***
Шаг за шагом приближаясь к истине, они стремительно бежали по коридору к приемному покою – пускать их, конечно, никто не хотел, но засунув в руку охранника красную хрустящую бумажку, они минули проходную, оказавшись на территории. Кисловатый запах йода и бинтов, белые стены, люди в халатах – это была одна из частных клиник города Москвы. Персонал косо поглядывал на них – откуда вообще в неприемное время взялись эти двое? Но никто почему-то не осмелился остановить их – испугались, видимо, взволнованно-перепуганного взгляда парня, который проникал сквозь них, не задерживаясь. Кажется, ничего вокруг он не замечал. А за ним, пытаясь не отставать, бежала девушка, раскрасневшаяся от прихватившего первого мороза и бега. - Вы куда? – все-таки остановила их дежурная медсестра перед самой лестницей, ведущей в различные отделения. - Добрый вечер, пару часов назад сюда должна была поступить Галанова Элеонора. - Ночь, молодой человек уже давно. Вы как вообще сюда попали? – поинтересовалась она. - Скажите, что с ней, пожалуйста, - настаивала парень на своем, разглядывая уже немолодую исхудавшую медсестру. Под глазами синие круги – видимо, дежурила прошлой ночью. - А вы ей кто? - Я сын! – зачем-то соврал он, видимо, жаждая выведать информацию как можно быстрее. Она попросила у них паспорта: в Сонин даже не заглянула, сразу же вернула его хозяйке, а вот паспорт Павла осмотрела с особой тщательностью, с сомнением вглядываясь в потрепанные от времени листы. - Какой же вы сын? Фамилия другая! Да и вы явно нерусский. Простите, информацию мы предоставляем только близким родственникам, - ее голос прозвучал устало. Заученная фраза, четкий свод правил, который, как казалось, нельзя нарушать. Но ведь должна же быть в этих законах поправка на человечность? - Так я и есть близкий родственник! Я племянник! - А говорили сын, - исхудавшая женщина, стоявшая за стойкой регистрации, будто специально тянула. - Ну, почти сын. Я вас прошу, скажите, что с ней! Наконец, под натиском доводов она сдалась. - Успокойтесь, почти сын. У нее острый флегмонозный аппендицит. Затянула она, конечно, с обращением в клинику, но я думаю, все обойдется. За операцию взялся наш лучший хирург – Юдин – светило отечественной медицины. Так что считайте, вам повезло. Старшая медсестра улыбнулась ему, видимо пытаясь этим самым приободрить парня, но некую тень спокойствия на его душу кинули даже не ее приободряющие слова и гуманное отношение, а знакомая фамилия. Юдин Александр Ярославович был хорошим другом Элеоноры, точнее будет сказать она дружила с его супругой – Светланой - еще с незапамятных времен – единственная подруга Элеоноры, дружба с которой выдержала суровое испытание временем и сохранилась по сей день. Как-то не было между ними соперничества, зависти, этого ненужного никого никому пафоса. В детстве они частенько ездили к Юдиным в загородный дом. Он, Элеонора и Катя. И непроизвольно в те редкие дни, смотря на образцово-показательную семью Светланы и Александра, они и сами чувствовали то единение, хотя в обычной жизни существовали скорее независимо друг от друга. Вечерние посиделки в беседке у дома, совместный волейбол (и так непривычно было видеть этих двух женщин, которые в обычной жизни вели себя как светские дамы, без косметики и макияжа). Почему-то именно сейчас Паша вспомнил, как они вместе с добрым дядей Сашей просыпались рано утром, собирали снасти и шли через небольшой лесок к речке. Легкий туман покрывал гладь реки, от которой шел землистый влажный запах. У самого Александра были две дочери, которые в рыбалке были не очень и заинтересованы, поэтому он только рад был научить парня тонкому искусству рыбацкого дела. Они насаживали на крючки комочки из мякиша хлеба, пропитанного растительным маслом – карась лучше ловился именно на ржаной хлеб. Вслушиваясь в удивительную утреннюю тишину, которая казалось тогда какой-то особенной, они терпеливо ждали, когда же поплавок уйдет под воду. И удивительным казалось тогда ему, что этот добродушный дядька, душа компании, так ловко оперировал людей, обличаясь в белый халат. Эти воспоминания не покидали его все время, пока он сидел в приемном покое в ожидании конца операции – отзывчивая медсестра разрешила им остаться. К тому же, им нужно было забрать девочку – дочку Кати, которая в данный момент спала в ординаторской: ее решили не будить. Все это время рядом с Пашей находилась Соня. - Все будет хорошо! – шепнула она ему на ухо и обхватила его руки, холодные от волнения, своими ладонями, до этого нагретые горячим дыханием. Настал ее черед согревать его руки.***
Спустя полчаса в гробовой тишине клиники раздался телефонный звонок, словно гром, пронзив до предела разряженный воздух. - Все прошло успешно! – сообщила медсестра. И только после этих слов Павел позволил себе выдохнуть. - Можно мне увидеться с Александром Ярославовичем? – поинтересовался Павел, получив в ответ укоризненный взгляд со стороны медсестры. - Вас итак не должно здесь быть…– запротестовала она, но мысль ее так и осталась невысказанной до конца – в холле снова раздался звонок. На этот раз звонил уже сам Александр, интересуясь, не приходил ли кто-нибудь из родственников к Элеоноре, и, получив утвердительный ответ, попросил их подняться. - Павел, - удивленный голос хирурга прозвучал шепотом – они находились в ординаторской, где в это время спала Маша. Они обнялись, похлопали друг друга по спинам – последний раз они виделись достаточно давно. - Я уже успел забыть, как ты выглядишь, - усмехнулся он, ударив его слегка кулаком по плечу. - Как там тетя? - Нормально. Операция не сложная, так что, думаю, обойдемся без эксцессов. - Ну, хорошо! Этому человеку можно было верить! И Павел поверил, в конечно счете, окончательно успокоившись. - Может, познакомишь меня со своей очаровательной спутницей. Удивительно, но на лице хирурга не было заметно усталости, словно встретились они где-то на нейтральной территории утром. Он был бодр и весел, словно и не проводил операцию пятнадцать минут тому назад. - Это моя жена, София, - представил он девушку, широким жестом призывая ее подойти к ним поближе – та неуверенно жалась до этого у двери. - Жена? Ну, ты и хитрый жук, ничего не сказал, на свадьбу не позвал! – прозвучало это скорее как шутка, без тени обиды, но Паша все равно начал оправдываться. - Да мы, на самом деле, никого не приглашали – были только вдвоем. - Рад знакомству, - мужчина галантно пожал ее руку, невольно подмечая, как хорошо эти двое смотрелись друг с другом. - Взаимно, - София улыбнулась ему. - Ну что ребят, давайте мы с вами все разговоры на завтра перенесем. Выглядите очень уставшими! Поезжайте-ка домой. Тем более Машка вымоталась, бедная. Вы, я так понимаю, заберете ее. - Да, - подтвердил Павел, - Катя с Денисом уехали, так что видимо теперь мы за нянек. Ребенка было решено разбудить – своего дядю Пашу никогда до этого она не видела. Между Павлом и Катей сложились не самые теплые отношения, и после того, как девушка уехала во Францию, они виделись крайне редко. - Машутка, - за плечо ее аккуратно потеребил Александр Ярославович, - просыпайся, сладкая. Девочка долго не хотела просыпаться, но настойчивый голос заставил ее открыть глаза, вытягивая ее из такого сладкого беззаботного сна. Она потерла глаза ручками, в первые секунды не до конца понимая, где она находилась. - А где бабушка? - наконец, спросила она, проснувшись. - Бабушке сделали операцию, она сейчас отдыхает. - А ей не больно? – поинтересовалась девочка. - Нет, что ты, малышка. - Можно мне к бабушке? Девочка не до конца еще понимала, что происходит вокруг. Когда их вместе привезли на скорой и определили малышку в ординаторскую, ее долго пытались успокоить медсестры. Малышка капризничала, не поддаваясь их уговорам. А потом пришел смутно знакомый ей мужчина, который, положив свою широкую ладонь ей на голову, пообещал ей, что, когда она проснется, все непременно будет хорошо. И она, взяв с него честное-пречестное слово, залезла под одеяло на диване в кабинете врача и уснула. - Нет, зайка, я должен за ней еще немножко понаблюдать, а ты пока побудешь с дядей Пашей, хорошо? - А кто такой дядя Паша? – Маша немного приподнялась, заглядывая Юдину за плечи, где и стоял Павлик. Павел, остававшийся до этого безучастным, подошел к малютке. - Я брат твоей мамы. Побудешь с нами, пока твоя мама не вернется? Столько новых людей столпилось вокруг малышки. Она с недоверием смотрела на взрослых. - Сейчас позвоним твоим родителям, а завтра приедем навестить бабушку, - добавил парень, чтобы расположить к себе ребенка. - Ну ладно, - махнула она рукой, выбравшись из своего импровизированного кокона из одеяла. Девочка не была похожа на своих ровесниц хотя бы тем, что была чересчур бойкой. Обычно дети прятались за спинами своих мам, убегали при знакомстве с новыми людьми, а этот ребенок доверчиво взял руку парня и сам повел его к двери. - Ну, до завтра, Александр Ярославович. Если что, звоните сразу же, - кинул на прощание Павел, и втроем они удалились из больницы, на выходе радушно улыбнувшись так и оставшейся без имени медсестре, которая восприимчиво вошла в их положение. В столь позднее время пробки обычно рассасывались. И их автомобиль уже беспрепятственно пересекал Московские улицы, подсвеченные фонарями. За рулем все также сидел Павел, а рядом неизменно сидела София, держа на руках девочку, которая по дороге к их дому заснула вновь. Этот вечер казался бесконечно долгим. Усталость, которая до этого сидела в сторонке, навалилась как-то одним махом. И они мечтали скорее очутиться дома, чтобы, окончательно расслабившись под струями душа, провалиться в сон в объятиях пухового одеяла.