Согреть твои озябшие руки

Ничего не делать оказалось занятием весьма приятным: не вскакивать по первому звонку и не нестись в отель по любому поводу. Правда, в первое время сложно было привыкнуть к такому размеренному и спокойному ритму жизни. Она так долго отдавала себя всю работе, что успела забыть, что значило по-настоящему отдыхать, не считая время. София размеренно гуляла по набережной Кубани, наблюдала за изредка проплывающими мимо судами, сидела на ступеньках, которые спускались к воде и не спеша пила остывший чай с шиповником из бумажного стаканчика. Бродила по улочкам старого города и никогда не смотрела на часы. При этом она не чувствовала себя одинокой, с ней был ее город, который понимал, поддерживал, не давал тяжелым мыслям просочиться в ее сознание. Она просто отдыхала. Спустя неделю, она, наконец, начала получать от этого удовольствие. Но это было только днем. Ночью все ее страхи и переживания вырывались наружу, отбирали у нее сон. Она просыпалась посреди ночи по несколько раз, ворочалась и не могла заснуть. Мысли о Павле, которые скапливались за весь день, обрушивались на нее. Иногда она думала о подпорченной карьере, которую она так старательно строила все эти годы, но обычно размышления о работе затухали под натиском мыслей о мужчине. «Паша», - она прокручивала это имя у себя в голове по несколько раз, будто специально терзая сама себя – не в силах была остановиться. Иногда ей казалось, что она неправильно поступила, уехав и не поговорив с ним. Иногда казалось, что тот сам виноват и мог бы позвонить раз сто, но почему-то этого не сделал. «Почему он ни разу не позвонил?» - задавалась она немым вопросом, на который не было ответа. А еще она постоянно хватала несчастный телефон, надеясь, что на экране, наконец, высветится заветное имя. «Глупо, он давно уже спит», - отвечала она сама себе, но все равно вновь и вновь всматривалась в экран, который освещал темную комнату. Когда кровать начинала душить, она уходила на балкон – единственное место в квартире, еще не тронутое безумными дизайнерскими идеями Светки. Садилась на старое папино кресло, распахивала настежь окна, запуская в небольшое помещение потоки свежего, еще холодного воздуха, укрывалась шерстяным одеялом, смотрела на россыпь звезд и вдыхала запах ночи, слегка уловимый, тонкий. А потом она возвращалась в кровать и засыпала, пока собственное сознание вновь не будило ее. Так все повторялось по кругу до наступления утра. - Такое ощущение, что ты не спишь по ночам, - сказала ей Света, когда они неспешно прогуливались по бульвару, - мешки под глазами как у вампира. - Странное сравнение, - проигнорировала Соня вопрос. Света не стала допытываться. Она в принципе никогда не доставала никого с расспросами, говорила то, что думала, и вообще была легкой в общении. Абсолютная противоположность Соне. Кроме блондинистых волос и светлых глаз у них не было ничего общего. Даже овал лица был разным. Про характер нечего было и говорить. Сдержанный характер Софии не шел ни в какое сравнение с взбалмошным и сумасбродным - Светланы. Удивительно, как только они так хорошо ладили друг с другом. - Давай зайдем! – неожиданно Света одернула сестру, которая полностью ушла в созерцание городского пейзажа. Рука Светланы указывала на обшарпанную вывеску «Алиса» в пятиэтажном доме. Соня сразу же узнала это место. Это было кафе, куда они нередко сбегали с сестрой после школы. - Конечно, зайдем! – София оживилась. Перебежали дорогу, перепрыгнули небольшой забор и, пробежавшись по газону, оказались рядом с витриной, в которой с незапамятных времен стояли макеты свадебных тортов. Мельком посмотрев на них, они, наконец, зашли в дверь, за которой пряталась их детство. Прилавок с тех времен сильно изменился; столы и стулья сменили на пластиковые, на стену повесили телевизор. Но этот текстурный потолок, стены, обшитые деревянными досками с мелкими дырочками, а главное большая люстра со свисающими в виде сосулек стеклышками остались неизменными. Они заказали по молочному коктейлю и пирожному-картошке и сели за один из столиков, наслаждаясь сливочным вкусом напитка, сочетающимся с рассыпчатым вкусом какао и сухарей. - Как в детстве, - расчувствовалась София, откусывая очередной кусочек пирожного, долго держа его во рту, чтобы сполна насладиться вкусом. - Точно! – согласилась Света, - знаешь, - заметила она немного погодя, - лет шесть назад, когда ты приезжала еще перед свадьбой, мы тоже зашли сюда, и я подумала, что лет через десять мы снова вместе приедем в Краснодар. У тебя уже будут дети, и мы также вернемся сюда угощать маленьких племянников нашим детством. - А в итоге я развелась, - заметила Соня как-то слишком спокойно. Развод казался ей каким-то далеким, давно забытым событием. - Еще не вечер. - Почему моих детей? – поинтересовалась София. - Ну, потому что мне как-то не везет в любви. Да и не семейный я человек. Представь, я бы непременно забывала детей в саду. Они бы вечно ходили грязные, купались в лужах, прыгали на диване, стояли на голове, а я бы не запрещала. - Может, тебе бы повезло с мужем, и он бы спас их от горе-матери. Они обе звонко рассмеялись, живо представляя себе эту картину. - А ты бы была хорошей матерью. Я прям представляю себе: дети чистенькие, одежда выглажена, туфельки начищены, сидят рядом с нами, спокойно едят пирожные, пока мои размазывают их по полу. И вновь взрыв смеха. Кажется, на них уже начали оборачиваться посетители за соседними столиками. - С чего вообще такие разговоры? - спросила Соня. - Да так, - бросила Света, - поехали к родителям. Они нас на пироги звали, забыла сказать. София кивнула и, сделав последний глоток коктейля, она поспешила за сестрой, которая уже успела умчаться из кафе. Как и по ее приезде, они расположились в беседке. Родители вытащили самовар, купленный на барахолке, Анна Петровна поставила на стол пирог с рыбой, улов Яна Николаевича. От него еще шел пар, пробуждая аппетит у всех присутствующих. - Сонь, ну ты где? – прикрикнула Света, не в силах больше смотреть на аппетитное лакомство. - Иду, - крикнула она с кухни и, действительно, появилась через минуту с кружками в руках. Ароматный чай был разлит по чашкам, аккуратные кусочки пирога было разложены по тарелкам – все, наконец, приступили к трапезе, наслаждаясь нежным вкусом речной рыбы и свежего сдобного теста. - Сонь, принеси сахару старику, - окликнул девушку Ян Николаевич. - Уж прям, старику, - воспрепятствовала Светлана. - Сейчас принесу, пап, - кивнула София и поднялась из-за стола. Уже в кухне она услышала приглушенный голос мамы. - Соня, тебе звонят! - Иду, - крикнула София, а сердце непроизвольно екнуло. Такие чувства вызывал у нее каждый звонок, каждое уведомление. Каждый раз она надеялась, что это был Павел, и каждый раз разочаровывалась, находя сообщение о скидке или уведомление об обновлении. Она схватила со стола сахарницу и побежала на улицу, не замечая ступенек. - Кто звонит? – спросила она настолько небрежно, насколько могла, чтобы скрыть волнение. - Павел, - уточнила Анна Петровна. «Павел», - эхом отдалось в ушах Софии. Сердце окончательно ушло в пятки, в горле застрял вдох. Ее взгляд был устремлен на мигающий телефон. Знакомая песня, доносившаяся из динамика, звенела в ушах. - Возьмешь? – поинтересовалась мать. София дождалась, пока на противоположном конце положат трубку. - Нет.