Beauty and the Beast

      Она думала о том, почему это она всегда была «ничья», даже когда её отец и мать были живы. Другие дети «принадлежали» своим отцам и матерям, она же, казалось, была всем чужая.

Фрэнсис Элиза Бёрнетт, «Таинственный сад».

             Первый раз я увидела Северуса Снейпа на распределении по факультетам. Я, зажатая и потерянная одиннадцатилетняя девочка, смотрела на мрачного, угрюмого человека, закутанного в черную мантию, со смесью испуга и любопытства. Дамблдор представил его самым юным ученикам Хогвартса как декана Слизерина и преподавателя зельеварения. Когда Минерва Макгонагалл назвала моё имя, я села на стул, пытаясь унять дрожь в коленках. Я почувствовала, как старая шляпа опустилась мне на голову и начала задумчиво бормотать: «Да, дорогуша, в тебе течет кровь маглов, но я вижу, что ты способна на большие свершения, хотя и не подозреваешь об этом». Я затаила дыхание и непроизвольно встретилась взглядом с Северусом Снейпом. Он пренебрежительно поджал губы и отвернулся, но я готова была поклясться, что слова шляпы заинтересовали его. «Слизерин!» — наконец выкрикнула вершительница моей судьбы. За столом змеек послышались удивленные и неодобрительные возгласы. Учителя начали рассматривать меня и шептаться между собой. Я вспомнила разговор своих соседок по купе в Хогвартс-экспрессе. Одна из них была девочкой с безупречно красивым лицом и длинными золотыми волосами, настоящая фея, тут же ставшая для меня олицетворением нового мира, в который я попала. «Маглорожденным нечего делать на Слизерине, там ценится чистая кровь», — сказала она, и теперь, вспомнив об этом, я похолодела. Значит, мне, выросшей в богом забытом городке английского графства в самой посредственной семье маглов, места здесь не было. Впрочем, как и дома. Это я понимала особенно отчетливо. Все в округе всегда считали меня довольно странным ребенком, а уж моя семья и вовсе иногда меня побаивалась. В школе на ненавистных мне одноклассников то проливался горячий чай в столовой, то они вдруг начинали лаять или мяукать по совершенно непонятным причинам. От моего плача в доме выключался свет, разбивалась посуда и с полок падали книги. Меня водили по врачам, зачем-то пичкали таблетками и различными успокоительными. Все разрешилось само собой обычным летним вечером, когда на подоконник окна в моей комнате села пестрая сова с конвертом в клюве. И я не могла сказать наверняка, было ли это успокоением для моих родителей или еще большим ужасом.       И вот с тех пор низкое длинное подземелье со стенами из дикого камня стало моим новым пристанищем. Мне нравилось сидеть у камина, украшенного искусной резьбой и любоваться светом зеленоватых ламп, свисающих с потолка на цепях. Друзьями я не обзавелась, однокурсники не желали слушать слова старосты, который то и дело твердил: «Если Распределяющая Шляпа направила ее к нам, значит, в ней есть что-то выдающееся, не забывайте об этом! Она стала одной из нас — одной из элиты». Но в элиту никто меня принимать не собирался, а, напротив, я стала объектом насмешек, причем не только со стороны детей, но и своего наставника. Мне предназначались все недовольные замечания и колкие желчные шуточки вроде: «Мисс Джонсон, старая шляпа наверно была пьяна, посылая вас сюда, ведь я не вижу ни одной причины, почему вы всё ещё здесь». Уж как мне хотелось ему досадить! Я покрывалась пятнами от злости, когда вспоминала все его издевательства надо мной. И хотя ему всё сходило с рук, про остальных моих обидчиков такого сказать было нельзя. Так как мои навыки владения волшебной палочкой ещё не могли никого испугать, в ход шли кулаки. За драками непременно следовали жесткие выговоры и отработки у Филча, после которых от усталости я готова была уснуть на каменном полу. Профессором Снейпом за мои выходки мне торжественно было присвоено прозвище «позор Слизерина». Он совершенно не желал слушать мои оправдания и жалобы, игнорируя причины, вынуждавшие маленькую девочку отстаивать свои права, и в конце-концов отправил меня в кабинет Дамблдора, пригрозив исключением. В магловской школе мою маму чуть ли не каждый месяц вызывали к директору. Разумеется, я старалась быть примерным ребенком, но едва ли могла контролировать выбросы магии, которые остальные называли чистейшим хулиганством.       И вот теперь напротив меня сидел уже не толстый и потный директор Уилкс, который без конца прикладывал к мокрой лысине носовой платок, а один из самых могущественных волшебников за всю магическую историю. Пока я уплетала лимонные дольки, чтобы справиться со стрессом, Альбус снисходительно смотрел на меня сквозь тонкие стекла полукруглых очков, а Снейп стоял неподалеку, скрестив руки на груди, и с нескрываем злорадством ожидал моего приговора.       — Что мне с тобой делать, Бесс? — мягко спросил директор.       Я украдкой взглянула на декана и тяжело вхдохнула. Будет лучше, если я сама сразу всё выскажу.       — Понимаете, профессор, произошла ужасная ошибка. Я оказалась там, где не должна была. Во мне нет ни хитрости, ни самоуверенности, и к тому же, что самое главное, ни капли чистой крови. Слизеринцы меня ненавидят, смеются надо мной. Почему же я не должна защищаться?       — Защищаться? — ядовито переспросил Снейп, — Ваше поведение переходит… Директор не дал ему договорить.       — Значит, милая, ты считаешь, что Распределительная Шляпа ошиблась? Могу тебя уверить, такого не бывает.       «Скажите это недоумку Снейпу», — подумала я, сердито надув щеки.       — Вы меня отчислите, верно? Из меня ничего не выйдет, да?       Я и сама не заметила, как в глазах появились предательские слезы. Я всхлипнула, сжимая в руке свою родную волшебную палочку, которую у меня скоро отберут, потому что я самая отвратительная колдунья на свете. Я опустила голову, чтобы не видеть, как мне казалось, обрадованное лицо своего декана. Да он от счастья сам меня на руках донесет до Хогсмида и, благовейно прослезившись, посадит на поезд!       — Я этого не сделаю, Бесс. Я уверен, что ты сильная ведьма и на многое способна. Ты мне веришь?       Зельевар презрительно хмыкнул. Я молчала. Нет, я ему не верила.       — Ты ничего не докажешь своим однокурсникам, если продолжишь так бурно реагировать на их шутки и срывать уроки. Лучше возьмись за учебу и заставь факультет гордиться твоими результатами. И тогда ты откроешь в себе таланты, о которых не подозревала…       — Альбус, послушайте…       Дамблдор снова не дал ему договорить.       — Северус, я хотел бы попросить вас. Не забывайте, что эта девочка, что бы ни случилось, остается вашей студенткой. Пожалуйста, проследите, чтобы она исправилась. Возьмите ее под свое крыло. Вы знаете не понаслышке, каково это, когда тебя задирают.       Я готова была поклясться, что после этой речи зельевар побагровел, как будто Дамблдор сказал что-то, чего не должен был. Он удостоил директора лишь коротким кивком и обратился ко мне:       — Что ж, мисс Джонсон, смею надеяться, что эта беседа не пройдет для вас даром. Возвращайтесь к себе.       Профессор Дамблдор ободряюще похлопал меня и по плечу и тепло улыбнулся. ***       Я поежилась, зевнула и открыла глаза, обнаружив, что уснула на стуле возле своего пациента. Я возилась со Снейпом несколько часов, обрабатывая раны, что совсем выбило меня из сил. Больше всего меня поразили следы от зубов на изодранной коже. Я понятия не имела, как профессор умудрился вступить в схватку с… большой змеёй? Джону было слишком некогда рассказывать мне о своем разговоре с Поттером, ведь других забот колдомедику явно хватало с лихвой. Госпиталь был переполнен ранеными в битве, так что целители едва справлялись со своими обязанностями. Когда мои коллеги узнали, что я беру на себя заботу об одном пациенте по поручению самого Гарри Поттера, они выделили мне маленькую отдельную палату на пятом этаже, которой пользовались в самых редких случаях.       Честно говоря, впервые в своей колдомедицинской практике я ужасно боялась проиграть. Все-таки шансов у зельевара было ничтожно мало, а, если честно, их не было совсем. Однако он, кажется, пока не думал умирать, хотя и в сознание тоже не приходил. Для меня было загадкой то, как Снейп умудрился выжить, потеряв столько крови. Я беспрестанно проверяла его слабое дыхание и пульс, меняя повязку на горле. Я старалась не думать о том, сможет ли он вообще говорить, если мои усилия не пройдут даром. Отчего-то его бархатный голос, который невозможно забыть даже после стольких лет с момента выпуска из Хогвартса, звучал у меня в голове: «Мисс Джонсон, тушеную мандрагору нужно добавлять после жала веретенницы, а не наоборот. Но вы же слишком гениальны и самоуверенны, и вам необязательно слушать то, что я говорю на уроках».       Я вздохнула, отгоняя прочь далекие воспоминания, и вновь принялась за дело: нужно было заново накладывать мази. Я насквозь пропиталась запахом лечебных снадобий, мои волосы превратились в гнездо, а под глазами пролегли темные круги. Но, тем не менее, выглядела я лучше своего старого знакомого, который был ничуть не краше любого покойника. Бескровные губы будто скривились в насмешливой ухмылке, говорящей мне: «Это дело вам не по зубам, дорогуша. Идите и лечите других несчастных страдальцев, а меня оставьте в покое». Иногда мне становилось до жути страшно, что мы совсем одни и он в любой момент может уйти в мир иной буквально у меня на руках. Я старалась отвлечься от подобных мыслей, но тогда им на смену приходили другие. Они мучали меня уже давно, еще задолго до сегодняшнего дня. Я совсем не знала человека, под началом которого училась целых семь лет. За время, что мы не виделись, произошло немало. И меньше всего на свете мне хотелось думать о том, кто он на самом деле. Пожиратель, жестоко убивший Дамблдора и сражавшийся на стороне Воландеморта? В теории один из тех, кто мог убить моего мужа? Я поднесла к лицу дрожащие ладони, чтобы хотя бы как-то сфокусировать свой взгляд и снова не провалиться в тяжелый сон.       В длинной больничной рубашке Снейп не производил фирменного устрашающего впечатления, его черная мантия пропиталась кровью и была отдана мною вместе с остальной одеждой эльфам, которые приводили в порядок вещи больных. Я должна была определенно поговорить с Джоном или найти Гарри. Возможно, он еще в Госпитале, ждет от меня новостей в приемном покое. Мне казалось, что я больше не могу существовать в неведении, я должна знать, кому меняю повязки. Я только последний раз проверю своего пациента… Впрочем, вряд ли мне удасться зафиксировать хотя бы какие-то изменения в его состоянии. Однако…       На меня смотрели черные, дьявольские глаза. Мне с трудом удалось удержаться от вскрика, я зажала рот рукой и глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено стучащее сердце. В конце концов, он напугал меня до смерти. «Бесс, ты не маленькая девочка, немедленно делай, что следует», — приказала я себе.       — Все в порядке, сэр. Вы в госпитале Святого Мунго, — успокаивающий тон скорее был предназначен мне самой, и кажется, прошла целая вечность, прежде чем я услышала хриплый шепот в ответ.       — Какого черта?       «Он очнулся! Я все сделала правильно!» Теперь мой внутренний голос уже ликовал. Я не могла не восхититься проделанной работой.       — Как вы себя чувствуете? — спросила я, склонившись над своим пациентом. Он молчал, выжидающе разглядывая меня. «Ну же, профессор, неужели вы меня не вспомните?»       — Просто прекрасно, — наконец меня удостоили ответом. Что называется, не успел выбраться из могилы, а уже упражняется в сарказме.       — Волдеморт… С ним покончено? — просипел маг, и его побелевшие пальцы сжали одеяло.       «Покончено?» Да, для приспешника Темного Лорда вопрос неподходящий. Но не нужно списывать Снейпа со счетов, вполне вероятно, что, даже находясь в таком состоянии, он хочет меня обмануть. Мол, пусть лекарша думает, что перед ней добрый больной волшебник.       — Война закончена, сэр. Волдеморта больше нет. Магический мир празднует победу мистера Поттера.       Никогда, запомните, никогда не пытайтесь угадать, что чувствует Северус Снейп, когда смотрит вам прямо в глаза. Радость, разочарование, злость? Оставьте ваши догадки при себе. Мы молчали, и эта звенящая тишина потихоньку сводила меня с ума. «Надо положить ей конец», — решила я, но меня опередили.       — Как это случилось?       Его бледное лицо по-прежнему не выражало ни единой эмоции, он сверлил меня взглядом, и, Мерлин знает, о чем он сейчас думал.       — Случилось что, сэр? — пролепетала я, и сама разозлилась на себя за испуганные нотки в голосе. «Проклятье, Бесс! Это Снейп должен сейчас бояться, а не ты. Он Пожиратель Смерти, и, если в Министерстве узнали о его местонахождении, его ждет суд, Азкабан и дементоры». Однако разум быстро напомнил мне о словах Поттера: «Все должны узнать правду…» Святой Салазар, какую правду, Гарри? Что ты хотел мне рассказать, а я по глупости не стала тебя слушать?       — Случилось это, — выплюнул бывший декан, брезгливо разглядывая свою рубашку, — я не ожидал, что кому-то хватит ума притащить меня сюда.       — Значит, вам повезло. Рана и впрямь очень серьёзная, но не волнуйтесь, кризис миновал.       «Ой, как мне не нравится такой его взгляд. Мне как будто залезают в душу, выворачивают ее наизнанку и выжимают, как половую тряпку». Маг ядовито улыбнулся. Такое развитие событий мне не понравилось еще больше. Борясь с желанием спрятаться за дверью, я терпеливо ожидала дальнейших слов. И, разумеется, угадала: он все же узнал меня.       — Мисс Джонсон, верно?       Только Снейп мог так произносить мое имя. Так, словно я была домовым эльфом, который разбил любимую чашку хозяина и ползал в его ногах, вымаливая прощение. Даже то, что горло мага было разодрано, не помешало ему обращаться ко мне точно таким же образом, как в старые добрые времена: «Мисс Джонсон, чтобы сварить зелье от икоты, не нужно обладать феноменальными способностями, вполне достаточно и посредственных, но у вас, как я вижу, и их не достает».       — Миссис Девис, сэр, — поправила я зельевара.       Он приподнял одну бровь в секундном изумлении, а затем позволил себе хриплый ядовитый смешок:       — Ааа, помню-помню. Тот самый гриффиндорец. Что ж, вкус у вас неплохой, это похвально.       Во всём этом было что-то неправильное. Он не должен был так разговаривать со мной. Несмотря ни на что, не должен был.       — А у вас неплохая память, сэр. Если позволите, мне нужно вас покинуть ненадолго. Я позову стажера.       Какое там! Отпускать меня не собирались. Снейп закашлялся и попытался приподняться, чтобы наши лица оказались наравне. Я машинально бросилась поправлять ему подушку.       — Нам необходимо поговорить. Это ведь Гарри Поттер позаботился о моей ммм…госпитализации?       Я настороженно кивнула, не отводя взгляда от подушки и втайне надеясь, что меня ждет невинная беседа с пациентом, который, вернувшись с того света, соскучился по простому человеческому общению.       — Так и знал. И какой Мерлин потянул этого юнца обратно в Визжащую Хижину!       «Да уж, так себе благодарность, профессор. Могли быть и повежливее».       — Хотите, я позову мистера Поттера? Возможно, он еще не ушел, но в любом случае необходимо связаться с…       — Не стоит утруждаться, благодарю вас, — меня бестактно перебили, — Я хочу попросить вас о маленьком одолжении. Я доверяю вам, мисс Джонсон, и думаю, вы справитесь с заданием.       Похоже, Снейп проигнорировал мою поправку насчет «мисс», что было весьма в его духе. «Я доверяю вам» — вот это уже выбивалось из остального диалога.       — Слушаю, сэр.       Снейп жестом попросил меня наклониться. Возможность быть к нему еще ближе меня вовсе не прельщала. Кисть его руки накрыла мое запястье, а затем сомкнулась на нем железным обручем. Я перестала дышать, нервно сглотнув.       — Помогите мне. В хранилище моего дома в Паучьем Тупике есть одно зелье. Я сам придумал рецепт, оно не оставляет следов, ни одна овчарка Министерства не обнаружит, что пил покойник незадолго до кончины. Вас не станут винить. Через минуту после смерти оно выйдет из организма. Добудьте его, я скажу пароль… Тогда я поняла, что имеют в виду люди, когда говорят: «У меня волосы встали дыбом» или «У меня опустилась челюсть». Я смотрела на директора Хогвартса, раскрыв рот.       — Вы бредите, сэр, — промямлила я после долгой паузы, — Чего вы хотите от меня?       — Я хочу, чтобы вы помогли мне умереть, — спокойно сказал Снейп.       На его лице не отражалось ничего кроме холодного равнодушия. Я была подавлена и растеряна, не понимая, почему человек, которому я несколько часов сращивала и восстанавливала разорванные сосуды, делала перевязки и наносила мази, моля о том, чтобы он открыл глаза, теперь просит меня о таком… Неужели… неужели Гарри ошибался, и Северус не защищал гриффиндорца ценой собственной жизни, а действительно был тем, кем считали его жители Магического мира? Кем считала его я, пока не увидела Поттера, отчаявшегося и умолявшего меня о спасении раненого зельевара? И все это время я и правда пыталась вытащить с того света Пожирателя? «Так, Бесс, успокойся… Главное, что ты сделала свою работу. Теперь он забота Министерства, а ты не должна его слушать…» — твердил мой внутренний голос. Я облизала пересохшие губы, вновь почувствовав, как бешено бьется мое сердце.       — Боитесь? Вас никогда не просили о таком, верно? — ухмыльнулся Снейп. Я по-прежнему стояла, склонившись над ним, и совершенно забыла о том, что он внимательно следит за моими эмоциями.       — Зачем вам умирать? Хотите избежать сладких объятий дементора? — я задала свои два вопроса.       — Я выполнил все, что должен был. Теперь выхожу из игры, — просто ответил зельевар, — Я не просил мальчишку спасать меня. Я показал ему все, что было нужно, все, что он хотел знать. Моя роль на этом окончена.       — И вы решили придумать интересную роль для меня? — мне было сложно разобраться в словах Снейпа.       — Я решил, что могу рассчитывать на вас. Между нами было многое…       — Между нами ничего не было, профессор, — отрезала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос оставался строгим и надменным, — Кроме того, что вы были моим деканом и всему меня научили. И я уважала это. Долгое время. А потом оказалось, что вы жестокий убийца, Пожиратель Смерти, который теперь боится взглянуть людям в глаза? Или считаете, я не права? Да вы просто трус!       — Никогда. Не называйте. Меня. Трусом.       Он до боли сжал мое запястье, и я снова едва не вскрикнула, когда он силой притянул меня ближе. Я в самом деле боялась его.       — Вы хотите получить ответы? Я предоставлю их вам в обмен на исполнение моего последнего желания.       Я смотрела в его глаза и не видела там ничего кроме непроглядной тяжелой тьмы. Я не верила в то, что происходит. Бесчисленное количество раз я представляла себе нашу встречу, но не так… О, боги, совсем не так. Я ощущала себя в тисках, как будто меня сейчас задушат.       — Я не пойду за зельем и не буду содействовать вашей кончине! Все интересующие меня ответы я получу сама, отпустите! — я выдернула руку, ощутив, что меня больше не держат, затем, вынув из кармана свою палочку, направила ее на Снейпа и прошептала заклинание. Теперь он не сможет пошевелиться, пока я этого не захочу. И слава Мерлину, что я догадалась наложить на дверь антитрансгрессионные чары.       — Не впадайте в истерику, это просто смешно. Успокойтесь, и мы поговорим.       — Ну уж нет. С вами я больше говорить не буду. Я не знаю, кто вы такой. Чем больше слов вы произносите, тем сильнее мне хочется пойти и рассказать людям из Министерства, которые уже наверняка здесь рыщут, где вы прячетесь. И вот тогда можете не сомневаться, конец близок!       Я стояла посреди пустого коридора, опустив голову и тяжело дыша. До меня доносились голоса пациентов и колдомедиков, жалобные стоны и успокаивающие слова, стук шагов по лестнице, скрип спускающегося лифта… Все это не имело никакого значения сейчас, я не думала о закончившейся войне, о победе, о родителях, о Роберте, сражавшемся не напрасно и погибшем за мирное небо над головой. По моим щекам текли непрошеные слезы, но чего я ожидала? Что человек, за жизнь которого я готова была отдать все на свете, хоть и не признавалась себе в этом до последнего, поблагодарит меня за старания?       — Бесс, что с тобой? — откуда-то появился Джон. Его лимонный халат был запачкан кровью, а взъерошенные волосы и осунувшееся лицо говорили о том, насколько сумасшедшим был денек.       — Наш пациент пришел в себя, мистер Райт, но он еще совсем плох, — я с трудом выговаривала слова.       — Вот это да, Бесс, а я ведь даже не думал, что удастся вылечить его, чуть ли не обрек собственными руками человека на гибель, — удивленно и растерянно пробормотал мой коллега.       — Это не ваша вина, сэр. Вокруг было столько раненых, и вы должны были о всех позаботиться, — возразила я, — скажите мне, его уже ищут?       — Не знаю, но дело в том, что мистер Поттер лично обратился к Целителю и попросил его и остальных сотрудников пока хранить нахождение Снейпа в секрете, — шепотом доложил Джон, — Все так странно… Мальчик-который-выжил спас своего врага и теперь защищает его от Азкабана… Что вы думаете об этом?       — Что я думаю? Мы… Мы продолжим выполнять свою работу. У мистера Поттера несомненно есть основания для такого решения, — ответила я, чувствуя, скольких сил потребовал этот ответ.