Мальчик, который сгорел

— Скандар! Скандар! Это мое имя.

***

Замок горел, словно куча сухой бумаги. Языки оранжевого пламени почти с любовью облизывали стены (они же из камня, как камень может гореть?), гобелены кукожились и сворачивались, столетние шкафы и массивные столы рассыпались за считанные секунды. Я чувствовал, как на глазах закипали злые слезы, а к горлу подступал самый настоящий крик. Раньше я никогда не плакал, по крайней мере, в сознательном возрасте — мне уже двенадцать, и я был первым претендентом на трон Арнестона, который должен был перейти мне от отца, как только тот уйдет на покой. Должен был. Замок, словно спичка, загорелся среди ночи — никто даже не успел определить очаг возгорания. Я не знал, как так получилось, сколько людей приложили к пожару руку, как долго готовилось покушение, но я знал одно — организовал все мой дядя, Ниар. Я пытался предупредить отца, но тот не верил — любовь к брату и вера в нерушимость родственных уз ослепила его. А теперь замок, величайшее творение архитекторов прошлого, горел в огне. Вместе с ним горели мои родители — король Фингриф и королева Морана лежали рядом в королевской опочивальне. Их сердца были проткнуты тончайшим кинжалом, а глаза слепо смотрели в пылающий потолок. Пускай мне уже двенадцать, но я ничего не мог сделать — только сдерживать рвущиеся наружу рыдания. Сейчас я сидел в углу комнаты, обхватив колени руками, и молился всем известным и неизвестным богам, как меня когда-то учила мать. Молился о мгновенной смерти. Потолок разрушался, доски, пылающие адским огнем, падали рядом со мной, но я не обращал внимание на пламя, пока одна из досок не пролетела совсем рядом. Головешка обожгла щеку, и я вскрикнул — было больно. Ужасно больно. — Пожалуйста, боги, дайте мне воссоединиться с родителями быстро, позвольте не чувствовать боли, позвольте уйти достойно, позвольте… Дым потихоньку разъедал глаза, дышать становилось все сложнее и сложнее. Еще немного, и мир вокруг потемнеет, утратит четкость, а затем и вовсе уйдет. Вместе с этим уйду и я — просто сгорю заживо в опочивальне моих мертвых родителей Щека нестерпимо горела, легкие разрывало от черного удушливого дыма. Мне осталось недолго — впору было начинать настоящий обратный отсчет — но теперь почему-то меня это совершенно не заботило. Я проваливался в небытие. *** — Скандар! Скандар, черт тебя дери, просыпайся скорее! Голос долетал, как сквозь вату, но все же был достаточно отчетливым. Кто-то легко хлопал меня по щекам — в том числе и по больной — и я, к тому же, никак не мог понять, что происходит и почему дышать так больно. Просыпаться не хотелось, и я застонал, пытаясь отвернуться от человека, который никак не хотел отстать. Голос проникал прямо в голову, не позволяя забыть, увернуться, абстрагироваться… — Скандар! Последняя пощечина была особенно сильной, и глаза все же пришлось открыть. Надо мной сидела девочка — скорее всего, кто-то из прислуги. Все её лицо было покрыто копотью, а одежда… одежда была слишком странной. Как и она сама — волосы слишком короткие, у них такие не носят, странные украшения в ушах и на руках… Сейчас слуги такое носят? — Слава Богу, — девочка вздохнула, отстраняясь и упираясь спиной в камень. Я оглянулся — похоже, мы сидели снаружи, за замковыми стенами. Она сама меня вытащила?.. Внезапно меня поразила догадка. Странная одежда, странная внешность — она из варваров, к услугам которых, скорее всего, прибегнул мой дядя. И она собирается убить меня. — Ты! Ты сейчас убьешь меня? Ты собираешься напасть на беззащитного? Разве у варваров так принято? Разве так честно?! Голос срывался — то ли от страха, то ли от дыма, все еще царапающего легкие. Быть убитым девчонкой — что может быть ужаснее, что может быть позорнее для наследного принца? Я попытался встать и отползти, но не получилось — легкие сотряс кашель. Девочка не предпринимала никаких попыток на меня напасть — только сидела напротив и смотрела. А затем… а затем она рассмеялась. Захихикала совсем по-девичьи — как мои кузины, когда говорили о каких-то своих девчачьих штуках. И почему-то этот смех почти сразу убедил меня в том, что убивать девушка пока не собирается. Отсмеявшись, девочка покачала головой: — Да не буду я тебя убивать, дурак, иначе оставила бы в замке, не находишь? Мне пришлось признать — в чем-то она была права. — Тогда… кто ты? — Это сейчас неважно, — девочка слегка улыбнулась, — просто послушай меня и послушай очень внимательно. Сейчас тебя найдет один мужчина — какой-то друг твоего отца со шрамом на щеке. Уходи вместе с ним. Уходи и не оглядывайся — и не доверяй своему дяде, что бы он ни наплел тебе. Скандар, это очень серьезно. Ты меня понял? Девочка говорила отрывисто, быстро, странно и четко, но смысл долетал смутно — голова все еще болела. Пришлось переспросить — девочка смотрела с ожиданием, нервно покачиваясь с пятки на носок. — Человек со шрамом? Эйнир? — я слабо прищурился. — Да-да, он самый, — девочка активно закивала головой, — Эйнир. Тот, что воевал с твоим отцом во времена Монастырских войн. Чувак со шрамом. — Чувак?.. — О, просто забудь, — девочка досадливо поморщилась. Эмоции на её лице менялись удивительно быстро — слишком живо для… Для нашего мира. — Просто уходи с ним. Не возвращайся. Пожалуйста, Скандар, это очень важно. — Хорошо-хорошо, погоди… Кто ты такая? Откуда ты все это?.. — я нахмурился. Голова болела нестерпимо — прямо-таки раскалывалась на части. Скорее всего, это из-за той доски, упавшей на меня во время пожара… Словно в память об этом щека противно заныла. Наверное, ожог ужасный, возможно, еще и порез. Останется шрам. — Я не отсюда, — девочка махнула рукой, — это неважно. Главное, что ты все понял, Скандар. Ты же все понял? Меня дико раздражало то, как она говорит — будто бы учительница, что обучала меня чтению, когда я был еще малышом. Властно, так, будто бы я по умолчанию глупее неё, будто бы я — какой-то ребенок… — Я не ребенок, я — наследный принц! — возмущенно заявил я, приподнимаясь. Девочка невежливым тычком отправила меня обратно, — И я требую относиться к себе соответственно! Девочка грустно улыбнулась, качая головой: — Ты — ребенок, только что потерявший родителей. И я отношусь к тебе соответственно, Скандар. А теперь мне пора, я и так… задержалась. Удачи. Девочка встала, струсив с колен пыль и отвернувшись. И тогда я сделал кое-что, что совершенно не подобает наследному принцу. Я заорал. — Так нечестно! Эй, ты! Не смей уходить! Как тебя зовут? Девочка повернулась, грустно улыбаясь. — Меня зовут Мэйв. А ты… будь осторожен. Ой, кстати, совсем забыла. Это тебе, — Мэйв подошла ко мне, странно улыбаясь и протягивая что-то в небольшой баночке. Я недоуменно попятился. Оружие? Яд? — Это просто аспирин, — девочка улыбнулась. — Аспирин? — я нахмурился. — Лекарство. Таблетка. У тебя, наверное, голова болит. Просто возьми один кружочек из баночки и запей водой. Должно помочь. Баночка выпала из рук Мэйв, и я наклонился, чтобы поднять её. Легкая, полупустая, внутри что-то гремит. Я открыл её — внутри около десяти небольших белых кружочков. Когда я поднял глаза, впереди уже никого не было — только подбегающий и кричащий что-то Эйнир. Щека нестерпимо болела, усталость накатывала волнами. — Ваше Высочество! — Эйнир остановился рядом, тяжело дыша, — Как вы выбрались? Мне сказали, что вы погибли, сгорели в огне! Каким-то шестым чувством я понимал, что рассказывать о Мэйв пока что никому не стоит. К тому же, голова болела все сильнее. Стоит раздобыть воды. — Все нормально, Эйнир. Все хорошо. — Пойдемте, Ваше Высочество, — мужчина приобнял меня за плечи, уводя прочь, — у нас есть чем заняться.