Квартира

Кот устал. Он устал гораздо сильнее, чем готов был признать, и тут это наваливается на него всей своей неприподъемной тяжестью: для кого-то столь популярного в обеих своих ипостасях, он удивительно одинок. Греется чайник. Из крана медленно падает капля и разбивается о жестяное дно раковины. Кот рассеянно смотрит, как набухает и срывается вниз ещё одна. Садится солнце, стены и стол от заката персиковые. Сегодня он ночует здесь один. Кот отменяет трансформацию и идет в свою комнату. Там он кидает на кровать сумку, отдает странно молчаливому квами его порцию камамбера и чуть дольше обычного смотрит на переехавший сюда из комнаты Адриана плакат. Ледибаг заснята в прыжке, её глаза горят, она улыбается. Кот Нуар летит чуть позади неё и улыбается тоже. Это их первая битва, первые минуты знакомства, он ещё не влюблен в неё. Кот специально выбрал именно этот плакат. Иногда он забывал, что когда-то существовал в мире без неё и был счастлив. Иногда он, часами лежа без сна, молча спрашивал юного себя, как это было. Как он мог улыбаться без неё? Ходить, дышать, думать? О чем он думал, когда не был с ней знаком? Кот с плаката молчит и улыбается. Адриану почти хочется его ударить. Адриан заматывается в плед, подхватывает из стопки валяющихся прямо на полу книг самую верхнюю, потому что у неё оказывается достаточно грустная серая обложка, и босой идет на кухню. Чайник ещё не закипел. В морозилке находится замороженная овощная смесь и ведерко клубничного пломбира. Кот бросает пакетик овощей на стол (он звонко ударяется о столешницу) и лезет за сковородкой. В упаковке слишком много овощей для него одного. Он вздыхает и всё равно высыпает их на сковороду, плотнее закутываясь в плед. Так же, как тьма - отсутствие света, или холод - отсутствие тепла, для Адриана существует особое ощущение - Отсутствие Ледибаг. В такие минуты ему кажется все неважным и маленьким, незначительным и бессмысленным. Такие минуты он потом вырезал бы при монтаже, вздумай он снимать фильм про свою жизнь. Если бы он писал книгу, он не потратил бы ни слова, чтобы описать Отсутствие Ледибаг. Да и вряд ли существуют такие слова. Отсутствие Ледибаг было как ночь в зале ожидания перед деловой поездкой, как длинная очередь в кабинет врача, как скучный урок. Оно было как путь по темному коридору до выключателя, как слепо шарящая по стене рука, как легкий ужас перед тем самым мгновением, когда выключатель щелкает и зажигается свет. Отсутствие Ледибаг заставляло интуитивно подбираться, напрягаться, прислушиваться, как и всякое другое отсутствие. Отсутствие Ледибаг рука об руку шло с ожиданием. Каждую секунду, когда её не было рядом, он ждал её. Он поднаторел в ожидании за последние годы, и теперь выдерживал одиночество, готовился к нему, как к длительной осаде. Но даже когда она была рядом, Отсутствие Ледибаг не исчезало до конца. Оно ослабляло свои путы и отступало в тень, нашептывая оттуда, что вернется, обязательно вернется, потому что она опять уйдет. Когда она приходит, ему тепло. Он улыбается, даже если не хочет, хотя такое редко бывает. Он обожает эти моменты - её широченная усмешка, пакет из супермаркета в руках, сверкающие глаза и крепкие объятия, такие, что он отрывает её от пола и кружит, а она взвизгивает и роняет пакет, в который тут же зарывается носом Бэт. Он обожает её, когда она приходит. В этом их большая и грустная разница - Ледибаг приходит, а Кот возвращается. Приходят в гости к друзьям, на корпоратив, приходят в кафе и в парк к шести тридцати; приходят на осмотр в поликлинику, на остановку автобуса и в школу. А возвращаются домой. Вскипает чайник. Адриан встает со стула и наливает себе полчашки, наблюдая, как мелкие коричневые пузырьки собираются вокруг всплывшего чайного пакетика. Вода вокруг него постепенно окрашивается в насыщенный древесный оттенок. Адриан топит ложкой пакетик, кидает в чашку два кубика сахара и размешивает, стараясь не стучать о стенки. Ему почему-то не хочется громких звуков. Если бы она была здесь, внезапно думает он. Если бы она была здесь, она бы поняла. Она всегда понимала, даже если он сам не понимал. Она бы подошла к нему со спины и обняла поверх пледа. Она бы гладила его по волосам и рассказывала истории. Он бы развернулся в объятиях, уткнулся лбом ей в шею и вслушивался, как рождается её голос. Давно, года два назад, она обмолвилась на одном из патрулей, что хотела бы, чтобы её дочь была зеленоглазой. Она даже имя придумала. Эмма. В тот вечер Кот впервые подумал, как бы это было - иметь ребенка с Ледибаг. Он попытался представить себе эту девочку - Эмму - лет восьми, с непременно диким разрезом глаз, темными мамиными волосами и веснушками. Как бы подхватывал её на руки отец и ругался, что она опять испачкала пошитый специально для неё костюм. Как Нино таскал бы её в гараж. Как Алья завела бы отдельный жесткий диск, чтобы хранить миллионы её фотографий. Как Эмма пошла бы в школу и смогла бы решить все-все задачки по физике. Или не смогла бы ни одной - ему было решительно всё равно. Больше всего на свете он хотел бы взять на руки Эмму, какой бы она ни была. Он идет переворачивать овощи. Ему хочется покоя. Он думает о том, как будет жить, когда все кончится. Возможно, ему удастся уговорить её не продавать Квартиру. А если она продаст - выкупить. А все кончится очень скоро. Длительная осада станет вечной. Отсутствие Ледибаг станет его спутником на годы и годы вперед. Поначалу, конечно, ему будет казаться, что он умирает. Что в нем пробили огромную дыру, внутри стало пусто, а там, где снаряд прошел по мясу, - нестерпимо больно. Но он знал (не чувствовал этого, но именно знал), что со временем... научится с этим жить. Он ненавидит тайну личностей. Ненавидит. Не-на-ви-дит. Лопаточка для помешивания оставляет на его ладони вдавленную белую полосу, когда он разжимает кулак. Телефон молчит. Адриан открывает диалог с ней и крепко жмурится, чтобы не натворить ничего глупого. Ему хочется заорать. Вместо этого он закрывает вкладку и откладывает телефон в сторону. Здравствуй, взрослая жизнь. Завтра все начнется по новой. Фотосессии, лекции, ругань в утренних пробках, мерзкий кофе из автомата в хлипком стаканчике, поджатые губы Натали, хмурые брови Гориллы в зеркале заднего вида, некомфортный свет в студии, дополнительные занятия вечером, запах масла, металла и осуждения в гараже у Нино, пустое место рядом с Альей, оставленное для Маринетт, которая уже очень давно не ходит на совместные встречи, долги по учебе, ощущение густеющей катастрофы... Все закончится, и он останется один. По-настоящему один. Однее, чем он был после ухода матери. Даже однее, чем отец был после её ухода. Усталость скручивает Адриана в бараний рог. Он сутулится, трет глаза, мнет пальцами лоб. Выход есть всегда, так говорила Леди, а Леди он верит. Выход есть всегда, найти его - всего лишь вопрос времени. У него нет времени. Адриан открывает диалог снова и очень быстро, не дав себе передумать, набирает короткое сообщение. приходи Палец замирает над кнопкой "отправить". Жалкий, глупый Кот. Нельзя делать людей центрами вселенных. В центрах вселенных никогда не бывает ничего хорошего. Он вдруг вспоминает со странным, похожим на отвращение чувством, как когда-то не ответил на точно такое же сообщение от Маринетт. Следующим сообщением от неё было "пожалуйста". Адриан стирает сообщение и прячет лицо в ладонях. Он был действительно занят. У него было очень много очень важных дел. Правда много. Он не думал о том, что стояло за этим "пожалуйста". Адриан не знает, пришел бы он к ней, если бы подумал. Желание врезать себе по лицу становится чуть сильнее. Чего ей стоило написать эти два слова? А чего стоило прийти к ней? Был бы это равноценный обмен? Заплатили бы они оба достаточно за свои решения? Он не знает. Нашел бы он Маринетт с заплаканными глазами на пороге, смотрящую на него так, будто она не знает, что теперь с ним делать? Или она не подала бы виду, что что-то методично рвало её на клочки, пока он не написал "жди"? Сейчас он понимает её как никогда раньше. Ему кажется, что если Леди не придет, когда он попросит, то это его добьет. Сломает. Выключит. Все, Котенок, теперь только в утиль, чувствительность восстановлению не подлежит. С другой стороны, Маринетт справляется. Она пережила свой личный конец света, она сделала это дважды, возможно, концы света даже вошли у неё в привычку. Адриан с отвращением смотрит на свое отражение в чайной глади. Горько усмехнувшись, он все-таки набирает сообщение заново и в этот раз отправляет его сразу. Если Ледибаг придет, то всё станет правильно. Если не придет... Что ж, он заслужил. Более чем. Проходит восемнадцать минут и сорок шесть секунд прежде чем Адриан получает ответ. Он не смотрит на экран. Он крепко жмурится, стискивает кулаки и морально готовит себя к отказу. Конечно, она ему откажет. "ты на квартире?" Кот набирает ответ. Получается только с третьего раза. Черт. "да" "скоро буду" — Плагг! — кричит Адриан, откидывая телефон в сторону. Черный квами просачивается сквозь стену и зевает во весь рот. — Чего стряслось? — Леди скоро придет, — Адриан широко улыбается. Плагг хмурится. — Я спал. Этому злодею стоит оказаться чем-то действительно стоящим. Я не собираюсь просыпаться каждый раз, когда какой-то сопливый подросток выставит себя на посмешище. — Что? Нет! Ты не понял, Ледибаг придет не из-за акумы. — А, — задумчиво хмыкает квами. — Ты её позвал. — Да. И она сказала, что придет. Плагг зевает и опускается на стол рядом с нетронутыми овощами. Он презрительно на них косится и совсем не кажется впечатленным скорым прибытием Ледибаг. Его зеленые глаза мерцают в полутьме кухни. — Конечно она придет, идиот. — Почему ты так уверен? — А почему ты так не уверен? Неужели у тебя так мало доверия к ней? Ты считаешь, она может бросить тебя, когда ты по-настоящему в ней нуждаешься? Адриан отводит взгляд. — Ты идиот, — повторяет Плагг. А потом добавляет: — Не стоит судить всех по себе. И оттого, что в голосе древнего магического создания нет обвинения, не становится легче ни на грамм. Адриан слышит щелчок замка, звон ключей, шорох пакетов, шипение Бэт, тихий шепот. Отблеск розовой вспышки на миг освещает коридор. Шаги. Вздох Плагга, прикосновение к руке, тепло трансформации по коже. Совсем другое тепло внутри, не имеющее никакого отношения к превращению. Кот оборачивается к ней, улыбка зарождается в уголках губ. Ледибаг стоит в проходе и опирается бедром о косяк. Руки у нее сложены на груди, но глаза смеются. Он её любит. Господи, как же он её любит. — Я должен больше доверять тебе, — признается Кот, доставая чашку и начиная готовить ей чай. — До последнего не верил, что ты придешь. — Я всегда буду здесь, когда нужна тебе, — очень серьезно отвечает она. — Так же, как и ты всегда здесь для меня. Кот замирает. — Не всегда. Мы должны будем отдать талисманы после победы над Бражником. — Вряд ли это произойдет так скоро, — Леди забирает из его рук чашку и ставит чайник. — Мы пока ещё так и не поняли, как он умудряется исчезать из своего очередного логова сразу же, как мы вычисляем, где оно находится. Накладное ухо нервно дергается, а хвост начинает мелко стучать наконечником о шкафчик с крупами. Ледибаг не замечает. Ледибаг не догадывается. Кот потирает отвратительно влажные под костюмом ладони - теперь противное ощущение не исчезнет, пока он не снимет трансформацию. Она ему доверяет. Доверяет настолько, что ни разу не дала себе труда задуматься, кто единственный слышал, как она называла адрес, кто единственный имел возможность послать короткое сообщение с предупреждением, кто никогда не огорчался по-настоящему их поражениям. Кот Нуар не заслуживает её доверия. — ...когда это случится, — продолжает меж тем Ледибаг. — Даже когда мы победим и сдадим камни чудес, мы всё равно останемся рядом. Я думаю... думаю, время пришло. Он хочет отойти от неё, или обнять её, или накричать на неё, но не может пошевелиться и только беспомощно смотрит. Время пришло. Время, которого у него нет. Как странно - Адриан ждал так долго, так страстно желал этого все эти годы, и вот он здесь, напротив неё, и перспектива раскрытия личностей приводит его в ужас. У Кота Нуара нет причин помогать мсье Бражнику-Агресту. У Адриана есть. Он словно слышит свой собственный голос со стороны. — Давай раскроемся сразу после битвы? Сейчас раскрываться слишком опасно. Мы можем придумать кодовые фразы или что-то вроде того, если кого-то из нас поймают в гражданском обличье. — Хорошо, — с облегчением кивает она. — Спасибо за понимание. Щеке становится горячо и щекотно. Он аккуратно вытирает влагу, делая вид, что отбрасывает волосы с лица.