Мальчик, который сгорел

Мэйв — Я поздравляю вас, принц Скандар, — с улыбкой произнесла я, поднимая взгляд на мальчика и выбрасывая в сторону кусочек ваты, — официально заявляю, как придворный лекарь Его Высочества — рука почти зажила. Можешь больше не тратить мазь, она не нужна. — Если бы не ты… — Скандар мягко улыбнулся, и ответную улыбку я сдержать не смогла, тут же отводя глаза. Хорошо, что он снова улыбается — в конце концов, со смерти его родителей прошел всего лишь месяц, и все это время он в бегах, питается абы как, спит по несколько часов в сутки… Несмотря на это — а еще на то, что его дядя подбирается все ближе — сейчас он улыбается. Я восстанавливалась не так быстро. — Твой порез, — Скандар легко прикоснулся к моей руке, возвращая меня к реальности — почему не заживает твой? Я только пожала плечами. Как ему объяснишь, что читаю я гораздо быстрее, чем расту? Для него прошел целый месяц — а для меня всего неделя. Вот такие вот превратности судьбы. — Это из-за того, что все лекарства ты тратишь на меня, — слабо улыбнулся Скандар, снова привлекая мое внимание, — я тебе даже не заплатил, а ведь ты — мой придворный лекарь. Мне хотелось рассмеяться ему в лицо — заплатить за бинты, несколько пузырьков спирта, баночку мази, самое дешевое противовоспалительное и пару ампул простейшего обезболивающего? Да у нас это и за лекарство-то не считают, я потратила всего лишь половину карманных денег на неделю, выписав названия из аптечки дяди и посетив ближайшую аптеку. Могла бы взять прямо из аптечки дяди — но велик риск того, что тетя Эмбер заметит. Проблемы мне не нужны. Очевидно, мое молчание Скандар истолковал по-своему, потому что в мою ладонь вдруг опустилась тяжелая золотая монета. — Это что? — я вскинула брови, поворачиваясь к мальчику. — Плата за лекарства, — пожал плечами он, — и за то, что ты целый месяц сидела со мной по полчаса в день как минимум, выдерживая мое нытье. «Скорее, целую неделю по несколько часов в день», — хотелось фыркнуть мне, но я сдержалась. Неприятное ощущение грызло изнутри — он что, серьезно?.. Считает, что я здесь с ним сижу из-за денег? Из-за того, что он принц? В надежде на награду? — Я думала, мы — друзья, — обиженно фыркнула я, мягко возвращая монету Скандару и задерживая пальцы на его ладони чуть дольше, чем следовало бы. Чертов румянец. Чертов Скандар и его огненные глаза. — Друзья, — удивленно кивнул Скандар, — разве друзей не благодарят? — Их благодарят не деньгами, — хмуро пробурчала я, глядя на солнце, садящееся за горизонт, — а уважением и хорошим отношением. Там, где появляются деньги, начинается торговля. И заканчивается дружба. Так папа говорил. Скандар только покачал головой, слабо улыбаясь и забирая монету в карман. — Когда я повторяю Эйнару твои изречения, он спрашивает, книги каких философов я читаю и где их прячу, — тихо произнес мальчик, отворачиваясь и глядя куда-то в сторону. — Скажи ему, что в тебе проснулась мудрость настоящего правителя, — фыркнула я, вставая и отряхивая колени от пыли, — а мне пора. — Почему сама ему не скажешь? — Скандар поднялся следом, — Он бы хотел с тобой познакомиться, уже вторую неделю об этом говорит. — В другой раз, — уклончиво ответила я, — мне правда пора. — Куда ты постоянно уходишь? Мы сейчас посреди леса, — в голосе Скандара появилась хорошо знакомая мне сталь, — но ты каждый раз возвращаешься в новой одежде, совершенно не уставшая. Я не видел у тебя лошади, как… — Я помогла тебе только с одним условием, — я вскинула голову, все равно упираясь мальчику в подбородок. За этот месяц Скандар будто бы вырос — возможно, так кажется из-за того, что он похудел и вытянулся немного, но… выглядит взрослее, — ты не задаешь вопросов. — Разве мы не друзья? — прищурился Скандар, криво ухмыляясь, — Где же уважение и хорошее отношение ко мне? Я уязвленно замолчала. Весь этот месяц я уходила и приходила, не попадаясь на глаза вездесущему Эйнару, и рассказывала Скандару о себе только необходимый минимум, хотя сама о нем знала, скорее всего, больше, чем кто-либо в его мире. Приходила, когда хочу, уходила, когда хочу… Неудивительно, что Скандар не выдержал. Но ведь он ничего не знает — вряд ли мне стоит вмешиваться еще сильнее, чем я уже вмешалась, вряд ли стоит еще сильнее искушать судьбу. Вдруг я просто отсрочила смерть Скандара? Вдруг из-за моих лекарств у него в организме вообще мутации начнутся? Вдруг… Я взволнованно прикусила губу, качаясь с пятки на носок. Я должна ему сказать, чтобы не наломать еще больше дров. Должна. В конце концов, Скандар… он ведь — мой друг. Самый настоящий, первый в моей жизни друг. Может, стоит все же?.. Но как сообщить своему первому и единственному другу, что он — всего лишь персонаж книги, которую я никак не могу дочитать? — Я расскажу тебе в следующий раз, когда мы увидимся, обещаю, — слабо улыбнулась я, поднимая взгляд на мальчика, — клянусь. — Чем клянешься? — мальчик лукаво улыбнулся. Не должны принцы так улыбаться — больше подходит злодеям. В конце концов… — А чем мне поклясться, чтобы ты поверил? — я слабо улыбнулась в ответ, отводя взгляд и чувствуя, как румянец снова медленно расползается по щекам. В конце концов, Скандар… — Вот этим, — Скандар нервно как-то улыбнулся и наклонился, зажмурив глаза и мягко прижавшись своими губами к моим. Я пораженно замерла, не понимая, что происходит. Губы Скандара были неожиданно теплыми. Приятно теплыми. Я даже не успела возмутиться, или… Или закрыть глаза, как девушки в фильмах. Или сделать хоть что-то. — Вот этим поклянись, — пробормотал Скандар, краснея и отстраняясь от меня, — что все расскажешь при нашей следующей встрече. Скандар меня поцеловал. Коротко, неуклюже, всего на секунду, но все же поцеловал прямо в губы. Почти по-взрослому, но почему-то так… Так наивно? В конце концов, Скандар — первый… — Да, я… — я медленно выдохнула, отводя взгляд и мягко прикасаясь к губам. Черт, черт, черт, мне никто не объяснял, что делать, если тебя целует мальчик, а что делать, когда тебя целует наследный принц? — я обещаю. Я клянусь. — Вот и хорошо, — Скандар облегченно улыбнулся, явно расслабляясь. — Я… я пойду тогда, наверное… — прошептала я, отступая. — Подожди, Мэйв, — Скандар шагнул вперед, и я почувствовала, как меня накрывает приступ абсолютной паники. Что делать, если он поцелует меня еще раз? Как вообще на поцелуи отвечают? Так, стоп, почему я должна ответить на его поцелуй? — Мэйв, возьми все же монетку. На счастье, чтобы ты всегда могла вернуться. А, даже так. — Х-хорошо, — я судорожно сжала протянутую монетку, — буду… хранить её, как талисман. — Да, ладно, — Скандар широко улыбнулся, — удачи. — И… и тебе, — я развернулась и почти бегом бросилась к лестнице, спрятав монетку в карман. Скандар меня поцеловал. Он меня поцеловал. В губы поцеловал. Это — не по-дружески. Может, у них в мире все так делают, может, это — знак дружбы в этой чертовой книге? Надеюсь, что нет. В конце концов, Скандар — первый мальчик, в которого я по-настоящему влюбилась.

***

В монетке Эдвард отцовским сверлом проделал дырку, чтобы я смогла повесить её на шею. Кузен был свято уверен, что это — какая-то бижутерия, и я не стала его в этом разубеждать. Читать дальше я пока что не стала, решив взять перерыв на день-два — в конце концов, нужно было подумать о том, как все рассказать Скандару. А рассказать ему все же нужно — и будь, что будет, он точно не обидится и не разозлится, потому что… Это же Скандар. Это же Скандар, которого я так хорошо знаю, это же… — Мэйв, — голова Эдварда, внезапно возникшая в дверном проеме моей комнаты, отвлекла меня от мыслей, — Мэйв, там пришли какие-то люди. Они говорят о тебе. Я испуганно встрепенулась. — Если это кто-то из школы пришел, чтобы сообщить о том, что я якобы побила Джона Джефферсона… — начала было я, но меня прервал дикий, абсолютно яростный крик тети Эмбер. — Мэйв Патриция Риордан! Живо в гостиную, и прихвати с собой свою чертову проклятую книгу, с которой ты постоянно носишься! Я почувствовала, как внутри все медленно сжимается. Несмотря на испуганное лицо Эдварда, несмотря на общую тревожную ситуацию и абсолютно точную перспективу взбучки, в голове билась лишь одна мысль. Я же обещала Скандару, что вернусь. Обещала.

***

— Сколько тебе лет, Мэйв? Мистер Пэвенси — мужчина, который пришел сегодня утром и разозлил тетю Эмбер так сильно, как мне не удавалось никогда — мягко улыбнулся, как только я показалась в дверях, и приглашающе махнул рукой. Тетя Эмбер выглядела так, будто бы за мной пришли как минимум из полиции штата, чтобы арестовать за убийство. Все гораздо, гораздо хуже. — Одиннадцать, сэр, — мой голос даже мне казался слишком уж испуганным — мистер Пэвенси только улыбнулся еще раз, а затем перевел взгляд с моего лица чуть ниже — на неброский темный переплет. Я сжала книгу в руках сильнее. Тетя Эмбер уже минуты три сверлила её взглядом так, что того, гляди, испепелила бы, не будь она обычным человеком. А не как я. И не как мистер Пэвэнси, одним ленивым движением руки поднявший книгу в воздух, не прикасаясь к ней. Я инстинктивно потянулась за книгой — и она непослушно упорхнула в руки к мужчине. Нечестно. Нельзя так. — Отдайте, — почти сорвалось с моих губ испуганное, но мужчина меня перебил. — Одиннадцать, значит, — задумчиво протянул он, — Мэйв, солнышко, как давно ты открыла в себе способности? — Способности, сэр? — я отвела взгляд. — Как давно ты можешь попадать в книгу по собственному желанию? — улыбнулся мистер Пэвэнси, — Не прикидывайся, мы знаем. Я замерла. Взгляд мистера Пэвэнси прожигал насквозь. — Впервые это случилось несколько месяцев назад, сэр, — я вздохнула, стараясь не встречаться взглядом с тетей Эмбер, от которой того, гляди, дым повалит. — Так я и знал, — мистер Пэвэнси удовлетворено кивнул. — Почему тогда спросили? — не смогла сдержаться я. — Мэйв! — тетя Эмбер ахнула, заглушая смех Эдварда, который точно подслушивал, — Невыносимая девчонка. Мистер Пэвэнси, я… — Все в порядке, — мужчина широко улыбнулся, — я объясню. Мэйв, два месяца назад мы почувствовали небольшую… магическую активность в вашем доме. В пределах нормы — ну, почти — поэтому никого высылать не стали. Тем более, мы знали, что тринадцатилетних… детей с магическим потенциалом здесь нет. Я кивнула. Эдварду четырнадцать, мне одиннадцать. — Но потом все повторилось несколько раз. Мы грешили на артефакт, но… вчера случилось что-то из ряда вон. Какой-то всплеск. Пойми, Мэйв, в этом мире ничего не возникает из ничего — так просто не может быть. А вчера здесь взял и материализовался небольшой предмет… который ты взяла оттуда. Я прикоснулась к монетке на шее. Мужчина кивнул. — Вы… хотите её забрать? — я испуганно сжала пальцы на монете. — Нет, теперь это — обычный кусок золота, и он твой, — мистер Пэвэнси ободряюще мне улыбнулся, — Вот только тебе, боюсь, придется поехать с нами… Я ошарашенно вскинула голову. Тетя Эмбер резко вздохнула, с размаху садясь на стул, а за дверью что-то стукнуло. Эдвард упал, что ли? — Но… — начала было я. — А еще мы заберем книгу, — тихо закончил мужчина. — Насовсем? Нет, нет, я не… — я взмахнула рукой, — понимаете, там… Я не смогла закончить — шею будто бы сдавила чья-то безжалостная рука. Там он. Скандар. Один. Нет, только не книга. Только не книга. — Мэйв, мы её забираем, — твердо произнес мужчина, вставая, — эти твои… путешествия, они достаточно сильно влияют на тебя и на окружающий тебя мир, как и на мир внутри книги. Мы ничего с ней не сделаем, но она требует изучения — кто его знает, что случится, если ты еще раз попадешь туда, а книгу кто-то повредит, если с тобой что-то случится там, если на книгу кто-то случайно прольет воду или уронит пепел с сигареты, пока ты там. Мы не можем оставить её ребенку, извини. Игнорируя слезы, выступившие почему-то на глазах, я отчаянно замотала головой. Слова застряли в горле, как какой-то отвратительный, вязкий ком. — Прости, Мэйв, так надо. Миссис Риордан, мы забираем вашу племянницу, будьте добры, соберите её документы. С этими словами мистер Пэвэнси взял книгу и спрятал её в небольшой мешочек, который положил в сумку. А я — я впервые за прошедшие месяцы по-настоящему расплакалась. Начиналась новая жизнь.