The Screaming Rose

«Аллах, что я натворил…» Но я не мог себя остановить. Ее губы были столь желанны, что я поддался своему сильному чувству. Я надеялся, что, находясь в трансе после нападения, она даже не вспомнит этого поцелуя… А пока что я старался как можно осторожнее вкушать ее дивный аромат и мягкость ее уст. Я был счастлив, что она ответила мне на поцелуй и сама старалась быть нежной и трепетной. Вдруг с улицы послышались крики. Мы вздрогнули и оторвались друг от друга, вслушиваясь. - Ищите под каждым камнем, каждый угол осмотрите! – мы услышали знакомый голос, яростно отдающий приказы. - Мурад… Сынок… - Не волнуйтесь, Султанша, сейчас они найдут нас. Они не пропускают ни одной двери. Мои слова оказались точны – через несколько минут в дверь вломился Хусейн и радостно оповестил весь отряд о том, что он нашел Валиде Султан и меня. Еще через секунду Султан, Шехзаде Баязид и Касым, а также целый отряд солдат были на пороге дома. Сыновья бережно склонились над матерью, и, взяв ее на руки, отправились в сторону карет. Меня же под руки подхватили Хусейн и Эвлия. До дворца я, конечно, ехал в отдельной повозке и не мог знать, как чувствует себя султанша, что происходило с ней в ту минуту. Но теперь у меня было воспоминание – поцелуй. Я снова и снова прокручивал в голове тот момент, когда мы были с ней так близки, когда она была так нежна со мной. Я знал, что про письмо она догадалась сразу. Теперь для нее не тайна мои чувства к ней, а вот о ее чувствах я мог лишь гадать. Что если этот поцелуй ничего для нее не значит? Что если это было лишь потому, что она была в бреду из-за боли? Но я точно помнил, что она пришла в себя! Не могла же она целовать меня из прихоти или просто так… О, Аллах, ты велик! Не дай мне умереть, не посмотрев в ее глаза еще раз… Не дай… Боль была так сильна, что теперь и меня за собой увлек туман небытия. *** Когда я открыл глаза, я увидел строгие стены лазарета. Вокруг меня не было не души, поэтому мне пришлось самому вспоминать, почему я оказался здесь. Память меня не подводила, я тут же вспомнил нападение на вакф и то, как я спасал Кёсем. Перед глазами всплыло ее тело, бессильно лежащее на кровати в старом заброшенном доме, ее ужасная рана и состояние… Я захотел тут же броситься искать ее. Я не хотел жить, если с ней случилось что-то. В этот момент в лазарет зашла Лалезар калфа. - Кеманкеш? Очнулся, слава Аллаху! – девушка улыбнулась мне и подошла поправить подушки. Я знал, что она давно влюблена в меня, но не мог ответить ей тем же. – Зачем ты встаешь? С твоей раной тебе нужно отдыхать! - Как Валиде Султан? – нетерпеливый вопрос сорвался с моих уст. - С ней все в порядке. Аллах велик, он послал тебе сил спасти нашу Султаншу. Все во дворце обсуждают твой подвиг! – щебетала Лалезар, глядя на меня с нескрываемым восхищением. Я улыбнулся ей, но вовсе не в ответ ее словам, а от радости, что моя любимая жива. Я так хотел узнать где она и как себя чувствует, но лишние вопросы могли быть подозрительными. И все же, я не выдержал. - Где сейчас Валиде Султан? Хорошо ли за ней ухаживают? - Она в покоях Повелителя, не волнуйся. Лучшие лекари заботятся о ней. Правда вот раны ее долго не затягиваются, нас всех это очень беспокоит… Но, с позволения Аллаха, наша Кёсем Султан и из этой беды выйдет. - Долго не затягиваются? А сколько прошло времени? – я прикидывал, сколько мог пролежать здесь. - Ты спал четыре дня, Кеманкеш. – «Четыре…» с ужасом пронеслось в моей голове. - Твоя рана тоже глубока, но не волнуйся и лежи, у тебя уже почти все зажило… Я сама делала тебе перевязки, - смущенно пробормотала раскрасневшаяся Лалезар, глядя в пол. - Ах, что за девушка! – я решил немного подбодрить ее. – Да пошлет тебе Всевышний всех благ. – Я сделал вид, что устал и хочу спать. – Ты позволишь мне отдохнуть, сахарок? Это обращение заставило Лалезар в конец смутиться. Она вышла из лазарета, выглядя донельзя радостной. Как только подол ее платья скрылся, я тут же встал, взял свою одежду, аккуратно сложенную рядом и через несколько минут уже шел по коридору. «Я должен ее увидеть», - говорило мне мое сердце. Голос разума я не слушал. Почему ее раны не затягиваются, как сказала Лалезар? Неужели для моей любимой не будет выхода? Я отказывался в это верить. На ходу я соображал, что мог бы сказать Мураду о своем неожиданном появлении. «Наплету обычную ерунду о том, что не могу лежать и должен служить своему Падишаху». Думаю, этого будет достаточно. Для меня сейчас ничего не имело смысла. Только жизнь Кёсем. Боль от стрелы еще давала о себе знать, но я привык терпеть, поэтому это не доставляло мне трудностей. В конце коридора уже виднелись покои Падишаха. Я немного замедлил свой шаг, стараясь придать своему лицо свое обычное невозмутимое выражение, успокаивая сбивавшееся дыхание. Наконец, мой путь до дверей Падишаха был окончен. Подойдя к бостанджи, я сказал, чтобы Повелителя оповестили о моем приходе, как вдруг послышалось громкое предупреждение о выходе Валиде Султан. Я опешил – может быть это была ошибка? Нет, это не было ошибкой. Я увидел ее, выходящей из покоев сына. Она была, словно ангел, одетая хоть и с обычным великолепием, но так просто. Ее роскошные волосы были лишь заплетены в косу, не заделанные в прическу. Сегодня ее украшали не диадемы и роскошные драгоценности, а ее прекрасное естество. Но была одна деталь, которая перечеркивала всю мою радость – моя Султанша опиралась на трость и каждый шаг она делала с большой осторожностью. Да и на лице у нее было написано, что болезнь еще никуда не ушла. Мы встретились взглядами. Нам не нужно было слов, каждый из нас помнил каждое мгновение в заброшенном доме. Раз я еще жив, то, конечно, она никому ничего не рассказала. Я не знал, что она думает, что чувствует. Но я с ужасом наблюдал ее выражение лица – сначала удивленное моим появлением, а затем совершенно холодное. Мог ли я рассчитывать на ее благосклонность? Конечно, нет. Об этом я, видимо, мог забыть на всегда. - Кеманкеш-ага, я благодарна тебе. Ты спас мне мою жизнь. Сейчас я счастлива находиться здесь, с моими детьми и это так, только благодаря тебе. Спасибо, - медленно произносила она. Но в ее словах я не ощутил никакого намека, наоборот – она говорила отстраненно, отчеканив обычные положенные фразы. Самым страшным было выражение ее лица – безразличное, бесстрастное. - Султанша, это мой долг, - ответил я, поклонившись. Ничего другого на ум мне не пришло. Выпрямившись я увидел, как Валиде Султан прошла мимо меня в сторону гарема, даже не взглянув в мою сторону. Мое сердце готово было сломать ребра и вылететь наружу. О, Аллах, почему я такой глупец?! «Ты рассчитывал на ее улыбку и радость после такого, а, Кеманкеш? На что ты надеялся? Она – Великая Султанша, Кёсем Султан! Благодари небеса, что ты жив». Хотя к чему жизнь, когда любимая женщина отворачивает от тебя свое лицо, испытывая отвращение? Я стал живым мертвецом. Для меня все было кончено. Теперь я никогда не смогу подойти к ней и не увидеть это выражение презрения. Теперь для нее я всегда буду тем, кого в своем окружении она хотела бы видеть в самую последнюю очередь. Султан принял меня с радостью, осыпая благодарностями и своим расположением. Я изображал радость, но конечно мое внутреннее состояние было скрыть очень сложно. На все вопросы Мурада о моем печальном взгляде я лишь сказал, что еще неважно себя чувствую. Падишах отпустил меня. Я бродил совершенно потерянный, корил себя за ошибку, которую допустил так опрометчиво. В моей голове крутились печальные мысли о том, что я потерял крохи ее зародившегося ко мне расположения. Глупец… Поддался чувствам! Но с другой стороны, я не мог отделаться от ощущения некого счастья – я не оставил свои чувства течь свободной рекой, я попробовал изменить течение судьбы. Пускай теперь это течение унесло меня в бездну печали, теперь в моей памяти навсегда останется воспоминание о бархате ее губ и пьянящем аромате… В голову пришла мысль, от которой я резко остановился – а может быть она повела себя так, только потому что была в окружении слуг и своих Султанш и Шехзаде? Как же я сразу не подумал об этом! Когда на нее были устремлены столько глаз, могла ли она дать мне хоть малейший намек? Мое сердце вновь забилось, словно я вдохнул живительного воздуха. Если то, что я предположил – это правда, тогда у меня остается последняя надежда. Письмо. Там я просил Султаншу приходить в сад в полдень. Я не сдамся, и теперь каждый день я буду ждать ее там. *** Дни тянулись бесконечно долго. Груз печали, который я нес, неумолимо сковывал мои душу и сердце. Прошло три луны после того памятного дня, когда на Валиде Султан было совершено нападение. Мы оба уже давно оправились от ран, нанесенных врагами, я давно забыл эту неприятную боль в плече, куда попала стрела. А боль сердечная, напротив, с каждым днем только увеличивала свой натиск. Она не приходила. Каждый день в течение трех месяцев я приходил в Главный Сад в надежде увидеть ее. На следующий день после нашего разговора у дверей Падишаха, я словно на крыльях прилетел в Сад. Я ждал. Ждал, но она так и не пришла. Я думал, возможно она еще не оправилась для прогулок? Я продолжал надеяться, молиться и ждать. Мои молитвы не были услышаны… Я понял, что она не простила мне мою выходку. Конечно, в уплату спасенной жизни она не казнила меня, но разве можно назвать мое существование без нее жизнью? Я дышал только ради нее. Любовь к ней сводила меня с ума, я хотел умереть, но не знать этой муки, когда любимая женщина отворачивается от тебя. Несмотря на все, я продолжал приходить в Сад. Я знал, что она видит меня здесь и знает, что я прихожу и жду ее. Я надеялся, что когда-нибудь она простит меня и позволит еще раз заговорить с ней. Я неспеша бродил вдоль аллей. Вокруг цвели самые прекрасные цветы на свете – тюльпаны. Их изящные стебли покачивались на ветру, словно прекрасные нимфы, а лепестки играли причудливыми оттенками. Эти яркие цветы были словно рассыпанными драгоценностями среди густой зелени Главного Сада дворца Топ Капы. Другая аллея была засажена не менее причудливыми цветами, которые привозили послы из разных стран в подарок Падишаху. Атмосферу чуда и волшебства в Саду добавляли рассаженные стройные кипарисы, которые создавали небрежно-красивые арки над головами. Везде в Саду можно было услышать журчание фонтанов, их которых била чистейшая прохладная вода. Умоешься ей в жаркий день и ощутишь себя в раю. Но моим любимым местом был особый уголок Сада, там, где на клумбах и кустарниках цвели самые восхитительные розы на всем белом свете. Каждая из них благоухала, создавая ощущение счастья и гармонии. Моему страдающему сердцу они напоминали мою прекрасную Султаншу, которую я не видел уже несколько дней. Теперь ее почти везде сопровождает этот Абаза… Кёсем Султан не хотела видеть меня, а если мне и выпадало счастье снова быть рядом, она делала вид, что не замечает меня. Я остановился у куста с самым нежным сортом роз в нашем Саду. Печаль сдавила мне легкие, я не мог дышать. Я упал на колени перед цветами и из моих впалых глаз полились горячие слезы: - О, Аллах! Как может любовь так убивать? Как может она причинять боль и ломать крылья? О, Всевышний! Закончи эту муку. Будь милостив! Умертви своего раба, или же дай забыть цвет моей Розы, ее аромат… Я не достоин дбыть рядом с ней, мое место даже не у ее благословенных ног. О, Всевышний… - Кеманкеш? – кто-то опустился на колени рядом со мной и положил свою руку на мое плечо. Я вздрогнул. Вздрогнул от этого голоса, который я слышу во снах каждую ночь. Я повернул голову и увидел свою Розу. Увидел мою Кёсем.