Согреть твои озябшие руки

В жизни иногда бывают такие периоды, когда ничего не происходит. В смысле, ты, конечно, живешь, вовлеченный в повседневную рутину, с семи утра и до часу ночи ты, следуя своему перманентному внутреннему расписанию, проживаешь этот день. И следующий, и еще один. Ты просто скован обстоятельствами, работой, семейными обязанностями и, возможно, чем-то еще – ты уже перестал пытаться понять, чем именно. Все вроде бы хорошо, только вот в душе какая-то тоска. И надежда. Надежда на то, что скоро произойдет что-то, что в корне поменяет течение твоей жизни. Пытаешься понять что, но тщетно. Так же было и с ними, за одним лишь исключением: они знали, что этим «чем-то» было открытие их долгожданного, обласканного, уже любимого ресторана «Тонка». Они знали сроки – неделя. Ровно неделя отделяла его от жизни. В пятницу шестнадцатого числа состоится громкое открытие. Тогда заведение откроет свои двери для посетителей: пока только для избранных – не обывателей – экспертов, людей, знающих толк в фешенебельных ресторанах и вкусных блюдах. А пока оставалось только работать, причем упорно и тяжело. Последний рывок, на который сил практически не оставалось. Периодически у них возникала одна и та же мысль: «Бросить это все, сесть в их маленький «Копен»* и помчаться по рандомной трассе вперед к приключениям». Но уехать сейчас – перед самым финишем – глупое безрассудство. Поэтому ближайшую неделю их ждут растворимый кофе, пятичасовой сон и гонка за временем. Все это время - начиная со дня после свадьбы и заканчивая этим днем - они жили отшельно, никого близко к себе не подпуская. Люди приходили и уходили из их жизни. Однако встречались на их пути и интересные персонажи. В тот редкий вечер, когда она осталась дома одна (а по правде говоря, это был единственный вечер), в дверь позвонили, что было, собственно не удивительно: Паша нередко забывал дома документы, ключи… Только на пороге стоял не ее муж – девушка невысокого роста с блондинистыми волосами. Стояла у двери, спрятав руки в карманы пальто, и морозным, осуждающим взглядом «одаривала» женщину. - Вы не подскажете, где я могу найти Павла…Павла Аркадьевича? Голос уверенный, требовательный, не терпящий возражений, в нем отчетливо слышались какие-то знакомые нотки. - Он не дома. Может, что-нибудь ему передать? – поинтересовалась София, молниеносно нацепив на себя деловую маску – проверенный способ скрыть истинные эмоции. - Нет, - слово резко полоснуло слух, - я хочу поговорить с ним лично. На спасение Сони из глубины подъезда послышался звук открывшихся створок лифта, а немного погодя из-за угла показался Паша. - Катя? – удивленно воскликнул он. Последней, кого он ожидал увидеть у себя в квартире, была эта девушка. Втроем они резко замолчали, не двигаясь с места. Первой пришла в себя София и, бросив тихое «Проходите!», поспешила удалиться в спальню, откуда ее и вытянул этот настойчивый звонок. Невольно она чувствовала себя третьей лишней, поэтому и решила доверчиво оставить их наедине. Соня упала на кровать, взяла стопку документов и начала просматривать их глазами, только вот сосредоточиться не получалось. Вытащив из сумки наушники, она вставила их в телефон и включила первую попавшуюся мелодию, чтобы даже ненароком не стать свидетелем их разговора. Она испугалась. Испугалась незнакомки, которая смотрела на Соню так, будто та была в чем-то виновата. Поэтому она, как маленькая девочка, заткнула уши, чтобы оттянуть момент истины. Она не заметила, что левой рукой начала крутить обручальное кольцо на безымянном пальце – относительно новая привычка, которая ее успокаивала. В голове Софии вихрем проносились мысли, стоит заметить не совсем приятные. Пашу не хотелось ни в чем подозревать, но яркие картинки из прошлого подпитывали ее фантазию, заставляя ее делать неутешительные выводы. «Он скоро придет, придет и все ей объяснит», - твердила она сама себя, шумно перелистывая белые листы, от которых уже успела отвести взгляд. Случайно выдернула наушник и услышала, как они переговаривались там, на кухне на повышенных тонах. Она не слышала слов, лишь их голоса. И тиканье настенных часов, которые отбивали ритм. «Раз, два, три…четыре», - считала она про себя. На «ста пятидесяти пяти» в комнату бесшумно зашел Павел и опустился у подножья кровати, скрестив ноги по-турецки. Она не видела его лица, но точно знала, что на нем сейчас отражалась задумчивость. Необъяснимо – она просто это чувствовала. София тихонько придвинулась к краю кровати и села, свесив ноги – совсем рядом с любимым. - Это была сестра моя, двоюродная, - ответил он на ее немой вопрос, - о тете разговаривали. - Может, ты пойдешь с ней на примирение. Она легонько тронула его за плечо, подбадривая его этим жестом. Холодная ладошка резко контрастировала с его температурой тела, тепло ощущалось даже через хлопковую ткань футболки. - Замерзла? – спросил он, игнорируя заданный ему вопрос, - иди ко мне. Нелогично по всем законам физики, но с ним было теплее даже на полу. От его тела исходило неподдельное тепло и спокойствие. - Они думают, что я шут. Что я только и могу, что сорить деньгами и развлекаться. - У них были основания так думать. Они уже давно прошли ту стадию, когда, боясь обидеть друг друга, порой скрывали правду. Ведь только родные люди скажут тебе все, как есть, не утаивая и не искажая истину. - Да знаю я, - немного раздраженно сказал он, но потом смягчился и добавил, - но ты же смогла что-то разглядеть во мне. Паша еще теснее сжал девушку в своих объятиях, жадно вдыхая аромат ее волос. Осознание того факта, что, если бы не удачное стечение обстоятельств, все могло бы сложиться совсем по-другому, поразило его разум. София не была той девушкой, которую привлекали лишь красивая внешность и толстый кошелек. А точнее сказать, что он думал, что таких девушек и вовсе не существует. Но она волшебным образом смогла поменять его представление не только о противоположном поле, но и о жизни в целом. - Ты давно уже не тот мальчик, - подбодрила она его. - Это твоя заслуга. Она отрицательно помотала головой и подняла на него свой взгляд. - Я тут абсолютно не при чем. Насильно никто не заставил тебя меняться. - Тебе не надо было заставлять. Он наклонился и нежно поцеловал ее губы. Как и в первый раз, в лифте, невесомо, неосязаемо; единственное отличие – она ответила на этот поцелуй. Сердце колотилось в груди, выпрыгивая наружу, чувства были на пределе. Все было подозрительно хорошо, страшно было в это верить. Люди приходили и уходили. Но были и те, которые задерживались. Таким человеком был их новый шеф-повар. - Йован! В ресторан зашел молодо выглядевший парнишка. Неуклюжая походка, волосы торчат ежиком, неестественно большой рот, уши торчат в стороны – комичный персонаж. - Павле! Добродушная улыбка, а во взгляде «сама жизнь»: неподдельный интерес к происходящему, восторг и желание жить. И губы в улыбке уже не казались такими нелепыми. - Познакомься, дружище, это моя жена, и по совместительству деловой партнер – София! Во взгляде нового знакомого промелькнуло удивление. - Жена? Ты серьезно? Жена? – зачем-то повторил он, делая акцент на этом слове – «жена». - Точно! Он обнял ее за талию, решив подтвердить этим свои слова. - Я давно не видел Пашу таким, - признался потом Софии Йован, когда они остались наедине. - Каким? – уточнила София. - Счастливым, увлеченным. Последний раз лет, эдак, в тринадцать. Сейчас он настоящий. София улыбнулась ему искренне. Было что-то в этом человеке радушное, доброе. Он невольно притягивал на себя внимание. - Вы ребята, на самом деле, молодцы! За такой короткий срок практически открыть ресторан, к тому же не просто открыть очередное заведение с унылым интерьером и скучной посредственной кухней, а действительно что-то новое, с «изюминкой». Я искренне рад стать частью этого дела. Столько приятных слов было сказано тогда. Тот вечер они провели в такой теплой, семейной обстановке. Как потом оказалось, с Йованом они с Павлом дружили еще с самого раннего детства. Вместе сидели за одной партой, вместе бегали по крышам гаражей, залезали в подвалы и чердаки, вместе курили за школой. А потом их пути разошлись. Встретились они вновь уже в сознательном возрасте. Только вот былые друзья утратили ту невидимую связь, которая удерживала их дружбу: Павел изменился, ударился во все тяжкие. И вот спустя столько времени они вновь общались как старые добрые друзья, словно и не было этих лет размолвок. Йован остался в их узком дружеском круге. Он остался в их жизни, и София с Павлом были этому рады. Только вот не думали они, что вновь объявится и Катя, которая, по идее, не должна была тогда появляться и вовсе. С Павлом их связывала обоюдная неприязнь. Екатерина видела в нем невольного соперника. Будучи единственным ребенком в семье, купаясь в любви матери, ей сложно было принять тот факт, что после появления Павла, ей придется эту любовь делить. Трель телефона раздалась уже под вечер. На экране незнакомая комбинация цифр. - Да, - сонным голосом ответил парень, который уже предвкушал встречу с кроватью. - Паш, мама в больнице! – донесся из трубки обеспокоенный голос двоюродной сестры.