдалась ему во власть. Пусть знает, чего он может лишиться, если поедет в миротворческую миссию.