А что-то страшное преследовало её, и она бежала, бежала, так что сердце, казалось, вот-вот разорвется, — бежала в густом, клубящемся тумане и кричала, бежала, слепо ища неведомое безымянное пристанище, которое находилось где-то в этом тумане, окружавшем её.
Проснувшись, она увидела склонившегося над ней Ретта; он молча взял её, как маленькую девочку, на руки и прижал к себе.
Маргарет Митчелл, «Унесённые ветром».
Дом был куплен в Хогсмиде. Снейп рассудил, что на данный момент это самое безопасное место, да ещё и самое близкое к Хогвартсу. В доме, как мне показалось, давно никто не жил, ведь всё было запущено. Кое-где стояла какая-то антикварная мебель. На неё словно накинули шаль — такой толстый слой пыли на ней находился. В полупустых, неухоженных помещениях было неуютно, я сразу ощутила, как под ребрами скребётся какое-то малоприятное существо. Жить я здесь точно не собираюсь. Но для Министерства, которое ждало от нас красивой картинки семейной жизни, нужно было постараться и привести всё хотя бы в подобие порядка и гармонии. А поскольку Снейп явно не знал, что означает последнее слово, я взялась ему помогать. Каждый придумал себе зону ответственности. Я, например, вспомнила, что издревле женщина считается хранительницей домашнего очага, и потому направилась в кухню. С новоиспечённым мужем я пересекалась крайне редко, даже почти его не слышала. Как можно делать ремонт в большом доме (пусть даже и с помощью магии), не издавая при этом практически никаких звуков? Наконец мне надоело придумывать, как красивее расставить на полках утварь, которой я никогда не буду пользоваться, и я отправилась на поиски супруга. Видимо, он уже долгое время сидел в комнате, определённой нами под гостиную, уставившись пустым взглядом в стену. Я оглядела окружавшее его пространство и поняла: он водрузил сюда стол с парой кресел и посчитал работу законченной. Затем я едва слышно кашлянула, чтобы обозначить своё присутствие. Реакции не последовало. Я закатила глаза и предприняла попытку начать разговор. — Весьма неплохо получилось. Меня заметили. Теперь этот странный, будто остекленевший взгляд был направлен на меня. — Вы о чём? На самом деле, у меня было подозрение, которое подтверждалось всё сильнее: зельевару было теперь неловко взаимодействовать со мной. Мы лишились старых ролей, в рамках которых нам было предписано обмениваться колкостями и грубостями, а новые роли казались слишком абсурдными. Я справлялась лучше своего напарника, который, очевидно, так и не решил, какой тактики теперь придерживаться (особенно, после той сцены с объятием в коридоре), а потому стал ассоциировать меня с чем-то вроде дальнего родственника. Рамки приличия предписывают хотя бы изредка встречаться с ним, но вовлечённость в подобное взаимодействие равняется вниманию, которое вы оказываете старой коробке из-под обуви. То есть, вовлечённости не было вовсе, и иногда мне казалось, что я стала привидением. — Об этой комнате, разумеется. Но вы ничего не сделали с обоями. Снейп наморщил лоб, как будто слово «обои» никогда не входило в его словарный запас. — Посмотрите: они отклеены во многих местах. Я бы совсем их заменила, они не подходят к мебели по цвету. Маг снова уставился на стену, но теперь уже более осмысленно. Зря я ждала, что он выдаст какую-то реакцию на мои реплики — её не последовало. Тогда я переменила тему. — Я прогулялась сегодня по деревне. Ну, перед тем, как мы встретились здесь. И… Это правда, что писал «Пророк». Визжащую Хижину сожгли. Да сожгли так, что там пустое место. Абсолютно голая земля. Вы уже видели? Я внимательно смотрела на собеседника. Честно говоря, я рассчитывала на эмоциональный отклик. Уж это сообщение точно должно было его вызвать. — Видел, ведь я её и сжёг, — сказал Снейп ровным и спокойным голосом. Вечером всё было готово. По крайней мере, я вынесла такой вердикт, потому что поняла: выше головы мы не прыгнем. У меня, в отличие от мага, было хотя бы примерное представление о том, как должно выглядеть место обитания счастливой семьи, но и его нам едва хватило. — Завтра после обеда встречаемся в Министерстве, — сухо констатировал Снейп, наблюдая за тем, как я вношу в интерьер последние штрихи. Я повернулась к нему. — Можно сделать проще. — То есть? — Здесь есть несколько спален, и выглядят они теперь довольно прилично. Почему бы не переночевать тут и вместе отправиться в место назначения? Вот зачем я это сказала? Никто не тянул меня за язык. Зельевар молчал. Он понял, что я поставила его в достаточно интересное положение: если он выдумает предлог, по которому ему надо уйти на ночь в школу, то фактически признает открыто: ему неловко находиться со мной в одном помещении так долго, не говоря уж о том, чтобы вместе ждать утра, хоть и по разные стороны от стены. — Заодно проверим, действительно ли этот дом пригоден к жизни. Вдруг в полночь раздастся страшный вой и в наши опочивальни ворвутся призраки, жаждущие отомщения, — попыталась пошутить я. Снейп выдавил из себя что-то напоминающее вежливую улыбку. — Что ж, я согласен. Предлагаю вам первой выбрать себе комнату. Я ворочалась на большой скрипучей кровати, тщетно пытаясь найти удобное положение. Меня раздражала звенящая тишина, окутавшая пространство. Неужели зельевару удалось уснуть? Или он снова принял сидячее положение и буравит взглядом несчастные обои? Я зря всё это затеяла, ведь у меня никогда не получалось выспаться на новом месте. Здесь я и вовсе чувствовала себя настолько одинокой, будто пережила гробальный катаклизм и осталась единственно выжившей на всей земле. «Давай, подумай о чём-нибудь нудном. На какие категории подразделяются ингредиенты для зелий? На растительные, животные и минеральные. Интересно, Снейп храпит во сне? Хорошо, идём дальше. Какой минеральный ингредиент входит в состав Умиротворяющего бальзама (УБ)? Лунный камень. Мне бы этот бальзам не помешал: сильное сердцебиение, потеют ладони, в груди то жарко, то холодно. Снейп явно наложил барьер и на наш дом, теперь мы словно отрезаны от всего мира. Надо успокоиться, успокойся. Чем опасно употребление неправильно приготовленного УБ? Тяжёлый сон. И даже не просто тяжёлый, а непробудный. Может привести к смерти». Сначала было просто поле. Огромное, бескрайнее, как океан, поле. Для игры в квиддич, но без трибун. Я вертела головой, не понимая, куда идти. А потом появилась девочка. Маленькая темноволосая девочка в чёрном платье, ей было года четыре или даже меньше. Она смотрела на меня очень строго, нахмурив тоненькие бровки, и молчала. Мы уже виделись раньше, но никогда прежде не разговаривали. Но в этот раз на меня что-то нашло. — Эй, малышка, ты потерялась? Она помотала головой, а затем подняла руку и направила на меня указательный палец. — Ты убила его. — Что? — Мама, ты убила его. Поднялся ветер, трава зашумела. Никогда на моей памяти тучи не двигались настолько быстро. Сейчас случится шторм? — Послушай, я не знаю, откуда ты здесь взялась, но нам нужно уходить. Девочка не двигалась, она будто не слышала меня, её рот открывался и закрывался с одинаковой периодичностью, как часовой механизм. Она повторяла одну и ту же фразу. — Ты убила его. Ты убила его. Ты убила его. И тогда я побежала. Детский голос звенел в ушах, ничуть не теряясь в раскатах грома. Как бы я ни старалась, я не могла бежать быстро. Я постоянно оглядывалась, но огромные кольца не отдалялись, а девочка продолжала говорить, причём её голос становился всё более злым и нетерпеливым. Но наконец это прекратилось. Я не сразу поняла, что локация изменилась. Я просто очутилась где-то в неопределённом месте, окутанном таким густым туманом, что нельзя было рассмотреть свои ботинки. Кажется, я начала кричать и звать на помощь, но ничего не прояснялось, не было слышно ни звука. Я медленно пошла на ощупь, вытянув руки и силясь рассмотреть хоть что-то. А затем я услышала всплеск. И ещё один. Рядом была вода. И я поняла, где нахожусь. Белая пелена расплывалась, давая простор взору. За моей спиной был замок на утёсе, а передо мной — тёмная и спокойная гладь воды. Я стояла напротив Чёрного озера. И я отчётливо видела, что к берегу движется лодка с одиноким гребцом. Он был закутан в мантию, а его движения были плавными, размеренными. Он никуда не торопился, и его не смущала непогода. Тут я поняла, что ветер уже давным-давно прекратил завывать, а небо просветлело. Лодка причалила, но сидящий в ней мужчина не двигался. Он ждал, что я подойду ближе. Я осторожно спустилась к воде, и сердце замерло, когда мне удалось разглядеть странствующего. — Роберт… — Ну здравствуй, милая. — Почему ты здесь? — Так нужно. Я знаю, что должен сделать. Увезти тебя. — Но куда? — А разве это так важно? Ты просто сядешь в лодку. И мы уплывем. Вспомни, как это было. После выпускного. Я покачала головой. — Но, Роб… Я не могу. Не теперь. Мужчина улыбнулся, посмотрев куда-то позади меня. — Вижу, ты здесь не одна. Тем лучше. Не понимая, что он имеет в виду, я хотела обернуться, но это было уже необязательно: теперь девочка стояла рядом со мной. Она подняла голову, тряхнув длинными кудрявыми волосами, и встретилась со мной взглядом. Я испугалась, что она снова начнет повторять те ужасные слова, но она сказала твёрдо, голосом, не терпящим возражений: — Ты всё исправишь — ты сядешь в лодку. Роберт усмехнулся. — С ней трудно спорить, правда? Иди сюда, маленькая. Малышка уверенно зашагала к воде, которая чуть было не поглотила её всю, но Роберт вовремя наклонился и подхватил ребёнка. Теперь они были там вдвоем. Я колебалась. — Ну же, милая, ты сможешь. Ты же сделала это девять лет назад, и мы были счастливы. — Неужели ты не понимаешь: только так мы можем быть вместе, мама, только так! Чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы, я сделала шаг по направлению к озеру. И в этот момент кто-то оказался за моей спиной. — Остановитесь. Я развернулась, не в силах поверить своим ушам. В моём сне не должно было быть Северуса Снейпа. — Остановитесь, Бесс, — повторил он ровно и требовательно. Здесь было что-то не так, но я не могла понять, что. Обычный порядок вещей был нарушен, и это не скрылось от сидящих в лодке. Они стали звать меня громче и настойчивее, а их увещевания становились всё убедительнее. Я ощущала, как с каждым произнесённым словом во мне будто ломалась какая-то стенка. — Мама, почему ты не хочешь всё исправить?! Это из-за тебя нас разлучили, только из-за тебя! — Милая, не бойся, тебе не нужно бояться! — Я не могу, не могу, — повторяла я, но сама уже готова была бежать к озеру со всех ног. Но тут Снейп схватил меня за плечи и силой развернул к себе. — Вы не пойдёте. Я забилась в его руках, но тщетно — он слишком крепко держал меня. — Отпустите! Вы не понимаете, они зовут меня, и я пойду! — Нет, не пойдёте. Вы останетесь. Тогда я начала умолять его, но маг был непреклонен. — Я не в силах слышать эти голоса, я лучше умру, чем буду слушать это! — Тогда откройте глаза, — ответил Снейп. — Что? И вдруг он прижал меня к себе. Это объятие было настолько неожиданным, что я перестала всхлипывать и замерла, как пойманная в сети птица. — Всё, что вам необходимо предпринять, Бесс, — это открыть глаза. Хорошо? Я ничего в мире не ощущала так ясно, как его ладони, которые гладили меня по спине, как умиротворяющий тон его голоса, как тепло его тела. Он был рядом, отчего-то на этой раз он оказался рядом, а, значит, так и должно было быть. Я сделала глубокий вздох и ответила: — Хорошо. Я открыла глаза. То, что было создано воображением, стало явью. Он был здесь, в моей спальне. И он не был моим кошмаром, он был избавлением от него.