Квартира

Кот оказывается на квартире гораздо позднее, чем планировал. Он не снимает трансформацию, потому что не хочет слышать от Плагга о собственной глупости - боже, он сам прекрасно все понимает. Только сделать ничего не может. Старый квами, конечно, мудр, но забывает, что некоторые вещи не поддаются мудрости. Не поддаются вообще ничему. Безответная любовь, например. Кот фыркает себе под нос, убирает ключи, запирает дверь, подхватывает пакет с продуктами и идет в сторону кухни. Под ногами путается Бэт. Глупо приходить сюда вот так, надеясь увидеть её, но сегодняшний день... Весь этот день проверял Адриана на прочность. Поджимающие сроки очередной модной коллекции, абсолютно провальная фотосессия, ссора с Альей, в очередной раз пытающейся свести его с Маринетт, потом еще более омерзительная ссора с отцом, после которой он не хотел оставаться в особняке ни секундой дольше. Куда ещё Адриан мог пойти? Только сюда, только к ней, только (наконец-то) домой. Да, домой. Он не рассчитывает застать её, у неё нет ровно никаких причин приходить сюда по ночам. Встречи у них обговорены заранее, номера телефонов записаны на подкорку (и больше нигде), о любых подвижках принято сообщать заранее. Он не рассчитывает увидеть её, однако она здесь. Он понимает это еще раньше, чем входит в кухню и видит её там, улавливает это каким-то внутренним чутьем, тонко настроенной струной, особым органом восприятия; он чувствует её всем своим существом, острее и сильнее от понимания, что и она тоже его чует, иначе бы они не были таким превосходным дуэтом. Она спит прямо за столом, положив голову на сгиб локтя. Мягкий свет настольной лампы омывает её всю. Кот осторожно, стараясь не шуметь, ставит в холодильник молоко и сыр, убирает хлеб в хлебницу, выкладывает фрукты в миску. Ему кажется, что она наблюдает за ним, но он знает, что принимает желаемое за действительное. Из них двоих роль наблюдателя отведена ему. Кот моет её чашку, и только усилием воли удерживает себя от того, чтобы провести когтистым пальцем по тому месту, где гладкой керамики касались её губы. Вытерев руки, Кот аккуратно выдвигает стул и садится напротив, вглядываясь в спящее лицо. Он проводил часы, пытаясь угадать форму бровей под этой маской. Ему казалось жизненно важным узнать, как собираются вокруг её глаз улыбчивые морщинки, какие у неё скулы, казалось кощунством не иметь ни малейшего представления о том, какой узор создают её веснушки под этим куском красного спандекса. Редко когда попадается возможность разглядывать её, живую и дышащую, а не бессчетные фото и видео из Ледиблога. Сейчас её лицо спокойно. У неё угольные ресницы, бросающие от косого света длинные тени. Под маску уходит кусочек кривоватой стрелки, и Коту отчаянно хочется увидеть эту неровную, явно непривычную линию полностью. Он представляет, как она вертит в руках карандаш, примеряется к веку, пытается нарисовать стрелку, но ничего не выходит, и она начинает заново. Леди обычно не красится, и ему становится больно при мысли, что она делала это для кого-то. Поверх костюма наброшен плед, над воротником видна только шея. Кот замирает, завороженный её пульсом. С этим ровным биением приходит смысл. Он знает, зачем живет. Знает с тех самых пор, как впервые встретил её. Кот улыбается, невесомо отводит черные пряди, накрывает ладонью её щеку, чувствуя тепло и мягкость. Он обводит костяшками пальцев овал лица, проводит под нижней губой, по подбородку, вниз, пока не замирает над бьющейся венкой. Кот не знает, как работает любовь. Почему один человек испытывает желание делить жизнь с другим и хочет, чтобы это было взаимно. Он знает только, что ни на что не променял бы того, что есть у него сейчас. Возможности прикоснуться. Накрыть пледом её плечи. Поцеловать в висок, в шею, в лоб, в центр ладони, в кончик носа. Приготовить ей завтрак, обед, ужин. Сидеть с ней на балконе. Делать вместе коктейли. Ходить за покупками для неё. Помочь расчесаться утром. Поставить свою зубную щетку в стаканчик к её. Знать, какой чай она любит. Все эти вещи составляют его жизнь. Она составляет его жизнь. Под её щекой лежит толстая тетрадь в плотной обложке. Она раскрыта, Леди уснула прямо на её развороте. Один лист полностью виден, и Кот склоняется через плечо, чтобы прочитать. ... не хватает сил, — начиналась страница. — Каждый день изматывает меня больше предыдущего, и этому нет конца. Любовь бывает удивительно утомительной, когда тот, кого ты любишь, не любит тебя в ответ. После стольких лет меня не должно задевать вежливое равнодушие А., его оправдания, опоздания, уклонения от встреч. Я видела его сегодня, он стал еще более красив, хотя куда уж больше. Сложно удержаться и не писать имени (это приносит некоторое облегчение, кто знает, отчего), но я больше не доверяю дневникам. Пчела уже узнала достаточно из моих записей однажды. Иногда я думаю, что А. - моё наказание за долгое игнорирование Кота. Я бы сдалась Коту на милость куда раньше, не будь его рядом. Возможно, я даже была бы счастлива. Счастливее, чем сейчас. А. снова занят до конца месяца. Мне больно думать, что я не увижу до самого августа, а может, и дольше - вряд ли он найдет для меня достаточно времени. Иногда я думаю, любил бы он меня, если бы знал как Ледибаг. Обычная я такая неуклюжая, что скорее упаду в мусорный бак, чем западу ему в душу. Я попыталась накраситься перед встречей, вышло ужасно, а он даже не заметил. А. верен своей девушке, кем бы она ни была. Хотела бы я быть ей. Но я - это только я. Глупая, рассеянная, совсем не грациозная, трусливая... Страница кончилась. На следующей странице только одно слово, зачеркнутое так жирно, что порвалась бумага. Кот внимательно смотрит, стараясь рассмотреть под слоями пасты то, что должно было быть её именем. Ему отчаянно хотелось знать его. Почерк кажется ему знакомым. Нуар упорно не думает о смысле слов, только о них самих, о том, как она пишет - о форме букв, наклоне, нажиме, промежутках между строчками... В конце концов, он не узнал из записи ничего нового, кроме, разве что, первой буквы ненавистного имени. Кот Нуар ненавидел этого неизвестного А., потому что тот отбирал у него все. Главным образом, он отбирал самое дорогое - счастье его Леди. Строчки о равнодушии легли на бумагу ровно, почти без нажима. Кот пытается представить лицо любимой когда она писала их, и не смог. Плакала ли она? Или давно смирилась с равнодушием? Нет, нет, Леди не из тех, кто смиряется. Она все ещё пытается, накрасилась вот (хоть это и совсем не нужно при её-то внешности). Он садится на стул и снова смотрит на её спящее лицо. Чувство горькой нежности сжимает ему горло. Как бы он хотел быть тем, кто нужен ей. — Просыпайся, — тихо говорит он, проводя кончиками пальцев по её щеке. — У тебя будет болеть спина, если ты проспишь тут всю ночь. Леди поднимает со стола тяжелую голову, сонно моргает, потом распрямляется. С её плеч соскальзывает плед. — Уже болит, — морщится она. — Сколько времени? — Около полуночи. Размять? — Давай, — она разворачивается к нему спиной и поводит плечами. Кот встает за её спиной и начинает массажировать ей плечи. Она издает долгий, полный удовольствия стон, и доверчиво, благодарно трется затылком ему о грудь. Он тихо смеется и целует её в макушку, возвращаясь к вычерчиванию кругов большими пальцами на её шее. — Я читал твой дневник, — сознается Кот. Мышцы под пальцами напрягаются, и он поспешно добавляет: — Только последнюю запись. — Не ты первый... — вздыхает Леди. — Пчела? — Тогда она ещё не была Пчелой. До сих пор удивляюсь, каким хорошим героем она стала. — Тот парень, о котором ты писала... – которого ты любишь. — Вы давно знакомы? Кот не уверен, что он хочет услышать ответ. Черт бы побрал его длинный язык. — С коллежа. Мы учились вместе, но после выпуска почти не пересекаемся, у него действительно загруженное расписание. Не всегда находится время для Ни... для его лучшего друга, что уж говорить про меня. Я за все время обучения говорила с ним по-человечески только раз, и тот был в день нашего знакомства, только пока я верила, что он высокомерный выскочка и прилепил жвачку к моей парте. Она усмехается, а потом улыбается, тепло и смущенно, такой глубоко личной улыбкой, что Кот чувствует себя лишним. — Ты любишь его. — Его многие любят. Кот принимает ответ с благодарностью. "Да" бы его убило. — То слово, в самом конце, зачеркнутое. Это ведь было твоё имя? Пауза. — Да. — Я так и думал. Не скажешь? — он почти не спрашивает. — Прости. Кот молчит. Леди молчит тоже. Она поднимает руку и кладет поверх его собственной, все еще лежащей на ее теплом плече. Кот зол настолько, что почти хочет вырвать руку, но жадность побеждает - он будет жалеть, если не сбережет сейчас эти крохи тепла. Задвинув боль вглубь сознания, он позволяет себе насладиться прикосновением. — Знаешь, у меня есть одна знакомая, — неожиданно даже для самого себя начинает он. — Её зовут Маринетт, Маринетт Дюпен-Чен. Я знал, что ей нравится один парень, но не мог представить, насколько сильно, пока не нашел её всю в слезах после его отказа. Я... привел её сюда. Кот внутренне напрягается, ожидая недовольства, но Леди только кивает и смотрит перед собой невидящим взглядом. Кот продолжает: — Я немного знаком с этим парнем, Адрианом, — ложь легко соскальзывает с языка, и он ненавидит, что приходится лгать ей. — Ничего особенного. Не знаю, по чему стоило так убиваться. — Не говори так о нём, он хороший человек, — дергает плечом Леди. Кот фыркает, улыбаясь. — Маринетт сказала примерно то же самое. Я видел её периодически с тех пор, не то что бы специально, просто она дружит с Альей Сезер. Брови Ледибаг сходятся на переносице, а губы поджимаются. — Помнишь, рыжая такая журналистка из Ледиблога, — поясняет Кот. Леди отрешённо кивает. — Так вот, она долго не могла отойти, около двух лет или вроде того, но я видел её недавно, сегодня, если на то пошло. И, кажется, с ней все в полном порядке. Может, попробуешь поговорить с ней? Она очень добрая и сможет помочь с твоим... парнем... Мне кажется. Леди оборачивается и смотрит на него со странным выражением на лице. В этот момент она почему-то напоминает ему Маринетт в ту ночь, когда он привел её на квартиру. У Маринетт тоже были такие глаза. Большие, печальные и непонятные. — С чего ты взял, что с ней все в порядке? — Леди, наконец, отворачивается. Кот впервые в жизни чувствует облегчение от того, что она больше на него не смотрит. А действительно, с чего он взял? Он постарался припомнить сегодняшнюю встречу. — Она встретилась с Адрианом и вела себя... ну, обычно. Смеялась и шутила, не расстроилась, когда он сказал, что ему пора. Вроде бы. — Если следовать твоей логике, то с тобой тоже все в порядке, Котенок. Кот вздыхает и отворачивается. Он почему-то жалеет, что сказал ей про Маринетт. Маринетт была его другом и не заслуживала того, чтобы её обсуждали за её спиной. Даже с Леди. Он вспомнил, что целовал её. Ощущение почти стерлось за давностью лет, оставив только вину. Кот Нуар лучше многих понимал, как Адриан Агрест далек от "хорошего человека". — И всё же, поговори с ней. У неё чуткое сердце. Может, станет легче. Возможно, ему самому стоит навестить Принцессу. В облике Кота, разумеется. — Котёнок, — Леди обняла его со спины и прижалась щекой к плечу. — Спасибо.