Мальчик, который сгорел

Скандар умер тихо, но, судя по всему, очень болезненно. В моем сне он — все еще ребенок. Он, наверное, даже не понял, что это — конец. Просто хватал ртом воздух пару секунд — отчаянно, тяжело и резко, словно кислород вокруг него вдруг сменился абсолютным вакуумом — и осел на кресло. По подбородку быстро пробежала струйка крови. Огни в камине безразлично горели. Темная фигура перед ним отступила на шаг, брезгливо отбросив в сторону тонкую и незаметную почти иглу, и повернулась к принцу. Скандар вглядывался в лицо собственного убийцы до тех пор, пока глаза парня не закрылись. Темная фигура стояла напротив него еще несколько секунд — а потом отвернулась безразлично. Скандар упал с кресла, увлекая его за собой — оглушительно громко. Скандар больше не дышал — и это само собой понятно. Скандар… — Скандар! Приглушенный крик-всхлип сорвался с моих сухих искусанных губ и утонул в темноте и тишине комнаты. Судя по мутным в полумраке очертаниям — все еще моей комнаты. Комнаты в общежитии Академии. Я потянулась к лампе, чувствуя, как дрожат мелко руки. Свет озарил знакомую обстановку — стол, заваленный учебниками и бумагами, стул, комод, бледно-синие стены. Я не в замке. Я одна. Все в порядке. Все хорошо. Это всего лишь сон. Всего лишь сон, Мэйв, всего лишь… Я встала, на ощупь находя носками тапочки. Побрела в ванную, подхватив по дороге стакан со столика у двери. Набрать воды. Осушить стакан залпом. Набрать еще. Выпить мелкими глотками. Почувствовать влагу на щеках. Перестать наконец-то плакать. Затем — уставиться в собственное отражение, на спутанные со сна длинные волосы, на бледные обычно, но лихорадочно горящие больным румянцем сейчас щеки. Встретиться взглядом с дикими глазами — своими же. Сползти по стенке ванной комнаты, устало уткнуться носом в коленки. Снова — уже в который раз за этот месяц — он умирал у меня во сне. Все точно так же, до малейших деталей, словно бы я пересматривала один и тот же фильм, один и тот же эпизод дурацкого ужастика. Это что-то значит. Нет, не может быть. Он в порядке — должен быть в порядке, должен быть, потому что я никак, никак не смогу ему помочь. Не сейчас. Я умылась, стараясь успокоить сбившееся дыхание. Выпила еще стакан воды — так, на всякий случай. Завтра именно тот день — день начала практики — нужно было выспаться, нужно было успокоиться. Нужно было перестать думать о том, чего я не в силах изменить. Не в силах… пока что. Засыпая и чувствуя, как возвращается нервная дрожь, я думала лишь об одном — лишь бы все получилось. Лишь бы он подождал еще немного. Лишь бы все было хорошо еще хотя бы неделю. У меня есть план — но он бесполезен, если я не успею.

***

Когда я попала в Академию, мне было всего одиннадцать. Тетя Эмбер, дядя и Эдвард остались дома — а книга отправилась вместе с мистером Пэвенси черт знает куда. Я была одна. И, как я была уверена тогда, ненадолго. Книгу мне вернуть не разрешили, зато поселили в дурацкое общежитие Академии, самый младший обитатель которого был старше меня на полтора года, дали кучу учебников и заставили грызть гранит науки. Снисходительные смешки со стороны преподавателей и обидные клички от однокурсников возникли молниеносно и исчезали постепенно — с каждой моей проделкой. В конце первого курса я чуть не подорвала двери хранилища артефактов под Академией, наивно полагая, что книга находится там. Даже если это и было так, после этого её точно забрали, о чем мне сердито сообщил мистер Пэвенси — который, кстати, оказался завучем Академии — а затем посоветовал взяться за учебу, если я не хочу отправиться домой за дисциплинарное нарушение. К тете Эмбер я не хотела — поэтому за учебу и правда взялась. К концу третьего курса я соорудила радар, с помощью которого хотела отыскать книгу — и, естественно, после трех часов блужданий была выловлена стражами. Мистер Пэвенси хватался за голову и рвал на себе волосы. К середине четвертого, когда мне только-только исполнилось пятнадцать, я уже была мастером поисковых заклинаний — но ни одно не помогало мне найти книгу. Моя идея фикс, моя мечта, мое проклятие — потому что время от времени, когда я совсем выдыхалась и думала уже сдаться, книга будто бы сама напоминала мне о том, насколько она мне нужна. Потому что мне снился тот мир. Леса, дома, луга, люди… Но Скандар — никогда. И после каждого сна, просыпаясь в слезах, я клялась себе и ему — пускай он и не услышит — что найду его. Любой ценой. Чего бы это мне не стоило. Когда в начале пятого курса мистер Пэвенси поймал меня за руку, почти что упустив меня с очередным поисковым артефактом, у нас обоих кончилось терпение. — Мэйв, если ты будешь продолжать в том же духе, ты не то что книги своей не увидишь — ты даже Академию не закончишь! — орал мистер Пэвенси, меряя шагами свой небольшой кабинет, — Подумай, что ты делаешь! Прошло уже четыре с лишним года, Господи, да забудь ты уже об этой книге, тебе все равно её не достать, подумай о будущем, подумай… — Я устала думать! — кричала я в ответ, чувствуя, как искорки магии перепрыгивают с пальца на палец, и отстраненно размышляя о том, что будет, если я сейчас разнесу заклинанием какой-то из шкафов в кабинете мистера Пэвенси, — Устала учиться! Устала доказывать всем, что чего-то стою! Устала бояться, что меня отправят обратно к тете с дядей, устала ждать, пока наконец-то… Эта книга… это… Горло сжало. Я почувствовала, как на глазах закипают слезы — и сердито подняла лицо навстречу преподавателю. — Прекрати, Мэйв, — устало произнес он, — не строй из себя ребенка, у которого отобрали конфету. Книга — опасный артефакт. Бог знает, что с тобой случиться, если она снова попадет к тебе — но я точно знаю, что этого не будет, потому что с таким послужным списком нарушений правил Академии ты скоро отсюда вылетишь. Перестань упрямиться и уходи в свою комнату. Я только покачала головой. Пришло время крайних мер. — Я не перестану. — Что? — переспросил мистер Пэвенси. — Я не перестану, — упрямо повторила я, — не перестану её искать. Не перестану пытаться снова её забрать. Даже если вы вытурите меня из Академии — даже если сотрете мне память или еще что-то в этом духе — я все равно каждый день, каждую ночь буду думать о том, как её получить. И рано или поздно у меня это получится, и вы сами это знаете. Это — чистая правда. Я знала это всегда — пускай в Академии было весело и интересно, пускай у меня были друзья и подруги, пускай это было в сотни раз лучше, чем там, под крышей тети с дядей. Да, в Академии было прекрасно. Но каждый раз, когда мы с однокурсниками отстегивали очередную выходку, каждый раз, когда я получала хорошую оценку или грустила из-за плохой, когда мы впервые пили со старшекурсниками вина из деревеньки неподалеку, я понимала. Когда Джеффри, который был старше меня на курс, пригласил меня на свидание, когда мы с подругами сбегали в город и шлялись по ночным улицам, а потом получали от главы студсовета — мысль о том, что где-то существует еще один мир, другой мир, мысль о том, каков воздух там, какое там солнце, какая на ощупь трава — все это не оставляло меня ни на секунду, маячило на периферии, кололо-скребло где-то внутри. В Академии было весело. Пожалуй, это было мое место, по-настоящему мое, и здесь я была дома, среди своих. Здесь было прекрасно, но… Я никогда не забывала — и вряд ли смогу. Мистер Пэвенси молчал несколько секунд, глядя на меня карими усталыми глазами. — Знаю. Я пораженно замолчала. Вообще-то, это был блеф — вообще-то, я даже не думала, что это сработает, и просто хотела уйти из Академии с достоинством, а не умоляя оставить меня до следующего замечания. Вообще-то, из Академии я уходить не хотела. — Тогда почему… — испуганно произнесла я. — Потому что я не могу отдать тебе книгу. И никто не может, — покачал головой мистер Пэвенси, — это опасно. Для тебя, для окружающих, для этого мира и для того, что в книге, в особенности. Я только покачала головой. Снова за старое — наша песня хороша, начинай сначала. Мэйв-это-слишком-опасно-я-знаю-и-мне-все-равно-мистер-Пэвенси. Ничего не меняется. Я устало фыркнула, и мистер Пэвенси закатил глаза. — Хорошо, — вдруг произнес он, вставая с места и подходя к шкафу, — я могу тебе кое-что предложить. Мне аж дыхание перехватило от возможности того, что… Мистер Пэвенси достал с полки небольшую папку. Развернулся ко мне, и, заметив мое разочарование, только ухмыльнулся. — Это — все, что нам удалось узнать о твоей книге. Все ведомости, которые мы собрали. Я отдам тебе их, ничего не утаив, при одном условии. С моих губ сорвался ироничный смешок. Я уже знала, о чем пойдет речь. — Ты не будешь пытаться добраться до книги. Иначе — немедленное исключение. Без очередного последнего шанса. Я даю тебе все, что у нас есть, рискуя собственной должностью — и ты обещаешь мне, что закончишь Академию без приключений. — То есть, после окончания я могу… — начала было я, потянувшись за бумагами, но мистер Пэвенси только многозначительно покачал папкой. — Без «то есть». Будет по-моему или никак. — Хорошо, — произнесла я, — я согласна. Обещаю. — Нет-нет, — мистер Пэвенси покачал головой, — простого обещания недостаточно. Мне нужна клятва. Истинная клятва, а не пустяковое обещание — я тебя слишком хорошо знаю. Я нахмурилась. Вот оно как. Истинная клятва — это серьезно. Она заключается при помощи магии — и ни один маг в здравом уме никогда не попытается её нарушить, если не хочет последствий. Покачнулась на стуле, кусая губы. Эдвард играл в шахматы, когда ему было лет тринадцать — и такие ситуации называл патовыми. Когда идти дальше некуда, когда никто не знает, что делать дальше. Ни одна фигура не может сделать ход — абсолютная безысходность. Не то чтобы у меня был выбор. Я даже не знаю, где книга — даже не знаю, откуда начинать искать. Иначе дела не будет. — Я клянусь, что до окончания Академии я не буду пытаться украсть книгу, где бы она ни была сейчас и потом, — произнесла я, начертив пальцем на правой руке руну Истинной Клятвы — небольшой круг, перечеркнутый по центру. — Я принимаю твою клятву, — мистер Пэвенси кивнул немного облегченно, пожимая мою руку. Руна вспыхнула на секунду ярким светом и тут же исчезла. Мистер Пэвенси молча передал мне документы и остановил только тогда, когда я уже собиралась выходить: — Спасибо. Ты сделала правильный выбор. Я только кивнула, выходя за дверь. Это мы еще посмотрим.

***

Я изучила документы вдоль и поперек — и пришла к единственному выводу. Ничего не изменилось. Они не смогли попасть в книгу. Не смогли её прочесть даже — когда её открывал кто-то из сотрудников Бюро Артефактов, страницы были девственно-белыми, без единого пятнышка. Заклинания бесполезны. Они испробовали все — я удивленно читала описания опытов, написанные мелким шрифтом на двух страницах — от проявления невидимых чернил до антимагических составов, распыляемых над страницами. Ничего. Я даже не знала, хорошо это или плохо — с одной стороны, мир Скандара и его жизнь остались в секрете, а с другой… С другой я не знаю, что с ним. Есть ли он там. Это — хуже всего. Именно тогда у меня родился план — в общем-то, идеальный, простой, и даже не нарушающий условия клятвы, вот только… Вот только придется подождать. В очередной раз листая странички, я задумчиво уставилась на название места, где держали книгу — хотя давно изучила его наизусть. Хранилище Инертных Артефактов №2. Что ж, надеюсь, что они берут к себе практикантов-шестикурсников. А еще больше надеюсь, что Скандар подождет еще полтора года.

***

— Итак, мисс Мэйв Патриция Риордан, — женщина средних лет с аккуратно убранными за спину темными волосами подняла на меня удивленный взгляд, — семнадцать лет, но уже закончила шестой курс. Средний бал успеваемости — девяносто семь и четыре десятых из ста. Средних балл выпускных экзаменов после шестого курса — сто девяносто три и восемь десятых из двухсот. Скажи мне, это лучший результат на твоем потоке? — На всем курсе, — нервно исправила её я, сминая край парадной мантии. После бессонной ночи голова болела, глаза явно выглядели запухшими и покрасневшими — лишь бы женщина списала на волнение. — Даже так, — она вскинула брови, — странно, твоя специализация — целительство. Зачем тебе практика в хранилище артефактов? С такими баллами… в любом лазарете, в любой клинике тебя оторвут с руками и ногами. Я закусила губу. — Хотелось чего-то мирного и спокойного? — полувопросительно протянула я, глядя на женщину. — Ну, здесь этого у тебя будет выше крыши. Я — миссис Эванс, кстати, — женщина нервно улыбнулась, — извини, не привыкла к практикантам, к нам редко отправляют запросы. — Это значит, что… — протянула я, с надеждой вскидывая взгляд на женщину. — Да, Мэйв, — та улыбнулась чуть искреннее, — добро пожаловать в Хранилище Инертных Артефактов №2. Не обещаю, что тебе понравится. — Понравится, — я широко улыбнулась, — вы даже не представляете.

***

— Этот экспонат — вообще загадка, — миссис Эванс заглянула мне через плечо, — никто не знает, что эта книга делает, но говорят, что где-то семь лет назад, еще до того, как её привезли к нам, какая-то девочка попала прямиком в книгу. Я захлопнула огромный гроссбух со списком артефактов слишком быстро и слишком громко, наверное, и повернулась к миссис Эванс. — Как попала? — тихо спросила я. — Никто не знает, — женщина отвернулась, — мы не можем понять. Да и не пытаемся уже — книга просто пылится здесь. — Ясно, — я отвела взгляд, делая вид, что изучаю другие экспонаты. Пылится, значит. Что ж, это поправимо.

***

Время до пятницы — точнее, до вечера пятницы, когда все сотрудники разбредались по домам на выходные — тянулось бесконечно. Я изучала систему безопасности Хранилища, проводила инвентаризацию, копалась в бумажках — все, чтобы не задумываться о том, что все должно произойти уже вот-вот, через три дня, два дня, день, несколько часов. Я ждала этого почти семь лет… А руки все равно дрожат. — У тебя что-то случилось? — миссис Эванс участливо наклонилась ко мне, — ты бледная. — Все хорошо, просто не выспалась, — ответила я, нервно улыбаясь, — бывает. — Хорошо. Тогда пойдем, я угощу тебя кофе, — миссис Эванс улыбнулась в ответ, — рабочий день все равно закончен. Я только кивнула — почему-то говорить было слишком сложно. Спустя два часа я вернулась снова — Хранилище уже утонуло в уютной темноте. Горели только лампы у главного входа — им я, конечно же, пользоваться не стала, проскользнув через запасной. Замок открылся легко — мне даже не пришлось использовать что-то сложнее обычной отмычки. Да, я поклялась не воровать книгу. Но кто сказал, что мне вообще нужно будет выносить её из здания?

***

Она была точно такой же, как и шесть с половиной лет назад. Красная обложка, потертое золотое тиснение, витиеватые буквы на обложке. Я провела по ним кончиками пальцев. До ужаса знакомое ощущение. Страшно не было. Было немного странно. Я взяла книгу в руки осторожно, ожидая, что вот-вот завоют сирены или прибежит обозленная миссис Эванс, но этого не произошло. Обмануть стандартные детекторы Хранилища с помощью магии — сложно, но возможно, особенно если это планировать заранее. У меня было целых два года, чтобы проработать все до мелочей. Именно поэтому уже спустя несколько минут после того, как я проникла в нужный сектор, на месте моей книги лежал учебник по сращиванию костей, на который было наложено простенькое, но прочное заклинание трансфигурации. Без подпитки продержится несколько суток как минимум — и я очень надеялась, что столько мне не понадобится. Прихватив книгу, я спряталась в ближайшей подсобке и закрыла дверь изнутри. Руки дрожали немилосердно, сильнее, чем в первый раз. Дурацкая нервная улыбка никак не сходила с лица — я чувствовала себя одержимой как минимум, но… Но дольше тянуть нельзя. — Пожалуйста, — прошептала я, осторожно открывая книгу ровно там, где остановилась много-много лет назад.