Вы смеялись над сменой моего настроения, образа мыслей, говорили, что я слишком меркантилен и эгоистичен для этого. Надеюсь, ваша лавка давно провалилась под землю, где ей будут особенно рады. Еще вы сказали, что в первом обрывке моего письма не уловили суть дела: некий Тэффи, его жена, ради которой я был готов на всё (не я один был готов принести по одному её жесту ей весь мир). Эти люди сыграли большую роль в моей судьбе, но пока я должен вам рассказать о нашей встрече. Она произошла в июле, если вы помните, тогда я направлялся в Германию, чтобы решить одну задачу, но непогода застала меня… Из частного письма графа Ф
Фиолетовые тучи нависли над небом, черные тени ложились на землю. Порывы ветра шатали вековые деревья, выкорчевывали особенно старые, будто они ничего не весили. Было очень темно, что свет от фонаря походил на сияние маленькой звездочки. Вдруг резко в небе вспыхнула желтая молния, будто искра, и мгновенно осветила попавший в бурю экипаж. — Мы успеем добраться? — Сиэль прикрыл занавеску и обратил свой взгляд на дворецкого. — Боюсь, что нет; надвигается буря. — Себастьян!.. — Это не в моей власти. Граф Фантомхайв устало прикрыл глаза. Злиться на Себастьяна не было смысла, дворецкий не мог управлять погодой, как и совершить что-то из области фантастики. «Тоже мне демон, — думал Сиэль, — только и умеет повторять, что он дьявольски хороший дворецкий. Показушник». И как бы это не было странно, образ мыслей графа с «дьявольски хорошего дворецкого» перешел на одну вещь. В кармане его пиджака лежало письмо — ниточка, ведущая к Гробовщику. «Вы должны встретить его, — писал знакомый отца. — Пока он слаб, вы сможете узнать то, что скрывалось от вас. Поспешите!» В другом случае граф Фантомхайв помедлил бы денек с поездкой, дождавшись окончания штормов в этих местах, но следом пришло письмо от Королевы, которая требовала, чтобы граф Фантомхайв отправился в Германию, а именно в… На резком толчке экипаж подпрыгнул, и Сиэль, не обративший на это внимания, больно ударился головой о потолок. «Когда я доберусь до Германии, я сотру там всё в порошок! А доберусь ли я?» — уныло закончил он, посмотрев в окно. Небеса разразились громом, ударил град, а за ним дождь. Ручьи побежали по дороге, и колеса экипажа стали вязнуть. — Дьявол. — Всегда к вашим услугам, господин. Буря усиливалась: ветер рвал и метал, всё чаще сверкали молнии, гремел гром. Казалось, что вот-вот небеса с грохотом упадут на землю и раздавят всё живое, и мир узрит геенну огненную. Экипаж застрял. — Мы не пройдем. — Я знаю, Себастьян. — Недалеко находиться усадьба Тэффи. Думаю, они не откажут в приеме. Тэффи — с этим именем вспыхнула в душе Сиэля мечта о звезде и злом чудовище, посмевшем пленить её. Экипаж двинулся в путь, и довольно скоро на горизонте появилась высокая усадьба, украшенная белыми мраморными статуями. Швейцар в строгом костюме открыл им дверь. — Мери, проводи господ в гостевые, а я сообщу госпоже. Застенчивая горничная вспыхнула, увидев юношу. «Следуйте за мной,» — пролепетала она, пытаясь не смотреть на Фантомхайва, но тщетно. На стенах коридора висели портреты многочисленных Тэффи — они скосоротили лица в тщеславных улыбках. Два портрета выделялись из череды похожих: средних лет блондинка, в которой Сиэль с лёгкостью признал Эстель, и молодая черноволосая зеленоглазая девочка. Если на губах Эстель была легкая полуулыбка, то черноволосая девочка задорно улыбалась, глядя нарисованными глазами в уставшие лица гостей. Такие живые, они казались чужими для дома Тэффи, где каждый его представитель чем-то смахивал на мерзкое животное. «И как вас они не съели?» В этот вечер ему было суждено познакомиться с обеими дамами. Мраморная статуя отодвинулась, из-за нее выбежала обладательница второго портрета. Она схватила Мери за руку. Из хода с грохотом упал велосипед. — Кто это, Мери? Сиэль такой бестактности не ожидал! Девочка буквально висла на руке Мери, тормошила её за край подола, не давая той собраться с ответом. — Пожалуй, дом Тэффи не может похвастаться хорошими манерами. — Вы ошибаетесь, мой дорогой, вы ошибаетесь. С главной лестницы спускалась сама хозяйка большого дома — Эстель Тэффи. Она была не убрана: светлые волосы вились у её лица, платье слегка помялось, а небрежно наброшенная шаль указывала на то, что она, возможно, готовилась ко сну. — Я очень рада, что вы останитесь у нас. Через полчаса подадут ужин, а Мери, — Эстель сделала ударение на последнем слоге, — наконец отведет господ в их комнаты. Горничная задрожала и готова была расплакаться. Чернявая девчонка звонко захохотала, подхватила велосипед и скрылась. На лице Эстель отразилась задорная улыбка девочки, когда она обращалась к гостям: — Чувствуйте себя, как дома. Время до ужина пролетело незаметно. Ужинали в голубой столовой. Везде стояли живые цветы — нарциссы. Один из цветков Эстель убрала себе в волосы. Она тепло относилась гостям, будто это были её старые друзья, прибывшие из кругосветного путешествия. И теперь она обязана была узнать, что такого они повстречали на своём пути? Вообще Эстель легко сыпала вопросами, как бисером, выпытывая из собеседника всё, что было ей нужно. Она умела это делать легко, красиво и слишком игриво, будто вся жизнь представляла для неё забавную комедийную постановочку. — Как же вас занесло в наши края, граф Фантомхайв? — Я ехал по поручению, но застал бурю. — Это поручение вам дала Королева? Простите мое любопытство — я устала сидеть в четырех стенах. Её Величество очень на вас полагается, но вы так молоды. Как это случилось? Вам нравится ваше прозвище, данное светом? Эстель сыпала вопросы, бисер её слов застревал в голове графа, пробуждая нужные ответы. Сейчас она потянет за ниточку, и бисеринки сложатся в готовый ответ. Ведь это так просто. Почему бы не рассказать ей о всей своей жизни, о секретной должности, о контракте, ведь Эстель заслуживает этого? Аромат нарциссов, аромат тщеславия приводит Сиэля в себя, и он рвёт ниточку: — Простите за неучтивый вопрос: вы родом не из Франции? Эстель удивленно моргает, но вовремя берёт себя в руки, и былое очарование возвращается к ней. — Это так видно, потому что я картавлю и делаю иногда не там ударение? — Что вы! — Бросьте, граф Фантомхаййв, не стоит отрицать действительность. Кому-то нравится моя речь, кому-то — нет. Прошу вас: не смущайтесь. Мне редко доводится принимать гостей, и я вынуждена остальное время скучать. Что может быть страшнее скучающей женщины? — Только влюбленная женщина, — ответил Себастьян. Эстель улыбнулась, ей очень понравилась шутка.***
На следующий день граф Фантомхайв встретил её вновь. Это было утро. Непогода прекратилась. Солнце торжественно поблескивало на капельках росы, усеявших розы. У фонтана сидела Эстель, она собирала букет из отобранных цветов. Издалека граф отметил, как побледнело лицо женщины, наверное, от бессонницы. — Вы проснулись? Вы второй, кто будет веселить меня рассказами. Она говорила спокойно, мягко. Увлеченная работой, Эстель по-другому держала себя, казалась счастливой женщиной. Тем не менее, мальчишка побледнел от одной мысли: кто-то до него успел увидеть её другой. Дзинь-дзинь! — Кто же первый? — спокойно произнес Сиэль, Эстель подняла голубоватые глаза. — Не поверите: ваш дворецкий. К тому же вам придется у нас задержатся — этот чертов мост размыло. Дзинь! Он видел черную тень, нависшую над Эстель, как тень медленно, но ломает её изнутри, и хрустальное сердце Эстель разбивается. Ему впервые стало страшно, что он сможет повлиять на её прекрасную, чистую душу!.. Бисер звенел в его голове: дзинь-дзинь, дзинь-дзинь. Эстель опечалилась, когда темная фигура мальчика скрылась за зеленым лабиринтом, она понимала, что мальчик привязался к ней, и ей было жаль его. — Глупый, глупый рыцарь… И почему вы всегда уходите во мрак?Прошло много лет. Отвечая на вопрос, что было такого в Эстель, что заставило меня, скупого на чувства юношу стать одержимым. Я должен заметить, что она не обладал какой-то царской красотой — она была обычная, но Эстель держала себя лучше королевы, что все её недостатки обращались в её прелести: и бесцветные брови, и длинный для женщины нос, и картавость. Она была звездой, тем идеалом, к которому неосознанно, но стремишься.